Гроза

Два года назад Древнее, но столь же величественное, что и сто лет назад поместье стояло на холме, возвышаясь над диким лесом. Оно было одиноким, таким же, как редкие путники, что забредали сюда. Заброшенным, и казалось бы забытым еще на многие и многие годы, однако… так было лишь на первый взгляд. Если приглядеться, можно заметить неубранные инструменты, брошенные возле теплиц напуганным резко начавшейся бурей садовником. Уже насквозь промокший чепчик горничной, что обронила его, когда побежала за заигравшимся на улице сыном и забыла поднять на обратном пути, но возвращаться за ним не стала, так как дождь начался слишком быстро и был неожиданно сильным. Это место только начало восстанавливаться: спустя годы одиночества оно приобрело владельца. Из печей на больших кухнях теперь регулярно идет дым, во дворе ходят немногочисленные рабочие, даже иногда бегают дети прислуги. Оно наполняется жизнью. Но сейчас, в грозу, когда свинцовые тучи заполнили небо, а ветер был такой силы, что в пору удивляться почему еще все стекла находятся в рамах, свет здесь практически нигде не горел. Лишь в самых дальних комнатах, откуда заметить его можно лишь из внутреннего дворика, да и то, сильно постаравшись. Это полюбившаяся новому хозяину малая гостиная, в которой он стал проводить почти все вечера, если успевал закончить работу с бумагами, для восстановления поместья требовалось много сил. В комнате было тихо, настолько, что можно было услышать шаги где-то в конце коридора, видимо прислуга расходится по комнатам. В мягком кресле сидел человек, он был уставший — слишком много дел, очень сложный год. По комнате будто живые перемещались тени, огонь в камине почти потух, но еще давал так необходимое тепло. Здесь было спокойно. Единственное место где не беспокоят, где можно отдохнуть и расслабиться. Это новое и негласное правило появилось в особняке совсем недавно. Настоящее время — Этот вечер обещал быть таким же, как и все до него. Никаких гостей, партнеров или еще кого бы то ни было я не ждал, да и едва ли бы кто высунулся из поместья в такую погоду. Однако как сказал один очень умный человек, ожиданиям свойственно не сбываться. Даже в такой спокойный вечер, может вмешаться случай. Как и тогда. — В дверь постучали. Два года назад — Господин, простите за беспокойство, но там… к вам пришли.- В комнату заглянула горничная, довольно миловидная к слову, однако умом явно не была обременена, тем не менее обязанности свои выполняла хорошо, а больше от неё и не требовалось, для этого есть другие люди. — Пришли? Кто? — это было неожиданно, в такую погоду редко кого можно встретить на улице, тем более в этих местах, куда зайти можно только целенаправленно. — Да Господин. Две Госпожи. Сказали, что они ваши старые, но молодые друзья, — горничная была не уверенна в том, что она сказала. Слова, что ее просили передать новому господину, казались для незнающего человека, полной бессмыслицей. — Госпожи? Сами так представились? — Нет, одеты больно дорого, для простых людей, вот я и решила…- постепенно с тем, как голос Лорда становился тверже, горничная и без того неуверенная в своих действиях и словах и напуганная тем, что пришлось потревожить Господина, говорила всё тише. — Ясно, свободна. Дальше сам разберусь. Они в холле? — Нет, Господин, в малой гостиной расположились. Правда Господин, странные они, с дороги, а от чаю или кофию отказались, траву им заварить велели, я на кухне девочкам сказала, они уже готовят.- Здесь голос стал увереннее, ведь всё сделала по правилам. Гостей встретила, проводила до гостиной. Нигде ошибок нет. Только вот… — Ты зачем их вглубь дома пустила? — сталь в голосе в тишине комнаты была слышна столь же отчетлива, как звон разбитого стекла в просторном и пустом холле. — Как зачем? Представились же? Друзьями вашими… Одеты богат-то — голос дрогнул, когда она встретилась с глазами напротив. На глазах совсем ещё юной девочки скапливались слезы. Ей было страшно, именно в этот не подходящий момент в голову лезли все те слухи, что опутали нового Лорда здешних земель плотным коконом с момента его прибытия. И продолжают появляться всё новые и новые, один кровавей и страшней другого. — Траву. Ясно всё.- Мужчина встал с кожаного кресла. — И да, еще хоть кого-нибудь без моего ведома дальше двери пустишь, уволю. К проклятой бездне уволю.- уставший мужчина был раздражён. Глупая горничная совсем не понимала что творит. Впускать в дом незнакомцев без ведома хозяина — форменное безобразие. — Поняла, Господин. Извините, Господин. Такого больше не повториться, Господин. — Надеюсь. — Это было последнее, что она услышала прежде чем за Лордом Нэйшем захлопнулась дубовая дверь. — И зачем я вообще послушалась мать и устроилась сюда работать? — камин пыхнул теплом и светом последний раз, скрывая вместе с собой девичьи слезы, что все же пролились в этой комнате. Выверенные шаги гулом разносились по широкому коридору. Мимо тяжелых портьер и высоких окон мчался, развевая позади себя черный камзол, статный мужчина. Он желал поскорее разобраться с появившейся проблемой в виде двух непонятных девиц, сидящих в одной из гостиных его дома. Это несомненно злило и заставляло всё ускорять шаг, желая поскорее узнать, кто же осмелился заявиться к нему в такой час. Хотя конечно же по небольшим оговоркам горничной о дорогой одежде и «траве» заместо чая или кофе у него были предположения кого он так страстно желает лицезреть перед собой. Но этот вариант казался столь же абсурдным, как снег в начале сезона дождей. Это не могут быть они, кто бы то ни было, но только не они. Хотя кто еще из его знакомых пьет «траву» — смесь сушеных листьев ягод в специально выверенных пропорциях. Это был только один человек и здесь не могло быть сомнений. Только она, несмотря на условности и нововведения, оставалась верна своему собственному рецепту чая. И он соврет если скажет, что это был не один из самых вкусных напитков в его жизни. Поэтому, сколько бы Лорд не отнекивался, и не пытался убедить себя в неправильности своих выводов это была лишь жалкая попытка сознания, не желавшая признавать факты. Он прекрасно знал, кто ждет его в гостиной, знал, как и то, что у него по пять пальцев на каждой руке. Однако сознание все еще отчаянно билось, пытаясь найти причины по которым он мог ошибиться. Ну мало ли бродит по ночным улицам девушек, да-да, именно в такую грозу, да именно в богатой одежде, и да именно в такой глуши! Как однако некоторые люди не хотят встречаться лицом к лицу со своими слабостями и ошибками. Но, кажется, есть вещь, которую люди не просто не хотят видеть или замечать, они ненавидят ее лютой ненавистью и имя этой вещи — правда. Многие надевают очки с розовым стеклом, полностью отрицая действительность, кто-то бежит от нее как от чумы и лишь некоторые получают особое удовольствие от сдирания розовых линз с глаз вместе со складкой век, заботливо стирая кровь, чтобы она не застилала обзор и не мешала видеть мир таким, какой он есть. А также им очень нравилось догонять и толкать бегущих людей в прокаженных, тех, кто так же как и они помогают узреть, не спрашивая мнения и не жалея чувства. Зачем? Вот и сейчас, человека, который сбежал, переплыл море и забился в глуши, настигла правда, он прекрасно знает, что она уже дышит ему в затылок, как знают дети, что когда гаснет свеча, монстр под их кроватью выползает из своего укрытия и следит за ними не мигая, выжидая момент, когда их глаза в нерешительности дрогнут, чтобы подсмотреть, всего на секунду. Но монстру хватит этого мгновения, чтобы напасть, он молниеносно окажется рядом, чтобы сожрать непослушного. А вот что стоило дотерпеть до утра, правда? Вот и Лорд думал, что обойдется, он убежит и ничего не произойдет. Он спрячется, закроется за высочайшим забором и толстыми стенами этого подобия крепости, как ребенок под одеялом, и никто его не найдет. Но он ошибся, как и многие другие. Поверил, что может избежать наказания. Да только вот, его личными пытками будет не железная дева или дыба, которые он сам много раз использовал на других, ими станет знание. Знание того, какие последствия повлек его поступок, как и то противное чувство, что, как червь яблоко, будет грызть его изнутри. Осознание того, что возможно он мог изменить хоть что-то. Но думать поздно, молния сверкнула особенно ярко, предвещая момент истины. Открытая дверь, снова мягкий свет камина, снова знакомый, немного пряный аромат диких трав витает в воздухе приятно щекоча ноздри и снова тихий на грани с шепотом, до боли знакомый голос, что он не смог забыть, даже если бы безумно этого хотел. — Здравствуй, Нэйш, давно не виделись… — кажется, именно эта фраза и стала его личной точкой не возврата. — Здравствуй, Вран, — Молчавшая до этого момента девушка мило и тепло улыбнулась, так улыбаются тем, с кем через многое прошли и тем, кто уже столь близок, что стал семьей. Он, как никто другой, знал, не многие этого удостаиваются, — Хешисаи, — поклон головы, столько лет прошло, а легкий трепет перед этой хрупкой, но тем не менее сильной девушкой не прошел. Нэйш всегда списывал это на ее происхождение, ведь контроль и гордость были впитаны ею с молоком матери. И никто никогда не узнает, насколько часто, он одергивал себя от желания преклонится под взглядом этих холодных, расчетливых глаз. Преклониться, как кланялся лишь перед одним человеком, его Императорским Величием Таиром Арконом третьим. — Действительно, с момента нашей прошлой встречи прошло много времени. Целых два года. — Два года, сезон листьев и… четыре дня, если точнее.- комнату озарила лисья улыбка на тонких губах. — Хеши, прекрати. Мы так долго не виделись, столько всего произошло. Нэйш, мой старый друг, я скучала, — встав с кресла обитого бархатом, Вран подошла к мужчине с объятьями — Не обращай на нее внимание, ты же ещё не успел забыть какой невыносимой она порой бывает? — раздалась тихая усмешка, обжигая кожу и действуя на и так напряженные до предела нервы. Казалось она совсем не замечала того, что происходит вокруг. Малая гостиная, такая светлая и уютная днем, сейчас была темной и холодной, несмотря на все горящие свечи и жар огня. А может, она просто не хотела замечать? Не хотела видеть напряженную позу своего бывшего учителя, который, казалось бы готов отражать атаку в любой момент, настороженность в его чуть прищуренных глазах, с немного опухшими веками. Не хотела видеть и то, как подалась корпусом вперед ее подруга, внимательно следящая за происходящим и готовая слететь с кресла за секунду до появления прямой угрозы, одним легким движением доставая из-за пояса кинжал и столь же легко запустить его в представляющего опасность человека. Не хотела. И не видела. Для нее это была чудесная гостиная, с прекрасными, мягкими креслами, небольшим, красным диванчиком и низким столом с резными львиными ножками, кажется они даже были позолочены, а может это лишь игра света и ее воображения. Она видела чарующий и приковывающий взгляд пейзаж, что висел в массивной раме, на стене противоположной камину, правда он был немного мрачноват и не вписывался в общую гамму тёплых цветов, смотрясь темным пятном. На нем был изображен этот же дом, только годами ранее, и там тоже был дождь. Слишком много воды. А еще она видела своих близких людей, как она считала — семью. Лорда Тиана, который обнял ее в ответ, так не навязчиво пододвинувшись. И совсем не важно, что теперь она стоит спиной к Хешии, закрывая собой мужчину. Ведь разве может что-то случиться, когда они все вместе? Конечно же нет. Здесь, им нечего опасаться. — Несомненно я тоже успел заскучать без вас, но… — тщательно обдуманные в короткий срок слова слетали с губ легко и уверенно, все та же легкая насмешка умудренного жизнью человека над молодняком, с их первой встречи он практически никогда не позволял себе другого — какими ветрами вас занесло ко мне, м? — лукавый прищур глаз, уверенный голос. Нэйш спокойно отошел от девушки и присел на диван. Больше не было того звенящего напряжения, а мысли и чувства взяты под контроль. Готово. Линия поведения выбрана, все фигуры на сцене расставлены по местам. Пора начинать партию. — Самым северным, именно его порывы и гонят нас на протяжении всей жизни. От Ю´гоа до самой столицы, он сопровождал нас всюду. И вот, теперь мы здесь. Привели его за собой. — Хм…склонен верить. Дожди в этой части Ротгара начинаются всегда позже, чем в остальных его частях, с задержкой примерно в пару недель, а сегодня только второй день, как сезон открыт — деревянные ставни, жалобно скрипя, резко распахнулись, все же не выдержав натиска бури, впуская капли дождя вместе с холодом. Стекла задребезжали создавая ощущения того, что стоит дотронуться до них и они рассыпятся, превращаясь в мелкую крошку. Огонь в камине, прощально пыхнув, потух. Время в комнате будто замерло, дождь продолжал лить в окно, а под подоконником уже собиралась безобразная лужа, но люди в комнате лишь пораженно застыли. Где-то совсем близко раздались грубые перекаты грома. А время продолжило свой ход. — Черт! — быстро поднимаясь и спеша к окну ругался мужчина, ему вторил веселый смех — Хеши, умеешь же ты нагнать жути! — брови седовласой поползли вверх. — Это конечно лестно слышать, но я пока еще не умею управлять ветром, — Тихий смешок практически не было слышно из-за завывания того самого северного ветра. — Можешь не притворятся, я как тебя в первый раз увидел, сразу понял, что ты — самая настоящая ведьма. — со стороны окна послышался хлопок и в комнате стало тихо. — А вот это уже обидно между прочим, — закрывая небольшой ладошкой улыбку, девушка отвернулась, шутя хмуря брови. — и ничего я не ведьма. — Конечно, конечно, кто же спорит? — обстановка в комнате наконец стала как в старые, не совсем добрые, времена. — Так как же так вышло, что вы вспомнили о своем старом начальнике? — На самом деле мы планировали сделать это практически сразу, доложить о проделанной работе, если можно так сказать. — становясь более серьезной, начала черноволосая. Нэйш постоянно усмехался где-то глубоко в мыслях, когда взгляд улавливал внешнюю схожесть с птицей, в честь которой ей дали имя. — Но обстоятельства сложились иначе, прежде чем мчаться к тебе нам нужно было подготовить место, куда сможем вернуться. Мы убрались с континента как можно дальше после всего случившегося и остановились в Королевстве Пяти Солнц, обжились, можно сказать подстелили себе солому, — скептически хмыкнув на сказанные ею же слова, Хешисаи продолжила, — Сменили имена и фамилии, да историю жизни в целом. Теперь мы обе Леди Гор`тиэ, я и Собра племянники почившего чуть меньше года назад от «неизвестной» болезни Лорда Гор`тиэ, а Вран любимейшая невеста моего «брата». — выделяя интонацией некоторые слова, она ясно дала понять, что лорд умер совсем не от неизвестной болезни, а от небезызвестных нам людей. И эта прекрасная мраморно-белая ладошка, которая аккуратно сейчас держит чашку с ароматным чаем, возможно также аккуратно, со всё той же грацией, подсыпала яд или подписывала договор об убийстве бедного старого Лорда, коему не посчастливилось попасть в поле видимости этих льдистых, серых глаз. Хотя Нэйш прекрасно осознавал, что люди носящие титул Лорда и попавшие в возможные кандидаты на роль любимого «дядюшки» не могли быть бедными ни в прямом, ни в переносном смысле. Так как, чтобы начать жизнь с нуля нужны были средства. Да и жизнь в аристократическом серпентарии не может пройти бесследно, у этого человека, скорее всего, было очень много скелетов в подвале, будет не удивительно, если это правда в буквальном смысле. Слишком хорошо Нэйш знал благородных, слишком похожим он на них был, возможно куда хуже. Ведь они преследовали какую-то цель, он же, в свое время, слепо выполнял приказы. Даже его брат далеко не безгрешен, но у него есть веская причина: обеспечить лучшее для своей семьи — жены и детей. У него самого такого оправдания не было, он плыл по течению и делал то, что проще, не преследуя какой-либо цели. — Невеста? Вот от кого не ожидал, так от тебя, Вран.- Что уж кривить душой, он действительно не ожидал такого поворота событий, поэтому удивление в голосе звучало искренне. Наблюдая за их отрядом, Нэйш, как непосредственный начальник, не мог не знать об отношениях между ними всеми. А Собра, никогда не питал особой любви к кому-то, кроме Хешии. Она была, пожалуй, единственным человеком на его памяти, который заслужил уважение этого паренька. И если бы ему предложили сделать ставку на одну из пар: Хешисаи и Собра, Собра и Вран, он бы поставил на первую. И как оказалось, проиграл бы не маленькую сумму. — Нет, нет! — чуть не подавившись чаем, всполошившись, затараторила черноволосая. — Не подумай мы не вместе с ним. Это просто более удобный вариант. Тогда у них обоих больше пространства для маневра, в конце концов Хеши куда лучше меня разбирается в интригах, а я при таком раскладе защищена от возможных непредвиденных обстоятельств, — удивительно живая и по-настоящему искренняя, с неподдельными эмоциями, но только при определенных людях. Она всегда была такой. И все же несмотря ни на что, Вран остается девушкой, и вопрос брака её волнует достаточно сильно, пусть и фиктивного. — Хм… Это действительно был отличный вариант между прочим. Так у меня остались руки, не связанные цепями помолвки, и я могу гораздо больше. Всё же мужчины всегда думают лишь одним местом и мы все знаем каким. Но сейчас не об этом. — Действительно. Мы пришли чтобы не просто отчитаться о проделанной работе, а, скорее рассказать как все произошедшее выглядело с нашей стороны. Ты, Нэйш, конечно, знаешь многое, у тебя есть свои собственные догадки, но позволь, прежде чем делать выводы, мы расставим последние кусочки пазла по местам. Я прекрасно знаю, как ты любил Империю, и мне кажется, как никто другой, должен знать всё от начала и до конца. Он видел перед собой людей, которые смогли развалить то, что непоколебимо стояло веками. Работал с ними, изучал их полное досье, с характеристиками от преподавателей, историю жизни. И имея на руках столько данных, даже помыслить не мог, на что они способны. Пока ему не позволили узнать. Только из чувства… Уважения. Они позволили ему решать: сбежать или погибнуть от их рук, так как любые помехи в таком деле были критичны. А он стал бы гигантской помехой. Стал бы… если бы не предпочел побег. Как сбегают крысы с тонущего корабля, Нэйш предпочел не барахтаться, не плыть против течения и не испытывать судьбу. Возможно ли, он испугался? Впервые в жизни так сильно, что немеют пальцы, а горло сковало так, что не выходит ни звука. Возможно. Но имел ли он на это право? Право на что-то настолько же естественное, как право на жизнь. Смешно подумать, но такой человек, как Лорд Нэйш был глубоко бесправным человеком. Поэтому, нет. Убей или будь убитым, так его воспитывали, так он жил, до определенного момента. Нельзя сказать, что именно повлияло на его решение. То, что верный пес императора привязался к по сути еще детям или же то, что это просто не вписывалось в его картину мира? Скорее всего ему действительно страшно было представить, как однажды, под покровом ночи, он вырежет эту группу несчастных солдат с лозунгом: За Императора! Они с ним были слишком похожи, считая, что у них нет права поступить иначе. И столь же отличались от него, живя и действуя сугубо в своих личных интересах. А может, он бежал от выбора. Остаться и быть верным своим принципам, или предать себя, но помочь, попытаться хоть как-то облегчить, ту неподъемную ношу, состоящую из миллионов душ погибших гражданских? Резкий выдох разбавил ненадолго образовавшуюся тишину, чуть скрипнули львиные ножки дивана, а мужчина грузными шагами подошел к потухшему камину. Хоть и закрытое вовремя, окно в такую погоду смогло выстудить комнату. — Нужно было сделать это сразу, — чиркнула спичка, а огонек весело заплясал от нетерпения, будто радовался тому, что может помочь. Поделиться теплом с тем, кто дал ему жизнь, — возьмите себе пледы, они, если я ничего не путаю, лежат в сундуке под картиной. Из-за того что промедлили, нужно будет довольно много времени, чтобы здесь снова стало тепло. И действительно, под тем мрачным пейзажем оказался небольшой сундук, а в нем пушистые, шерстяные пледы. Когда все формальности были улажены, поленья потрескивали от боли, а огонь в благодарность пускал искры. Вран медленно подтянула к себе чашку еще теплого чая. — Это началось в далеких 30-х годах 7-го столетия от первого правления истинного Императора… — Стой, — тихий, но от того не менее возмущенный голос прервал ее.- тебе кажется стоит начать все именно со времен академии? Наша история началась немного раньше, тебе ли не знать. Давай Вран, раз решилась рассказывать, то придется начать с самого начала. — Что ж, ты как всегда права. Мои извинения, Нэйш, — тихий хмык послужил ей ответом — Тогда шел 29-й год 7-го столетия и мне только-только исполнилось девять лет.