Одна на...

*** — Если третий отряд прямо сейчас не перестанет орать, я пойду забирать запрещёнку! — крикнула Т/И из холла, — завтра в 8 подъём и не дай Бог кто-нибудь не проснётся! Дети почти сразу замолчали, но через секунду послышался шёпот. — Хотя бы так, — девушка немного расслабилась и повернула голову на своего напарника. — Горошко, ты спишь?! — спросила она, толкая парня в плечо. — Прости, твой крик — лучшая колыбельная, — зевая, проговорил Серёжа. — Пошли лучше в вожатскую, — Т/Ф встала с дивана, — завтра опять вставать рано. В вожатской все будто забыли, что завтра подъём в 7, весело болтая о жизни. Тихон настраивал гитару и что-то говорил Диме, Ваня тусовал колоду карт, а Люба смывала макияж, попутно ругаясь о чём-то я Янковским. — Почему ваши дети спокойно спят, а наши орут на весь корпус и хлопают дверьми? — возмущённо спросила Т/И. — Сравнила тоже, третий и шестой отряды, — усмехнулся Дима. — Ты как-бы тоже должен был сидеть там и успокаивать их, — добавил Горошко. — Меня в это не впутывайте, — Чеботарёв свесился со второго этажа кровати, — я для них добрый вожатый, который всё разрешает. — А мы типо злые? — девушка закатила глаза и села на кровать. — Ну ты да, а он просто новенький, который тебя боится, — усмехнулась Люба и продолжила смотреться в зеркало. — Я не злая! — Т/Ф топнула ногой, — вот ты боишься меня? — она обратилась к Серёже. — Нет, — парень нервно улыбнулся и немного отошёл от Т/И. — Иди сюда! — девушка не дала Серёже далеко уйти, она схватила его за локоть и притянула к себе, — присядь! — Горошко послушался и немного присел, чтобы быть с неё ростом. Т/И начала гладить его по голове. — Оу, как мило, — проговорил Тихон из другого конца комнаты. — Вот, я не злая, — Т/Ф поцеловала Серёжу в макушку и слегка оттолкнула от себя. — В карты? — резко предложил Иван Филипович. — Давай, — Аксёнова отложила зеркало. — На что играем? — спросила Т/И. — С тобой только не на деньги, — подходя, ко всем сказал Тихон, — итак бедные. — Я не виновата, что играю в карты лучше вас, — Т/Ф сложила руки на груди и слегка надулась. Ваня раздал всем карты и они начали играть. Т/И опять выигрывала, а у остальных не складывалось. Серёжу закидали мелкими картами и он проигрывал. Тихон скинул все козыри, отбиваясь от Т/Ф, а Ваня всегда переводил ходы от Т/И на Любу. — Опять я вышла первая, — сказала девушка скидывая последние карты. Потом Т/И пододвинулась к Горошко и посмотрела в его карты. Т/Ф что-то прошептала ему на ухо, а тот улыбнулся и принялся менять карты местами. — Эй, так не честно! — Жизневский показал на них пальцем, — Т/И не помогай ему! — Мне кажется они что-то не договаривают, — немного сузив глаза, проговорил Ваня, — вы что встречаетесь? Серёжа и Т/И одновременно подняли головы на ребят и посмотрели на всех широко открытыми глазами. — Да, не… — Т/Ф отмахнулась от них. — Ага, а это тогда, что? — спросила Люба показывая заставку на телефоне Горошко. — Отдай, — парень выхватил телефон из её рук. На заставке было фото Т/И с венком из одуванчиков на голове. Это было их совместное фото. Тогда дети сплели им венки и подарили. Дима был в это время на выходном. — У неё такое же, только с Горохом, — добавил Тихон рассматривая экран телефона девушки. — И что?! — в один голос спросили Т/и и Серёжа. — Да колитесь, вы, уже, — Ваня даже карты отложил. — Нет! — Да! Т/И сказала «Нет», а Серёжа «Да». — О как, — Тихон Игоревич сделал серьёзное лицо, — отвечай быстро и не задумываясь, — он посмотрел на Горошко. — Москва или Питер? — Питер. — Школа или Лагерь? — Лагерь. — Люба или Т/И? — Т/И! — Ага! — Люба и Ваня повернулись к Горошко и закивали головами. — Теперь ты, — Жизневский обратился к Т/Ф. — Серьёзно? Ну ладно, давай, — девушка закрыла глаза и стала внимательно слушать Тихона. — Кукуруза или Горошек? — Кукуруза. — Одуванчики или Подсолнухи? — Одуванчики. — Янковский или Горошко? — Горошко! Ой! — Я же говорил! — все вожатые посмотрели на пару. — Ладно, всё! — Серёжа взял Т/И за руку, — да мы встречаемся. — Детям не слово! — девушка посмотрела на Чеботарёва, а то сделал жест, аля «рот на замке». — Мы знали, — Ваня щёлкнул пальцами и принялся собирать карты обратно в колоду.