***
Выпускной был в начале весны, и родители Мари разрешили ей присутствовать. Они решили, что в течение одного дня смогут продержаться без неё. Она встретилась с Рамоной, которая собиралась навестить Вернера, и они вдвоем совершили долгую прогулку в тренировочный лагерь. Погода всё ещё была прохладной, но, по крайней мере, дул слабый ветер, так что им не было бы слишком холодно стоять на открытом месте. Когда они прибыли, то обнаружили там лишь горстку местных жителей, тех, кто отправил своих детей в тренировочный лагерь, и немногих, кто приехал из другого города. Одна дворянка поставила палатку во дворе со слугами, чтобы наблюдать, как её гордость и радость маршируют впереди всех остальных. Она позаботилась о том, чтобы все знали, что её дочь вошла в первую десятку. Но по большей части присутствующими были сами кадеты и их инструкторы. Там были скамейки для зрителей и сцена, чтобы ораторов могли слышать все присутствующие. Человек по имени Баумер, казалось, был их главным инструктором, и его голос гремел по всему полю, поздравляя кадетов с их работой и настойчивостью за последние три года. В частности, он зачитал имена десяти лучших кадетов, когда они представились присутствующим. Эрвин был номером один, Энди был третьим, Найл четвертым, Даррин шестым, Бретт седьмым и Вернер девятым. Шестеро из них выглядели впечатляюще, уже солдаты, когда они отдавали честь, сердцем преданные своей работе. Нельзя сказать, что остальные четверо произвели на неё меньшее впечатление, но Мари знала этих шестерых и знала, какими они были, когда на них не лежал груз обязанностей. Баумер пробежался по именам всех выпускников-кадетов, позволив каждому на мгновение быть узнанным, прежде чем закончить речью об ожиданиях военных от них и инструкциями явиться через два дня для отбора в подразделение. Затем их отпустили, чтобы они могли поговорить со своими семьями или провести остаток дня. Завтра у них будут временные обязанности. Мари нашла Эрвина, Найла и их друзей, сбившихся в кучу. Ни у кого из них не было семьи, которая могла бы это сделать, но их, похоже, это не особенно беспокоило. Все шестеро улыбались и смеялись, а у Вернера на лице была самая нелепая ухмылка. Она повернулась, чтобы помахать Рамоне, но её подруга уже была рядом с ней. Вернер заключил Рамону в медвежьи объятия и развернул ее, чем заслужил одобрительные возгласы Даррина и Бретта. Не обращая внимания на этих двоих, Мари повернулась к Эрвину и Найлу и сказала: — Поздравляю вас обоих. — Спасибо, что пришла, — сказал Найл. Выражение его лица было ярким, как будто с его плеч свалился груз. — Я буду скучать по тебе, — сказал Эрвин. Она улыбнулась, чтобы скрыть чувства, которые не уходили, и обняла его. — Не будь незнакомцем. Если вы когда-нибудь окажетесь в этом районе, мы будем более чем рады, если вы заедете к нам в бар. — Я сделаю это, — сказал он, и когда он обнял её в ответ, она поняла, как сильно ей не хватало близости с ним. — Это относится и к тебе тоже, — сказала она Найлу. Она тоже обняла его и прошептала: — И иди убей нескольких титанов. Найл держал её, не произнося ни слова, а когда отпустил, Эрвин сказал: — Ты ничего не собираешься сказать? Я думаю, что леди кое в чем не уверена. — Нет, пока все здесь, — сказал Найл, бросив на Эрвина свирепый взгляд. Мари вопросительно взглянула на Эрвина, и он ухмыльнулся, явно довольный дискомфортом Найла. — Тебе лучше ничего не говорить, — предупредил Найл. — Пустые угрозы, — сказал Эрвин, всё ещё улыбаясь. — Не забывай, что ты уже нанес свой удар в спину. Это просто доставляет тебе удовольствие в свою очередь. — Так вот как ты это видишь? — Я не совсем понимаю, о чём ты говоришь», — сказала Мари, искренне смущенная, — Но я не могу представить, чтобы Найл ударил тебя ножом в спину. — О, он что — то замышляет, — сказал Эрвин. Он обнял Найла одной рукой и притянул его к себе. — На самом деле, в последнее время он был занят шитьем. Тебе следует спросить его о том плаще с Крыльями Любви, над которым он работал. Найл невероятно покраснел. — Эрвин, отвали! — Крылья любви? — эхом отозвалась Мари. Она вспомнила, как Найл говорил о других крыльях, но он не называл их так. Хотя, судя по его реакции на слова Эрвина, возможно, это никогда не входило в его намерения. Это действительно звучало довольно глупо, особенно для Нила. Если бы это был кто-то вроде Вернера, она бы не задумалась об этом. — Это то, что я хотел тебе показать, — сказал Найл значительно более застенчиво. — Но не здесь. Я не могу показать это посреди всего этого. — Не говоря уже о том, что инструкторы, вероятно, не позволили бы тебе закончить школу, надев его, — сказал Эрвин. Найл отстранился. _ Разве тебе не нужно убить нескольких титанов? — Эй, у меня есть ещё два дня до назначения в филиал. Этого достаточно, чтобы убедиться, что ты умрёшь от смущения. — Подожди, что это за история о том, как заставить Найла умереть от смущения? — Даррин наклонился, чтобы присоединиться к разговору. — Чёрта с два я тебе говорю, — сказал Найл. — И Эрвин, я никогда не прощу тебе, если ты хоть словом об этом обмолвишься ребятам. Эрвин развел руками. — Извини, Даррин, похоже, я ничего не могу сказать. Я понимаю, что Найл покупает нам всем выпивку в тот вечер, когда мы выбираем наши филиалы, так что я действительно не могу позволить себе подвергать это риску. — О, вот оно что, — сказал Даррин. — Ну, тогда ты можешь продолжать. — Вы все для меня мертвы, — сказал Найл. Мари наблюдала, как Даррин присоединился к другому разговору, но Эрвин и Найл всё ещё оставались рядом, втроём, как и много раз раньше. — Всё это подходит к концу, — сказала она. Она знала, что этот день настанет, но никогда ещё он не казался таким реальным, как сейчас. — Мне жаль, что последние несколько месяцев не были самыми близкими между нами тремя, но я хочу, чтобы ты знала, что, несмотря ни на что, я забочусь о вас обоих, и я хотел бы, чтобы мы могли проводить больше времени вместе. — Будет ещё несколько дней, — сказал Эрвин. — Возможно, они случаются не так часто, но на этом наша дружба не заканчивается. Думай об этом как о временном расставании. Мы вернёмся, и, может быть, мы вообще никогда не будем далеко. Он взглянул на Найла, который покачал головой. — Мы друзья, — сказал Найл, больше обращаясь к Эрвину, чем к Мари. — Не делай это страннее, чем должно быть. Эрвин легонько ударил его по руке. — И тебе тоже удачи. И, улыбнувшись и помахав рукой, он ушел. — Что это значит? — спросила Мари. Найл вздохнул. — Я думаю, это значит, что мне нужно показать тебе свои крылья.Глава 18. Graduation
18 февраля 2022 г. в 10:00
Найл откладывал рассказ остальным ребятам о своём решении, но по мере приближения весны становилось все более очевидным, что он не мог полностью избежать этого. Вернер и Бретт продолжали говорить о том, как они вшестером собираются сразить своего первого титана, используя все движения, которым они обучались, и пытались заставить его присоединиться. Эрвин был достаточно осторожен, чтобы предложить альтернативные сценарии, которые не зависели от Найла или его навыков верховой езды, но он не мог вечно отвлекать остальных. В конце концов Энди вызвал его, пока они обсуждали стратегию за ужином в столовой.
— Просто нет веской причины не использовать Найла в этом сценарии, — сказал он. — Если ты хочешь заманить титана верхом на лошади, он самый лучший. Обычно я бы доверял твоему мнению, Эрвин, но я просто не понимаю, почему я был бы лучшим выбором. Мои навыки в маневрировании хороши, но у меня нет скорости и выносливости лошади.
Эрвин вздохнул, взглянул на Найла и сказал Энди:
— Тебе тоже не нужна ровная земля, как одна. Вы можете воспользоваться этим преимуществом. Это сценарий аванпоста снабжения. У нас будет здание, вокруг которого придётся сражаться.
— Но Найл должен быть по умолчанию. Мы можем адаптироваться, если понадобится, из-за местности. Это должно быть достаточно очевидно. Если мы хотим избежать повреждения аванпоста, то лучше всего посадить кого-нибудь на лошадь, чтобы увести титана, — Энди повернулся к Найлу. — Ты не согласен?
Найл вдохнул, выдохнул и сказал:
— Если бы я был с тобой, да. Но я не буду им.
Энди уставился на него, и Бретт застонал.
— Ядумал, с тобой что-то не так, — сказал Бретт. — Явидел, как ты разговаривал с инструктором Дулутом, и единственное, что его возбуждает, — это то, что он показывает кого-то в Военную полицию.
Найл посмотрел вниз. Это было правдой. Он поговорил с инструктором о своих возможностях, если он присоединится. Дулут был рад, что один из нынешней первой десятки пересматривает своё решение. Было необычно, что так много желающих поступить в Разведывательный корпус, и некоторые инструкторы находили это совершенно неловким. Они не так часто говорили, чтобы кадеты могли слышать, но Найл знал об этом замечании, что большинство из них умрут в течение года.
Если Найл поменяется, то в этом году в их тренировочный лагерь отправят пятерых в бригаду Военной полиции. Это было бы не большинство, но, по крайней мере, они не потеряли бы представительство Развед-корпусе.
— Ты такой… не придёшь?. — сказал Вернер.
— Я принял решение, — сказал Найл. Он поднял глаза, зная, что ему придется признать этот выбор. Он был им многим обязан. — Есть женщина, которая мне очень нравится, и она и её семья сейчас не в лучшем состоянии. Я собираюсь поступить в Военную полицию, чтобы остаться с ней. И на самом деле, вы все знаете, кто она такая, так что нет особого смысла скрывать это. Это Мари.
За столом воцарилась тишина, а затем Бретт и Даррин расхохотались.
Найл покраснел.
— Почему это так смешно?
— Мы знали, что она тебе нравится. Видел бы ты своё лицо, когда мы пили на день рождения Мари, — сказала Бретт. — Когда она уснула у тебя на плече, ты был красный, как свёкла.
— Подождите… — сказал Вернер, искренне озадаченный. — Я этого не помню.
— В этом нет ничего удивительного. К тому времени ты уже был без сознания!
— Но я думал, что она видит… о… Подожди, Найл начал ухаживать за ней после…? — он взглянул на Эрвина, обеспокоенный тем, что тот собирался сказать что-то не то.
Эрвин вздохнул, его голос звучал очень устало, и воздержался от комментариев.
— Ну, в любом случае, — сказал Энди, — Я думаю, что можно поздравить.
Найл подумал, что это может быть преждевременно, так как он знал, что Мари не была так предана ему, но вслух он сказал:
— Ты не расстроен?
— Ну, ты оставляешь нас в подвешенном состоянии, — сказал Даррин, — Но мы тоже знаем Мари. Она и её семья были хорошими людьми. Бар был отличным местом, чтобы потусоваться в этом году, и приятно знать, что один из нас будет присматривать за ней. Если Эрвин не собирается этого делать, то почему, черт возьми, это не можешь быть ты? Мы знаем, что она тебе доверяет, и, честно говоря, было немного странно, когда ты виделся с ней каждую неделю, пока она всё ещё была с Эрвином.
— Я не… — запротестовал Найл.
— Всё было в порядке, — сказал Эрвин. Он одарил их легкой улыбкой. — Я боюсь, что никогда не буду хорошим мужем, и я уже давно это знаю.
— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Бретт. — Женщины нашего возраста ужасно милые, но вся эта семейная жизнь просто не для меня.
— Я хочу одного, — сказал Вернер.
— Ну, для этого и существует Рамона, не так ли? — он хлопнул Вернера по спине. — Ты сказал, что она поедет с тобой в Шиганшину. Я всё ещё не могу поверить, что у тебя есть кто-то, кому ты так сильно нравишься.
— Да. Но мы не собираемся жениться прямо сейчас. Она собирается искать работу, и я не думаю, что смогу содержать нас двоих на зарплату рекрута. Мне нужно будет получить какой-то стаж, чтобы я мог заплатить за жилье и переехать из казармы.
Разговор перешел на другое, теперь он был сосредоточен на Вернере и Рамоне. Найл знал, что их договоренность не была вариантом для Мари. Он был нужен ей здесь, в стене Роза, чтобы она могла остаться со своей семьёй. Он будет скучать по этим парням, но если Мари будет счастлива, это того стоит.