Граттаж

Heads-Up - игра один на один. Игра против одного противника требует развития в себе дуэльного мастерства. Это самая сложная покерная дисциплина, поскольку здесь победа определяется именно теми навыками, которые отличают профессионального игрока от любителя: умение читать оппонента; умение адаптироваться к его стилю игры и быстро корректировать собственную стратегию; умение играть агрессивно; умение контролировать тильт. - Всегда знал, что твоя женщина – ведьма, - Кардо, учуяв, что капо – да нет, не капо, а лучшему другу – нужна поддержка, незаметно возник у него за спиной, позабыв обо всех своих желаниях. Верность была важнее всего. – Теперь ясно, откуда у нее столько власти над тобой. Ты не виноват, что так влюблен. Она просто чертова Бене Гессерит и владеет Голосом. Он, как мог, пытался пошутить, но Кайло просто обреченно смотрел, как Рей спускается с лестницы, и в душе у него умерло абсолютно все. Конечно, мужчина понимал, что пренебрежение логично, понимал даже, что это публичное пренебрежение заслуженно, но… cazzo, как же ей, наверное, больно, если она боится не удержать лицо и прячет его. Что он с ней сделал? Его женщина. Его прекрасная, сломленная, затянутая в траур женщина. В день их помолвки. Отец мог бы гордиться тем, какое чудовище сотворил удар за ударом. Это ведь был апофеоз мастерства. Интересно, на свадьбе Рей тоже будет в черном, или он сможет как-нибудь договориться, чтобы она чуточку посветлела? Хотя будет ли та свадьба? Рей же найдет способ сбежать, едва он покончит с Императором, это же очевидно. У него не будет не только ребенка, но и жены. Только этот вечер, полный фарса. Дальше помолвки история не зайдет. И все же. На её пальце было кольцо. К нему шла его невеста. Та, о которой он мечтал и именно которую - сломленную, темную, озлобленную - заслужил. - Дорогой барон, я всего лишь скромная весталка, - подойдя к мужчинам, громко сказала Рей. Достаточно громко, чтобы пораженные её внешним видом гости, которые пытались не смотреть, но внимательно слушали, получили её посыл. – Знаете такую? Жрица богини Весты, хранительницы домашнего очага. Это весьма символично. Она на секунду приподняла вуаль и поцеловала Кайло. Так, что у любого бы подогнулись колени, а у посторонних не возникло сомнений в её горячей любви и в том, что она лишь играла образом и… словами, да. Весталки не были скромными, они были самыми могущественными женщинами в… Риме. Городе, который он жег за нее. Символично. - К тому же, mio Capo обожает то творение Монти, – промурчала она хрипловато, поправляя вуаль, но Кайло, чье лицо было близко, даже через тонкую ткань увидел, каким отвращением был для неё этот поцелуй, ведь глаза её зло блеснули. – Пришлось свести с ума свою швею, чтобы она воссоздала такую же хрупкую вуаль, оказывается, работать по мрамору было проще. – она звонко рассмеялась, прекрасная и жестокая в своем великолепном преданном объяснении. Взяв Кайло под руку, девушка на секунду прижалась лбом к его плечу. Такая деланно смущенная. – Надеюсь, ты доволен, сердце мое? Тебе нравится? Я счастлива носить цвета семьи Рен, хоть и сегодня это немного…драматично. - Я всегда тобою доволен, Рей, - Кайло, пользуясь моментом, приобнял её, и его сердце предательски дрогнуло. Вот так он хотел. Именно так. Чтобы была счастливая Рей, красивые слова, объятия. Все происходило именно так, как он представлял. Все, кроме Рей. Только она была ненастоящей. Все было ненастоящим. Она надела это платье, чтобы ударить побольнее. И по чертовой иронии оно, помимо прочего, переливалось сотней черных камней. Ох, как же оно переливалось. Словно было соткано из ночного звездного неба. Не того взрывающегося и вихрящегося, как у Винсента ван Гога, а более грешного, тяжелого, каким оно бывало в летние ночи. - Ты – великолепна, - добавил он, спускаясь с ней в зал. Рей рассмеялась и нежно погладила его по предплечью, за которое держалась. Красивая. Преданная. Одно слово и два глубоких контрастных смысла. Преданная ему и преданная им. - Ты тоже постарался, да? – Рей посмотрела на него и подумала: – ох, какой подтекст, который читала лишь она. Кайло был в черном камзоле, рукава которого были расшиты золотым плющом. Такой же цветок был вышит у него на груди. Окружающие, наверное, думали, что он украсил себя золотом, чтобы показать, что считает себя победителем в битве с Императором. Красивый мужчина в крестовом походе, который завоевывал Империю, а на деле он был мужчиной, который завоевал внучку Императора. И золото было в честь нее. - Капо, поздравляю, - между ними тремя вдруг появился Хакс, желающий отчего-то первым поздравить пару. Сегодня его отец помог Кайло добыть для Рей голову Сноука – о чем счастливая невеста ещё не ведала – потому мужчина даже не имитировал едва заметную улыбку. Ладно. Пусть тешится. – Вам досталась прекраснейшая из женщин, Вы – счастливчик. Рей горько улыбнулась. Прекраснейшая из женщин могла достаться ему, ведь Сноук подарил избитую, изнасилованную, израненную девчонку именно рыжему парню на его восемнадцатый день рождения. Он был весел в свой праздник, а ей было все равно, что именинник и его гости будут с ней делать. Ничего хорошего она не ждала. Мир отвернулся от нее, и Рей знала одно: ей просто нужно сдохнуть. Вот, может, когда её будет брать этот парень, она умрет? Сил сопротивляться больше не было. Она трижды за последнюю неделю выдергивалась, когда её хотели использовать снова, а тело ещё не зажило, и трижды ей прикладывали пистолет к бедру и стреляли. Посмеиваясь, пока она корчилась от боли на полу. Им - мужчинам из семьи Сноука - было не особо важно, от чего возбуждаться - от изнасилования или от её физической боли. Возможно, стрелять им нравилось чуть больше, потому что за этими ранами ничего не было. К ней не прикасались. Они её берегли. Боль берегла. Те раны берегли. Каким же было её удивление, когда Хакс, кивнув Сноуку и уведя её в свою спальню, вместо того, чтобы стащить с неё платьице – слишком холодное для зимы, но кто там переживал, - бросил ей полотенце – белое, пушистое, пахнущее хвоей – вместе с тихим «умойся». Когда она выползла из ванной, её ждали теплая одежда и конверт с деньгами. - Меня не заводит насилие, - просто сказал он, помогая ей даже сменить повязку на бедре и поправляя теплые носки, - особенно, насилие над детьми. Здесь хватит протянуть месяца на три. Держись подальше от отелей, лучше уедь в другой город. Удачи тебе. Да, прекраснейшая из женщин могла достаться ему, но он не насиловал и не приглашал других присоединиться, как это делал сын Сноука. Потому она стала роком капо, а Армитаж счастливо улыбался, не узнавая в совершенной красоте ту заплаканную девчонку, которая первые два года ненавидела именно его. За то, что дал выжить, и она каждую ночь с криками просыпалась в ночлежках, куда её закидывала жизнь. За то, что помнила всех тех, кто делал с ней то, о чем девочки наивно мечтали и ассоциировали с любовью. За то, что она все ещё была жива. Сейчас же Рей искренне благодарила Хакса, потому непривычно тепло ответила на его вежливость. Наверное, даже голос слегка зазвенел, поскольку капо, так тонко ощущающий все её полутона, встрепенулся и нехорошо сощурился. Верное животное всегда чуяло, когда ласка доставалась другому. Ласка, которую он так сильно хотел. Рей видела это. Видела, как он аж наклонился, когда она прижалась к нему на лестнице. Как… как пес, желающий, чтобы его погладили. Как верный Цербер. И при этом он все равно держал дистанцию, чтобы она не прикасалась больше положенного, потому что ласка – даже та, что давалась в награду – была для него чужой. Он все так же не понимал, что это. И, увы, не узнает. А ей так нравилось видеть, как светлеет его лицо. Не тогда, когда она поглаживала его перед сном, нет, ведь он больше напрягался, а тогда, когда проходило несколько минут, её прикосновение проходило через всего него - пропускалось через рациональный мозг, через нервные окончания, через удивленное сердце, - и он едва заметно улыбался, потому что ему это нравилось. Это было трогательно. И жутко - то, как он пытался анализировать банальное, доступное всем поглаживание. Интересно, с какого возраста нужно начинать бить ребенка, ломая в нем все – от костей до души, – чтобы вышел капо? И где пошел сбой в «воспитательной программе», ведь зачатки человечности – желание любить, щедрость, безумная жажда ребенка – все ещё не истлели? Для них двоих было бы проще, если бы он просто был тем чудовищем, которого она пыталась нарисовать утром. Возможно, из-за милосердия. Но он был ещё и человеком, и самое обидное, что человек мог выйти достаточно неплохим. - Ваш образ просто гениален, Сеньора. Так тонко передать преданность Семье и домашнему очагу. Восхищен. – продолжил Хакс, а Рей неожиданно опустила руку и коснулась пальцами ладони Кайло. Он тут же напрягся, но руку не убрал. Наслаждался. И уже включил в голове счетчик, представляя, какие проценты ему накрутятся за это. А потом, забив на все, притянул Рей к себе и сомкнул руки впереди себя. Улыбаясь, потерся о ее висок. В конце концов, у них помолвка. Можно и ему немного ощущения, что это – праздник? Утром все равно ему скажут, как он был ужасен, и все такое, почему бы сейчас немного не развлечься? Не сильно, меру Кайло знал – с той вечеринки, когда отец выстрелил в него, и после которой Кайло перестал праздновать день рождения. Лишая себя поводов для радости, он в юности просто обезопасил себя от возможности нарваться на гнев отца, а потом - после того, как убил его - отсутствие положительных эмоций и желаний стало нормой. Пока не появилась Рей. С ней он был таким живым. К сожалению, слишком. - Капо, а что у Вас за образ? Судя по тому, что Вы с детективом Скайуокером в одной эпохе, Вы вдохновлялись Жаком Ле Гри. Граф и оруженосец поменялись местами по правилам карнавала? Одной фразой Хакс умудрился нажить двух врагов и одного союзника. Кардо едва не испепелил рыжего ублюдка, ведь оруженосцем при капо был он, зато Энакин благодушно ухмыльнулся. Капо же рассвирепел и, к своему удивлению, ощутил, как Рей, которая прижималась к нему спиной, тоже злится. Ощутил её агрессию. Она вмиг стала разъяренной кошкой. Потому что звучало слишком по-живому для них обоих. Жак Ле Гри. Средневековый насильник. Человек без чести. - Ле Гри? Что ж, почему нет? – она отстранилась, но её пальцы скользнули в его ладонь. Они переглянулись, и невольно между ними безмолвно мелькнуло их «я с тобой». Сейчас они были друг с другом против любого, кто бы бросил тень на Семью…и семью. Их маленькую семью. – Человек, который правил железной рукой и был известен своей сильной волей. Сердце мое, мне кажется, Армитаж завуалированно выражает восхищение и желает нам пару наследников, ведь у Жака они были. О, Рей была бы не Рей, если бы не попробовала ударить. Кайло усмехнулся, и опасный огонек зажегся в его глазах. Девушка поняла, что немного переступает черту. Ещё пара таких словечек - и он отведет её в спальню делать этих наследников и будет не так почти нежно и сладко, как вчера. Будет больно, жестко и долго. Эта угроза всколыхнула девушку. - На все воля Весты, душа моя. Спасибо, Хакс. - Он был насильником. Жак Ле Гри. – послышался рядом другой голосок. Позвонче. Настолько, что его услышал каждый в зале. Услышал и с любопытством уже смотрел на капо, Сеньору и двух подручных, которые проворонили пулю. Проворонили, потому что её выпустила очаровательная Асока, девушка, которую оба желали. А она, зная, что ей ничего не будет, странно усмехалась, сверкая подозрительно покрасневшими глазами. И стояла, окруженная лишь своей гордостью – люди вмиг отхлынули от неё, а Энакин застыл, поскольку капо, заметив, как тот рванул к девушке, тут же властно вскинул руку, приказывая никому не двигаться. Позволяя Асоке продолжить, но, кажется, она все сказала. Умная девочка не велась на логические объяснения Рей, почему она в черном, нет, она, учащаяся ловить монстров, составила правильный профиль. - Обвинения ложны, - спокойно ответил Кайло, жестко усмехаясь, а затем громче повторил, не меняя эмоций. – Я не виновен. Он был восхитителен, этот лучший шулер в мире. Вместо того, чтобы приказать Кардо утихомирить свою рабыню, Кайло переводил все в игру, ведь декорации карнавала позволяли ему это. На подобных мероприятиях люди часто разыгрывали различные спонтанные сценки, повышая интерес к происходящему, и сейчас капо превращал все в средневековый суд, втягивая против воли за собой Кардо, Энакина и Рей, которая аж вздрогнула под его тяжелым взглядом. Потому что он никогда так на неё не смотрел. И Рей, позабыв о своем потрясении от наряда Асоки, застыла, как жена Лота, глядя в глаза своему мужчине и пытаясь сопротивляться его приказу, который там горел. Он молчал и заставлял её играть за него. «Мадам, если вы проболтаетесь, то будете навеки обесчещены. Храните молчание, и я тоже обещаю молчать» (1) Она, как любая девушка, пережившая изнасилование, естественно, запомнила только эту фразу из всей истории той знаменитой последней дуэли. Слова, что Жак Ле Гри вместе с золотыми монетами бросил Маргарите, которая, опутанная веревками и стыдом, лежала на оскверненном супружеском ложе. Первое, что она услышала от своего насильника – это даже не угрозу, нет, а сделку, которой должна была следовать, будто в том, что произошло, была лишь её вина. «Храните молчание» Молчание. Если промолчит она, промолчит и он. Никто не узнает. Это преступление мужчин отчего-то бросало тень лишь на женщин, у которых против воли брали не только тело, но и отбирали право на защиту. Вот и сейчас: Средневековье закончилось, а все равно она должна была молчать, чтобы сохранить свою…нет, не честь. Гордость. «Я буду молчать, но не надейтесь, долго это не продлится» Рей знала, что не прошло и секунды, но ей показалось, что их с Кайло поглотила вечность и молчаливое противостояние. Переплетение старого скандала и ошибки капо больно зацепило обоих. Очень уж по-живому. Ох, Асока-Асока. Когда же она научилась так больно ранить? - Даже так? Тогда я требую справедливости, и я её добьюсь, - Рей пришлось отбросить свою вуаль, чтобы по широкой улыбке, игравшей на её лице, было очевидно – она принимает происходящее за шутку и просто подыгрывает, цитируя книгу. Но между ними с Кайло это выходило за грань игры, это было выше запутанной истории, в которой никто так и не смог точно сказать – было изнасилование или нет, солгала Маргарита ради тысячи франков от короля или сказала правду. Кайло кивнул и повернулся к Энакину. - Ваше Сиятельство, я не виновен, - повторил он чуть более театрально. Легкая полуулыбка, и никто не заметил, что он не добавил «клянусь честью», потому что Кайло был виновен. Он её насиловал. И если он не добавил эту фразу, значит признавался в этом. Вот таким образом. Свое подтверждение Рей получила. Виновен. Он был виновен и знал об этом. - Что ж, сударь, я могу предложить Вам только Judicium Dei (2), - развел руками Энакин, думая, что у него пиздец какой опасный оруженосец. Он хотел посмотреть на Асоку и понять, что нашло на его Шпильку, но держал только дикое животное в поле зрения, мысленно пытаясь понять, как он должен выпросить, вымолить, выкупить возможность, чтобы потом, за запертой дверью, капо девочку не наказывал. Ведь ввиду щекотливых обстоятельств, о которых Асока не знала, а ему Рей поведала, Кайло должен быть очень злым. Очень. Все вокруг рассмеялись, ведь это было так тонко. Он был копом. Естественно, он мог предложить Judicium Dei. Никто не заметил, что он надел на себя корону короля, уже никак не графа. - Замечательная идея, - немного выпал из образа Кайло, повернув голову в сторону покерного стола, и любой, кто ещё пару минут назад тихо похихикивал, думая о том, что капо можно бросить вызов, тут же отказался от идеи. Почти каждый из приглашенных гостей сидел с Кайло за одним столом, и никому не удалось его переиграть. Умный и хитрый, он ловко играл как законом, властью, чужими жизнями, так и картами, которые то ли шли ему в руку, то ли он ними ловко мухлевал. Раньше подшучивали – тихо, едва слышным шепотком, - что капо такой везунчик, потому что в любви ему не везло, но сейчас, глядя на шикарную женщину, которая аж излучала любовь и преданность, все просто признавали – этот ублюдок просто победитель по жизни. Его любила и Фортуна, и его Рей. – Я готов доказать свою невиновность на Дуэли. - А кто вступится за честь этой женщины? – Энакин повернулся в сторону Рей. Кайло вдруг улыбнулся, поскольку тишина царила полнейшая. Сейчас сесть с ним за стол – пусть и в забаве – значило пойти против него. Даже неплохо, что все так странно обернулось. Сеньора должна была узнать горькую правду. У нее нет союзников. Единственный, кто у неё есть – это он. Её мужчина, её капо, её…насильник. - За честь этой женщины не нужно вступаться, - губы Рей улыбались, глаза – нет. – Я сама могу за себя постоять. «Я буду молчать, но не надейтесь, долго это не продлится» - повторила девушка про себя и была уверена – он слышит, её чудовище слышит эти мысли, слышит и впитывает. Если до этого тишина была полной, то вмиг она стала аж звонкой. Капо бросала вызов его женщина. Это было дерзостью невероятного уровня. Большая часть мужчин, которая находились здесь, убила бы своих жен за подобное унижение. - Сердце мое, ты позволишь мне? – Рей добавила уже чуть тише, но, правда, кто не расслышал этих трогательных, почти смущенных слов? Её грань была все такой же тонкой, чем и завораживала. - Тебе все можно, душа моя, - великодушно ответил Кайло, и хоть в душе у него разливалась такая горечь за эту публичную пощечину, он знал, что его сила в том, чтобы говорить и разрешать Рей все. Он не боялся показать, что любит и ценит её, что она больше, чем красивое тело и удивительное лицо. Он протянул ей руку и поцеловал ладонь. Уловил, что та аж ледяная. Рей боялась, боялась его. Боялась дуэли и боялась того, что будет после, когда гости уйдут. Кайло боялся только того, что она от напряжения сломается и утащит их всех на дно. Ставки были высоки. Она только что поставила всю его Семью на кон. - Убери свою рабыню подальше, - когда стало чуть шумнее, прошипел он в сторону, а потом усмехнулся. – Не ты, Энакин. Ты пойдешь с нами, Ваша, блядь, Светлость. Кардо, почему ты застыл? Они все застыли. Энакин. Кардо. Асока. Шпилька странно сощурилась, найдя взглядом своего детектива. - Энакин, - дернул его капо, и тот с болью повиновался. Подойди он к Шпильке, темпераментный капо заберет назад сделку, и он ничего не обеспечит Асоке – ни оплачиваемой работы, ни квартиры, ни условий. Ему даже не удастся защитить её за этот фарс перед всем миром. Потому он попытался найти её взгляд, но Асока спокойно вложила хрупкую ладошку в руку Кардо и пошла за ним куда-то. - Он не причинит ей вреда, - шепнула Рей, когда Энакин очутился рядом, и он был благодарен этой суке…ой, своей Сеньоре. Если она давала слово – то звучало оно железно. Но что-то нехорошее шевелилось внутри. Кайло привычным жестом отодвинул стул перед Рей и лишь потом сел напротив. Энакин, выступающий в роли графа, должен был стать их дилером. Здесь не было хорошего или плохого места. Они оба были в заднице, но выглядели при этом как влюбленные, играющие в дерзкие игры. - Клянусь на святом Евангелии, свидетельстве Страстей Господа нашего Иисуса Христа, истинной христианской верой и Святым Крещением, что я свято верю в праведность своего дела и законность собственных деяний в сем поединке, - Кайло, протянув руку, положил их на колоду. Средневековые формулировки для начала божественных дуэлей он знал прекрасно. Он, в принципе, знал всю историю битв и знаменитых дуэлей идеально. За другое отец бы убил его. Он и убивал. Маленький Бен учил, а отец убивал за каждую перепутанную дату, слово и неуверенность. Ему нельзя быть слабым. Он должен быть сильным, умным, умеющим найти выход. Рей к картам не потянулась. Она потягивала Мимозу, а потом, когда Кайло закончил, поставила бокал и вдруг перекрестилась, не сводя с него взгляда. - Во имя Отца, Сына и Семьи Рен, - четко выговаривая по слогам, отчеканила она, подстраиваясь под каждый взмах руки, и все вокруг просто ахнули, а Кайло поднялся. Сделал шаг, второй, третий, коснулся ладонью подбородка и поцеловал губы, которые только что поклялись ему в верности. Пусть она играла, для него это было всем. Она поклялась. Неважно, что этим она на публике хотела сказать, что любая победа будет победой Семьи, и что на деле она играет только за него. Он услышал то, что жаждал. Она будет верна ему и его Семье. Она так это сказала. Будто желая, чтобы он никогда не забыл. Эти слова были словно каким-то сигналом. - Во имя Семьи Рен, - повторила она с закрытыми глазами, будто их было лишь двое, - во имя тебя, mio capo. «И пусть к чертям горит та Империя», - добавила девушка. «Что ты со мной делаешь, Рей, что ты делаешь? - думал он, понимая, что этой верностью она ставит его на колени, потому что на них хотелось встать, чего он не сделал. Его душа была потрясена глубиной жестов. – Я люблю тебя, моя Психея, люблю так, что ты даже не представляешь». Он вернулся на свое место. Энакин, слегка потрясенный, кивнул головой и приготовился к раздаче. - Faites vos devoirs (3), - произнес он ритуальную фразу, а затем добавил более прозаичную: – Заявка десять тысяч долларов, блаинды (4) 50-100. Разрешается один раз докупить, если проиграли все фишки. Игра будет идти, пока один из вас не проиграет после докупки. Звучало почти так же, как и бой до смерти. Потому что один из них живым не встанет из-за стола. Кайло кивнул, и его лицо приобрело профессиональное бесстрастное выражение. Он больше не был мужчиной Рей, капо или Жаком Ле Гри. Только игроком, который ни за что бы не дал никому считать, что у него…не карты будут, нет. Что у него было в душе сейчас, когда напротив сидела Рей. Рей же склонила голову к плечу. Её мозг работал, как никогда, четко, быстро и холодно. - Сердце мое, давай сделаем блаинды 25-50 вместо 50-100, пусть будет дешевле, - голос девушки был томным, глаза полуприкрыты, чтобы хитрый блеск был не виден. Она, ещё не получив карты, блефовала, проявляя слабость и говоря, что ей слишком дорого, а потому - размер блаинда нужно изменить. Ей дорого. Девушке, пара лаконичных украшений которой стоила больше, чем половина ювелирных бутиков на 47-ой улице, где, на минуточку, продавалось восемьдесят процентов бриллиантов со всего мира. О да, ей могло быть дорого, естественно. Капо нахмурился. В его глазах четко читалось «нет». Кайло понимал, что Рей хочет изменить игру на похожую, но…другую. Porca troia, он не мог с ней спорить, ведь это такая слабость – отказать женщине – своей женщине – в маленькой на вид прихоти, от которой, на самом деле, зависело многое. Даже если он хотел в дуэли дойти до конца и выиграть, отказать и показать, что она – никто, Кайло не мог. Потому что это не лапочка на коленях, это женщина, которую он сегодня возвышал. Предварительно сломав ночью. Потому сквозь зубы бросил Энакину: «Раздавай». - Grazie, mio capo, - промурчала Рей, немного расслабляясь. Асока, которая покорно шла к выходу, резко развернулась, заслышав фразу Рей. Она, забыв о Кардо, чуть расталкивая людей локтями, рванула обратно к столу, но железная рука неожиданно мягко удержала её на месте. От очередной, блядь, глупости. Сегодня Асока уже отыграла свое сольное выступление, хватит и без того проблем. - Что они делают, Боже, - беспомощно дернулась она в руках Кардо, - она боится, боится его, раз снижает ставки. - Нет, малютка, она не снижает ставки, игра-то идет, пока кто-то не проиграет два раза по десять тысяч, - мужчина, неожиданно обнимая, привлек девушку к себе и наклонил голову к её виску. Видел, как девочка аж трясется за свою подругу, и он, человек, читающий покер, суку Палпатин и виноватого капо, схему видел. – Она поменяла игру, и теперь вместо стандартной игры один на один с глубиной в 100 блаиндов они имеют heads-up с глубиной в 200. Мало кто умеет играть в таких глубоких ставках, капо ведь всегда зарубывается с соперниками в 100. А здесь нестандартная игра, в которую играть-то сложнее. Он обнимал Асоку и думал: «Какой пиздец. Кайло не вытянет. Он растерян и разбит, тогда как его женщина на пике своей власти». - В больших глубинах удача уже мало что решает, все зависит от умения, а твоя подружка этими умениями обладает. - Не моя подружка, а Ваша Сеньора, барон, - тут же одернула мужчину Асока, но от него не отстранилась. Это было весьма ново, что он обнял её и не утешал, как ребенка, сюсюкая и жонглируя словами, а четко объяснил тактику Рей. Называл малюткой, а воспринимал всерьёз. - Она Сеньора моей Семьи, - спокойно поправил Кардо, - у меня уже есть своя сеньора. С этой пусть мучается капо. Асока покосилась на мужчину, который, сузив холодные серые глаза, наблюдал за игрой. Его поведение ставило её в тупик. Он проявлял к ней весьма конкретный интерес, но при этом спокойно говорил о жене. Демонстрировал честность или то, что да, она хорошенькая, однако лишь для того, чтобы с ней спать, а сеньора у него одна-единственная? Профайл на него, как на убийцу, стоя у трупа, составить было куда легче, чем на мужчину. - Пойдем, - он оборвал объятие и кивнул в сторону выхода. – Когда капо проиграет, тебе уж точно лучше не попадаться ему под горячую руку. Ты была неразумна, и тебя лучше отослать куда-нибудь подальше, чем спальня. Ты знаешь, что невежливо хозяина вечера звать насильником? Он не говорил «если», в этой игре Кардо против воли ставил на суку в черном. И не напоминал, что в прошлый раз Асока спокойно, не моргая, назвала его убийцей. Эту девушку следовало немного обучить великому искусству, коим владело мало женщин – молчанию. - Невежливо быть таковым. Кардо вздохнул. Все-то она видела. Ловко. Остановился у выхода из отеля и внимательнее присмотрелся к юной охотнице на монстров. Не зря говорили, что профайлинг был сродни магии. Кардо не очень хорошо знал, как тот работал, но эти попадания в цель выглядели, действительно, завораживающе. Настолько, что он тоже мог поиграть в волшебника-ясновидящего и предсказать, что если Асока не прекратит составлять профили на опасных людей, то однажды не удержится. И никакая защита Сеньоры, дурака Скайуокера и его ее не уберегут. - Траджент, отвези мисс Тано в ту мою квартиру на Линкольн-Сквер. - Я не поеду. – тут же отшатнулась девушка. Костюм может у неё и рабыни, но характер был свободолюбивый. - Нет, это я не поеду, - вдруг возразил Кардо. Положив ладони на плечи Асоки. Его фраза должна была успокоить девушку, показать, что её туда отправляют не ради потрахаться. Господи, какой секс, когда её трясло, а та сука Палпатин творила такое. Они все ещё успеют. Потом. Позже. Когда она выплачет свое разбитое сердце, брак и двоих детей Скайуокера в шелковые подушки, отоспится и, глядя на Вест-Сайд у своих босых ног, поймет, что закусочная, пара мятых долларов и голодные обмороки – это не её. Он не только прятал девушку от гнева капо, нет, Кардо ещё показывал, какой красивой могла быть новая жизнь. Жизнь, в которой у неё будет все, а у него – она. Пусть не всегда послушная, слегка строптивая, но готовая в любое время дать ему то, чего он жаждал. Себя. - Тебе не о чем волноваться. Меня всегда ждут дома к трем утра, потому на твою честь никто не будет покушаться. Квартира в твоем распоряжении. Хочешь – пляши до утра, хочешь – переколоти все от злости – ты же злишься, да? Злишься на него? Вот и выплесни это. Только не высовывайся до утра никуда, а потом я съезжу к Кайло, замолвлю за тебя пару слов, и сможешь жить, как прежде. – он задумчиво смотрел на притихшую девочку, давно уже растерявшую свой запал, у которой подрагивала нижняя губа. Ей было больно. Первая любовь, как первый секс, всегда же приносила им боль, этим юным душам. – Если захочешь жить, как прежде. – тихо добавил он, а потом взял ладошку в руку и поцеловал. У Скайуокера было преимущество. С Асокой он вел себя, как влюбленный мужчина. Что ж, он же ставил её, как леди, потому это должно сработать с девочкой из трущоб, которая этими руками таскала подносы. - Спи спокойно, Асока, а я пойду прослежу, чтобы капо там не спустил все деньги Семьи в угоду своей женщине. За столом же царило напряжение. Кайло постоянно повышал, и «рейз», слетающий с его губ, который раньше так возбуждал Рей, давил на нее. Вынуждал ошибаться, но она держалась, играя осторожно. Девушка видела, как глаза Кайло мрачно переливались. Он знал в этом толк. В игре. А ей не везло, но когда Рей, наконец, собрала сильную руку, то задумалась. На столе было две тройки, и у неё была тройка. Прекрасная комбинация. Но Кайло шел в повышение. Опять. Девушка уже хотела принять егo all-in и поставить этого блефующего мужчину на колени, но вот его теллсы (5) вдруг заговорили с ней. Там, где все видели pocker face, Рей пользовалась преимуществом того, что знала его лучше многих. Знала в жизни. В игре. В постели. И вот это легкое незаметное движение рукой он делал, когда расслаблялся. В конце партии или после оргазма. Блядь, надо же такому было случиться, что, когда у неё была сильная рука, Кайло имел комбинацию сильнее. Она едва не свалилась в пропасть. Покачав головой, Рей ва-банк не приняла и, не показав карты, ушла в пас и выкинула карты. Кайло, вскинув бровь, усмехнулся и, соглашаясь, отзеркалил движение Рей. Игра продолжилась. Они поочередно выигрывали маленькие суммы друг у друга, но вдруг Кайло снова включил тайтового игрока и начал все повышать и повышать. Опять началось его давление. На последней улице торгов Рей анализировала. На столе было много мелких карт, незакрытые стриты, а Кайло все продолжал. Он блефовал. Он точно в этот раз блефовал. У него ничего не было. Но и у нее самой тоже ничего не было. Блядь, у нее была слабая рука, а он шел уже в all-in и ставил на все фишки. Голый туз, и ничего не пришло, комбинации, что она ждала, не складывались. Однако. Сука, но он же точно блефовал, точно. Рей же видела его игры и знала, как он по-особому едва заметно щурился, когда был блеф. Помнила этот прищур в тот вечер, когда на руках у него были плохие карты, а он упрямо говорил «рейз». Поэтому в этот раз на ва-банк Кайло девушка сделала колл. Абсолютно уверенная, хоть и внутри все задрожало. Они же не на десять тысяч долларов играли. И если она выиграла, он убьет её. Не простит. Кайло едва заметно усмехнулся. Глядя на свои карты, пытался прочесть, что у нее. Очевидно, что-то сильное. Cazzo, cazzo, cazzo! Если Рей сидела с ним за столом и, ерзая на коленях, могла смотреть на его манеру, то он с ней никогда ещё не играл и не мог считать Рей. Ему её манера была незнакома. Так ли она была осторожна? Не говоря ни слова, Кайло, не раскрывая карты, сбросил их в пас. Поднял обе руки в воздух, усмехаясь. - Ты выиграла. – четко сказал он, и её взгляд пронзил его копьем. Вот он и умер. Fanculo. Жак Ле Гри, насилуя Маргариту, получил не только смерть, но и смог – незапланированно – сделать той ребенка, а ему и в этом не повезло. Он причинил боль во имя ничего. А теперь она мстила ему. Рей сверкнула глазами и раскрыла карты. Вокруг словно молнии ударили. Туз-хай и ни одного совпадения. Ничего. Она его сделала на слабой руке. Просто считав. Это была пощечина. Она выиграла. Выиграла. Черт возьми, выиграла. На лице Кайло ничего не дрогнуло. Он просто сидел. Красивый, опасный, пугающий. Человек, против воли которого никто не смел идти. Как больно бывает, когда не оправдываешь его ожиданий, девушка тоже уже знала. Но все же, она выиграла. Просто взяла и пошла против Кайло Рена. - Ai-je fait mon devoir? (6) – промурлыкала Рей в тишине, поскольку никто не знал, как на такое реагировать. Кайло молчал. Смотрел на кучу фишек перед Рей. Деньги. Какая ерунда. Она выиграла его сердце, а значит – весь мир. Ей не нужно было играть для этого в покер. - Лучшая женщина в мире, - восхищенно и искренне сказал он. Пускай она унизила его на глазах у всех, он не проиграл, нет. Но…ох, как мастерски и смело она играла. Dio, почему когда они падали и не существовали, он имел несчастье влюбляться в нее все сильнее? - И эта женщина – твоя, - просто ответила Рей и теперь, наконец, люди аплодировали. Она сказала нужные, правильные слова. И хоть Кайло знал, что его будут слегка поддевать – мол, проиграл женщине, это была ерунда, ведь такую союзницу себе хотел бы каждый. В жизнь, в постель, за спиной, в Семью. Она знала, как представить себя и знала, как быть смиренной. Рей идеально играла, идеально. То, о чем он всегда мечтал. Жаль, что, узнав её, Кайло все же – какая слабость – хотел все же быть любимым ею, хоть немного, по-настоящему, чтобы нежность без мерного стакана, но и без того он получил больше, чем имел кто-либо. Он поднялся и пригласил Рей на танец. Танцевали они почти весь вечер. С перерывами на тосты, улыбки, неискренние поздравления и искреннюю зависть, на торт, на фейерверк. Но танцевали. Почти молча. Кайло, удерживая девушку, ощущал, что она шатается от слабости в его руках. Дуэль забрала у неё все силы, но Рей пыталась держаться изо всех сил, улыбаясь миру и скалясь ему. Он держал её все крепче, чтобы она просто не упала на дрожащих от перенапряжения ногах, она окидывала его тяжелым взглядом, будто его объятия душили. В какой-то момент, когда свет выключился, и загорелись свечи, Рей стала ниже ростом, сбросив туфли, и облегченно выдохнула. Кайло спрятал её в своих сильных руках – такой хрупкой она казалась. После пережитого вчера насилия, после стресса, она так хорошо играла. Так они и танцевали. Гостей становилось меньше, меньше и меньше, а они танцевали все медленнее и усталее. Свечи догорали, улыбки тухли, а когда не осталось никого, они все равно дотанцевали, и лишь потом девушка резко вырвалась из его объятий. Подошла к покерному столу и задумчиво на него оперлась. - Вон, - тихо приказал Кайло персоналу отеля, который в немалом количестве бродил по залу, готовый убирать. Прищелкнул пальцами и повторил. – Всем вон. Рей стояла, как неживая. Наклонив голову, она не шевелилась, ощущая Кайло спиной. Чувствуя, как костяшки пальцев прошлись от затылка до поясницы. - Каким будет мое наказание? – Ровно и глухо спросила девушка, знающая, что все имеет цену. Весь вечер она ждала этого момента – когда он накажет её, покажет, что главнее, сильнее и злее. Наставит новых синяков. Возможно, сегодня Кайло не будет сдерживаться. Она же не сдерживалась, что давало ему право удушить её, а так чертовски хотелось дышать. Глубоко и ровно. Но не получалось. - Ты хочешь, чтобы я сама разделась? - Я не могу наказывать тебя за собственную стратегию, - Кайло, стоящий за спиной, наклонился слегка, и Рей тоже пришлось повторить это движение, ведь он был слишком близко. Не просто нагнуться, но и слегка даже прогнуться. Кайло дотянулся пальцами до карт – тех самых, что не вскрыл и перевернул их. Рей моргнула и вздрогнула. Какой болезненный шоудаун, полный сильных комбинаций. Она не считала его блеф, поскольку Кайло дважды мог закончить партию. И если в первый раз ей удалось выкрутиться своим умом, то во второй раз он пожалел её. – Я дал своей женщине выиграть, потому что ей так хотелось. Надеюсь, тебе понравилось, душа моя, понравилось унижать меня в день нашей помолвки на глазах у всего мира, но впредь играй осторожнее, твои выходки могут принять за мою слабость и нас уничтожат обоих. Прибьют меня, а что бывает с бывшими Сеньорами ты и так знаешь. Она молчала. Молчала и смотрела на карты. Кайло обыграл, обыграл её. Пока она упивалась, он разрешил ей топтать его гордость. На секунду девушка ощутила, что мужчина ещё чуть нагнулся и его крепкие руки обхватили её за талию, а губы очутились у уха. Тишина. Напряжение. А потом его низкий шепот. - Я убил Сноука. Его Семью испепелили, но его убил я. Своими руками. Он знал за кого умер. Твое имя было последним, что он сказал. Рей вздрогнула и даже едва слышно застонала. Его руки в крови её врагов. Он начхал на то, кто по рождению, и запачкался. Чтобы подарить ей этот момент. Боже, Кайло нереально любил её. Рей ощутила, как глаза предательски начинают увлажняться. - Ему было больно? – Тихо, словно боясь что-то нарушить и проснуться, спросила Рей. - Мучительно. – Пауза. – Ты отмщена, душа моя. Раз я не смог сделать тебя счастливой, прими хоть это. Кайло стоял и дышал ею. Солнце Италии. Дурная кровь. Грехи и боль. Разбитые души. Женщина, которая воплощала в себе любовь и мечту, которая не сбудется. Мужчина почувствовал, как её пальцы поглаживают его пальцы, а она выгибается немного чувственней. Поднесла его ладонь и потерлась о неё. Что-то учуяв, приоткрыла рот, позволив пальцам проскользнуть в него и сомкнула губы, заставив Кайло шумно сглотнуть. Его тело тут же очнулось и Рей, тонко ловящая любое изменение, потерлась об его реакцию. - Мой Цербер хочет взять то, что ему причитается? – Мелодично прозвучало предложение, девушка развернулась и, прижатая спиной к столу, расстегнула верхнюю пуговицу камзола. Черное и золотое. Его и её цвета. Контрастные, как день и ночь. – Ты же хочешь, я чувствую. Хочешь. - Я – не Цербер, - огрызнулся Кайло. Отчего-то заболело. Пес. Всего лишь лютый пес, что ждет награды за хорошо выполненную команду. Он не такой. Животное, но не такое. Не Цербер. Рей склонила голову, глядя на руки. Те, что обнимали много раз. Те, что возносили на грани удовольствия. Те, что причинили боль. Те, что были запачканы кровью Сноука, а потому так пахли порохом, а потому возбуждали. Те, что в покере были дурными, но он оборачивал это в пользу. - Ты сжимаешь, так крепко, Кайло, так крепко, что мне не хватает воздуха. Ты в любви своей не Рафаэль, ты как спрут. Сдавливаешь, стискиваешь, силуешь. Обезвоживаешь и отравляешь. Тянешь меня на дно. Топишь. Так почему ты сейчас недоволен. Бери меня, ты заслужил. Это не будет изнасилованием. Секс триумфатора. Мужчина сделал шаг назад. Спрут. Вот и вся оценка его искренности. Цербер и то звучало приятней. - Нет, - покачал он головой и развернулся. Рей, застыв, смотрела ему в спину, а потом повернулась в сторону стола. Во рту был вкус пороха, перед глазами – карты Кайло. Яростно зарычав, она скинула их со стола, а потом прижалась лбом к нему и разрыдалась, ощущая, как боль разрывает её изнутри. В клочья. Две ночи подряд. Два диаметрально разных поступка. Одна реакция. Боль. Вчера – за нее. Сегодня – за него, ведь он без надежды на что-либо отомстил. И так смотрел на нее, боже. Глазами, полными боли и осознания, что ему не скажут спасибо. Получив свою награду в качестве «спрута», он просто молча ушел в свою глубину. Она не представляла, что это будет настолько ужасно. Проворачивать нож в ком-то Рей привыкла, но в первый раз сама ощущала чужую боль. Месть без удовольствия. Которую Кайло принял так же спокойно, как он принимал от нее все – слова, жесты, поцелуи. Знакомый с подобным, он, видимо, ощущал себя в этом состоянии куда более привычней, чем в те дни, когда она шептала ему свои «люблю», а он недоверчиво замирал. Она не видела кого-то, кто столь сильно – не осознавая – хотел любви. Того, чего у неё к нему было в избытке, и того, чего она ему не даст. Никто не даст. Осознавая это, Рей рыдала. Оплакивая своего капо, щупальцы любви которого душили их обоих настолько, что не хватало дыхания. Кайло же, приехав домой, вошел в спальню. Остановился, посмотрев на пустую кровать, и стал раздеваться, как в трансе. Снимая камзол, рубашку, штаны, смотрел на картину. Утром там висела «Мадонна», теперь же «Девушка, читающая письмо», в окружении гравюр, которые он спас из дома Рей. Очередной нож в сердце. Свою женщину он потерял и девушку ему милостиво вернули. А он ничего не почувствовал. Лишь констатировал, кивнул и лег в кровать. С минуту лежал, а потом сменил подушки. Та, что пахла Рей, была приятней. Больше он не шевелился. Просто лежал и не моргая смотрел в потолок. Мир будто потух, приглушил свои звуки. Он, как истинный спрут, лег на дно и над ним были тонны темной воды. Чувствуя, как та давит на него невыносимой болью, он просто продолжал лежать и, кажется, до рассвета так и не моргнул. Думал о том, что пережила Рей. О тех словах – скупых, сухих – какими она обрисовала то, что сделали с ней. Вспоминал шрамы на бедре, уже понимая кто и как их оставил. Ему было невыносимо жаль свою хрупкую Сеньору, которая пыталась защититься. Безжалостно представлял, что она пережила ночь назад, когда он вернул её в прошлое. И не важно, что принуждение и изнасилование были для Кайло полярными вещами. Он знал, как сильны триггеры и понимал, что натворил. Только не понимал как с этим жить, ведь за ним не придёт чудовище похуже – таких не существовало – и не отомстит. Ему придется с этим жить, защищая Рей и от всего мира, и от самого себя. Жить и пытаться найти путь, который облегчит её боль. Выиграть войну, а потом отпустить её, не исполнив свою мечту и не женившись. Она должна была быть свободна. От всех. Пусть бы Рей хватило терпения не уйти под пули, поскольку здесь невыносимо, а там он не будет держать, как бы ни хотелось. Приняв решение, Кайло покосился на пустую половину кровати. Ему нравилось, когда девушка спала с ним. И потому что с ней ему было хорошо – как же ему было хорошо обнимать её, просто невероятное ощущение – и потому что Рей была под его контролем. Он знал, что в эту минуту времени в его руках, она в безопасности, её никто не обидит. Какая ирония, что обидели её именно здесь. Его руки. А теперь она… вроде тоже в безопасности, их дом был истинной крепостью, но сердце царапало беспокойство. Но Рей не вернется в эту постель. Ей здесь изначально было не место. Он будто предчувствовал это и потому столь плохо спал. Будто защищал её от дремлющего в нем самом чудовища, поглаживая волосы и убеждая себя, что с ней никогда не случится плохого. Случилось. И все же. Перед глазами мужчины мелькнула секундная улыбка Рей, когда она выиграла. Ему удалось хоть на миг, но сделать её счастливой. Хоть на немножко. В их ситуации доля секунды уже была вечностью. Кайло знал ведь, что ему и столько не получить. И плевать, что девушка была счастлива от его унижения – он, как умный игрок, перекрутил ситуацию и выглядел, скорее, триумфатором, но все же… это плохо, если её радовать будут лишь его падения. Животное в нем не выдержит долго и сорвется. Вздохнув, Кайло продолжил смотреть в потолок, продолжая ощущать давление, но ничего не делал. Просто лежал. Без мыслей. Без движений. Кажется, даже не дыша и не моргая. Хотя спруты и не моргали. Не дышали. Не думали. Хладнокровные создания темных глубин. Но если его кровь была холодна, отчего же было так больно? 1 - курсивом выделены цитаты из книги “Последняя Дуэль” 2 – Божественный Суд 3 - Исполняйте свой долг (фр). Ритуальная фраза перед дуэлью. 4 – Обязательная ставка 5 – Распределение силы руки соперников по поведению. Это осознанный или неосознанный сигнал, например, жест или взгляд. 6 – Я выполнила свой долг? (фр) *** Привет вам, дорогие читатели Вот и свершилась глава, которую я очень ждала. Вот и случились Рей, Кайло и покерная дуэль. Знаете, я искренне считаю, что это одна из моих самых сильных, самых ярких и самых КРАСИВЫХ глав, что мне посчастливилось сотворить. Вы видели, что в инстаграме немного изменился формат (теперь читатели находятся у меня в закрытой категории для сторис и вы получаете спойлеры)))) И да, никто не угадал кому принадлежит цитата, все говорили, что она мужская, а каков поворот. Может, потому что характер у Рей мужской, что ли. Если я вас пропустила среди подписчиков и не добавила в эти спойлерные сторис, просто киньте мне там в лс какой-то смайлик и я пойму, что вы из читателей и тоже попадете в эту рассылку. Что ж. Выдыхаем. Но не как Кайло. Не забываем дышать, окей? Граттажный четверг, как шалость. Удался.