Граттаж

Эдж - преимущество перед кем-то или чем-то. Эдж может быть как по уровню одного игрока перед другим, так и по силе одной руки перед другой. - На какую Семью Вы работаете, учитель? - Как ни в чем ни бывало поинтересовалась Асока, погружая ложку в свой манговый шрикханд и щурясь от удовольствия. Энакин, секунду назад констатирующий, что Шпилька по-детски любит сладкое, подавился прохладным воздухом. - Что? - Удивилась девушка. - Так на какую? Энакин скомкал салфетку и отбросил её на пустую тарелку. А ведь вечер так хорошо протекал. Выходя из Департамента он, заметив, что Асока ещё не сбежала, как обычно, и напомнил ей, что должен обед. Девушка рассеянно кивнула, пряча руки в карманы. - Потому поехали поужинаем? - Энакин сделал вторую попытку пригласить её. Спросил без особой надежды. Но сегодня был тот паршивый день. Годовщина смерти отца. Единственный вечер в году, когда даже Падме не ждала его дома. Она никак не могла понять, отчего прошло столько лет, а он всё ещё разводит трагедию. Но, недовольно фыркая утром, жена, тем не менее, никогда ничего не говорила, когда он пьяный возвращался под утро. Молча отворачивалась. Не ощущающий её поддержки, Энакин был благодарен хоть за то, что она не комментировала. Он не “разводил трагедию”, просто вспоминал. В этом году было по-особому тяжело. Раньше Энакин хоть не пятнал фамилию Скайуокер, теперь же сам был частью мафии, разрушающей жизни. Пытаясь побороть систему, он стал её механизмом. Потому и пригласил Асоку. Не желая напиваться в баре. Вернувшись с кладбища, он после обеда ни с кем не общался, а теперь ощутил просто таки жажду тепла. Простого и человеческого. Которое могла дать ему только Шпилька. - Я не против, - к его удивлению, Асока согласилась и села в машину. Стрекотала всю дорогу - к счастью, без шокирующих превращений в профайлера - а затем весь ужин в небольшом индийском ресторанчике. Энакин, забывая о еде, просто слушал её, удивляясь что после того поцелуя, когда им обоюдно снесло крышу, между ними нет ни грамма неловкости. Прошло три дня и они общались, как раньше. Асока не косилась на него с ожиданием или подозрением. Вела себя, как обычно, а он… он старался держать себя в руках, поскольку тот поцелуй разбудил в нем что-то такое, о чем Энакин позабыл. Что-то, действительно, хорошее. Даже прекрасное. И оттого было паршиво. Он ведь был женатым мужчиной, который заигрывал с девушкой, понятия не имевшей о такой подробности его биографии. Ощущая мировоззрение Асоки, Энакин понимал, что она не стала бы продолжать, узнай о Падме, но… он вел себя, как проклятый эгоист, меняя совесть - и без того грязную - на возможность побыть беззаботно счастливым. Оставить ради двадцати минут за кофе все свои неприятности за спиной. Энакин знал насколько это нечестно по отношению к Шпильке. И потому дал себе слово больше не переступать черту. Ничто не мешало ему общаться со своей умной стажеркой, наслаждаясь её компанией, но никакой близости он больше не собирался провоцировать. Асока, кажется, тоже что-то обдумала, раз неловкости не было. Видимо, оба нехотя признали, что прекрасный порыв был глупой ошибкой и шли дальше. И хоть ужин был больше похож на свидание - между ними даже горела, слегка покачиваясь от ветра, свеча, они не были смущены. Энакин же вдруг понял, что это - первый спокойный вечер за много лет. Без трупов, проституток, мафии, недовольной Падме. Обычно у него мирным было только Четвертое Июля, когда они с Леей и Люком уезжали, и вот сегодня вдруг, в самый паршивый день, судьба сделала приятный подарок. Возможно, в компенсацию за то, что в этом году от традиции из-за работы на Семью придется отказаться, о чем дети, к счастью, ещё не знали. Энакин уже был растерян перед тем количеством слез, что прольется и готовился к шквалу критики со стороны Падме. И вот Асока, минуту назад рассказывающая что-то о манго, вдруг прервала саму себя и задала роковой вопрос. Без любопытства или осуждения. Даже без неуверенных интонаций. Она точно знала, о чем говорила. - Это семья Рен? - Продолжила девушка, поскольку пауза между ними затягивалась. - Да бросьте, учитель, не так уж плохо в академии Скайуокера обучают - всё очевидно. Она улыбнулась. Всё так же открыто, как и всегда. Академия Скайуокера. Ей нравилось это название. Вот только что-то учился больше он, а не Шпилька. Он её обучил, как правильно писать протоколы и задавать вопросы во время допросов так, чтобы адвокаты не могли обжаловать ничего, Асока же… Асока учила его радоваться жизни заново. - И почему же очевидно, командор Тано? Он иногда называл её так. Добродушно подшучивая. Или порой приободрял, когда у особо жуткого трупа Асока слегка терялась. “Выше нос, командор Тано”, - говорил он ей в такие моменты. Кому-то могло показаться кощунством, что он пытается развеселить девушку над изуродованным мертвым телом, но Энакин просто помогал Асоке не спятить или не зачерстветь. Сейчас же прозвучало уважительно. Будто он обращался к человеку старшему по званию. - Потому что Вы умны и вряд ли бы пропустили сквозь пальцы то, в чьем доме садовник убил ту девушку. Или не стали бы вестись на шумиху прессы и делать вид, что верите в убийцу из коридора Вудворда. Я же вижу как Вы насмешливо читали заметку той журналистки. Мисс Амидала вроде, да? Имя собственной жены не произвело на Энакина ровно никакого эффекта. Но то, что и Асока читала статьи Падме было ебанной иронией. - Все детективы работают на мафию в этом городе. К счастью, Вы - не исключение. - К счастью? - Энакин зло рассмеялся. Зло и недоверчиво. Сердясь на обстоятельства и при этом удивляясь, почему Асока не задает вопрос “почему?”, на который он бы не ответил. Пришлось бы сказать о своих детях и потерять её. Потерять эту беззаботность, легкость и спокойствие. Потерять хоть что-то, наконец, прекрасное. Союзника. Человека, которому он нравился. Девушку, от которой было сложно отвести взгляд. Асока отложила ложку и посерьезнела. Ей было жаль портить момент. Первый вечер за последние два месяца, когда она не работала и надо же было, что именно сегодня Энакин позвал её куда-то. Затаившаяся после поцелуя, она была расстроена, что детектив Скайуокер резко прочертил дистанцию. Не зная, показалась ли она ему очень доступной или что изменилось, Шпилька, тем не менее, продолжала улыбаться. А потом он раз - и пригласил её. Ни разу ещё её никто из ухажеров не звал на ужин. И пусть заведение было не таким роскошным, куда обычно ходила Рей, Асока была довольна. Здесь, в этом уютном ресторанчике на берегу Гудзона, она, вся в ароматах карри и шафрана, ощущала себя очень комфортно. Смешивая масалу и тапиоку, она вдруг почувствовала себя… девушкой. Той, за которой осторожно, ненавязчиво ухаживают, а не тянут в постель. Это было неожиданно приятно. Никогда не имевшая подобного опыта, она была очень тронута и тем виноватей себя ощущала, заводя разговор, который нужно было поднять уже так давно. Делать вид, что она ничего не понимает, дальше было глупо и нечестно. Хотя бы по отношению к себе. - Мне нужна помощь, - Асока протянула руку и накрыла ею ладонь Энакина, который не шевелился. Не привыкшая просить, она едва выдавила из себя эти слова. - Ваша помощь. Моя лучшая подруга, она в беде. Даже такому человеку, как Энакин, привыкшему ко всему, было непросто сдержать себя и не отдернуть руку. Или не расхохотаться. Это Семья была в беде, никак не та расчетливая сука, влезшая не в постель, а в душу капо. Он уже слышал шепоток, что у всемогущего Кайло Рена появилась не просто какая-то amante, что тоже было сенсацией, а Сеньора. Интересно, как много людей знало, что капо нашел себе не какую-то женщину, а агента ФБР? И как лично он мог распорядиться таким секретом? Судя по тому, как Шпилька умоляюще смотрела ему в глаза, уже никак. - Говори. - Новая Сеньора. Рей Палпатин. Она мне как сестра. - И в чем опасность? У неё теперь вся власть в руках. - В том, кто рядом с ней. В Кайло Рене. - Асока, будто опомнившись, отдернула руку. Не глядя на Энакина, нервно закрутила ложку в руках. - Я не дура, учитель. Та девушка, Паола. Она была его… лапочкой. И та вторая, убитая садовником, тоже. У меня есть поводы для паники. Он жесток и власть его безгранична, а Рей… ну она очень несговорчивая, потому я боюсь, что Сеньоры в этой семье заканчивают так же плохо, как и другие девушки. Асока прикусила губу. Энакин про себя согласился. Первая жена капо плохо закончила, потому быть Сеньорой ещё не означало быть в безопасности. Скорее наоборот. Требования к ней были куда выше, чем к шлюхам, раздвигающим ноги. - Я знаю, что его воспитывал только очень жестокий отец и сопоставила кое-что со статистикой Джона Дугласа и Энн Берджесс. - Снова твои профайлеры. - Вы знаете, что сорок два процента серийных убийц были подвержены физическому насилию дома, а ещё - большинство из них происходит из неполных небедных семей. Они обладают интеллектом выше среднего, не имеют физических недостатков. Но почти у всех были проблемы с преступностью или агрессией в их сторону. Понимаете? - Асока, я и без статистики знаю, что, - он покрутил головой и понизил голос, - Кайло Рен - убийца. Не важны причины, но да, он жесток, зол, ненавидит непослушание, за которое по традициям мафии, наказывает. Однако, все зависит здесь от твоей подруги и того, как она приручит это чудовище. Меня больше беспокоишь ты. Чем ты думала, когда так смело спросила у меня о Семье? А вдруг бы я убил тебя? Ты не представляешь, как сильна их власть? - Меня? - Её огромные глаза смотрели с удивлением. Стараясь защитить подругу, ощущая себя с Энакином в безопасности, она совершила ошибку и слишком доверилась. Она обняла себя слишком худыми руками и стала такой уязвимой в этот момент. Энакин протянул к ней руку, но Асока вдруг отшатнулась и мужчине пришлось пересесть. Осторожно, глядя ей в глаза, он опустил ладонь Шпильке на плечо и притянул к себе. - Я бы тебя ни за что не обидел, просто нужно быть осторожной. Асока, ты живешь в опасном мире. Нельзя просто заявлять каждому встречному, что капо - маньяк-убийца. Семья убивает и за меньшее. Так ты поможешь своей подруге? Ты и так… слишком сообразительна. - Энакин продолжал обнимать сопротивляющуюся Асоку, просто пытаясь достучаться и защитить. Он в самом деле волновался за неё. Не за ту суку. Только за Шпильку. - У меня больше никого нет, кроме Рей, - Асока опустила голову, - она мне как сестра. - Да, но она не маленькая. Если твоя подруга забралась так высоко, вряд ли дело лишь в великих чувствах. Она достаточно умна. - Я не прошу её вытаскивать. Тут другое. - Девушка отодвинулась от Энакина и посмотрела ему в глаза. - Рей совсем одна в этой Семье. Все там верны только капо. Если Вы работаете на Семью, Вы можете стать её доверенным лицом и не предать. Пусть у нее будет хоть один человек, не желающий воткнуть ей нож между лопаток, ей и так досталось. Энакин потрясенно посмотрел на Шпильку. Это то, чего он не ожидал. Последние два года он мечтал о том, чтобы свернуть Рей шею и радовался, что она забиралась так высоко с надеждой, что он будет салютовать падению девушки и вдруг… Асока. Вцепившаяся в него своими ледяными пальцами, худющая, уставшая, умоляющая. И что он должен был выбрать? Месть за то, что Рей была причастна к его глобальным проблемам или Шпильку, которая была одинока и хотела лишь одного - помочь своей недостойной подруге? Дряни, которая точно знала на что шла, зачем и какую цену готова была за это всё заплатить. Что ж, ей очень повезло с подругой. - Не волнуйся, Шпилька. Я помогу тебе. Обязательно помогу. - Обещаете? Энакин посмотрел на неё снова. Как он мог солгать, глядя в её большие глаза - между ними и так хватало лжи. И ощущая тяжесть на сердце, мужчина кивнул. А что ему, собственно, ещё осталось. Ведь похоже, ей, правда, не к кому было обратиться. - Поехали, отвезу тебя домой. - Давайте посидим ещё немного? - Ей так не хотелось в свою убогую комнатушку, где через стену соседка со своей метамфетаминовой зависимостью то ловила кайф, то умирала от ломки.Здесь и сейчас ей было спокойно и уютно. Энакин, которого все равно дома не ждали, кивнул и заказал масалу. Сегодня, в годовщину смерти, не пил. Не мог поделиться своей старой болью, но ему казалось, Асока понимает его на каком-то подсознательном уровне. Может, даже не зря беседу о том, что “никого нет”, завела прямо сейчас, когда он был лирично настроен по отношению ко всему семейному. А может, ей просто было одиноко в этом мире, ведь Сеньора была где-то далеко, раненая и, увы, не умирающая. Как ему заставить себя переломить свое отношение к Рей, которая подставила Рекса так, что тот отбывал свой пожизненный в такой дыре, куда даже ему нельзя было попасть, имея статус копа. А ведь он тоже был ему, как брат. Старший брат. Обучивший всему и страшно бы разочарованный тем, что он сейчас был на побегушках у мафии. Хотя, Рекс бы понял, поскольку был крестным его детей. Он бы, как Асока, вообще не задавал ему вопросов. Просто бы принял происходящее, как данность. Точно бы принял. - Расскажи мне о ней, Шпилька. О своей подруге. - Расскажите Вы мне, учитель. Когда я сказала, что даже Сеньора - не гарантия, Вы очень странно себя повели. - Тестируешь на мне свои профайлерские штучки, - недовольно проворчал детектив, а сам удивился, как она наивна в более бытовых вопросах. Умеющая читать убийц, перевоплощаться душой в маньяков, Асока, тем не менее, не видела очевидного. Его неудачного брака. Его неприязни к Рей. Он мог бы подумать, что это потому, что девушка им увлечена, а значит не анализирует его, но это было совсем не так. Асока анализировала, раз сообразила, что он работает с мафией. - Твой профайл оказался частично верным, а частично - нет. Капо принадлежит к высшей мафии и никогда не убивает сам. Паола - не его рук - в прямом смысле - дело. То, что на шее остались синяки намекает не на несчастный случай во время секса… - он покосился на Асоку и та даже не вздрогнула. Значит, уже была в курсе мерзкой привычки Кайло Рена развлекаться асфиксией. Интересно, это Палпатин ей рассказала? Если да, то Энакин понадеялся, что исходя из личного мучительного опыта. - … его подручный просто имитировал почерк убийцы из Детройта, чтобы не так в глаза бросалось. И та девушка, убитая садовником. То не был приказ капо. Она была наркоманкой, что подставила Семью, и её убрали. Не невинная овечка. Но… увы, утешить мне тебя нечем. Невзирая на эти два случая, у капо полно грехов. Ты знаешь, у него уже была Сеньора - законная, официальная - зови, как хочешь. - И что с ней случилось? - Пересохшими губами спросила Асока, задавая себе вопрос - знала ли Рей? - Он отдал приказ и её убили. Потому твоей подруге нужны не столько союзники, сколько умение укрощать дикое животное… *** Три недели спустя Кайло, закончив свой получасовой вечерний заплыв, подтянулся на руках и выбрался из бассейна, привычно игнорируя лесенку. Потянувшись к полотенцу, он взлохматил свои мокрые волосы, превращая аккуратную стрижку в хаос, а затем тряхнул головой. Рей, сузив глаза, наблюдала за тем, как капли беспорядочно летят в разные стороны, слегка переливаясь от преломления света в горячих лучах оранжевого уставшего солнца, а затем не отказала себе в удовольствии проследить путь других капель - тех, которые чертили неровные дорожки на по-микеланджеловски красивом теле. “Eh che staturas, - непривычно игриво подумала Рей, делая глоток матчи с апельсиновым соком, чтобы немного снять жаркое напряжение, успевшее подняться за те пять минут, что она сидела на террасе и смотрела за Кайло, который был очень хорош собой. Просто очень. Все-таки, когда занимаешься сексом впопыхах или в темноте, всё рассмотреть достаточно сложно. А рассматривать, ох, было что. Девушка, развлекающаяся в редкое свободное время лепкой из глины, подумала, что не отказалась бы от подобного натурщика. Плавки, конечно, были лишними, но все остальное - выше всяких похвал. Когда он, отбросив полотенце, взъерошил волосы своими длинными пальцами, видимо, пытаясь их хоть немного распутать, она хмыкнула про себя, - chianto (1)” Потом подумала, что даже сейчас наедине с собой Кайло не улыбался. Его красивое - действительно же, красивое - лицо было замкнутым, отчего мужчина выглядел мрачно и сурово, что придавало его внешности черты fin de siècle (2) в стиле Бакста, а, возможно, даже некого демонизма. Его движения были плавными, расслабленными, вены, опоясывающие руки, не были напряженными, но казалось, что он начеку, как хищник, готовый к нападению в любой момент. Странно, как при такой настороженности он проворонил пули, летящие в него. Любовь делала из людей неосторожных идиотов. Или бездумных жертвенных дурочек. Паршивое чувство. Паршивое, слабое и...такое желанное, что она ничего не могла с собой поделать. Просто шла на поводу, понимая, что не может и не хочет сопротивляться. Делала это все бесконечные дни в Риме, игнорируя Кайло, но едва ей стало лучше - удержать себя было невозможно. Это причиняло ещё больше боли, и девушка решила рискнуть. Ослабить вожжи и дать им обоим глотнуть немного незнакомой свободы. Вздохнув, Рей нашла одну из причин его мрачности, посмотрев на шрам Кайло. Не тот, что на лице. Второй. Поменьше - на плече. Едва заметный. Но такой жуткий, потому что Рей понимала, кто это сделал. Если в нее, развлекаясь и наказывая за “нет”, стреляли враги, то Кайло явно заслужил этот подарок от отца. Будущих капо всегда дрессировали особо жестко, вытравливая из них любую нормальную, естественную эмоцию всеми доступными методами. Нарочно причиняя столько боли, чтобы они больше ничего не ощущали, кроме ненависти. Она знала это от своего отца, который… Девушка моргнула, отгоняя невеселые мысли. Потом подумала, что она тоже была причиной его мрачности. Рей уже поняла - Кайло очень сильно хотел от неё чувств, которые девушка до этого момента крепко держала при себе. Игнорируя те несколько звонков, что были сделаны Кайло в больницу. Она отворачивалась, когда Ашар говорил “Сеньора, капо хочет Вас слышать” и, к своему огромному удивлению, не получила никаких санкций. В её палате продолжали появляться цветы, а не груши. Кайло, видимо, очень скучал, но не настаивал. Хотел заслужить вторую попытку и был терпелив так, будто охотился на очередной шедевр. Рей тоже скучала. До боли в груди. И все спрашивала - этот новый шедевр для него - лишь Каприз или, в самом деле, нечто большее? Девушка поморщилась, ощутив и сейчас укол в сердце. Посмотрела на его руку и сообразила, что у него на запястье все так же намотан тот розарий. Видно, Кайло не особо к нему привык, так как зацепился крестиком за полотенце и с удивлением посмотрел на свою руку. Да уж, верность - привычка, которая не приобретается за день, но… Рей потрясло, что он пытался её приобрести. Этот навык, чуждый ему. Видимо, из него не все вытравили выстрелами. Не умеющий улыбаться, он сразу прыгал в пропасть, пытаясь в одну секунду научиться чему-то более глобальному. Неуклюже, но научиться. В это время к Кайло подошел тот молодой парень, Митака, который встретил её, и что-то быстро сказал своему - и её, oh Dio - капо. Тот удивленно вскинул бровь, кивнул и повернул голову. Но Рей знала, что выбрала отличное место на террасе, где её силуэт, сливаясь с длинными вечерними тенями от груши, было не разглядеть. Он был главой мафиозной семьи у себя дома, потому мог себе позволить здесь, за высоким забором, быть на виду - к огромному удовольствию девушки, она же… может для всех этих людей, что на неё испуганно косились, она была Сеньорой, но девушка не забывала, что, на самом деле, она - агент ФБР, потому, повинуясь привычке, старалась быть незаметной. Кайло появился через минут семь. Уже успевший - теперь к большому разочарованию Рей - одеться, хоть его белое поло и прилипало к телу, а волосы все так же были умилительно взъерошены. - Душа моя, что ты здесь делаешь? - наклонившись, чтобы поцеловать девушку в щеку, спросил Кайло, но едва они оказались на одном уровне, Рей, обхватив его лицо ладонями, поцеловала. Неожиданно горячо. - Ты сам позвал меня. - просто ответила Рей. Действительно, капо не только выделил ей самолет, но и здесь, по возвращении в Нью-Йорк её встретил водитель, который завез девушку в отель, где Рей продолжала сохранять за собой апартаменты, и передал, что капо был бы рад её увидеть. Она даже не успела войти в номер, как телефон зазвонил - видимо, Кайло лично пытался передать приглашение, но девушка заставила себя промолчать, а потом сидела на полу и слушала быстрые гудки в трубке, нарочно ею снятой, чтобы мужчина не мог дозвониться. Но приглашение “в любое удобное время” запомнила. А потом, проснувшись днем, поняла, что все. Так больше нельзя. Уткнувшись носом в фрезии - Кайло и этот номер умудрился превратить в оранжерею, - решила пойти в свой all-in. - На ночь глядя? - усмехнулся Кайло, уверенный, что она вообще проигнорирует приглашение, и оттого был приятно удивлен. Впервые за три недели его что-то трогало. Погрузившись в эмоциональную спячку, он, равнодушный ко всему, даже не ругался. Тот уход опустошил его. Кайло непривычно тосковал и больше не получал от жизни удовольствия, ведь ничего приятного его не ждало, но вот Рей была здесь. Обнималась за шею, целовала, а отрываясь от губ - улыбалась. “Ты же сама прогнала меня, что ты задумала?” - Прелести джетлага. Днем сплю, а вечером очень бодра, - хмыкнула Рей, отстраняясь и вдыхая немного воздуха. Кайло облизнул губы. Апельсиновый сок. Цитрусовый аромат. Потрясающий эффект нахождения на побережье Сицилии. Невзирая на вечернюю прохладу и призраки летней грозы, она несла в себе зной его Родины. - Так зачем mio capo меня пригласил? - Бери свою матчу, и пойдем. Я покажу тебе нечто совершенное. Он удивленно посмотрел на Рей, которая, не шевелясь, изучала его пристальным взглядом. Кайло про себя хмыкнул. Какая дерзость, eh? Обычно это он оценивал девушек. - Что-то ещё более совершенное? - почти проурчала она, цепляясь взглядом за прилипшее поло и думая с каким-то упоением, что не он один тут в мокрой одежде. - Что, затащишь меня в спальню и разденешься? - Ладно, я покажу тебе нечто менее возбуждающее, но красивое. Пойдем. У меня для тебя потрясающий подарок, - он протянул девушке руку, а потом на секунду прижал её к себе. - А потом я затащу тебя в спальню и раздену, si. Тебя. Стащу с тебя все, кроме этой косынки, и ты забудешь о своем джетлаге. И как ни в чем не бывало он пропустил Рей вперед и окинул с досадой её свободное черное платье. Черт. Scaltra di una vipera (3). Специально надела одежду, скрывающую все её достоинства. - Красивый дом, - оценила Рей, поднимаясь по лестнице. Хитро улыбнулась. Она понимала очень много. Кайло не звал лапочек в дом. Он вообще никого сюда не звал. Это была лишь его территория, и Рей знала одно: это приглашение - не приглашение. Это предложение разделить территорию. Любопытно, какими словами он сформулирует это? Будет привычно нетактичным и напористым или сможет удивить её? Свой ответ Рей знала заранее, потому и вызвала машину. Хотела сказать ему, глядя в глаза. Так было бы честнее. Как ни странно, он заслужил услышать “нет” в лицо. Более того, поддаваясь эмоциям, Рей была игривой и в приподнятом настроении. Наверное, принятое решение и делало её настолько легкой сейчас. Она заранее пыталась смягчить боль. - Деловая беседа? - улыбнулась девушка, войдя в кабинет. Здесь все началось. Сюда она пришла в ожидании судьбы. И вот вернулась в эти стены. Кайло проигнорировал вопрос. - Я не расплатился за сделку с Прайдом. - просто сказал он, слегка поворачивая Рей за плечи, и она увидела то, что не могла добыть в течение долгого времени из-за упрямых служителей архива в Альбертине. Тот самый рисунок Рафаэля. Мадонну с гранатом. Кайло Рен сдержал свое слово. С опозданием, потраченным на бюрократию, а все же сдержал. Мадонна была здесь. Под специальным стеклом. На стене. Привезенная для нее. Девушка довольно ахнула, подойдя ближе. - Она - твоя, - мужчина подошел к своему столу, потому что не стоило становиться между двумя Мадоннами. Отпил случайно матчу, которую забрал у Рей, и тут же подавился. Что за дрянь? Рей обернулась. - Но? - Che “ma”? - не понял Кайло. Рей сделала шаг назад, чтобы полюбоваться шедевром, и в то же время это был шаг вперед, ведь она оказалась в зоне доступности капо, который, однако, не протянул к ней рук, хотя те аж зудели. Девушка слышала, как его жажда любить её аж бьется о то терпение, в которое он заковал себя, чтобы попробовать хоть что-нибудь исправить. И пусть душа боялась, шрамы ныли, Рей неслучайно делала шаги. Потому что её поразило это в Кайло. Понимая, что он не слишком часто - может, никогда? - не был никем любим, он, тем не менее, куда сильнее стремился поделиться именно своим чувством. И это было грустно. Кайло не умел ничего принимать. Хоть и она, собственно, забрала то, что не успела дать. А он все равно делал попытки дать свою любовь. Это трогало. Всего лишь влюбленный мужчина. Который в образе капо за неё сжег Рим и половину Сицилии. Как много он знал? Видимо, не особо, иначе бы не перепутал Пандору с Мадонной. - Не нужно делать невинное лицо, mio capo. В любом широком жесте есть свое “но”. Ты даришь рисунок, однако… - Аааа…. - деланно улыбнулся Кайло. Лениво щелкнул зажигалкой, собираясь закурить, а потом покосился на девушку. Та пожала плечами. Дым ему шел. - Никакого подвоха. Ты можешь забрать рисунок хоть сейчас. Я выкупил его официально, и он оформлен на тебя. Все по-честному. Просто, знаешь, таким хрупким творениям нужны особые условия. Он говорил медленно, глядя уже только на неё. Маскируя за словами о рисунке то, что беспокоится за иной шедевр. Больше не Каприз. - И я так понимаю, что созданы они лишь здесь? - Естественно. Мой дом - самое надежное место в мире, - очень спокойно сказал Кайло. “Твоя постель - самое надежное место в мире”, - мысленно перефразировала Рей, понимая, что именно там её никто не достанет. Никогда. И, боже, ей хотелось этого. Хотелось, забравшись ему под руку, впервые за последние пятнадцать лет уснуть без тревог, зная - её сон точно никто не побеспокоит. В мире нет таких безумцев, а Семья Кайло предана. Удержит ли она свое “нет” и будет ли all-in больше, чем сексом? Вдруг она пойдет дальше и согласится, потому что слышать его предложение было… ох, как же это было. - Из этого дома уже украли картины. - Душа моя, ты, правда, хочешь поговорить об этом? - негромко полюбопытствовал Кайло, щурясь. Без малейшей угрозы, а скорее с насмешкой, которая говорила “я прощаю тебя”. И даже великодушно не озвучивая этого.- С другой стороны, если рисунок Рафаэля будет ещё и под твоим присмотром - то это двойная для него гарантия, правда, моя la gazza ladra? (4). Он сверкнул глазами. Рей, запрокинув голову, расхохоталась и была прекрасна в своем бесстыдном злодействе. А Кайло - в благодушии, потому что так и не спросил, где же его Вермеер? Он обрел благодаря “Девушке…” куда больше, потому ни одного потраченного миллиона было не жалко. - Иными словами, ты хочешь ангажировать меня в этот дом в качестве музейного надсмотрщика? - Нет, в качестве моей женщины, которая бы жила в безопасности, окруженная своими любимыми картинами. Если Мадонны тебе мало, ткни пальцем в каталог любого музея - и я куплю тебе все, что ты попросишь. Даже “Мыслителя” Родена, и мы поставим его в холле. - Отлично будет смотреться, - улыбнулась Рей, думая, что если ей Мадонны мало, то вот Кайло - в самый раз. Он её нашел, одухотворил и хотел вознести. Сердце Рей сжалось. Кайло, слегка опираясь на стол, выглядел всесильным и уверенным в себе мужчиной. Но вот это предложение. Он не мог обычными словами предложить ей жить вместе. Проще было сделать вид, что они оформляют какую-то сделку. Заплатить ещё десяток миллионов ему было легче, чем выговорить, что хочет видеть её рядом с собой. Он был так же напуган, как и она. Вот только если Рей боялась быть вместе, то Кайло, наоборот, боялся, что она и сейчас скажет ему «нет» на такое простое, но почти несбыточное желание. Девушка по глазам видела, что мужчина не верит в этот шанс. В больнице, говоря, что любит, он аж горел надеждой, а сейчас не тешил себя иллюзиями, однако все равно делал шаги. Потому что хотел её больше всего на свете. Её никто так отчаянно не хотел. Это с учётом того, что Кайло, оказывается, отлично знал, кто присвоил себе Вермеера. - Мне не нужен “Мыслитель”, - пожала плечами Рей. Подошла ближе. - Мне нужен только ты. “Это как?” - не понял Кайло, рассматривая её. Что значит - только он? Что он должен был давать ей в таком случае? У него еще не было такой тупиковой ситуации, когда в ставке был лишь он. Может, она блефовала? - У меня тоже есть для тебя “но”. - добавила Рей, пока Кайло пытался разгадать, где же двойное дно в этих словах. Только он. Зачем, интересно? Вспомнил о Кайдел, которая, например, говорила, что ей нужна Семья, потому и пыталась наладить отношения и быть с ним очень милой, чем и купила его тогда такое неопытное сердце с потрохами. Не знающий нормального отношения, он потерял голову. Но бывшая жена четко держала границы и говорила не то, что Рей. Увидев, что он хмурится, девушка подошла ещё ближе. И, игнорируя тяжелеющий взгляд, сделала то, что в прошлый раз разозлило капо. Провела рукой по его волосам. - Тебе придется научиться принимать это. - Что принимать? - Любовь, Кайло. - И все же где твое “но”? - тут же сошел с темы мужчина, который этого как раз и не умел. Принимать любовь. Он не знал, что это такое по отношению к себе, и ощущал себя глупо. Ему хотелось просто любить ее. Желательно, правильно, не раня. И чтобы Рей его не боялась. Хотела засыпать и просыпаться с ним. - Ты стратег, и мы оба это знаем. Так признайся. Ты разрушил мой дом ведь ради этого? Чтобы я искала другое убежище? Кайло, позволяя Рей гладить себя по волосам, продолжал курить, выпуская дым в сторону. Это было почти нормально. Он, сигарета, ласкающая его девушка, чашка паршивой матчи. Словно они были обычными людьми, наслаждающимися вечером и компанией друг друга. Но пока так думал Кайло, Рей констатировала, насколько он был напряжен. Словно защищался. Каждая его мышца была натянута. Боже. - Я - рефлекторно жесток. В первую очередь, я думаю о наказании - такова моя природа, - он ответил без страданий на лице. Без вины. Максимально честно. Так просто и спокойно, как назвал свое имя. - Я сжигал твой дом не ради того, чтобы вынудить тебя быть со мной, но предлагаю жить здесь именно поэтому. - Только поэтому? - И потому, что хочу тебя защитить. - И всё? - Рей, - мужчина нахмурился. Однажды он уже сказал, что любит её. Второй раз Кайло повторять не собирался. - Ты можешь сказать “нет”, - добавил он, чтобы это не выглядело давлением с его стороны, хотя была бы его воля, он бы не дал ей уйти. Так бы и держал рядом с собой, не разжимая ладоней. Девушка оглянулась, и внезапно её глаза вспыхнули. На столе у Кайло стояла рулетка. Довольно фыркнув, она поймала в ладони тяжелый холодный шарик. - Доверимся судьбе, а? - Поставишь на черное? - Что ты, мой дорогой, только на красное, - она хихикнула, бросая шарик в запущенную Кайло рулетку, и задумалась, насколько же мало мужчина, правда, верил в хорошие исходы. Не успела она пожалеть Кайло, как тот, ни капли не смущаясь, поймал шарик, дождался, пока ход рулетки замедлится, и просто положил тот на красное. - Что за ерунда? - Я могу доверить рулетке деньги, но не тебя. Судьбе я не верю и обычно предпочитаю контроль в своих руках. - Над ней или надо мной? - Над обеими. - А может потому, что я и есть твоя судьба? - продолжила раздразнивать мужчину Рей, - но я не люблю, когда меня контролируют. - Тебе понравится, душа моя. И ты научишься доверять мне, если будешь жить здесь. Знаешь, - он задумчиво посмотрел на Рей, которая продолжала сверкать глазами. Он так соскучился по ней, проклятие, - я могу научить тебя этому. Верить мне. - Да? - Si, - Кайло опустился в кресло и потянул девушку на себя. Так легко, что Рей могла выдернуть ладонь, но предпочла очутиться там, где сама этого хотела. Не на нем. Не под ним. С ним. Чтобы глаза на уровне и одна улыбка на двоих. Понимая, что они очутились в той же ситуации, что и в казино Кайло, Рей мысленно подумала, что это никакой не рейз. В её власти было дать свое согласие и сделать флеш-рояль. Кайло это хотел. И она. Боже. Не в силах удержаться, девушка погрузила свои пальцы в волосы Кайло, и в этот раз он и бровью не повел. Слегка напрягся, но даже улыбнулся. Поддаваясь на ласку. Она видела, что ему нравится. - Не станешь ломать мне пальцы? - Мне тоже нужно научиться, - прищурился Кайло, неспешно развязывая пояс на платье Рей и медленно расстегивая пуговицы. Довольно вздохнул. Белье - красное, кружевное - выглядело не просто сногсшибательно красиво, а было лишь подтверждением, что Рей хотела того же. - Но сначала - ты. Его сильные руки приподняли девушку и пересадили на стол, с которого он столкнул рулетку. Разбивая её и как бы показывая, что для того, чтобы стать хозяином судьбы, нужно немного. - Признайся, что хотел этого с самой первой встречи в этом же кабинете. - промурлыкала Рей, даже не думая сводить колени. Кайло, потянувшись к косынке на шее девушки, поцеловал её так, что она застонала, цепляясь пальцами за его плечи. - Я просто читал это бесстыжее желание в твоих глазах. Он задумчиво посмотрел на обнажившиеся следы от пуль и коснулся их губами. Рей вздрогнула. - Тебе больше не будет больно, - прошептал Кайло, а потом косынка очутилась у девушки на глазах, и она тут же напряглась и потянулась руками к шелку, чтобы содрать его, но Кайло поймал её за запястья. - Тише-тише, ты должна мне верить. Я - тот, кто тебя защитит, а не обидит. Верь мне, душа моя. Девушка замерла. Застыла. Окаменела. Её вдох-выдох был рваным. Она была насторожена. Собрана настолько, что Кайло не сомневался - если ей что-то не понравится, она найдет способ, чтобы уничтожить его. Его ладони скользнули не под платье. Рей слышала, как зашуршал воздух от того, что Кайло поднялся, и потом почувствовала, как теплые руки забирают всю ее в объятия. - Этот дом - твоя крепость, здесь ты как за каменной стеной. До тебя не доберутся, - он говорил слова без неловкости, когда шептал едва слышное «ты - в безопасности». - Здесь верные люди за тебя жизнь отдадут. И я отдам, если нужно. Будь спокойна, душа моя, тебя никто не получит. Ты со мной. Ты - часть Семьи. - Я хочу верить только тебе, с остальными справлюсь. - Не нужно справляться. В этом доме не нужно быть сильной. Только собой. Позволь себе это. - А ты позволяешь? - Рей, - тяжело вздохнул мужчина, потираясь носом о висок девушки. - Просто расслабься. Верь мне. Я не воткну нож в эту спину, - он провел ладонями между лопаток, поглаживая девушку, но она оставалась напряженной. Однако, сдирать повязку не спешила. - Я эту спину буду защищать. У тебя больше не будет шрамов. Больше не будет боли. Тот твой вздох между смертью и реальностью научил меня слышать, поверь. - Меня не нужно защищать, - Рей обвила руками шею капо, - не нужно обещать все на свете. Попробуй дать то, чего ты, действительно, хочешь. Люби меня, Кайло. Без оглядки и попыток купить взамен весь мир. Если я здесь, то только ради тебя. И только сейчас мужчина ощутил, как Рей расслабляется. Его Психея была так напряжена не из-за него, а лишь из-за себя. Он слышал каждой клеткой, как сложно ей давались эти слова, но впервые их с девушкой желания совпадали. Он хотел любить её. Она хотела того же, любя его. Взаимности. Покоя без торга. Продолжая оставаться в её объятиях, Кайло медленно, изучая тело Рей, заскользил ладонями по легкой ткани платья, где черное впитало в себя жар солнца и тела девушки, а потому немного жгло ладони. Но как только он сам обжег кожу Рей, забравшись под темную ткань, девушка фыркнула прямо ему в ухо. - Почему мужчины говорят о доверии и сразу лезут под юбку? - Ты сама попросила любить тебя. - А ты очень буквален. - рассмеялась девушка, а через секунду затихла. Снова напряглась, но это было напряжение с иным привкусом. Она застыла в предвкушении, задышала чаще. Нетерпеливо и немного взволнованно. Кайло понимал, почему. Он был очень груб с ней оба раза. И она знала о всех его дурных привычках, потому завязанные глаза не сулили ничего приятного, скорее были прелюдией к новой боли, особенно сейчас, когда девушка была в его абсолютной власти. Кайло переместил пальцы в волосы Рей, вытаскивая шпильки и позволяя им рассыпаться в беспорядке. - Верь мне, душа моя, - повторил он, и это имело иную, интимную тональность. Он поцеловал её в висок, скользнул губами по щеке, а потом - шее. Закрыв глаза и втянув горьковатый аромат лимонной цедры с солью, он не оставил на коже Рей ни единого следа. Подумал, что не раз смотрел на эту шею с целью затянуть косынку сильнее или сомкнуть пальцы, чтобы получить власть над этой прекрасной женщиной, но сейчас ему хотелось завоевать её по-другому. Пусть задыхается от желания, а никак не от боли. Это не возбуждает. Он уже видел, как она хрипит, когда умирает. И ему больше не нужно было пачкать её кожу собственническим клеймом. Весь мир и так скоро будет в курсе, что она - его женщина. А ему достаточно было слышать, как стучит её сердце, вызывая удивительную вибрацию под кожей. Вибрацию любви к нему. Какое неповторимое ощущение. Незнакомое. Новое. Колючее. Справиться с которым было так сложно. - Ты знаешь, что я преклоняюсь перед совершенным, - добавил мужчина, спуская платье с хрупких плеч и продолжая прокладывать свой путь к доверию. Рей откинула голову, подставляя всю себя под изучающие поцелуи. Это была правда. Кайло славился жестокостью и трепетной любовью к искусству. Он разбирался в нем и ценил то, что приобретал. Будет ли он обожать её, как своего Вермеера? Добравшись до следов от пуль, он обвел их пальцами. - Твой шедевр отреставрировали, Кайло, - очень ровно ответила Рей. - Кракелюры лишь подчеркивают красоту, - парировал мужчина. - Мой шедевр больше не тронут, - повторил он, и это прозвучало отнюдь не голословно, если вспомнить, что он сделал с Римом. Именно тогда, едва дыша в кислородной маске в постели и глядя на ржавеющее от копоти небо, Рей ощутила себя удовлетворенной. Отомщенной. В безопасности. В тот момент, когда Вечный Город - в который раз в своей истории - горел, она наслаждалась и понимала, что хочет этого мужчину, наделенного силой во имя любви уничтожать все вокруг. Не ради безопасности. Просто подобное потрясало устои. И то, как он, такой всесильный, пытался быть чуть мягче и терпеливее, чтобы завоевать её, Рей нравилось. Возможно, у них и сможет что-нибудь выйти, если она постарается. Возможно, ей стоит изменить решение и остаться? Она ведь приехала ему отказать, но сейчас, согретая горячими ладонями и словами, Рей, позволившая Кайло надеть на неё повязку, прислушивалась лишь к себе и понимала, что, даже ничего не видя, не ощущает себя в опасности. Потому что она каким-то образом чувствовала своего капо. Его тоску, жажду, страсть. Все это перемешалось в такое количество эмоций, поцелуев, прикосновений, что Рей уже едва дышала от нахлынувших чувств. Но когда она, уже сидящая в расстегнутом платье и без нижнего белья, которое Кайло стащил, пока играл языком с её сосками, почувствовала его губы у себя на внутренней стороне бедра, в груди стало горячо, а её собственные губы пересохли. В эту самую секунду, когда Кайло пододвинул её к себе, потерся колючей щетиной о колено, царапая каждый натянутый нерв, внутри Рей уже что-то взорвалось, и она едва не содрала свою косынку с глаз. Просто чтобы увидеть, как этот гордый, сильный, властный мужчина, использующий женщин, стоял на коленях, преклоняясь перед своим шедевром. Она добилась своего. Знала, что за ним падет ниц и вся Семья, но сейчас все это было неважно. Имели значение лишь его губы, которые продолжали узнавать её, прокладывая путь к пульсирующему комку нервов. Ей так хотелось взорваться, что девушка посильнее впилась пальцами в столешницу и была уверена, что не только костяшки побелели, но и точно остался след от того, как крепко она держалась. Его язык и без того сводил её с ума каждый раз, когда запутывал слова в кружево из итальянских ругательств, а что будет, когда… - Porca troia, - довольно простонала девушка. Проклятие. Проклятие. П-р-о-к-л-я-т-и-е. Это было лучше, чем итальянский, французский и испанский вместе взятые. Когда его язык коснулся её персонального алфавита, заставляя Рей хрипло простонать каждую букву, мир качнулся, и она слетела в пропасть. Пока Кайло забавлялся с ней, вычерчивая языком свой единственный приказ “più forte” (5) - она была уверена, что мужчине доставляет огромное удовольствие то, как каждый звук звучал все выше. Рей опустилась на стол, прижимаясь лопатками к каким-то, наверное, потрясающе важным документам и позволяя чернилам, формирующимся в какие-то противозаконные планы, вытатуировать злодейства Кайло на своей коже. Это так возбуждало. То, что он настолько капо. Её капо. А она - его шедевр, Психея, Мадонна. Его женщина. Никому не принадлежащая раньше, она с каждым “Кайло, Кайло, Кайло” бросала свою независимость к его ногам, чтобы стать - попробовать - одним целым и взорвать мир так, как он взрывал что-то в ней. Чертов преступник, ловко переступающий черту её персонального кодекса. Нарушая этику. Ох, как же нарушая. Пока его язык дразняще скользил то в ней, то по клитору, Рей беспомощно царапала лакированную поверхность так, что, наверное, искры летели, и странно, как это волосы Кайло не загорелись. Мужчина же, снова превращая весь здравый смысл и расчет Рей в лаву, уловил момент, когда её тело стало реагировать острее и нетерпимее. Он загнал её на нужную грань, однако не спешил отпускать далеко. Девушка нужна была ему в этом полубезумном состоянии, когда время изменяло свой ход, а её мысли, наверняка, путались и бились под кожей, как спятивший пульс. Поднявшись, он мимолетом наклонился, поцеловав Рей в низ живота, потершись носом о бархатистую кожу, которую солнце Италии превратило в карамель для него. Вкладываясь в десять секунд, чтобы расстегнуть штаны, Кайло заметил, что Рей, изнывающая от желания, потянулась рукой к своей заветной точке, и среагировал просто молниеносно. Поймав её за запястье и продолжая параллельно раздеваться, он мягко вжал руку девушки в столешницу. - Не спеши взрываться, моя Этна, погори ещё немного. - он, зубами - почему у него было не три руки-то? - открывая презерватив, провел ладонью по прекрасному телу. Дабы унять голод Рей, накрыл её клитор ладонью и слегка пошевелил пальцами. Девушка, ещё напряженная от недополученного удовольствия, слабо застонала. Сердитая, что он раздразнил её и ничего не дал. Но Кайло знал, что она получит куда больше, если проявит немного терпения. - Душа моя, верь мне, - повторил Кайло, пытаясь сказать, что они не просто ловят наслаждение, а учатся через него. Если он не дал ей кончить, то это была не демонстрация власти. Лишь желание сделать момент лучше. - Я скучал по тебе, - добавил мужчина, наклоняясь и целуя девушку. - Ты даже не представляешь, как. Он промолчал о том, что думал, что она больше не приедет. Посылал ей цветы, как в храм, зная, что Мадонна будет равнодушна. Приглашение было отправлено без малейшей надежды, и когда Рей не приехала ни вчера, ни сегодня - а он ждал ее с утра, - решил, что он в себе не ошибся. Таки его не простят. Шанса не будет, хотя он все равно собирался бороться и думал, как это сделать без привычного давления. А Рей взяла и появилась. - Чувствую, - проурчала девушка, поскольку его пальцы снова играли с ней, и в этот раз, судя по тому, как Кайло настойчиво надавливал, при этом вознося ее словами, шепча все эти «душа моя», он собирался дать ей свободу. Таки, правда, стоило ему доверять. Ей нравилось, что Кайло не нужно было подсказывать или поторапливать. Он так умело контролировал ее удовольствие, что девушка чувствовала все ещё жарче. А потом перед закрытыми глазами темнота взорвалась разноцветными конфетти, и ее тело судорожно выгнулось. «Десять, пятнадцать, - считал про себя секунды Кайло, пытаясь уловить ту тонкую грань между тем, когда она освободилась, вознеслась, но ещё не упала в реальность, - двадцать один, два, три. Достаточно» И пока Рей ещё пребывала в блаженстве, он, обхватив девушку за талию, вошёл в неё. Ещё напряженную, пульсирующую, кайфующую, и без малейших подстраиваний нашёл свой дерзкий ритм, который бы позволил девушке, превратившейся в оголенный нерв, ощутить его полностью. Поймав девушку на грани оргазма, Кайло имел возможность быть привычно жестким, зная, что ей сейчас должно понравиться. И судя по протяжному “Caspitaaaa” (6), от которого аж в ушах зазвенело, все было так, как нужно. Рей царапнула его за запястье, пытаясь обхватить. Это было потрясающе - рухнуть из финиша в новый старт. Грубоватый, но такой правильный. Потому что мягкий ритм не позволил бы раздразненной девушке познать остроту ощущений. “До чего же ты хорош, eh”, - где-то там, на краю сознания, мелькнула почти здравая мысль, но её тут же поглотила очередная волна, в которой Рей захлебнулась. Кайло провел ладонями по раскаленному телу, любуясь своей Этной. Ему казалось, что кожа девушки просвечивает, и там, в венах, вместо крови, и правда, течет лава. Пальцы мужчины сжали грудь, продолжая играть с сосками, которые были такими чувствительными. Наклонившись, он провел языком по сумасшедше бьющемуся пульсу под карамельной кожей. Fantastico, essere in Paradiso (7). Если в раю, конечно, пробуждались вулканы. Его Мадонна была грешной. Рей неожиданно фыркнула, ощутив ожог от ледяного прикосновения к плечу. Крестик, болтающийся на розарии Кайло, коснулся её горящей кожи. Его верность пронзила током, и девушка, осознавая глубину момента, довольно простонала. - Non c'è fretta, adorato (8), - словно очнувшись, протянула Рей, ощущая, как Кайло стал двигаться более хаотично и агрессивно, теряя себя в ощущениях, а с его губ сорвался первый стон. Царапая мужчину за запястье, девушка села. Её руки дрожали так сильно, что она даже не пыталась опереться о стол, а сразу обхватила Кайло за шею, пытаясь удержаться. - Не стоит, Кайло. Мужчина нахмурился, поскольку Рей перечила ему, и девушка, ощущая это даже с повязкой на глазах, провела большим пальцем между бровей, разглаживая свирепую морщину. - Я ещё не насладилась, - пояснила она, обезоруживая его. Эта девушка не работала по счетчику, секс с ним не был её работой, и Рей хотела продлить ощущения. Она не спешила никуда и призывала его разделить наслаждение дальше. Может… а может, ей, правда, был нужен только он? Она крепче прижалась к нему. Кайло, подхватив девушку, переместился на диван, давая возможность ей выбрать именно тот темп, который хотелось. Рей, угол ощущений которой изменился, очень довольно выдохнула. Так ей нравилось больше всего. Неспешно качнув бедрами, она стащила, наконец, повязку с глаз и дальше двигалась, погружая обоих в неспешную негу, не сводя с Кайло пристального взгляда. Её губы были приоткрыты, щеки пылали, глаза горели. Пальцы скользили по его щекам и плечам. Рей наслаждалась тем, что изучала своего капо. Считывала его реакции, пыталась понять, что ему тоже нравится, а что - не вызывает реакции. Томная и тягучая близость прилипала к коже, градус падал, а они становились ближе. Кайло обхватил ладонями пальцы Рей, которыми она поглаживала его. Он чувствовал её, как никого и никогда. Чувствовал, что девушка отдается моменту и ему. Не только телом, но и душой. И пусть она, увы, не шептала, что любит, и он все так же не услышал этих желанных до мурашек слов, все равно было хорошо. Своих лапочек он всегда заставлял смотреть ему в глаза, потому что они, зачастую, глядели куда-то мимо, выполняя свою механическую работу без малейших эмоций. Обычно их страх перед ним заводил его. Не знающий никаких эмоций, кроме насилия и жестокости, он легко заводился от этого, становясь ещё жестче и агрессивнее. Причиняя боль во время секса и провоцируя дальнейший ужас. А сейчас он видел другой взгляд. Рей не нужно было принуждать, она сама хотела глаза в глаза, будто пыталась поделиться тем, что ощущала. По темнеющему взгляду легко было угадать, что она ловит удовольствие, как серфер - волну. Приучая его не к грубому, жадному ритму, а к тому, что позволял раскрыть все грани. Будто впереди у них была вечность. Странно, с ней он не ощущал себя животным. Лишь мужчиной. Не тем, который влюблен. Тем, которого любили. Потому Рей щедро отдавала ему свои стоны, движения, взгляды. Все. Без остатка. Не пытаясь припрятать что-то в рукаве “на потом”. Сейчас, в этой партии, она была так же обнажена мыслями, как и телом. И все равно, даже в такой момент, Кайло был настороже. Не привыкший брать просто так, он бы не удивился - вот ни капли - если бы Рей просто достала нож и перерезала ему горло. Тогда во всем была бы логика. Ведь её любить было просто. Невозможно, наоборот, было не влюбиться. А вот его. За что она так? Что видела во всех его персональных провалах перед ней? Но чем сильнее он анализировал, тем больше запутывался, не находя ответа. Видимо, она просто рехнулась. Стоило это принять. И эта неправильность переполнила его настолько, что мурашки побежали по затылку. Чувствуя, как неспешный темп по-особому дурманит и сводит с ума, Кайло положил руки Рей на бедра, насаживая её немного жестче. Девушка не поморщилась. Откинув голову и закрыв глаза, она выдохнула. Их рассинхрон творил удивительный эффект. Рей, запутанная ощущениями, оцарапанная шипами дикой смородины, обожженная страстью, что-то зарычала, впиваясь пальцами в плечи Кайло. Как бы она ни хотела неспешно наслаждаться, кончить ей не удастся. “Va bene, душа моя”, - хмыкнул про себя мужчина, опуская руку и лаская её, чтобы усилить ощущения. Сбивая к черту её ритм и забирая контроль полностью. Заставляя Рей двигаться так, чтобы она снесла напрочь ему крышу. Это было потрясающе. Держать всю её - от тела до удовольствия - в своих руках. Чувствовать, как она рвется к нему. Как его затапливает чем-то новым. Застонав, Кайло кончил, а девушка тихо вздохнула, получив свое удовольствие. Не такое яркое, как в первый раз на столе, а какое-то томное, переполняющее, цельное. Рассмеявшись, Рей обессиленно ткнулась лбом в его плечо. Это был неожиданно наивный жест. И при этом Кайло немного обеспокоился. Конечно, она чувствовала себя намного лучше - это было очевидно и без ежедневных отчетов врача, но вот это сумасшедше бьющееся сердце - не болело ли оно? Он ведь совершенно не ощущал такие грани. Рей сонно моргнула и выпрямилась. - Надеюсь, ты не предложишь подвести меня домой? - Ты уже - дома, - пожал плечами Кайло. Он не обманывался, помня, что Рей ни слова не ответила, но после хорошего секса немного одурманенный мужчина выдавал желаемое за действительное. Пусть ему ещё немного побудет хорошо, даже если через пару минут Рей уйдет, разбив ему сердце. Все равно он будет бороться за неё. - Да? Хоть покажи мне этот дом, - она нехотя пошевелилась. - Серьезно. Хочу экскурсию. - Ты хочешь спать. - Но нужно же выбрать, где. - загадочно улыбнулась девушка, поднимаясь и застегивая платье. Пока она поправляла юбку, Кайло подумал, что она дала очень хитрый ответ. Неясно, это “да”, или Рей хотела просто переночевать, поскольку ночь опускалась на город, и он её замучил? Решив, что лучше пока не давить, мужчина поднялся. Застегнув последнюю пуговицу у Рей, отчего она насмешливо сощурилась, приобнял девушку, после чего легонько подтолкнул к выходу. 1 - Ох, какое телосложение… красавчик. 2 - “Конец Века” (фр.) синоним понятия декаданс. Течение, возникшее в некий противовес термину Belle époque. 3 - Маленькая хитрая змея. 4 - Сорока-воровка. Название, одолженное у оперы Россини. 5 - Громче. 6 - Ух ты, же, черт. 7 - Фантастика, как в раю. 8 - Не спеши, дорогой. - А там что? - двадцать минут спустя Рей остановилась у одной из дверей. У неё уже голова шла кругом. Не от количества комнат, а от тех тонко отобранных шедевров, что встречались здесь. Её чутье при первой встрече не обмануло - здесь были картины куда более интересные, чем в Метрополитене. Впрочем, как и в каждой частной коллекции. Но Рей была уверена, что Кайло показал далеко не все. Она следила за пропавшими в мире картинами и точно знала, что больше тридцати процентов из этого списка было в собственности Кайло. Ему нравился стиль позднего Возрождения и австрийские модернисты. - Моя спальня, - прохладно ответил мужчина, направляясь дальше. Но не услышал стука каблуков. Обернувшись, заметил, что Рей не шевельнулась. Вскинув бровь, она буравила его взглядом. - Что? - Почему мне нельзя войти? - её голос звучал удивленно. Кайло предлагал ей жить вместе, но при этом его спальня отчего-то оставалась под замком. Как он себе представлял тогда этот процесс? Что она выберет себе одну из бесконечных комнат, обустроит ее себе, и время от времени они будут пересекаться на потрахаться? Таким было представление Кайло о совместной жизни? - Perché? (1) - не понял Кайло. Его спальня была лишь его пространством. В доме отца он всегда жил сам. Отец всегда жил сам - хоть и, в отличие от него, он таскал шлюх в дом, но для развлечений Хан никогда не использовал свою спальню. В процессе непродолжительного брака с Кайдел - изначально такого формального, полностью соответствующего условиям договора - они тоже жили раздельно. Он помнил ту достаточно симпатичную спальню с бледно-розовыми стенами, куда сначала временами, а потом почти постоянно являлся. Но даже тогда, когда он обезумел от любви к своей жене, Кайло не приходило в голову нарушить свое и её пространства настолько, чтобы жить вместе. Хватало и одного дома. Ведь так все поступали. Или нет? - Так вот, вот там… - Меня интересует, что там, - настойчивее повторила девушка и показала на дверь его комнаты. - Ты прячешь там розу, с которой почти осыпались все лепестки? Кайло нахмурился, к счастью, не поняв фразу. Рей подумала, что хотела пошутить, но прозвучало грубо. Будто то, что он так отчаянно пытался удержать её, свидетельствовало о том, что он умирающее от проклятия чудовище. А, может, так оно и было? Может, Кайло, в самом деле, было одиноко? Забавно, она знала о нем почти все, и при этом не понимала ничего. Жаль только, что она - отнюдь не диснеевская принцесса. А, может, это её роза осыпалась, и ей хотелось, чтобы Кайло поцелуем любви взял и разрушил злые чары? - Ладно, забудь. - Benvenuto (2). Снова они одновременно выражали противоположные желания. Рей уже почти отошла, а Кайло нажал на ручку, и дверь распахнулась. Первое, что встретило девушку на пороге - это запах. Не дурманящий, гротескный и граттажный, вызывающий безумие и желание разодрать на себе в кровь кожу и вырвать сердце. Нет. Это был успокаивающий легкий аромат амбрового дерева, каких-то пряностей, вроде куркумы, и чего-то ненавязчиво-сладкого. Наверное, изюма, пропитанного бренди. И хоть небо давно потемнело, и в окна неожиданно стучал злой дождь, Рей ощутила себя, словно охваченной золотистым сиянием. Сделав глубокий вдох, она вдруг впервые за много лет ощутила себя… дома. Возможно потому, что понимала: спальня Кайло - самое защищенное место в мире, особенно, пока в ней есть сам Кайло. И от этого осознания сладковатый запах мигом сассоциировался с абсолютной безопасностью. Кайло, опершись о косяк, наблюдал за Рей почти враждебно. Она прошлась по комнате, коснувшись каких-то личных вещей, вроде стакана для виски или золотистых кубиков. Она одновременно была его женщиной и чужой. И при этом странно вписывалась. Как в сердце, так и в комнате, куда кроме него и горничной никому заходить не разрешалось. Девушка же, скрестив руки, изучала помещение, оформленное в теплых коричневых тонах без излишнего пафоса или мрачности. Спокойная, умиротворяющая спальня, где нашлось место, кроме кровати, ещё и книжному шкафу, бару и креслу, в котором, Кайло, наверное, выпивал что-нибудь, читая при этом книги. Или вертя в руках вот те кубики. Рей также обратила внимание, что здесь, в отличие от всего дома, кроме золотой австрийской Моны Лизы не было картин. Она знала, что портрет Адели Блох-Бауэр занял место украденного шедевра Вермеера. Одна девушка заменила собой другую, но любопытно - в знак чего все же Кайло украсил стену немного выбивающимся полотном? Думал ли он о ней, засыпая и рассматривая золотистые мазки? Здесь ли Кайло, сидя на кровати, пытался дозвониться до неё в госпиталь? - Очень уютно, - констатировала Рей, не покривив душой. Без белых фрезий, резких линий, контрастов. Не крепость человека, вынужденного защищаться, а место для отдыха. - Но кое-чего не хватает. Вот на той стене, - она кивнула в сторону пространства между книжным шкафом и креслом. - Небольшого рисунка в черно-серых тонах, на который будут красиво ложиться тени, взывая к жизни. Думаю, “Мадонна с гранатом” подошла бы. Что скажешь? Кайло прищурился. Рисунок уже принадлежал Рей, и он сказал, что его дом - лучшее место для хранения подобных хрупкостей, а теперь она желала повесить Рафаэля сюда, чем говорила, что выбор сделан. Она хотела остаться с ним. Хотела! - То есть, ты хочешь жить именно здесь, - уточнил мужчина. - Точно, - спокойно подтвердила Рей, продолжая изучать пространство под рисунок, - Придется установить немного дополнительного освещения, знаешь, как в том музее, откуда ты украл Вермеера. “Да мы оба специалисты по вопросам кражи Вермеера, знаешь ли”, - весело подумал Кайло, а потом снова нахмурился. - Здесь живу я. - Знаю. Именно поэтому я и хочу эту спальню, разве не очевидно? - она развернулась и присвистнула. Кажется, нет, не очевидно. Стащив косынку с шеи и нарочно бросив её на кровать, нарушая немного правила, она подошла к мужчине. Сбросив туфли и став ниже ростом. Впервые позволяя себе посмотреть на него снизу вверх. Не говоря ни слова, просто прижалась к Кайло, ткнувшись лбом ему в плечо и тут же застывая в объятиях. Психея нашла свою мятежную душу. - Кайло. Я люблю тебя. - если она замерла, то мужчина окаменел. Напрягся, услышав долгожданные слова. Да, в отличие от него, Рей умела выбирать правильные моменты, что лишь подчеркнуло то, как неудачно он поведал ей о своих чувствах. Лишь опустошив Рей. Сама же девушка, наоборот, словами - всего тремя - наполнила его. Но Кайло, привычно ощущающий себя в отрицательных эмоциях, не почувствовал себя счастливым. Скорее - встревоженным. Этого ему никто никогда ещё не говорил. Ни разу в жизни. Даже за деньги. Даже в детстве. Нужно ли было говорить что-то в ответ? Слабостью ли было так сильно растрогаться? Его же ничего не трогало. Он был жесток, зол и властен. Вся сила была заключена в ярости и гневе, которые он постоянно испытывал. Хоть мужчина, конечно, и ощущал сегодня все время, что Рей любит его, но услышать это было не одним и тем же. Почему она все усложняла и не могла быть с ним за что-то другое, менее опасное и более ему понятное? Неожиданно в дверь постучали, и очень осторожно в спальню всунулась голова Митаки, который выглядел испуганно. Не пересекая порог, он виновато посмотрел на Кайло. - Капо, сеньора, простите. Но… Вас ждут в Вашем казино. Приехал человек от губернатора Калифорнии по поводу ваших новых капиталовложений в резервации. Рей удивленно вскинула бровь, но не отстранилась. Вот значит как. Кайло решил заняться открытием индейского казино. Рисково, конечно, зато до чего прибыльно. Да уж, он не стоял на месте ни секунды. - Вон, - рыкнул мужчина, и Митака, попытавшийся заикнуться, тут же исчез. - Odio questi affari di merda, душа моя (3). - он провел рукой по спине Рей, но девушка уже ощутила, как гнев привычно завладевает Кайло, омрачая момент. Очередной красивый момент, который у них забирали. Она понимала его гнев, но не собиралась разделять. Ей не нужно было, чтобы Кайло разрывался, с его взрывным характером это было губительно для всего: для Семьи, нее, и главное - самого мужчины. Потому Рей, слегка запрокинув голову, поцеловала его в подбородок. - Это ничего, - примирительно протянула девушка. - Я никуда не денусь. Это твоя работа. Ты сам знаешь. И, наверное, важная сделка. “Самая важная за последние два года”, - подумал Кайло, понимая, что Рей права, конечно, просто… возможно, это был самый важный момент за всю жизнь, а ему нужно было уезжать. Но стоило вспомнить, кто он. Капо, поставленный во главе Семьи, чтобы приумножать её достаток и влияние. Нельзя было наплевать на все и остаться с Рей. - Хорошо. Отдыхай. - Я дождусь тебя, и мы поужинаем. - Душа моя, обычно я возвращаюсь очень поздно, - хмыкнул Кайло, нехотя сбрасывая поло, чем вызвал у Рей довольное пофыркивание. Она игриво потянулась к нему, но Кайло покачал головой. - Нет-нет, это плохо кончится и… простимулирует тебя дождаться моего возвращения. - Меня не нужно стимулировать, - она села на кровать, наблюдая за тем, как Кайло надевает черную рубашку. Задумалась, а потом добавила. - Я и без этого буду ждать тебя. Здесь. Дома. Кайло развернулся. Рей улыбнулась. Дома. Они оба, наконец, были дома. 1 - Зачем 2 - Добро пожаловать 3 - Как же меня все заебало *** Кайло вернулся около двух часов ночи. Привычно распахнув дверь, но уловив чужое присутствие, сначала резко ощетинился, а потом выдохнул, расслабляясь. Это непросто. Взять и сразу принять резкую перемену. Хорошо, хоть он не грохнул дверью. Или не выстрелил, к примеру, оставив на Рей для симметрии ещё два пулевых ранения. Хотя стрелять без разбору, особенно, в своем доме, конечно, не входило в его дурные привычки - он все же был капо, а не дерганным мальчиком, боящимся собственной тени. Ослабляя галстук, Кайло осмотрелся. В его постели была девушка, на стене - рисунок Рафаэля, на столике возле кресла - чайник и что-то в бумажной коробке на вынос из Sabarsky. Кайло, никогда не приносящий еду в спальню, удивился и задумался - а не был ли его шкаф полон черных платьев, пахнущих цитрусами? Стараясь двигаться бесшумно, он сел в кресло, вытягивая ноги. Открыл коробку и улыбнулся. Там был его любимый Захер, как он и предполагал, увидев название заведения, где старались делать лучшую вариацию на этот торт в Нью-Йорке. Эта девушка… его женщина…. она знала о нем даже такие мелочи. “Вот так и трахайся с агентом ФБР”, - подумал он, наливая себе холодный чай. Тут же одернул свои мысли, поскольку он не трахался, а занимался любовью. Рей была не интрижкой, нет. У него с ней был роман. Вчера не было даже надежды, а сегодня уже целые отношения, и она спала там, где никому нельзя. Улыбнувшись, Кайло смотрел на мирно спящую девушку. Он все же был очень ловок, раз не разбудил её. Рей, правда, ждала его, поскольку была все в том же платье, лежала поверх одеяла, под ладонью у неё была открытая книга, а её лицо освещал мягкий, золотистый свет лампы. Он перевел взгляд на Мону Лизу Климта. Никакая золотая девушка не шла в сравнение с Рей. И, рассматривая её лицо, он задумался, что очень бы хотел полностью разгадать провенанс сего шедевра и понять, как, нарисованная дурными красками, она вышла столь совершенной? И где пошли сбои? Пока Тетрис не складывался. Кайло хотел подняться, чтобы поправить одеяло, а потом подумал и остался в кресле. Наслаждаясь тортом - не самым совершенным - посмеялся, что девушка не дала прислуге скучать. Кого-то отправила в кондитерскую, кому-то приказала заняться Рафаэлем. И все же ему было интересно, перевезла ли Рей свои вещи. Которых, благодаря ему, было совсем немного. Только два шрама и коробка гравюр. Вот и все. Вряд ли бы Рей возвращалась в отель за парочкой нарядов. Остальное он благополучно уничтожил. Допив чай, Кайло, находящийся в странном состоянии - его раньше некому было ждать - стал тихо раздеваться. Будить Рей он не хотел. Даже не из-за какого-то милосердия, а просто не хотел видеть, как девушка открывает глаза. Помнил по той, давно ушедшей жизни, что спросонья эмоции плохо контролировались. Это было то, с чем Кайдел так плохо справлялась, ужасно плохо, и потому он, по сути, всегда знал, что не просто не любим. Эти утренние взгляды говорили об отвращении и презрении, но Кайло продолжал обманывать себя. Шлюхи же по утрам обычно смотрели подавленно или испуганно. Они хрипло кашляли после того, что он с ними вытворял, и старательно улыбались. Но первые секунды выдавали всех с головой. Всех абсолютно. Потому не хотел видеть страх или неприязнь в глазах Рей. Если она его не любила, а лишь талантливо играла - пусть это останется за ней, а он будет верить, что любим, потому что… потому что это было хорошо. Он понял это вот сейчас, когда зашел в комнату, где вместо тиканья часов звучало тихое дыхание. Ему хотелось этой тихой гавани. Особенно, после таких тяжелых переговоров, полных взаимных угроз и шантажа. И тут он, слишком сильно дернув рукой, столкнул проклятую ложку, и Рей, тут же вздрогнув, резко села, показывая во всей красе дрессуру агента. Но едва увидела его, как взгляд девушки смягчился. Засиял. Без малейшей тени или тревоги. Рей была довольна, что он - дома. - Ты вернулся, - довольно констатировала девушка, протягивая руки. - Давай спать, eh? Спустя минуту Кайло скользнул в кровать и притянул девушку спиной к себе. Сонная Рей не сопротивлялась, только довольно замурлыкала. Мужчина задумчиво поглаживал девушку по голове, а та, аж растворяясь в ощущении безопасности, потихоньку проваливалась в сон. Джетлаг продолжал диктовать свои правила. Да. Таки она нашла свое самое безопасное место в мире, где было именно то одеяло, под которое можно было спрятаться, потому что под ним был так же и капо, а к нему никто не смел подходить слишком близко, особенно здесь. Хорошо же. Dio. До чего же хорошо. Кайло, вслушиваясь в размеренное - не такое, как в больнице - дыхание Рей, был доволен. Он таки добился своего. Он обрел и приручил свою женщину. Интересно, когда он докопается до истины и уничтожит все угрозы - Рей останется или уйдет? Временно она здесь или же навсегда? И, прижав Рей к себе покрепче, словно не желая отпускать, забылся беспокойным сном. Ни на секунду не выпуская девушку, а когда Рей шевелилась, только сильнее прижимал к себе. *** Доброе, солнечное, осеннее и флаффное (я старалась) утро, дорогие читатели. Ставка на красное, на любовь сыграла. Бинго. Мы верим, что капо тоже скоро начнет отпускать себя и расслабиться так же, как Рей. Знаем, что нас сегодня не ждали, но раз инстаграм сказал "давай главу", куда уж не выдать-то такую любовь, да?))) А теперь можно варить какао на груше, болеть в кроватке, призывать силу и читать "Красивого мальчика", чтобы Инсайт по Люми вышел окончательно завершенным. И по Оксеру. Боже. Ну сколько планов-то) Мы любим вас (тоже внезапно!) хороших выходных