***
Эрвин пришёл на следующий вечер, один, как раз перед закрытием, когда бар был почти пуст. Сообщение Мари было кратким, в нём говорилось, что её отец болен, и она была бы признательна, если бы он пришёл. По этой причине он ждал до позднего вечера, потому что, если бы остальные знали, что он собирается в бар, они ожидали бы обычной прогулки, и он не знал, всё ли в порядке с Мари, если все остальные знают, что произошло. Но если бы он пришёл так поздно, то мог бы одолжить Пфеффер в конюшне и выехать один. Он знал, что будет поздно, когда он вернётся, слишком поздно для начала тренировки на следующий день, не страдая от последствий недосыпания, но он должен был знать, насколько хорошо она держится, и держится ли вообще. Когда он вошёл внутрь, то обнаружил, что она вытирает столы, а её мать, похоже, расплачивается по счёту за последнего посетителя. Её мать подняла глаза, увидев его, как будто хотела что-то сказать, возможно, что они закрываются, но Мари покачала головой и сказала: — Я поговорю с ним. Она закончила уборку и бросила тряпку за стойку, её движения были усталыми, даже учитывая, как поздно закрылся бар. Мари вышла вместе с ним на улицу и вдохнула холодный вечерний воздух. Сейчас была осень, и было немного прохладно. — Спасибо, что пришёл, — сказала она, протягивая руку и развязывая галстук, чтобы распустить волосы. Они ниспадали свободными волнами вокруг её плеч. — Хотя уже так поздно. Разве тебе не следует быть в постели. — Я думаю, что тебе, возможно, нужно поспать больше, чем нужно, — сказал он. Она слабо улыбнулась. — Возможно, ты прав. — Ты не хочешь рассказать мне, что случилось? Мари прислонилась к нему, положив голову ему на плечо. — Мой отец… Вчера он чуть не умер. Кажется, сейчас ему становится лучше, и врач думает, что он поправится, но в следующий раз, когда это случится, это может его убить. Мы не знаем. Его сердце… Это просто не так хорошо, как было. Эрвин почувствовал, как она дрожит, и крепко обнял её, не зная, что ещё он может сделать. — Я не знаю, чтобы я сделала, если бы он умер. Я имею в виду, я знаю, что рано или поздно потеряю своих родителей, просто так сложились обстоятельства, но это не то, о чём я думаю каждый день. Я не знаю, как ты делаешь это, когда ты потерял обоих своих родителей. И тогда он понял, почему она хотела поговорить с ним, потому что он уже прошёл через то, чего она боялась больше всего. — Потерять кого-то тяжело, — признался Эрвин, — И во многих отношениях вещи уже никогда не будут прежними, но ты учишься, ты обнаруживаешь, что ты сильнее, чем думаешь, и ты снова берёшь себя в руки. Ты живёшь. И Мари, твой отец всё ещё жив. Ты ещё не потеряла его. — Это правда, — пробормотала она, — И я надеюсь, что это останется правдой ещё очень долго. Мне хотелось бы думать, что к тому времени, когда он умрёт, со мной всё будет в порядке. У меня будет своя семья, кто-то ещё, с кем я смогу разделить свою жизнь, и это сделает всё терпимым. Она не сказала, думала ли она, что когда-нибудь этим кем-то будет он, но Эрвин задумался. Мужчины не редко вступали в брак, как только у них было достаточно денег, чтобы вести домашнее хозяйство, и одним из преимуществ службы солдатом было то, что правительство регулярно платило. Владелец магазина должен был зависеть от своего бизнеса и прихотей покупателей. Солдату просто нужно было явиться и выполнить любую порученную работу. Это, конечно, была бы тяжёлая работа, особенно в Развед-корпусе, но пока он был жив и зачислен, ему никогда не пришлось бы беспокоиться о том, откуда возьмутся деньги, и в этом была определённая безопасность. Большинство кадетов его курса поступили бы в Гарнизон именно по этой причине, хотя это была бы не самая захватывающая работа. — Эрвин, — казала Мари, — Насколько опасно будет для тебя там? Я знаю, что ты лучший в своём классе, так что твои шансы при столкновении с титанами должны быть выше, чем у большинства, но должна быть какая-то опасность. — Есть, — неохотно сказал он. Он был удивлён сменой темы, но, возможно, её мысли былине так уж далеки от его, и он не был уверен, как много ей сказать. Инструкторы мало говорили о Развед-корпусе во время формального инструктажа или о Военной полиции, поскольку предполагалось, что большинство кадетов не окажутся ни в том, ни в другом, но, по крайней мере, Военная полиция была тем местом, к которому можно было стремиться. Однако кадеты могли спросить о Развед-корпусе, и, конечно, некоторые так и сделали. Среди инструкторов была бывшая сотрудница корпуса, и она честно рассказала о том, какого это было там. Уровень смертности был высок, иногда достигал пятидесяти процентов, но те, кто выживал после миссии за миссией, были одними из лучших солдат, которых могло предложить человечество. — Я имею в виду, что ни одна работа не является абсолютно безопасной, — сказала Мари, как будто не заметила его колебаний. — Даже если бы ты остался внутри Стен, это не значит, что с тобой было бы в порядке. Вот почему мой отец держит дробовик в баре. И даже тогда то, что с ним случилось, не имело никакого отношения к его работе вообще. Когда она говорила, её слова звучали немного быстрее, как будто она пыталась убедить себя, что ей не нужно беспокоиться о том, что у неё было. — Мари… — Эрвин обнял её. — Сейчас я здесь. Всё в порядке. Твоему отцу становится лучше, и я прямо здесь. — Но как долго? — её голос был тихим и испуганным. — Я знаю, что нечастные случаи случаются, но насколько опаснее быть членом Развед-корпуса, чем что-либо ещё? Титаны большие, так что, если ты увидишь, что они приближаются, можешь ли ты просто избежать их? Хотя Эрвин не собирался привлекать титанов больше, чем необходимо, он знал, что в конце концов ему придётся это сделать. Они не позволили бы ему или кому-либо ещё за пределами Стен спокойно исследовать окрестности. — Я полагаю, что Развед-корпус делает всё возможное, чтобы избежать их, — сказал Эрвин. — В конце концов, их основная работа — исследовать местность, а не убивать титанов. Предполагается, что они должны создавать аванпосты и узнавать больше о внешнем мире, но они не могут этого сделать, если постоянно сражаются. Когда они сталкиваются с титанами, это потому что они должны это сделать, чтобы выполнить остальную часть своей работы. — В этом есть смысл. Он почувствовал, как она расслабилась, её тело уютно прижалось к нему. — Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне, — сказал он, хотя его сердце бешено колотилось в груди, когда он искал любой способ, которым мог бы её заверить. Но он знал, что очень вероятно, что он умрет там, если не сразу, то в будущем. Его инструктор сказал, что это неизбежно вопрос того, когда, а не если, если только кто-то не решит перевестись. Она провела пять лет в Разведывательном корпусе, прежде чем решила, что с ней покончено, и этого срока было достаточно, чтобы считаться ветераном. В гарнизоне пять лет были бы примечательным, но не особенно трудным достижением. Однако лишь горстка солдат Развед-корпуса дожила до пятого года. Она устала видеть, как умирают её друзья. Эрвин не хотел терять своих друзей, он не хотел терять Мари, но он знал, что не может остановить своё желание получить ответы, и он понял, что никогда не сможет пообещать Мари, что он будет в безопасности.Глава 11. Almost
23 января 2022 г. в 23:54
Поздним утром Мари была в столовой, подметая пол от грязи, которую было слишком трудно разглядеть, когда бар закрывался на ночь. Здесь ещё никого не было, кроме её семьи и Нэнси, и они были на кухне, занятые приготовлением еды, которую будут подавать в течение дня. Нужно было приготовить тушёное мясо, испечь хлеб и почистить картофель. Насколько они могли подготовиться до прихода клиентов, они это сделают.
Бар ещё не открылся, поэтому, услышав грохот на кухне и дрожащий голос Нэнси, Мари поняла, что что-то не так. Она прибежала и увидела, что Нэнси усаживает отца на табурет рядом с подготовительным столом. Его рука была сжата в кудак и прижата к груди, а кожа была бледной и потной.
— Что не так? — спросила она.
— Просто… внезапно устал, — прохрипел её отец. — Грудь немного болела, но я думал, что смогу… работать. В конце концов, мы скоро откроемся.
— Тебе нужно прилечь, — сказала Мари, она посмотрела на Нэнси. — Моя мама наверху?
Пожилая женщина кивнула.
— Да, она поднялась всего минуту назад.
— Помоги мне поднять моего отца. Он не может так работать.
— Со мной всё будет в порядке, — пробормотал он. — Мне просто нужно немного отдохнуть.
— Мы как-нибудь справимся без тебя, — сказала Мари. — Нэнси знает всё, что ты умеешь готовить, и если я помогу… Также мы позовём Оливию. У нас не будет недостатка в персонале. Она может обслуживать столики, пока я работаю на кухне, и ей нужна практика.
Она попыталась сделать так, чтобы это звучало так, будто всё будет в порядке, но она не была уверена, сможет ли он даже стоять. Её отец выглядел слабым, у него кружилась голова, и она не была уверена, что случилось.
— Давай, — сказала она, поднимая его на ноги. Он пошатнулся, и ей удалось перекинуть руку через плечо. Нэнси подняла его с другой стороны. — Шаг за шагом, папа. Мы можем это сделать.
Вдвоём им удалось затащить её отца по задней лестнице в их дом над баром. Её мать быстро помогла ему лечь в постель и укрыла одеялами, хотя он продолжал протестовать, говоря, что ему просто нужно немного отдохнуть, и у него не было температуры. Она не слушала и велела ему оставаться на месте.
Нэнси наклонилась ближе к Мари и тихо прошептала:
— Если у тебя есть деньги, скажи своей матери, чтобы она вызвала врача. Нехорошо здоровому мужчине вот так внезапно слабеть. Я вернусь на кухню.
Она похлопала Мари по плечу и вышла из комнаты.
После того, как её мать устроила его, а отец, похоже, вряд ли смог бы вырваться силой, Мари спросила о враче. Её мать поджала губы и согласилась. У них было немного сбережений, и они знали, что доктор Беккер не будет взимать плату за то, что они не могли оплатить, но её мать беспокоило, нужны ли им какие-либо лекарства. Врач мог быть щедр со своим временем и знаниями, но он не мог покрыть материальные затраты.
Мари вышла из дома, чтобы позвать врача, оставив мать и Нэнси готовить бар для посетителей. Они не могли позволить себе закрыться на целый день, особенно если бы им понадобились деньги. Когда она добралась до дома врача, он был на вызове на дом, но его жена пообещала прислать его, как только он вернётся, и на обратно пути Мари остановилась у Оливии, чтобы попросить девушку помочь. Им придётся заплатит ей за потраченное время, но это было лучше, чем оставаться без работы, и Оливия была рада такому опыту.
Как только она вернулась, Мари с головой погрузилась в свою работу. Она не привыкла тратить столько времени на приготовление пищи, но Нэнси не могла справиться сама, а её мать хотела оставаться впереди, где она могла бы присматривать за клиентами, а также обучать Оливию. К счастью, Нэнси была терпелива с ней и хорошо разбиралась в указаниях, , так что Мари не чувствовала, что полностью путается под ногами, но всё же это было не самое удобное занятие.
Доктор Беккер прибыл в середине дня. Он прошёл через кухню по пути к задней лестнице, чтобы увидеть её отца, и её мать просунула голову внутрь достаточно долго, чтобы сказать Мари, чтобы она поднялась вместе с ним, так что, кроме её отца, был кто-то, кто мог услышать, что он должен был сказать. Убедившись, что Нэнси сможет продержаться без неё недолго, Мари поспешила наверх.
— Похоже, это тяжёлый случай изжоги, вызванный дисбалансом юмора, — сказал врач после того, как закончил осмотр.
Мари сидела с ним за маленьким столиком в их гостиной, где ели её родители, если им хотелось чего-то более формального, чем кухня бара.
— Вероятно, это связана с сочетанием возраста и долгих лет работы. Со временем и отдыхом ему должно стать лучше, но есть вероятность, что это повториться. Я могу прописать ему какое-нибудь лекарство, чтобы помочь расслабить его тело, но это не постоянное решение. По возможности ему следует есть меньше мяса и больше зелёных овощей. До зимы ещё несколько месяцев, так что у вас есть время высушить немного для еды позже в этом сезоне, когда будет собран урожай.
Мари кивнула и записала всё на клочке бумаги.
— Может ли он… возможно ли, что он мог… умереть? — спросила она. — Это что, болезнь?
— Это не заразно, — сказал доктор Беккер, — Но да, он может умереть в следующий раз, когда это произойдёт. Если он снова почувствует себя так же, немедленно позовите меня. Его шансы будут выше при немедленной помощи.
Но доктор Беккер не сразу справился с этим. Его даже не было дома этим утром. Конечно, это была не его вина, и она знала, что он приедет, как только сможет, но…
— Тогда мог ли он… сегодня? — спросила Мари.
— Если бы всё было ещё хуже, да, он мог бы это сделать. Нам очень повезло. Дайте ему отдохнуть несколько дней, если сможете, и если он почувствует ещё какие-нибудь боли в груди, ему нужно отнестись к ним серьёзно. Переждать их — не очень хорошая идея.
Мари вернулась в бар вместе с врачом, который отвёл её мать в сторону, чтобы обсудить лекарства, могут ли они себе это позволить. Судя по выражению лица её матери, вопрос был не в том, нужно ли им это делать так сильно, как нужно. Но в каком-то смысле это было хорошо. Это означало, что она считала возможным заплатить за это, даже если им придётся больше работать, чтобы справиться с этим. Может быть, они откроются на полдня в конце недели, просто чтобы получить немного дополнительных денег, или, может быть, Мари возьмёт дробовик и отправится на охоту, чтобы им пришлось покупать меньше.
Эрвин и Найл не пришли в тот вечер, но там были другие кадеты, и они знали Эрвина, если не очень хорошо. Она попросила их передать ему записку. Мари хотела с кем-нибудь поговорить, кроме своей матери, которая уже планировала провести долгие часы с ручкой и бумагой после закрытия бара, вычисляя цифры, которые им нужно будет сделать.