Демоны в моей голове мне мешают жить

      Ты перестал со мной разговаривать…       Почему?! Почему ты это сделал?! Как это вообще произошло?! Ничего же не случилось! Просто один раз ты не подошёл ко мне на перемене. После я поступил также на следующей. Не знаю, почему. Просто... было не по себе. И всё! Теперь мы вообще не общаемся! Я лишь сверлю тебя взглядом, а ты делаешь вид, что меня вовсе не существует. Старательно смотришь только себе под нос, а если наши глаза случайно пересекаются, быстро отводишь взгляд, стараясь сохранять хладнокровие. Но я-то вижу, что твоё тело напряжено, двигаешься словно рывками. Почему? Задам вопрос ещё раз в своих мыслях, сгорая изнутри голубым пламенем от желания спросить тебя лично. Лицом к лицу, прижимая к шершавой стене в безлюдном переулке, ставя руки по обе стороны от такого беззащитного и хрупкого тебя, не давая и помыслить о возможности убежать от меня ответа. Почему ты стал меня игнорировать? И почему не объяснил причину? Неужели я и этого не заслуживаю?! Эй, Сосна, ты же как бы хороший мальчик, добрый и всё такое, так по какой причине подобным образом поступил со мной?       Из-за тебя мне пришлось разгадывать эту тайну, главную загадку этого столетия. Ты даже подсказки не оставил! Подбросил бы записку с шифром или какую-нибудь картинку/надпись в соцсетях, и у меня был бы материал, с которым я мог бы работать. Но нет! Ты заставил меня искать ответ, изучая лишь твоё поведение и анализируя наши отношения, оставшиеся в прошлом и в моих бережно хранимых воспоминаниях. Не имея ни необходимого опыта, ни знаний, я приступил к поискам.       Ты стал моей целью. Я стал твоим личным сталкером. Я долго мог не отрывать от тебя глаз(второй был полностью скрыт чёлкой и видел только жёлтую стену перед собой), словно намеревался высверлить в тебе дыру. Твоё поведение практически не изменилось. Мой взгляд не такой тяжёлый, каким я его вообразил? Или ты более стойкий и сильный волей, чем кажешься? Я ходил за тобой попятам, куда Сосенка — туда и озлобленно-обиженный джентльмен с нефункциональным маленьким цилиндриком. Однако личное пространство я ни в коем случае не нарушал! Между нами оставалось шагов двадцать, ты мог лишь ощущать моё присутствие, что маловероятно, и слышать цоканье небольших каблуков моих классических ботинок. Ты никогда не оборачивался, и мне оставалось любоваться лишь твоей спинкой. По правде говоря, смотрел я не только на неё. На затылок. А ты о чём подумал? Хах, шучу, я рассмотрел тебя полностью, включая те места, о которых не говорят в приличном обществе, и запомнил все детали касательно твоего внешнего вида.       Я был очень удивлён, что ты никак на это не реагировал. Как можно игнорировать человека, который, как тень или проклятый призрак, следует за тобой попятам?! Неужели для людей подобный способ взаимодействия — банальная обыденность? Сомневаюсь. Через пару недель слежки в стенах школы у тебя должны были появиться хотя бы подозрения. Это тебя напрягало, я уверен: ты двигался медленнее, словно прислушивался, иду ли я, и осматривался по сторонам, стараясь избежать случайных дополнительных неприятностей. Но почему ты мне ничего не сказал?! Лучше потерпеть сталкерство в моём исполнении, чем подойти ко мне и поговорить?! Тебе что ли противно со мной разговаривать? Как же ты делал это раньше? Я в полной растерянности. Делаешь вид, словно меня вовсе нет. Я перешёл на следующий этап молчаливого расспроса, став провожать тебя до дома. Ну как провожать, также шёл позади тебя в нескольких метрах и оставлял в покое только перед последним поворотом, ведущем на улицу, где ты живёшь. Ничего не изменилось. Я для тебя уже не существую? Сука. Разве он не гадёныш, твоя Сосенка, а Билли?       Вскоре игра в тень, следующую по пятам за тем, кто её отбрасывает, мне наскучила. Стало лень бродить за тобой. На самом деле, банально не хотелось так часто ощущать физическое истощение после таких продолжительных прогулок попусту. Будь у меня трость, это выдавалось бы мне легче. Я живу в противоположной от твоего дома стороне, с каждым днём мне труднее и труднее ходить так далеко. Так я начал на некоторое время оставлять уже-не-своё хвойное в покое. Это не осталось незамеченным. У тебя появились «знакомые». К нашей беззащитной Ёлке начали приставать хулиганы. Поджидали, когда никого поблизости не будет, обступали кругом и явно пугали и заставляли нервничать тебя, судя по тому, как ты прижимал портфель к груди и сжимался, опуская плечики. Шпана на пару лет старше нас норовила обогатиться за твой счёт, настойчиво уговаривая тебя отдать им имеющиеся деньги и ценные вещи, изъясняясь грязным сленгом и отборным матом. Но никогда не били. Никогда. Я всегда слежу за тобой, как Всевидящее Око, и мной ни разу не было замечено что-то серьёзнее лёгких толчков и типо дружеских ударов по спине. Тебе интересно, почему они не переступают черту? Хочешь узнать, откуда она вообще взялась и кто тот, кто её провёл? А, Сосновое Деревце?       Я ответил бы так: что ты знаешь о моём прошлом? Тебе неизвестно, каким я был до перевода в эту сверхэлитную школу. А вот им — да. Многие из нижней и средней иерархии нашего поколения, особенно в районах около моего прошлого места учёбы, хорошо помнят, каким я был. В то золотое время, когда мы ещё общались, я обмолвился, что раньше случались инциденты, при которых словесная сила не работала и приходилось применять физическую. Но я не описывал, как именно я это делал.       Я люблю бить людей. Страстно люблю ощущать, как мой кулак встречается с чьей-то челюстью или внутренними органами сквозь кожу. От звука чужих ломающихся хрящей я прихожу в экстаз, а болезненные стоны, крики, мольбы о помощи или прекращении избиения заставляют мою проклятую кровь приливать к низу живота. Раньше я был в хорошей физической форме, высокий рост и хлесткая рука тоже позволяли постоять за себя. Уважение «кодекса чести» и харизма не давали мне стать тем, против кого могли бы ополчиться. Действительно, вряд ли ты выступишь против того, кого, считаешь, полностью и безоговорочно поддерживает оставшаяся часть остальной серой массы. Я повёл себя так, будто я их король, и стал им. Став общаться с тобой, Сосна, я убрал вышеизложенное удовольствие из своей жизни и перестал чистить людям личики. Не хотел ещё больше дискредитировать себя в твоих очаровательных глазках. Да и кожа на костяшках наконец-то полностью зажила, это тоже плюс. Ты не видел этой тёмной стороны великого, но ужасного Билла Сайфера, однако это не означало, что она бесследно стёрлась из воспоминаний других людей. То отребье отчётливо понимало, что того, на кого я положил глаз, лучше не калечить без моего дозволения.       В моменты плохого настроения, когда желание уничтожить первое попавшееся на пути было особенно сильно, хотелось возглавить эти безмозглые, одетые в спортивки мешки с мясом, как приручить стаю бешенных собак, и натравить на тебя. По-настоящему хотелось. Твой игнор затянулся. Наша холодная война нуждалась в новой стратегии. Конфликт должен был быть разрешён. Иногда жажда крови выдавала альтернативу: повыбивать этим оленям зубы и преподнести их тебе подарком с бантиком в моих окровавленных руках. Или выложить из этих косточек сердечко на твоей парте. Но я поступил проще. На твоих глазах — я убедился, что ты это видишь — я подошёл к ним и прозрачно объяснил, что им пора прекратить вымогать ресурсы у члена семейства сосновых. Докучать этому бревну — прерогатива исключительно жёлтого треугольника. Когда они спешно удалились, я повернулся в твою сторону. Наши взгляды пересеклись. «Теперь ты точно подойдёшь ко мне», — гласил мой озлобленный прищур. Мне казалось, линзы от перенапряжения потрескаются, а из губ потечёт кровь, настолько сильно я их сжал в тончайшую полоску. Я начал ждать. Но, угадай, что произошло! Ты начал избегать меня. Не убегать из класса, как только я появлялся на его пороге, но старательно обходить в коридорах и почаще находиться на другой стороне грёбанного помещения. Я скрипел зубами и разминал руки, хрустя пальцами, чтобы хоть немного успокоить праведный гнев, бурлящий во мне, как котёл в адском пекле. Вот что ты творишь, Сосна? Почему? Зачем ты так со мной? Придётся проанализировать наши отношения от и до.       Стоит начать с начала. С самого начала наших отношений, начавшихся с не очень положительной ноты. Я навязался тебе. Я всегда навязываюсь. Любое моё знакомство начиналось с того, что я вламывался в чужую жизнь, как в дом, не получив приглашения. По крайней мере, я в этом уверен, раз сейчас остался совсем один. То же самое было с тобой, Сосенка. Ты не выбирал меня. Я выбрал тебя и решил присвоить себе. Может, ты вовсе не хотел общаться со мной и сейчас радуешься, что наконец этого взаимодействия не происходит? Я интересовался, нормально ли тебе со мной. Ты говорил, что хорошо, неплохо. Нынче, вспоминая, я сомневаюсь в уверенности, источаемой твоим тоном. На этот вопрос могли бы ответить твои действия. Будь я значим для тебя или хотя бы сколько-нибудь нужен, ты бы проявил какую-либо активность, когда наши пути разминулись. Логично? Логично. Но ты ничего не сделал. Конечно, хочешь угадаю, ты бы спросил, почему этого не сделал я? Почему бы мне не спросить тебя вслух, а не в мыслях, как я уже раньше обдумывал? Ответ прост, как истина. Мне нужно доказательство, что я тебе нужен. Повторюсь, я навязываю себя, и мне очень необходимо знать, что есть хоть крошечная, маленькая, размером с протон, но взаимность. Взаимность. Если ты не можешь ни при каких условиях и предположить, что ответишь взаимностью на хотя бы одно из проявлений моих чувств, то смысл мне биться в закрытую дверь? А, Сосна? Ты только этим и занимаешься, сладкий мой. Я бы уже давно открыл её и ответил тебе взаимностью.       Стоп. Чувства? Взаимность? Может, дело в том, что я не соответствую твоим вкусам в выборе партнёров? Я не задавал тебе вопросы по поводу ориентации. Я совсем не знаю, кто тебя привлекает. Ни пол, ни возраст, ни телосложение, ни характер. Может, тебе вообще нравятся рыжие девушки?! Если бы я узнал, то стало бы более-менее понятно, почему мы не сошлись. Но не почему ты стал игнорировать меня! Рассуждаем дальше. Тебе было неприятно, как я с тобой общаюсь? Это уже похоже на правду. Не пришлось по душе, что я пару раз назвал тебя «Солнце Моё»? А, Солнце Моё? Не нравились прозвища? Ты не обмолвился об этом. Бесили комплименты? Подкаты? Касания? Но ты ничего мне об этом не говорил! И как я должен бл!%&# понять, в чём состоит моя ошибка? У меня должен вырасти третий глаз, чтобы я мог с помощью сверхъестественной силы понять проблемы между нами?! Хм. Хорошая идея. Мне стоит обратиться к сакральным знаниям. Пора вспомнить былое и разжечь пламя интереса к оккультизму с большей силой. Это спасёт меня.       Прошло 53 дня, как мы не разговариваем, Сосновое Деревце. Я совсем запутался. Мой разум словно гигантский сложно спутанный шерстяной клубок, в котором я не могу отыскать одну единственную ниточку, с помощью которой можно его размотать. Я скучаю по тебе. Очень. Очень не хватает тебя. Твоей улыбки, адресованной мне; по-домашнему нежного взгляда твоих карих глаз; твоих коротких объятий, которых мне всегда не хватало. Того, что я больше не называю тебя «Сосенкой». Мне не хватает тебя. Я жалею, что проходят дни, теряясь безвозвратно, пока мы находимся порознь. Печально, что мы упускаем время, которое могли провести вместе. Мне жаль, что я недавно не помог тебе в больнице. Нашу параллель повели на обследование по какому-то странному поводу, но другой класс оказался более бойким, точнее грубым и дерзким, аки гамадрилы. Я смог пробиться и уйти пораньше, как и полагалось, ибо мы пришли первыми. Когда уходил, последнее что увидел, это был ты, Сосенка, одиноко сидевший в отдалении от противных людишек. На следующий день выяснилось, что ты покинул больницу последним. То есть совсем последним. Я мог помочь тебе. Растолкать всех и за руку провести по всем врачам. Мог бы. Но тогда при мысли предложить помощь мне становилось тошно о перспективе помогать тому, кто таким гадким способом отшил меня. Однако удивительно, что после я пожалел о своём решении. Похоже, руны, написанные йодом на моих запястьях, действуют как-то не так и не приносят желанную удачу в наших отношениях. Или эта предоставленная возможность, которую я упустил, и была вызвана ими? Не буду их скрывать. Тебе они должны быть интересны, может, так ты подойдёшь ко мне? Ты прекрасно понимаешь, что ему плевать на тебя. В отличии от меня.       Я слишком увлёкся, прокручивая воспоминания, начиная забывать поесть, выйти из класса и что-то в этом роде. На учёбу я стал забивать, перестал делать записи и номера, банально вникать, что вообще происходит. Всё равно репутация этой «сверхэлитной» школы вовсе не оправдывает уровень образования, находящийся даже ниже того, что был в моей предыдущей, буквально разваливающейся по кирпичам. При этом как можно думать о своём будущем, если разумом и всеми фибрами души находишься в прошлом? Днём и ночью, что бы я ни делал, мысленно я был всё ещё рядом с тобой. Жаль, что это единственное, что осталось у меня от тебя. Мы больше не сходим на концерт классической музыки. Нам же так понравилось вместе в тот раз, правда? (А я так хотел послушать Моцарта вместе с тобой. О театре можно и не заикаться). Мы не побывали в гостях друг у друга. И НИКОГДА не побываем. Не смотрели вместе вечером фильмы, кутаясь в тёплый мягкий плед, в шутку дерясь за вкусняшки и выпивая горячий шоколад. (Я бы точно не отбирал у тебя что-либо. Наоборот, я бы хотел покормить тебя, это было бы очень мило. Особенно твоё смущённое личико и щёчки, покрывшиеся румянцем.) Этого НИКОГДА не будет. И мы «случайно» не заснём вместе, перебирая пальцами одежду или волосы друг друга во сне. Мы не будем вместе путешествовать(даже в общественном транспорте поездка с тобой превращалась в прекрасное времяпровождение), не выберемся из этой дыры(считаю, в нашем городе нам делать особо нечего) и не проведём эту жизнь вместе, преодолевая невзгоды и пробиваясь к вершине. Мы не будем дарить друг другу маленькие подарочки на важные дни. Мы не будем вместе. Никогда. НИКОГДА. НИКОГДА! НИКОГДА! НИКОГДА! Этому не бывать. Ты этого не желаешь, и мне ничего не остаётся делать. Кажется, я скатываюсь туда, откуда нет обратного пути, Сосенка.

Спаси меня. Тебя никто не спасёт. Ты мой.