***
Песня к главе Tom Odell — Another Love
Серёжа сидел во дворе, рисуя что-то в тетрадке. Для десятилетнего мальчика у него неплохо получалось. Кроме него никого на улице не было, все дети, жалуясь на осенний холод, остались в здании детского дома. Около ворот показалась знакомая Сергею воспитательница, она приехала на работу с опозданием. За руку, она вела за собой девочку, которая не успевала своими маленькими ножками за женщиной. Наверное это новенькая. — Мам, почему ты не оставила меня дома? — капризно спросила девочка, — я уже взрослая! А нет. — Да? — воспитательница остановилась и повернулась к дочери, — а кто в прошлый раз чуть квартиру не сжёг?! — женщина замахнулась на девочку, но не ударила, — твой отец обещал с тобой посидеть, но как видишь он опять не смог. — Почему? — с интересом, рассматривая окрестности спросила девочка. — Т/И, отец твой — ты и спроси, — женщина сильнее сжала руку дочери и продолжила вести её в здание детского дома, — я итак из-за тебя опоздала! — Почему ты не рассказываешь мне где он? — спросила девочка, — он и Ваня умерли? — Да! — на глазах девушки показалась слеза, — иди куда-нибудь! — Можно я погуляю? — спросила девочка, заметив маленького рыжего мальчика под деревом. — Что? — её мать тоже посмотрела на Серёжу, вытирая слёзы, — Разумовский! Замёрзнешь ведь! Рыжеволосый молча покачал головой и продолжил рисовать. — Только не долго, — воспитательница отпустила дочь. Девочка улыбнулась и побежала на поляну. Она бегала и собирала красивые листья, хочет подарить маме, чтобы она не расстраивалась. Серёжа внимательно следил за ней и пытался поймать глазами, когда она стоит, чтобы нарисовать. Девочка ходила, ходила, а в один момент упала. Разумовский это заметил и быстро поднявшись на ноги, пошёл помогать ей. — Ты не ушиблась? — спросил мальчик, хватая её за локти. — Не, — дочь воспитательницы чуть оттолкнула его и поднялась сама, — вот блин, — посмотрев на испачканные в земле колготки, — мама только их постирала. — Тебе точно не больно? — спросил Серёжа, осматривая девочку и совсем не заметил как его тетрадка упала. — Ты рисуешь? — увидев это спросила девочка, — это кто? — она подняла рисунки с земли. — Это ты, — немного покраснев отметил Серёжа, — у меня не очень получилось, я вырву и выброшу, — рыжеволосый хотел забрать у неё свою тетрадь. — Меня зовут Т/И, — девочка отдала ему тетрадь, — у тебя красиво получилось. — Спасибо, — Разумовский опустил глаза вниз. *** — Я люблю больше раскрашивать, — Т/И и Серёжа сидели в тёплой библиотеке, — зато у меня хорошо получается читать прозу и стихи. — Можешь что-нибудь прочитать? — спросил Серёжа и тихо захлопал в ладоши. — Так беспомощно грудь холодела, Но шаги мои были легки. Я на правую руку надела Перчатку с левой руки. Показалось, что много ступеней, А я знала — их только три! Между кленов шепот осенний… — Ого, — широко открыв глаза прогостил Разумовский. — Ахматова, — добавила Т/И. — А ты ещё как-нибудь придёшь? — спросил Серёжа. — Не знаю, наверное, — девочка пожала плечами, — а тебе тут нравится? — Не особо, — грустно ответил Разумовский, — бьют постоянно. — За что?! — возмущёно спросила Т/И. Сергей пожал плечами. Т/И встала с места, обошла стол и встала напротив мальчика. Немного постояв, девочка прижала Разумовского к себе. — Теперь ты мой друг, — тихо сказала Т/И и погладила его по голове. — Т/И, идём домой, — в библиотеке появилась та самая воспитательница, — прощайся с Разумовским. — А можно, Серёжа пойдёт к нам в гости? — отходя от рыжеволосого, спросила девочка. — Нет, его дом тут, — ответила её мама, — нельзя. — Ну почему? — Т/И топнула ногой, — на одну ночь! Я покажу свою комнату и дам конфет. — Завтра принесёшь, — женщина подошла к дочери и потянула её за руку. — Тогда я тут останусь, — девочка начала упираться ногами в пол. — Т/И, ты чего? — шёпотом спросил Серёжа, — не надо. — Ладно, только один раз, — воспитательница кивнула, — но чтобы про это никто не знал. — Хорошо, — Т/И широко улыбнулась, — идём? Мальчик быстро кивнул и пошёл за Т/И. *** — Это моя комната, — Т/И открыла дверь и завела туда Серёжу. Комната не особо была похожа на девчачую, там были тёмные обои, шкаф с кучей книг и стол, на котором было много всяких коробочек и баночек, небольшая кровать. — Везёт, а в моей помимо меня ещё много кто живёт, — тихо сказал мальчик. — Если бы мама разрешила, я бы забрала тебя и мы бы жилу тут вместе, — девочка закрыла за собой дверь, — хочешь кое-что покажу? Разумовский кивнул. Увидев это Т/И подбежала к шкафу и открыв дверь достала оттуда небольшую коробочку. — Что это? — спросил Серёжа подходя к Т/И ближе. Она открыла коробочку, там лежало несколько тоненьких палочек, от которых чем-то пахло. Серёжа ни раз чувствовал этот запах в детдоме, когда заходил в туалет, а там сидели ребята по старше и выпускали дым изо рта. — Это мамины сигареты, — объяснила девочка, — когда ей грустно, она сидит на кухне, плачет, пьёт и курит. — А ты пробовала? — поинтересовался Рыжеволосый. — Нет, но хотела, потому что, мне тоже бывает часто грустно, — Т/И достала одну сигарету. — Из-за чего? — Серёжа тоже взял одну. — Скучаю по папе и брату, — Т/И опустила голову вниз, — они разбились несколько лет назад на машине. — Правда? — Разумовский широко открытыми глазами посмотрел на подругу. Она молча кивнула и достала зажигалку. — Давай пробовать? — Т/И зажгла огонь на зажигалке. *** Т/И шла по улице, пиная льдышки. Т/И, матерные стихотворения Маяковского не приветствуются на «Декабрьских чтениях» — Без мата жизнь не описать! — девушка со свей силы пнула льдышку. Она пролетела на несколько метров, ударившись об забор, разбилась. Т/И училась уже в одиннадцатом классе, на носу экзамены, а девушка до сих пор не знала что ей сдавать и куда поступать. Может в актёрское? — Т/И! — за воротами показался Разумовский, — Привет! — Привет, — девушка сказала это хмуро, Серёжа заметил и выбежал за забор. — Что случилось? — парень взял её за плечи и обнял., крепко, поглаживая по голове. — Смотрите! — закричал кто-то из детдомовских ребят, — подружка шизика нарисовалась! За забором все засвистели и закричали. — Пойдём отсюда, — Серёжа взял Т/И за руку и повёл подальше от детского дома. *** — Мне не разрешили читать Маяковского, — рассказывала девушка, гуляя с Серёжей по улице, — якобы мат — табу! — А что за стихотворение? — спросил Разумовский, намекая чтобы Т/И ему прочитала. Парню нравилось как она читает стихи. — Есть тёти как тёти, Есть дяди как дяди, Есть люди как люди, Есть бляди как бляди. Но в жизни бывает порой по-другому: Есть дяди как тёти, Есть тёти как дяди, Есть бляди как люди И люди как бляди! Т/И прочитала с выражением, даже можно сказать с душой. — Смелое стихотворение, — улыбаясь ответил рыжеволосый. — Мне кажется оно точно описывает современное общество, — добавила Т/Ф, — и твоих «друзей» из детдома в том числе, — усмехнулась девушка. — Это да, — парень пожал плечами. Ещё несколько минут пара шла молча. У Т/И замёрзла одна рука. Почему только одна? Вторая была крепко зажата в ладони Серёжи. — Будешь? — девушка вытащила из кормана пачку сигарет и зажигалку, — мне грустно. — Мне тоже, — парень взял одну. Т/И подожгла сначала Серёже, а потом себе. Никотин ударил в голову, тело стало будто ватным. Девушка не удержалась и решила сесть в сугроб. — Ты чего? — Разумовский схватил её за руку и попытался поднять, — детей не будет. — Ну и пусть, — Т/И потянула парня на себя, а тот не удержавшись упал на неё, — ай! — девушка засмеялась. — Холодно же, — простонал Серёжа перекатываясь вправо, — но снег такой мягкий и удобный. — Ага, — Т/Ф засмеялась и затянувшись последний раз выбросила бычок. — Т/И, — Разумовский повернул голову на подругу. По его выражению лица, можно сказать, что он хочет сказать что-то серьёзное. Признаться в любви например. — Что? — девушка повернулась на него и посмотрела внимательно ему в глаза. — Я хотел, — парень начал заикаться, — в общем, — он не мог подобрать слова. Т/И поняла. что Серёжа пытается сказать. Девушка медленно приблизилась к его губам и оставила на них мимолётный поцелуй. Рыжий удивился, даже рот открыл. — Я тебя тоже, — проговорила девушка. — Правда? — Разумовский не верил ушам. Т/И медленно закрыла глаза и кивнула. Парень неуверенно пододвинулся ближе, нащупал внизу руку Т/И и сильно сжал её, переплетая пальцы. Серёжа никогда до этого ни с кем не целовался и боялся сделать что-то не так. Т/И тоже ничего подобного ни к кому ни чувствовала. — Можно тебя поцеловать? — спросил рыжеволосы, краснея до самых ушей. Т/И опять медленно закрыла глаза и кивнула. Разумовский прикоснулся своими губами к её потрескавшимся, сухим губам. Сначала поцелуй был детским, но потом Т/И мягко положила руку Серёже на щёку и углубила поцелуй. Она видела такое в фильмах.