Tell me a lie | Larry Stylinson

- 2 - Сидя за столиком с бокалами белого вина и легким перекусом в виде салатов, он не мог перестать с любопытством оглядывать парня, то и дело засматриваясь на его блестящие, до неприличия большие и глубокие зелёные, как листья монстеры, глаза. Слева на его лицо падали мягкие лучи почти скрывшегося от глаз солнца, делая его и так карамельную кожу еще более гладкой и заманчиво сверкающей. Он всматривался в контур его движущихся губ, восхищался про себя идеальной формой носа и милым подрагиванием его кончика, когда парень говорил. Взглядом проводил линию от уха до крошечной ямочки на подбородке, не переставая удивляться тому, насколько изящны его скулы. Он оглядывал шею, острые ключицы и рассматривал татуировки, которые виднелись из-под слегка просвечивающей рубашки. Иногда он засматривался настолько, что забывал вести диалог, отвечая уже после того, как его вновь переспросят, и совсем не замечал того, что его сосед по столику занимается тем же, так же порой ненадолго забывая о беседе. Но новый знакомый пересиливал себя и продолжал рассказывать что-то, ведь он джентльмен и не может позволить собеседнику быть разоблаченным. Иногда их взгляды игриво пересекались, а пальцы касались друг друга в неловких жестах, когда кто-то из них неожиданно клал руку на стол, не посмотрев на его поверхность. - Так чем вы занимаетесь, Генри? - он спросил, загадочно улыбнувшись. Конечно, он знает, чем занимается этот парень. Все знают. Но ведь мы говорим о Генри, значит, не совсем о том, кого он знал раньше. - Я? - задумавшись, он дотронулся пальцами до нижней губы, - Пожалуй, ничем, что могло бы вас поразить. У меня небольшой магазинчик музыкальных инструментов в Лондоне. Я открыл его когда только закончил школу. Помещение магазина было подарком моей семьи на мой выпускной. Тогда в нем было от силы гитары три и одна подержанная барабанная установка, но я уже невероятно собой гордился. Спустя годы магазин, конечно, значительно расширился и ассортимент тоже, но я люблю его так же, как в день открытия. - Напротив, вам очень даже удалось меня поразить, ведь не каждый день встретишь человека с такой романтичной профессией. Уверен, ваш магазин пользуется популярностью среди девушек. - они оба рассмеялись, и тот покачал головой, - так почему именно музыкальный магазин? вы играете? - Время от времени. Я люблю самостоятельно настраивать инструменты, с детским восторгом рассматривать их, когда привозят что-то новое. Мне нравится прикасаться к холодному грифу новой, нетронутой гитары, проводить кончиками пальцев по ее изгибам, будто показывая, что я не причиню ей вреда и буду обращаться с ней максимально вежливо. Нравится слегка проходиться по струнам, практически не извлекая звуков, просто для того, чтобы почувствовать ее. Нравится ощущать тот трепет перед новой вещью, которая несмотря на свои размеры, намного сильнее тебя. Все это доставляет мне намного больше удовольствия, поэтому играю я довольно редко. Но когда у меня появляется время, я люблю играть на них по-настоящему, правда, только в те моменты, когда никто меня не слышит. - Что значит "сильнее"? - У инструментов намного больше власти, чем у нас. Им подвластно задеть чувства любого человека на планете, выразить любую эмоцию, передать любое настроение, у них бесчисленное количество звуковых сочетаний - они действительно волшебные. - Но ведь они не смогут это сделать, пока вы не прикоснетесь к ним. Он слегка неуверенно накрывает его руку, лежащую на столике, своей: - Что правда, то правда. Поэтому на них играют,и записывают это - чудесное изобретение, кстати. - Но раз вы так восхищаетесь силой музыки и имеете в своем распоряжении все, что нужно для ее создания, почему вы не позволяете другим слышать то, что создаете? - А зачем? Я не хочу использовать музыку в своих целях, да у меня их и нет, я лишь предоставляю инструменты для достижения целей другим - а те пусть что хотят, то и делают. Я использую музыку для себя, для общения с собой. Это личное. Я всю жизнь мечтал о такой жизни: я, свое уединенное местечко, любимое дело и музыка - особенная музыка - которая доступна лишь мне одному. - Всю жизнь? - Да. - Что ж, вы невероятный собственник, но теперь у вас есть эта жизнь, и она довольно привлекательна, я бы даже сказал, загадочна. И вам бы ничего не хотелось в ней поменять? - В этой жизни - нет. - Это здорово. Знаете, мне понравились ваши слова о том, что музыка - это довольно интимная вещь. Я бы хотел открыть ее для себя в таком ключе. Поэтому, как только я вернусь в Лондон, с радостью загляну к вам и подберу себе что-нибудь, если вы не возражаете. - Конечно, как я могу возражать! Тогда я дам вам свой номер, чтобы вы могли найти меня там, Лондон довольно большой, и мой магазинчик там явно не один. Они оба смущенно отвели взгляд и широко улыбнулись. - А вы, Том, чем зарабатываете на жизнь? - Не поверю, что вы еще не догадались. Это же так очевидно. - Продаете недвижимость? - Что? - он удивленно усмехнулся. - Ну, вы бы точно могли преуспеть в этом деле. Такой обаятельный, сговорчивый, острый на язык, но при этом очень учтивый - идеальный риелтор! - чуть громче произнес Генри, взмахнув вилкой в одной руке, пока его другая рука все еще накрывала пальцы собеседника. - Честно говоря, я даже немного оскорблен тем, что вы выбрали для меня такую посредственную профессию. Так однообразно, - он слегка уперся правой рукой о стол, а левая рука все так же не сдвигалась с места, - однако, мне бы понравилось очаровывать мужчин. - Мужчин? - Генри игриво вскинул бровь, и невинно похлопал ресницами. - Очаровывать женщин слишком просто. Разве нет? - Пожалуй. - он начал разглядывать свой бокал, а левой рукой дотронулся до кончика носа. - Мне казалось, что по моему внешнему виду легко определить, чем я занимаюсь. - Том сделал глоток вина, бросил взгляд сначала на свою левую руку, акцентируя внимание на запястье, где располагалось несколько татуировок, потом на правую, большая часть которой была забита разными, абсолютно бессмысленными на первый взгляд изображениями, а потом переместил взгляд на цирфы, вытатуированные над ключицей Генри, - Я бью татуировки. - теперь он смотрел прямо в его глаза. - Хм, да, я и правда мог догадаться. Всегда восхищался людьми, которые могут создавать что-то невероятное своими руками, - он переместил руку чуть выше, на заспястье, слегка потирая место, где располагались тату, и с любопытством их разглядывал , - художниками, скульпторами, дизайнерами. - Да, но моя работа не такая уж и творческая, ведь чаще всего люди приходят с уже готовыми идеями и даже эскизами, а я просто помогаю им перенести их задумку с одного полотна на другое. - Том слегка улыбнулся, но в его улыбке можно было прочитать небольшую долю сожаления, он поправил большим пальцем прядь волос, которая задевала ресницы, и откинулся на спинку стула. Генри не прекращал разглядывать Тома, наслаждаясь тем, как легкий ветерок иногда путал его волосы, как короткая щетина аккуратно очерчивала контур его лица, как тонкие яркие губы растягивались в ленивой улыбке, и как тихо шепчущее голубое море отражалось блеском в его таких же ярко-голубых глазах. - У вас есть какая-то философия в работе? - спросил он, убирая руку, решив, что их контакт и так был чересчур продолжительным, и услышал, как Том еле заметно тоскливо вздохнул. - Философия? - Да, ну, знаете, определённые принципы, которых вы придерживаетесь. Например, мой друг Зейн принципиально не бьет парные тату, он считает, что не существует таких отношений, которые бы продержались столько же, сколько и краска на коже, соответственно, заранее обрекать себя на боль от воспоминаний, которую она потенциально может принести - бессмысленно. Хотя, наверное, что-то заставило его так думать. - Не знаю, у меня нет такого предвзятого отношения к парным татуировкам. Мне кажется, наоборот, это отличный способ укрепить отношения, даже если они не продлятся столько, сколько хотелось бы, а в тату можно оставить лишь добрые воспоминания. Все зависит от восприятия. У меня нет философии в работах, скорее клиенты приходят ко мне со своей собственной, а я - лишь инструмент, с помощью которого они достигают желаемого результата. Примерно как ваши гитары. У меня даже нет философского отношения к моим собственным татуировкам, многие из них я набил просто по глупости, но они уже стали частью меня, так что... - он пожал плечами и стал потирать кисти рук. - Интересно... Знаете, я тоже люблю тату, давно думал о новой. Хотел бы сделать ее где-нибудь здесь. - он кладет руку на верхнюю часть бедра Тома под столом, и чувствует, как тот резко замирает от неожиданности и теряется, медленно вдыхая через нос. Убирая руку, он слегка проводит пальцами линию от бедра до колена и оставляет парня в покое. Немного оторопев, Том не знал, как продолжить диалог, потому что в его голове выстроилась тысяча новых сценариев продолжения их свидания. - Но... ведь почти никто ее не увидит, может лучше стоит выбрать более открытое место? - Мы ведь уже сошлись на том, что я невероятный собственник, поэтому я хочу сделать ее исключительно для себя. "Ну, и еще для кое-кого". Генри изящно опустил очки на самый кончик носа, пряди волос беспорядочно разлетелись в стороны и мягко легли на его высокий лоб. К столику подошёл официант, и Генри уже было потянулся за счетом, когда вдруг неожиданно столкнулся с рукой Тома, который уверенно притянул чек к себе. - Позвольте, я оплачу. - Что вы, это не проблема для меня, не стоит. - Генри застенчиво улыбнулся, параллельно вспоминая, когда последний раз кто-то предлагал оплатить его счет. Не то чтобы он не мог сделать этого сам, просто это приятный жест. Иногда ему нравилось передавать главенствующую роль в компании с кем-то, нравилось чувствовать, что за ним ухаживают. - Раз уж я могу позволить себе отдых здесь, то и оплатить счет мне ничего не стоит, - с ласковым взглядом подметил тот. - Хорошо. И... - через пару мгновений неуверенно добавил мужчина, - что касается татуировки, я бы предпочел сделать ее у вас, и даже дать вам возможность самостоятельно выбрать дизайн. Том никогда так сильно не жалел о том, что не работает тату-мастером. - Я польщен! Считаю, мы удачно встретились, потому что теперь сможем помочь друг другу, когда вернемся домой. - он ответил немного понурив голову, но все еще чувствуя, как тепло от сказанных слов Генри разливается по его телу. А Генри никогда так сильно не жалел о том, что у него нет собственного музыкального магазина.