***
Омут. Какой-то чертовски приятный, но не менее опасный омут. Я тону в эмоциях, чувствах, переживаниях и терзаниях, украденных у другого человека. Я волнуюсь не за себя. Я проживаю, пропускаю через каждую клеточку тела не свои ссоры и серьёзные разговоры. Я варюсь не в своих проблемах. Моя жизнь до появления Тоши была ясна, размерена и понятна. Моя жизнь после расставания с Алёной была сера и безвкусна. Моя жизнь после этих двоих закружилась в бешеном вальсе. Чертовы люди. Любимые люди. Я с детства взращивал в себе независимость и самодостаточность, а теперь она рушилась от дружеских объятий и широких улыбок, от сверкающих глаз и горящего взгляда напротив. Я так долго нуждался в ком-то, что сейчас без страховки прыгал со скалы в бездну, не проверив, безопасно ли это. Я так сильно хотел снова ощутить хоть что-то, что сейчас захлёбывался этим, не давая себе доступа к воздуху. Я просто терял себя. Было тяжело отпустить Тошу из зала, когда он был зол и потерян, но и держать его права не имел. Оттого и сидел сейчас у себя дома, пытаясь отвлечься разговором с Серёжей, но все равно ловя себя на мыслях о пареньке. Где он? Надеюсь, уже дома? А он встретился с Ирой? Поговорил? Может, она и вправду хороший человек? Или только притворяется? И почему Тоша так яростно отстаивает их отношения? Любит? Любит... На последней мысли что-то внутри сжалось. Ему надо любить. Ему стоит учиться этому, жадно впитывать, пока это есть в его жизни. Обжигаться, беситься, страдать, плакать, но все равно любить. И не перегорать. Серёжа был хорошим собеседником. С ним было легко и приятно. —...Арс, а у тебя есть кто-то? — я не пытался уловить нить диалога, потому что бариста с радостью и без умолку щебетал в трубке, делясь смешными историями с работы и вырванными кусочками своей биографии, но после этого вопроса я вынырнул из омута. — Что ты имеешь в виду? — переспросил я. — Ну, я тебе вещал минут десять о том, как Ира расцвела рядом с Шастом, как он с работы её встречает и цветы дарит, и ты теперь спрашиваешь, что я имею в виду? — усмехнулся Серёжа. Я знал, что он прощает мне мою невнимательность и витание в облаках, но всё равно никогда не упускает возможности подколоть меня. — Вообще-то есть, — я сам удивился тому, как правда слетела с языка. Точнее, полуправда, — Но у нас...платоническая связь. Я тяжело расстался с бывшей и новых отношений пока не ищу. Просто наслаждаюсь холостяцкой жизнью и общаюсь с теми, кто нравится. — Ого, интересно, — констатировал факт Серёжа. — А у тебя есть кто? — решил я поинтересоваться вежливости ради. — Да слушай, честно, я такой любвеобильный, что, боюсь, одной девушкой не ограничусь. А с моей работой, когда в кофейню приходит море первоклассных красоток, мне вполне хватает такого расклада вещей. У меня много подруг. С кем-то только дружеские отношения, кто-то не против и перейти дружескую черту, ну...ты сам понимаешь, — по его голосу я понял, что тот улыбался. Я поражался тому, как Серёжа с простотой и беззаботностью рассуждал о сложных, на мой взгляд, вещах. Его спокойствию и похуизму стоило поучиться. — У тебя всё так просто, — усмехнулся я. — Так а чего усложнять? Я не скрываю своей сущности, принимаю своих демонов и не ввожу других в заблуждение. Меня принимают таким, какой я есть, поэтому и проблем нет, — начал он рассуждать, а у меня в висках застучала кровь. Осмысление. Я не скрываю своей сущности. — Серёж, спасибо...— растерянно сказал я. — За что? — удивился тот. — За инсайт, — коротко ответил я. — Чего? — как я понял, он был далёк от психологии. — Это термин один. Грубо говоря, лампочка над головой зажглась. Осознание пришло, — как он прощал мне невнимательность, так я прощал ему некое отсутсвие эрудиции, оттого частенько и с должным терпением объяснял ему значение терминов и явлений, особенно если что-то касалось психологии. Годы сессий со своим личным психологом не прошли бесследно. — А-а-а, ну не за что. Слушай, у меня тут гости. Я побежал. Обнял! — сбросил он вызов, не услышав моего ответа. Я молча улыбнулся и отбросил телефон в сторону. Не скрывай своей сущности. Было бы прекрасно сначала осознать её, понять все нюансы и особенности этой самой сущности. Я запутался в себе, как в клубке. А те кусочки, которые с трудом распутываются, я не хотел принимать, потому что...боялся? Возможно. Просто какое-то отрицание, потому что это что-то неизвестное, непривычное, странное. Мне нужно было больше времени, чтобы всё понять. Но две проблемы были ясны, как день: я должен по душам поговорить с Алёной и признаться себе, наконец, что начинаю влюбляться в своего друга и ученика. И обе эти вещи — сущий пиздец. Вспомнив, что мне нужно подготовиться к группе с начинашками, я засел за компьютер, составляя тренировочный плейлист и смотря кучу видео, отбирая самые заезженные, но нужные для опыта композиции. Подготовка к тренировкам всегда затягивала меня с головой, поэтому я до позднего вечера просидел в ноутбуке, изредка отвлекаясь на кофе. Экран телефона засветился, привлекая моё внимание. Контакт, от которого я всегда ждал сообщения или звонка, писал мне в телеграмме. Gattino 10:42 Я поговорил с ИройАрс 10:42 И как оно?
Gattino 10:42 Она сказала, что очень любит меня и хочет понимать, что мои намерения серьёзныеАрс 10:43 Как в вашем возрасте могут быть серьёзные намерения?
Gattino 10:43 Честно, не ебу. Но она так расстроилась, когда я сказал, что не готов пока знакомить её с мамой. Теперь мне кажется, что я мудакАрс 10:44 Ты не мудак, Тош. Ты адекватный человек, который отстоял свои границы. И ты не обязан делать только то, что важно ей. Но и всегда отказываться наотрез, зная, что другому человеку что-то важно — тоже не дело. Компромисс — это решение проблем для взрослых людей. Скоро и ты этому научишься)
Gattino 10:44 Ты сейчас завуалировано назвал меня ребёнком?Арс 10:44 Тебе всего 18 лет
Gattino 10:45 А тебе 26, но ведёшь себя как дедАрс 10:45 Сам ты дед!
Gattino 10:46 Да ладно тебе, я любя!)) После этих строчек я расплылся в улыбке. Любя. Как же важно было слышать это слово от нужного человека. Меня унесло в приятные совместные воспоминания, в день знакомства, неловкие объятия, мимолётные взгляды и уют, витающий вокруг. В реальность меня вернула вибрация телефона. Gattino 10:54 Уснул что ли?Арс 10:54 Прости, задумался
Gattino 10:54 О чём?Арс 10:55 Вспомнил наше знакомство и проведённое вместе время
Врать Тоше не хотелось от слова совсем. Тем более я понимал, что он не упрекнёт, ни в коем случае. Gattino 10:56 Ты сегодня какой-то чересчур нежный, амиго)Арс 10:56 Согласился, какую-то добрую грустинку словил
Gattino 10:57 Если тебе будет легче, то я тоже иногда вспоминаю всё этоАрс 10:57 Какой-то ты нежный, амиго
Gattino 10:57 Да иди ты! Наши переписки всегда были непринужденными и легкими. До сегодняшнего дня. Gattino 11:00 Арс, вообще-то я хотел тебя ещё спросить про Алёну.. Это имя было высечено у меня глубоко в груди, и когда я натыкался на него, раны снова кровоточили.Арс 11:00 Спрашивай.
Gattino 11:00 Что произошло? Ира долго пыталась отгородить меня и себя от этого конфликта, но раз уже так получилось...расскажи, пожалуйстаАрс 11:01 Давай лучше при личной встрече
Gattino 11:01 Хотя бы намекни, я итак очень давно терплю и стараюсь тебя не тревожить!Арс 11:02 Мы очень плохо расстались. Я...разлюбил её. Без причины. И ушёл от неё без объяснений, побоявшись сделать больно. Но вышло только хуже
Gattino 11:02 Мне очень жаль, Арс. Если тебе захочется поговорить, я с тобой, сам знаешь. Я всегда буду за тебя Песня Земфиры и строчки «я всегда буду за тобой, я всегда буду за тебя» были нашим секретным шифром. В эти слова мы вкладывали намного больше, чем просто слова поддержки. И словами это описать было тяжело. Тошино «я всегда буду за тебя» — это было то, ради чего можно было жить. Я нырял в эти слова с головой, находя в них ту любовь, то тепло и тот уют, без которых жил очень долго. Конечно, Алёна изо всех сил старалась дать это мне, но дело было в другом. От Тоши я всегда ждал ответа. И от этого было паршивее. Я проебал того, кого когда-то любил, а сейчас растворялся в том, в ком ни в коем случае нельзя было растворяться. Парадокс? Возможно.Арс 11:05 Нет, не отпущу
Gattino 11:05 Прости, Арс, я отрубаюсь конкретно. Хочешь, завтра увидимся?Арс 11:05 Я был бы очень рад
С грустной улыбкой я отложил телефон, зная, что шатен засыпал моментально, и уже, скорее всего, мне не ответит.Арс 11:06 Сладких снов, gattino
Молчание. Прекрасная среда обитания всех демонов, выползающих из своих убежищ разума ближе к ночи. Очередной беспокойный сон, в котором единственный лучик света — это широкая улыбка, родинка на кончике носа, прищуренные глаза и ямочки на щеках.***
Бесконечный день сурка, длящийся целых два месяца. Менялось ровным счётом ничего. Редкие переписки с Павлом Алексеевичем, который из раза в раз писал «партнёрш нет, но вы держитесь». Приятные созвоны с Окс в Скайпе, которые вселяли надежду, что мы ещё будем танцевать вместе, потому что какой-то там Выграновский слишком много выпендивался и слишком мало делал по факту. Запланированные телефонные разговоры с мамой, которая успешно наладила свою личную жизнь и полностью отпустила меня в свободное плаванье в океане под названием «взрослая жизнь». Веселые вечера воскресенья в баре, под чутким присмотром Димы, который умудрялся каждую неделю удивлять меня новыми коктейлями в баре «3/4». Неизбежные ссоры с Ирой, которая ревновала меня к Окс и пыталась обидеться на какие-то мелочи, но всегда после этого долгожданные часы примирения, проведённые на свиданиях или излюбленной кровати со смятыми простынями. И, конечно же, самые запоминающиеся встречи с Арсом, будь то просто в кофейне за чашкой американо, или же в танцевальном зале, на работе или тренировке. Почему-то именно рядом с ним я выныривал из временной петли и режима энергосбережения, вспоминая, какими яркими могут быть мои эмоции. В какой-то момент я по правде понял, что рядом с другими я перегораю, а рядом с ним горю. Близилась дата, которую я ждал с таким восторгом и трепетом, будто ребёнок. Мой первый концерт. Концерт Зверей. Совместный концерт с Арсом. Иногда я позволял себе помечтать о том, как он мог бы пройти. Мы бы прыгали в толпе, жадно глотая воздух и растворяясь в музыке целиком, или же наслаждались бы напитками у бара, позволяя алкоголю перемешаться вместе с знакомыми до боли песнями и течь по венам вместо крови? Я старался никогда не загадывать что-то наперёд, но это событие было исключением, оттого я с нетерпением ждал 3 августа. И вот оно. Долгожданное утро вторника. У Иры смены не было, поэтому она тихо сопела рядом, по-хозяйски закинув на меня ногу. Я улыбнулся, умиляясь тому, какой она была нежной и беззаботной во сне. И вспоминать то, как она преображалась во время наших ссор и скандалов, не хотелось вовсе. Сегодня тот день, когда ничего не должно испортить мне настроение. Было предчувствие какого-то рубежа, новой эпохи, новой страницы в жизни. Я не мог понять, как концерт должен был поменять привычный порядок дел, но интуиция настойчиво вдалбливала мне три заветных слова.«Сегодня всё изменится»
В смысле изменится?«Сегодня всё изменится»
Ну да, я сегодня побываю на первом концерте со своим лучшим другом, но что должно измениться?«Сегодня всё изменится»
Ну ахуеть, это что должен сделать Рома Зверь, чтобы моя жизнь с ног на голову перевернулась? Очень интересно, конечно. Я аккуратно потянулся и избавился от ноги своей девушки, мешавшей мне встать с постели. Планов до концерта не было вовсе, поэтому я заказал пиццу, думая, что к её приезду Ира уже проснётся и будет рада такой возможности, как провести полдня в кровати за просмотром фильмов и поеданием Маргариты. Буквально светившись от счастья, я стоял у плиты, готовя нам кофе. На столешнице играли солнечные зайчики, а аромат из турки, который должен был бодрить, расслаблял ещё больше и дарил уют. Незабываемая атмосфера того самого дня, который ты ждёшь так долго. То ли от моей тихой возни, то ли от запаха свежесваренного кофе Ира сладко зевнула и распахнула свои сонные глаза, столкнувшись с моим нежным взглядом. Её студия не имела никаких перегородок, поэтому обеденный стол был почти напротив кровати, а на моём излюбленном стуле я как раз мог наблюдать за кроватью, в которой сейчас потягивалась моя девушка, а после недоуменно наблюдала за моими эмоциями на лице. — Доброе, Ириш, — возможно, она подумала, что я сошёл с ума, потому что я впервые за последние месяцы был так счастлив. Наверно, буквально светился сейчас. — Ты чего такой счастливый? — будто прочитав мои мысли, спросила она, приподнимаясь на локтях. — День хороший. Я пиццу нам заказал, с тебя фильм. Кофе в кофеварке, — подмигнул я ей, утыкаясь в телефон. — Спасибо, — плюхнулась она обратно в постель, в тёплые объятия одеяла. Никогда не понимал, как она летом спит с ним. Арс 10:34 Ты сегодня ранняя пташка?Gattino 10:34 День крутой, ужасно жду концерта!!!
Арс 10:34 Я тоже, Тош) в 6 вечера заберу тебяGattino 10:35 Хорошо)) приятного кофепития тебе
Арс 10:35 Откуда ты...Gattino 10:35 Знаю твои привычки. С утра американо натощак, сделанный прекрасной и незаменимой немкой
Арс 10:36 Ты первый человек, который так её восхваляетGattino 10:36 А к тебе так много в гости приходят ценители хорошего кофе?
Арс 10:37 Бывает) Внутри что-то кольнуло. Кто к тебе там ходит такой в гости, очень, блять, интересно. Э-э, стоп, я сейчас ревную? С чего бы. Нет-нет-нет, просто...а что просто? Да, я ревную. Потому что это мой лучший друг и я не хотел бы, чтобы...Чтобы что, Шаст? Боже, придурок. Арс 10:38 Ты чего замолчал?Gattino 10:38 Я не знаю твоих друзей, меня это расстраивает
Арс 10:38 Ты прекрасно знаешь Серёжу Матвиенко, бариста и сменщик Иры Нахлынувшая ревность медленно сдала свои позиции.Gattino 10:39 Тогда не расстраивает. Даже он не хвалил твою кофемашину?
Арс 10:39 Нет. Видно, напился своего эспрессо на жизнь вперёд — Антон, ты с кем? — такая форма имени и такой тон не предвещали ничего хорошего. Голос Иры, до сих пор валявшейся в постели и, видно, заметившей мою глупую улыбку, резанул по уху. — С Арсом, — коротко ответил я, положив телефон на стол и ловя её пронзительный взгляд. — А чего так улыбаешься? — ледяным тоном спросила та. — Солнце, мне кажется, или ты сейчас ревнуешь? — мягко уточнил я. — Ты с ним увидишься уже вечером, а в наш законный выходной даже внимания на меня не обращаешь, — обиженно сказала она. — Мы просто договариваемся о встрече и мило болтаем, — ляпнул я, в надежде, что она не заведётся. — Мило болтаете? М-м-м, понятно, — прошипела она, утыкаясь в свой телефон. — Ириш, ты чего? — поставив кружку с кофе рядом с телефоном, залез я к ней под одеяло, прижимая девушку к себе, — Я просто ждал, пока ты проснёшься, умоешься и присоединишься ко мне со своей кружкой кофе. — А я ждала, что это утро ты проведёшь со мной и только со мной, — всё ещё обиженным голосом пробурчала она мне в грудь. — Так и будет. Не будешь умываться? Так я тебе щас налью кофе и притащу ноут, — взглянув на неё, начал я угадывать желания девушки. Та сдержанно кивнула, и я подорвался с кровати, направляясь к кофемашине. И так практически каждый наш выходной. Обиды с нихуя, ссоры на ровном месте, скандалы из-за ревности или недостатка внимания. Словно я худший парень из всех, кого она встречала. А потом мои ласковые поцелуи, маленькие подарочки и букеты пионов, чтобы вымолить прощение и сгладить острые углы. И так по кругу. Порой мне кажется, она вполне осознанно ведёт меня за руку по нему, явно наслаждаясь правилами игры, потому что сама же их и придумала. А я, как верный пёс, бреду за ней, хотя удовольствия от этого никакого. Задумавшись, я на автомате взял любимую Ирину кружку, которую той подарила лучшая подруга. Необъятная тара для 0.5 кофе или чая обещала утру быть добрым, но надпись впервые не ускользнула от моего внимания. «Любить нельзя использовать»*. Ира, помню, притащила её домой и сказала, что это их с Алёной локальный мем. Почему я только через месяц это заметил и, собственно говоря, напрягся от такого «локального мема»? С учётом того, какие скандалы устраивала Алена Ире, а после чего Ира пыталась задеть колкостями Арса...Всё! Никаких сегодня плохих мыслей. Налив немного молока и кинув кубик сахара, я слегка начал помешивать кофейный напиток, пока Ира с улыбкой наблюдала за мной. Ей было приятно, что я знаю, какой кофе она пьёт. Я же просто имел привычку запоминать то, что делаю почти каждый наш совместный выходной день. Один неизменный для меня американо каждое утро, а второй напиток, для Иры...чаще всего кофе с молоком и сахаром. Когда настроение совсем паршивое, то просто крепкий чёрный чай, а когда приподнятое, то чай с клубникой и бананом. А ещё она всегда смешно жмурилась после первого глотка, после чего всегда целовала меня в щеку, выражая благодарность. Но если она сама готовила себе кофе в выходной день, то считала нужным подколоть меня за то, что я долго сплю, и сделать напиток лишь на себя, отчего я недоуменно мыл кофейник и делал ещё две порции вместо одной, вдруг Ириша снова захочет кофе. Я всё это выучил, хотя, возможно, сам того не хотел. Просто дьявол в мелочах, и я всегда обращал внимания на такие мелочи. Вот только общую картину не мог составить из этих маленьких пазлов. Но, честно скажу, её рожки всё лучше виднелись с каждым днём. Сейчас она казалась ангелом во плоти, и вот она снова жмурила носик, когда делала первый глоток, а после немного тянула за мой рукав толстовки, чтобы я нагнулся, и целовала в щеку. Обычно это срабатывало, но сегодня внутри ничего не отозвалось. Звонок в дверь. — Пицца приехала, — коротко кинул я, моментально выпутываясь из её объятий и устремляясь к двери. — Это что за праздник сегодня такой? — развела она руками, увидев 2 коробки с Маргаритой. — Мой первый концерт, — пожал я плечами, совсем растеряв свой пыл. Будто все соки выжали. — А чего поник-то? Садись, будем Ла-ла-лэнд смотреть! — видно, окончательно проснувшись, защебетала она. Название фильма резануло по уху, и я слегка зажмурился.— Мы весьма похожи, — словно прочитав мои мысли, задумчиво сказал он. — Давай тогда на счёт «три» скажем название любимого фильма, — усмехнулся я. — Давай. Раз..., — взбодрился он. — Два...,-подхватил я его счёт. — Три...Ла-ла-лэнд, — воскликнул Арс — Ла-ла-лэнд..., — тоже воскликнул я, постепенно округляя глаза. Мы замерли. — Серьезно? Тоже любишь мюзиклы? — удивился он. — Боже, да! А...ты угораешь? У тебя тоже любимый фильм — это чертов Ла-ла-лэнд? — нервно засмеялся я. — Да..., — захлопал он ресницами, выглядев в этот момент очень...мило. — Ахринеть, пошли смотреть, — срифмовал я.
— Давай что-нибудь другое, — вспомнив тот день, когда я стал чуть ближе с Арсом, мне захотелось сохранить это ценное воспоминание. А ведь все было так же: утро, пицца, диван, фильм. Только человек был другой. Свой, родной. В смысле родной? А девушка твоя, хочешь сказать, не родная? — Не любишь мюзиклы? — удивилась она. Ире я не говорил, какой у меня любимый фильм, потому что она особо не интересовалась. — Не люблю, — мотнул я головой, прогоняя вместе с этим тёплые воспоминания.