Coffee & Lies

      Аарон опаздывал.       Утренняя запара только началась, и Аарон опаздывал, что ухудшило настроение Эндрю. Он был раздражен, посетители были раздражены, что означало, что он был вдвойне раздражен посетителями — порочный круг.       Утренние смены были сущим адом.       Какой-то придурок, чьё имя он не хотел запоминать, пожаловался на то, как долго он готовил кофе, и Эндрю намеренно оставил его остывать в стороне, и пошел делать еще один напиток. Придурок мог получить его позже и холодным. Пусть посмотрит, насколько Эндрю это заботило.       Он собирался убить Аарона за это.       Двери снова открылись, и нет, ему не нужно было еще больше посетителей. Очередь была и так большой. — Разве это не мой любимый бариста!       Эндрю проигнорировал знакомый голос и не отвел взгляд от тройного наполовину сладкого обезжиренного карамельного макиато, который он готовил. У него, блять, не было времени, он был не в настроении, и кофе не готовился сам. К сожалению.       Ему за это недостаточно платили.       В конце очереди послышался смех. То, как люди могли быть счастливыми в семь утра, было абсолютно непостижимым, но изменение атмосферы было заметным. Голос, который Эндрю отказывался признавать, был наполнен ужасной жизнерадостностью, и тревожная утренняя спешка сменилась чем-то более дружелюбным.       Как будто толпа, готовая идти с вилами на него, нашла другого врага. Или, скорее, нашла лучшее отвлечение — как будто какая-то объединяющая сила заставила их сосредоточиться на чем-то, кроме ужасного видения нового дня, полного обязанностей, учебы и заданий.       Эндрю почувствовал, как его плечи слегка расслабились от этой перемены, несмотря на все его усилия оставаться невозмутимым. Он сделал глубокий вдох и систематически снова начал выполнять приказы.       Аарон опаздывал больше чем на 35 минут.       Очередь сократилась до четырёх человек, и Эндрю позволил себе вслушаться в разговор, который происходил вокруг него, пока он надрывался. — Чувак, ты сегодня в ударе! — сказал голос, принадлежавший не кому иному, как Мэтту Бойду. — Эта бабушка выглядела так, будто она вот-вот умрет со смеху, я на секунду испугался за нее!       Голос, который ответил, был ясным и пронесся через кофейню, он звучал слегка как Джоэл, но, несомненно, с частичкой Нила. — Да, чувак, будь она на несколько лет старше, мы бы потеряли ее. Но разве можно ее винить? Эта девушка действительно ржала как лошадь. — Нет-нет-нет, не напоминай мне о ней! Мой пресс и так горит!       Они оба начали истерически смеяться. — Мистер Кац! — объявил Эндрю и с удивлением увидел, что мистер Кац, его профессор по организованной преступности в современном обществе, почти улыбается. У этого старика было всего две эмоции — злой и еще злее. Улыбка определенно не входила в их число.       Какого бы персонажа сегодня ни играл Нил Джостен, он творил чудеса.       Эндрю доделал латте и уставился на двух последних посетителей без всяких эмоций.       Нил с широкой ухмылкой тыкал Мэтта в ребра, а парень пытался дать отпор, но безуспешно. Они оба затаили дыхание, и смех Мэтта превратился в писк, когда Нил понял, что тот боится щекотки. Эндрю почти почувствовал прилив солидарности по отношению к большому парню, когда тот попытался пощекотать Нила в ответ и эффектно провалился.       Не боится щекотки. Эндрю занес это в свой мозг, как будто это не была бесполезная информация.       Нил встретился с Эндрю взглядом и тут же получил удар локтем в живот. — Перемирие! Мэтт, я объявляю перемирие! — сказал он, задыхаясь, и Мэтт чуть не рухнул на пол.       Нил быстро пришел в себя и радостно улыбнулся Эндрю, не обращая внимания на людей за столами, которые наблюдали за ними с нежными улыбками, как будто они все думали: «Мальчики — такие мальчики. Как и должно быть». — Привет, Эндрю! Как ты? — радостно спросил Нил, и Эндрю еще раз задумался, насколько он был похож на Джоэля. То же дружелюбие, улыбка, которая искрилась в его глазах, и открытая искренность.       Это только показало способность Нила отчетливо играть двух персонажей со схожими чертами. Будто он изменил одну маленькую деталь, и результат совсем немного отличался.       Эндрю обычно не отвечал на глупые вопросы, поэтому промолчал. Было не трудно сказать, что он был чертовски раздражен и в ужасном настроении. Был понедельник. И Аарон все еще не пришел, когда до второй утренней волны оставались считанные минуты.       Нил не выглядел оскорбленным молчанием. — Ладно-ладно, прости, это был неправильный вопрос в восемь утра.       Выражение лица Мэтта изменилось, как будто он умудрился забыть, что было восемь утра, и собрал свои мозговые клетки, чтобы сделать то, что люди, которые не были Нилом Джостеном, обычно делали в Старбаксе. — Я возьму розовый напиток. Большой, — сказал он, и, конечно же, он взял бы розовый напиток.       Эндрю молча осудил его, собрал сдачу и пошел делать напиток. Было почти оскорбительно, сколько времени требовалось одному человеку, чтобы выполнить всю работу. — Где твой напарник? — спросил Нил, после наблюдения за тем, как Эндрю разрезал клубнику с большей силой, чем необходимо. — Опаздывает, — ответил Эндрю, потому что он был зол. Но он не собирался звонить Аарону как какой-то неудачник. — На целый час? — снова спросил Нил.       Эндрю бросил взгляд на часы и да, час и пять минут. Очевидно. Вместо ответа, он поставил напиток Мэтта на стол. Нил наблюдал за ним, наклонив голову в сторону, как будто думал о чем-то.       Мэтт взял соломинку и начал пить, переводя взгляд с Нила на Эндрю и обратно, как будто он смотрел особо интересный теннисный матч.       Это продолжалось слишком долго, а Нил все еще не заказывал. Эндрю собрал воедино каждый кусочек своего терпения и спросил: — Что я могу вам предложить? — со всем сарказмом, на который он был способен.       У него не было времени на это дерьмо сегодня.       Нил широко улыбнулся, как будто какая-то часть его плана сбылась. — Что бы ты посоветовал? — спросил он, и Эндрю возненавидел его всем своим существом в этот момент. Не было ничего более раздражающего, чем перечисление всего меню Старбакс, так что он просто вбил самый отвратительный, но выполнимый заказ, который только мог придумать. — Размер? — Я не думаю, что размер имеет значение, — последовал немедленный ответ вместе с озорной улыбкой, которая не принадлежала Джоэлю. Эндрю заставил себя не реагировать. Сегодняшний Нил, по-видимому, был далек от «я не играю ни за какую команду» Стефана.       Мэтту не хватило порядочности промолчать, и он хихикнул за спиной Нила. Они дали пять, и Эндрю так чертовски устал от этого дерьма, что произойдет чудо, если он сегодня не пырнет кого-нибудь.       Он закончил вбивать заказ, и Нил даже не моргнул, когда Эндрю озвучил цену. Он оставил чаевые. — Имя, — сказал Эндрю сквозь стиснутые зубы. К сожалению, желание уйти и сжечь кофейню было не таким сильным, как его собственное любопытство. — Мне нравится скорость, с которой все продвигается, — сказал Нил, и ухмылка, которую Эндрю окрестил хитрой, стала откровенно кокетливой. — Я Сэмюэль, — продолжил он.       Эндрю старался не показывать ничего, кроме своего обычного бесстрастного лица, пока обрабатывал новую информацию. — Сегодня без сокращенной формы?       Сэмюэль воспринял это как вызов. — Это зависит от обстоятельств. Ты можешь звать меня Сэмми, если хочешь. — Нет, — сказал Эндрю и пошёл готовить напиток Сэмюэля.       Это имя подходило ему. И снова не было никаких доказательств, которые указывали бы на то, что это ложь, что весь Сэмюэль был фальшивкой. Эндрю не мог придумать, как обвинить Нила во лжи, и это взбесило его больше, чем он мог признать. Не было никаких подсказок, ни физических, ни вербальных, никаких подергиваний, ничего, только простая правда. Правда, вырвавшаяся из уст лжеца, извращенная и почерневшая под поверхностью, но чистая и непорочная, если бы ты не был частью спектакля.       Разговор Мэтта и Сэмюэля остановился, когда он поставил стакан на стойку, челюсть Мэтта отвисла, а Сэмюэль рассмеялся громко и ярко. — Это, — сказал он, указывая на свой напиток, — чудовище. — Это, — сказал Эндрю, — твой заказ. — У меня разовьется диабет от одного только взгляда.       Эндрю пожал плечами. — Ты не уточнил. — Я начинаю думать, что ты пытаешься убить меня, — сказал Сэмюэль, с недоумением принимая свой напиток.       Эндрю не возразил. В любом случае это было не так уж далеко от истины. — Мне нужно попробовать это, — сказал Мэтт, уже в процессе запихивания трубочки во взбитые сливки. Сэмюэль позволил ему взять напиток с дружеским ударом по плечу. — Я понятия не имею, что внутри, — сказал Мэтт, и тут же сделал еще один глоток, — но, блин, эта штука восхитительна!       Сэмюэль вырвал напиток из его рук, и сделал глоток сам. — Слишком сладкий, — был его вердикт. Мэтт посмотрел на него с предательством в глазах, — как и тот, кто сделал это.       Это было последней каплей, Эндрю собирался позвонить Аарону. Он больше не мог справляться с этим дерьмом.       Он проигнорировал смущённое выражение лица Сэмюэля, надеясь, что тот подавится своим напитком, вытащил телефон из кармана джинсов и набрал номер своего близнеца. Аарону чертовки повезло, что гудки прозвенели всего три раза, прежде чем он поднял трубку.       Эндрю ждал, пока его брат начнет разговор. — Эндрю? — прозвучал вопрос по ту сторону связи, и это не было хорошим началом.       Он ждал. — Блядь, — сказал Аарон с чувством. — Только не говори мне, что у нас сегодня гребаная смена.       И этот идиот хотел стать врачом. — Эндрю, прости, Кейтлин нужно было…       Эндрю повесил трубку. Он не мог остановить Аарона от встреч с Кейтлин (уже нет), но он был предателем и Эндрю собирался отречься от него. Его телефон зазвонил пять секунд спустя, и Эндрю не принял звонок. Он отрекался от этого ублюдка.       В следующий раз, когда он захочет поменяться сменами, ему придется придумать что-то получше, чем полтора килограмма мороженого.       Его телефон перестал звонить, только чтобы начать снова. На этот раз Эндрю нажал зеленую кнопку и стал ждать. — Я буду через час, максимум полтора.       Какого, блядь, черта. Общежитие Кейтлин находилось всего в пятнадцати минутах езды. — Где ты, мать твою, находишься? — спросил Эндрю совершенно спокойным тоном, если не обращать внимания на скрытую угрозу. — Я пытался сказать тебе, что я в торговом центре с Кейтлин… — Мне плевать. Чтобы был здесь через 50 минут, — сказал он и отключил звонок, и обнаружил, что Сэмюэль смотрел на него. — Что. — сорвался он, даже не пытаясь сказать это как вопрос. — Я могу помочь, если хочешь, — предложил Сэмюэль с искренним выражением лица. — Скоро опять нахлынут посетители, и у меня есть некоторый опыт. Не много, но сойдет.       Да, Эндрю знал, что вторая волна надоедливых посетителей должна была начаться в любую секунду, ему не нужно было это объяснять. Кроме того, Нил не похож на парня, работающего в кофейне в фартуке и с улыбкой для клиентов. Но то, как Нил выглядел или не выглядел, не имело значения, не так ли? — Я ничего не хочу.       Сэмюэль посмотрел ему в глаза, как будто он точно знал, что скрывается за этими словами, и это совсем не улучшило настроение Эндрю. — Могу ли я одолжить фартук? — спросил он, отдавая остаток своего напитка Мэтту и обходя вокруг стойки.       Эндрю указал на подсобку и увидел, как выражение лица Мэтта сменилось недоумением. — Сэмюэль! У меня был очень четкий приказ не терять тебя! — он почти захныкал. — Дэн съест меня живьем. — Она сказала: «Не дай ему угнаться за первым красивым личиком, которое он увидит», — крикнул Сэмюэль из подсобки. — И Эндрю не может быть первым симпатичным личиком, ведь я увидел тебя раньше, чем его, приятель.       Эндрю благочестиво проигнорировал первую часть этого предложения и наблюдал за тем, как Мэттом мастерски манипулируют. Это было уморительно. — Чувак… — Мэтт, со мной все будет в порядке, — весело сказал Сэмюэль, — скажи девочкам, что я занимаюсь благотворительностью, они любят это.       Мэтт засмеялся и это прозвучало отчасти раздраженно, отчасти смиренно. Двери открылись, и первая группа второй волны прибыла с усталым смехом и жаждой кофеина.       Эндрю решительно не стал смотреть на Сэмюэля, когда тот вышел из подсобки, завязывая фартук сзади. Гребаная, блядь, благотворительность. — Встань за кассу, — сказал он и подошел к кофемашине. Если Нил солгал, что у него есть опыт, то работать с кофе сложнее, чем вбивать несколько слов в систему. Эндрю не хотел рисковать, этот день и так был достаточно плохим.       Сэмюэль покорно подошел к кассе и на долю секунды выглядел так, будто никогда не видел такого раньше. Момент исчез так же быстро, как и наступил, но Эндрю начал переосмысливать свои решения.       Двери закрылись после Мэтта, который в последний раз посмотрел на Сэмюэля, как будто он оставлял его в аду. Что, по мнению Эндрю, он отчасти и сделал. — Что я могу вам предложить, милая леди? — Сэмюэль начал с первого посетителя, и вот так сразу стало до боли очевидно, что Сэмюэль прекрасно справляется с кассой. Эндрю оставалось только гадать, делал ли он это раньше или Нил Джостен может подделать что угодно: от его манеры и внешности и до его опыта работы.       Но даже его компетентность в работе такого рода была менее удивительной, чем постоянный флирт. Сэмюэлю действительно не нужно было так сильно стараться.       Телефонные номера как мальчиков, так и девочек украдкой обменивались через прилавок, писались на пустых стаканах, стоявших на столах, даже на салфетках — и очень быстро выбрасывались.       Когда Эндрю поднял бровь, глядя на Сэмюэля, избавляющегося от еще одного, он не ожидал никакой реакции, возможно, пожатия плечами, но получил больше, чем рассчитывал. — Что? Я же сказал, что не играю ни за какую команду, — засмеялся Сэмюэль, и девушка, которая только что дала ему номер телефона, подмигнула, ничуть не смутившись.       Это была правда. Каким-то образом эта истина передавалась через персонажей, от Стефана, оборонительного и забывчивого, до Сэмюэля, открытого и кокетливого. Это выглядело как одна из немногих постоянных истин — та, которую Нил не хотел менять или не знал, как изменить. Это была правда, такая же как и тот факт, что он был правшой, как шрамы на лице и костяшках пальцев, как тот факт, что его мать умерла. — Мне все равно, — сказал ему Эндрю, очень стараясь, чтобы это прозвучало правдоподобно.

***

      Аарон вломился в кофейню ровно через час и двенадцать минут после телефонного звонка, выглядя так, будто он трижды умер по дороге сюда. — Какого хрена, — заявил он после того, как увидел Сэмюэля за кассой, который помахал ему рукой. По крайней мере, он не пытался флиртовать с ним, что было абсолютной победой. — Знаешь что, на самом деле мне все равно.       Он повернулся в истинной манере Миньярда и пошел за своим фартуком, уже раздраженный. Эндрю проигнорировал его. — Мне было весело, — сказал Сэмюэль, как будто это был конец дурацкого свидания в какой-то старой теленовелле.       Это был не вопрос, так что Эндрю не ответил. Сэмюэль развязал свой фартук и потянулся с удовлетворенным вздохом, а затем направился в подсобку и обратно к пространству для посетителей. Аарон появился, как будто ждал этого момента, с ужасным выражением лица. — Увидимся позже! — крикнул Сэмюэль через плечо и исчез за дверью. — Нил Джостен, серьезно? — насмешливо спросил Аарона. — Я думал, ты не любишь лжецов.       Эндрю даже не удивился, что Аарон так хорошо его знал. Возможно, это была Кейтлин. Это всегда была Кейтлин. — Он предложил. — И ты согласился.       Ему нечего было ответить.       Аарон продолжал тыкать его фасад, как будто был полон решимости получить сладости от особенно упрямой пиньяты. — Что он получил за это? — Ничего, — ответил Эндрю. Это была правда. Здесь не было выгоды для Сэмюэля, он просто взял фартук и принялся на работу. — Господи, — беспомощно усмехнулся Аарон, — в следующий раз хотя бы угости его кофе за счет заведения.       Это только показало, насколько ужасным был этот день, потому что Аарон был прав.       Эндрю был в долгу.