Coffee & Lies

      — ...Дрю?              Голос звучал так, будто он был частью его сна.              — Эндрю?              Знакомый, но непонятный, возможно, частый посетитель его сознания, безликий голос.              — Эндрю?              Что-то сломалось. Реальность вернулась разрушающей волной, и Эндрю отреагировал еще до того, как понял почему.              — Господи Иисусе! — закричал Нил, когда ему не удалось увернуться от внезапной атаки Эндрю. — Это всего лишь я!              — Как ты сюда попал?              На улице было темно. Часы на стене показывали полседьмого, слишком рано, чтобы открывать кофейню, слишком рано для Нила Джостена.              И Эндрю был уверен, что запер двери, когда вернулся в кофейню.              Нил растерянно посмотрел на него, как будто хождение сквозь стены — это просто еще одна вещь, которую он делал забавы ради, и в этот момент это бы даже не удивило.              — Через дверь?              — Лжец.              — Ты спал здесь всю ночь? — Нил сменил тему и пробрался за прилавок, будто там ему место.              Эндрю не удостоил его ответом, предпочитая как следует рассмотреть Нила. Вопрос был не в том, что Эндрю делал здесь, а в том, что делал Нил. Было полседьмого, полчаса до открытия кофейни, и он был здесь.              С темными кругами под голубыми глазами, как если бы он вообще не спал, не в том положении, чтобы спрашивать о сне Эндрю. Лицемер.              — Передай мне стакан, — сказал Нил, включая кофеварку. Он выглядел так, будто ему нужно что-то покрепче, чем ужасный кофе в Старбаксе. Эта грязь не воскрешала мертвых.              — Я не твой слуга.              — Но ты мой бариста. И передай два стакана.              Возможно, два стакана смогут что-то изменить. Сегодняшний Нил, по-видимому, планировал функционировать только за счет кофеина в венах.              — До открытия ты не являешься клиентом, — заметил Эндрю. — Ты грабитель. Я могу вызвать полицию.              Взгляд, который бросил ему Нил, кричал «чушь» так громко, что это было почти оскорбительно. Бенджамин, который почти струсил перед случайными встречами при первом упоминании о законе, вероятно, остался похороненным где-то глубоко внутри.              Или было еще рано беспокоиться.              — Но вызовешь ли? — Нил спросил без холода, который царил в нем буквально накануне. Оливер выглядел опасным, в то время как этот Нил был очень уставшим. Прошло меньше десяти часов с последней встречи и перемены не могли быть более заметными.              Эндрю передал ему стаканы.              Было слишком рано начинать заваруху, поэтому он просто пошел в туалет для сотрудников, оставив Нила с приборами. Если повезет, он знал, что делает. Если нет, что ж.              Он знал, как сделать что-то похожим на несчастный случай.              Зеркало на стене безмолвно его осуждало, показывая яркий фиолетовый синяк, разливающийся по его скуле благодаря локтю Рене. Цвет контрастировал с его бледной кожей, привлекая внимание.              Это чудо, что Нил решил пренебречь этим, не задавая вопросов, когда он выглядел так, будто только что проиграл бой с армией. А Рене технически считалась армией из одного человека.              Его костяшки были красными и коричневыми, засохшая кровь, которую он не потрудился смыть, прилипла к коже. Он сжимал и разжимал кулаки, корочка разрывалась в нескольких местах, капли свежей крови появлялись на поверхности.              Синяк, онемевшая нога, немного крови, все было отлично. Удовлетворение, освобождение от гнева, это стоило каждого удара.              И не то чтобы Рене ушла невредимой.              Тогда все же почему у него ощущение, будто загадочный объект вошел в его гравитационное поле, выбивая у него почву из-под ног?              Вода порозовела, как только коснулась его ушибленных рук, холодная и пугающая. Он слышал, как кофеварка работала в другой комнате.              Опять-таки, какого хуя здесь делал Нил? Ворвался в его Старбакс без приглашения в полседьмого утра, готовил кофе, как будто это самая естественная вещь в мире. Ему там не место, уж точно не по ту сторону стойки, когда его роль была спорной даже будучи клиентом.              Роль Нила Джостена во всей этой пьесе была неизвестна. В Старбаксе, в мире, в жизни Эндрю.              Он вел себя так, будто он знает, где ему место. Будто правило «ты можешь пройти куда угодно с достаточной уверенностью» было его жизненным девизом. И к нему не было вопросов.              Очень немногие могли провернуть такое у всех на виду. Нил, как ни странно, был среди них.              Кофеварка перестала шуметь, что могло значить что угодно — начиная от Нила, мирно пьющего кофе, и заканчивая ворующим кофемашину на пути к выходу. Это зависело от его личности, от погоды и, скорее всего, от сближения Юпитера и Венеры.              Эндрю быстро проверил подсобку, и удовлетворенный вернулся в зал, готовый к любым махинациям, которые Нил мог вытащить сегодня из рукава.              Или почти готовый.              — Вот, возьми это, — Нил протянул руку, держа стакан, содержимое которого было подозрительно похожим на горячий шоколад. Слишком светлое для кофе, слишком темное для чая.              Так вот для чего нужен был второй стакан.              Нерешительность в его шаге, должно быть, была очевидной, потому что Нил улыбнулся, устало, но искренне.              – Клянусь, он не отравлен. Это не в моем стиле.              Дерзость некоторых людей поражает. Эндрю рассмотрел стакан, оценивая смертоносность, казалось бы, невинного напитка, прежде чем взять его. Но озадачивал не напиток, а сам жест.              — О, и на прилавке пакет со льдом для твоего глаза. Слишком поздно, чтобы смягчить цвет, но это поможет немного уменьшить отек.              Это не то, что Нил должен был сказать. Он должен был спросить о происхождении синяка. Он должен был спросить, не ввязался ли он в драку, он должен был искать ответы, быть любопытным.              Он не был. Не было вопросов после его первого «Ты спал здесь всю ночь?». Никаких чертовых вопросов, хотя они должны быть. Эндрю был готов терпеть их, не отвечать на них, но их никак нельзя было избежать.              Их не было. Вместо этого он получил пакет со льдом и дурацкий, идиотский горячий шоколад.              Чувство в его груди было незнакомым, но близким к сильной ярости, которая бушевала в его венах.              — Я ненавижу тебя, — сказал он, за неимением слов получше.              Нил, будучи Нилом, удивляя его так часто, что он уже должен был привыкнуть к этому, только сказал: «Ты не один такой».              И он улыбнулся Эндрю. Он был напряжен, его глаза полны искр, захватывая Эндрю в иллюзию из «что-если».              Но он не настолько глуп, поэтому он просто отпил из своего стакана, сладкий вкус псевдо-шоколада Старбакса был почти ошеломляющим.              Нил пожал плечами и отпил из своего стакана черную как уголь жидкость, выглядящую, словно ее можно поджечь, использовать для экзорцизма или вместо газа. Это почти чудо, что он не упал замертво на месте.              Может, его внезапная смерть была бы не так уж и плоха. Конец их непонятным встречам, чувству падения, хотя он стоял на земле, возвращение к старой рутине.              Но почему-то старая рутина не звучала так заманчиво, как могла бы.              — Почти семь, — сказал Нил, выглядя значительно лучше после того, как выпил свой яд. Не получив ответа, он продолжил. — Где Ники?              Верно, Ники. Эндрю давно научился не спрашивать, откуда Нил узнал, кто когда и с кем работает. Ему было все равно.              — Опаздывает.              — Как сильно он обычно опаздывает?              Трудно сказать, к чему Нил клонил, проводя этот краткий опрос о сне Ники.              — На пятнадцать минут.              Утренние смены не были его сильной стороной. Он обычно приходил на полчаса позже с неохотным оправданием. Они оба предпочитали такой расклад — Ники больше спал, а у Эндрю было больше минут святой тишины.              — Хорошо. Я возьму фартук, помогу тебе открыть кофейню.              Что ж, это было неожиданно. В последний раз это был Сэмюэль, который раздавал комплименты клиентам направо и налево, с его кокетливой ухмылкой и чем-то, что, казалось, сближает людей. У сегодняшнего Нила не было такой ауры, он не выглядел так, будто у него вообще была аура, но до того, как у Эндрю появился шанс остановить его…              — Эндрю, это что, кошка?!              …все накрылось медным тазом.              — Нет.              — Забавно, ведь я определенно вижу кошку, спящую на чьем-то фартуке.              Эндрю пробрался в подсобку так неохотно, как только возможно.              — Это Аарона.              — Кошка?              — Фартук.              — Как она здесь оказалась? — Нил погладил кошку, которая тут же начала мурчать.              — Через двери? — Эндрю сымитировал ответ, который Нил дал ему ранее, но Нил не обратил внимания.              — Бродячая? Я не вижу ошейника.              Будь у нее ошейник, Эндрю не стал бы тащить ее внутрь. Кошка была тощей и грязной, борющейся за свою жизнь на улицах. Она была враждебной, когда он пытался взять ее, шипела и царапалась, но ее двойные стандарты только что проявились.              Она продолжала мурлыкать и удовлетворенно потянулась на фартуке Аарона, преследуя руку Нила головой.              Двое бродяг встречаются друг с другом, идеальная пара.              — Ты же знаешь, что не можешь ее оставить.              — Кто меня остановит? — Эндрю чуть не улыбнулся. С такой историей, как у него, с репутацией Монстра, кто посмеет запретить ему оставить проклятую кошку?              — Домашние животные запрещены в общежитиях.              — Ножи запрещены в кампусе.              Он буквально пырнул человека ножом и не был уволен.              Глаза Нила остановились на повязках Эндрю, как будто он знал, что они хранят больше одного секрета. Кошка агрессивно прижалась к его ногам в поисках внимания.              — Я тебя не понимаю, — сказал Нил после тишины. По крайней мере, это чувство было взаимным.              Эндрю был спасен от ответа тревожным «Здравствуйте», исходящим от прилавка. Должно быть, было уже семь часов, первые клиенты готовы к утреннему потреблению сахара и кофеина. Легальная и поощряемая зависимость.              Употреблять наркотики было бы проще.              Кошка мяукнула когда Нил перестал гладить ее и украл запасной фартук для себя, оставив фартук Аарона нетронутым.              — Я за кассой, — заявил он. — Я выгляжу более приличным.              Конечно, если он хотел называть свое зомби-состояние приличным. Он выглядел бодрее, чем раньше, но мешки под глазами не исчезли.              Эндрю позволил ему подойти к стойке, закрывая за ними двери. Кошка мяукнула.              — Что я могу вам предложить? — Нил легко вошел в роль, принимая заказ без каких-либо проблем. Эндрю начал приготовление напитка.              — Имя?              — Тереза.              Правда. Имя написано и деньги обменены, Нил перешел к другому клиенту. С ним было легко работать.              — Что я могу вам предложить?              Он не отходил от своего места, не совершал ошибок и не начинал несносных пустых разговоров.              — Имя?              — Карл.              Правда. С Сэмюэлем было сложнее работать.              — Что я могу вам предложить?              Отвлекающий, вызывающий, бросающийся в глаза.              — Имя?              — Стив.              Правда. Сегодняшний Нил знал, где границы. Многие из его персонажей знали, но большинство из них предпочитали проигнорировать это и пересечь их.              — Что я могу вам предложить?              Но не он. Что-то заставило его быть осторожнее, возможно, он нажил опасного врага.              — Имя?              — Эм, Клэр?              Вранье. Вранье настолько очевидное, что Эндрю даже не нужно было смотреть на девушку, чтобы понять, что она выдумала это на месте. Нил написал имя на стакане, будто ничего не случилось.              — Ложь, — сказал Эндрю достаточно громко, чтобы высмеять явно-не-Клэр.              — Ложь? — повторил Нил уставшим голосом.              — Ты актер, ты должен знать, как определить ложь.              — Я актер, а не детектор лжи.              Жаль, что у них не было возможности поговорить на другом языке, но Эндрю категорически отказывался учить французский.              — Кроме того, она могла просто нервничать. Это случается, когда люди не ожидают вопроса.              Конечно, кто же ожидает вопросов об имени в таком месте, как Старбакс. Эндрю не забывал смотреть на Нила во время приготовления напитка, удерживая зрительный контакт, чтобы показать свое полное несогласие.              Он все еще не знал его имени.              — Пока! — Нил помахал Клэр, которая не Клэр, когда она выбежала из кофейни, в процессе почти пролив свой драгоценный кофе.              Эндрю не закатил глаза, но был близок к этому.              ***              —Нил! — Ники вошел в кофейню через двадцать минут после семи, улыбаясь, как будто это не был очередной ужасный день на работе. — Что ты здесь делаешь?              — Сегодня это Уильям, — Уильям улыбнулся в ответ. Без следов лжи в его голосе и улыбке, он был искренним и дружелюбным. Это было странно, потому что когда Эндрю проверял в последний раз, его кузен и Нил не были друзьями или что-то в этом роде.              — Уильям? Красиво, тебе идет, — продолжал Ники, шагая по кофейне. — Надеюсь, ты не Билл, это бы разрушило атмосферу таинственности.              Ничто не могло разрушить «атмосферу таинственности» вокруг Нила Джостена. Эндрю активно пытался это сделать и проваливал каждую попытку.              — Я не Билл.              — Хороший выбор. Но все же, ты не ответил на мой вопрос. Что такой парень, как ты, забыл в подобном месте? Еще и с наихудшим напарником из всех возможных!              — Все не так уж плохо, — Уильям ответил с улыбкой, адресованной Эндрю.              — Не так уж плохо? — Ники выразительно ахнул. — Мы говорим об Эндрю!              Эндрю кинул на него взгляд. Это ничего не изменило.              — Что ж, и тебе доброе утро, кузен. Рене хорошо поработала над твоим лицом, тебе идет фиолетовый!              Иногда все, чего заслуживал Ники, это удар по лицу.              — Рене? — спросил Нил. По окончанию своей болезненной мозговой гимнастики он задал следующий вопрос. — Вы вместе?              Забвение некоторых людей было удивительным.              — Нет, — сказал Эндрю в тот же момент, когда Ники засмеялся.              — Они говорят, что они просто партнеры по спаррингу, но я не знаю, можно ли им доверять.              Никто не заметил, как Рене и Элисон смотрят друг на друга?              — О, — красноречиво сказал Уильям.              Кошка, запертая в подсобке, воспользовалась минутой тишины и начала мяукать.              — Что это было?              Уильям посмотрел на Эндрю, намекая на то, что он должен объяснить ситуацию. Но ситуация уже была решена, так что Эндрю просто смотрел в ответ, пока Уильям не вздохнул устало.              — Кошка.              — Кошка?!              — Да.              Ники добрался до подсобки, освобождая комок шерсти из заключения.              — Кот! Посмотри на него! Он прекрасен! — он воодушевленно закричал, и клиентов, стоявших в очереди, передернуло от его громкости. — Зачем ты привел его сюда?              Эндрю был готов не отвечать, когда он заметил, что вопрос был направлен совсем не на него. Уильям посмотрел на него. В выражении его лица читалось: «Почему эта кошка теперь моя проблема?»              Забавно, что Ники даже не брал в расчет вариант того, что это Эндрю притащил уличную кошку в Старбакс.              — Я не… — начал Уильям, но был перебит энтузиазмом Ники.              — Он такой мягкий! Посмотри на пушистые лапы! И его маленькие усики! Как его зовут? — выпалил он, поднимая бедную кошку вверх и агрессивно ее обнимая. Кошка получит эмоциональную травму, если переживет это нападение.              Уильям беспомощно посмотрел на Эндрю, в глазах явное обвинение в предательстве.              — У нее нет имени. И она не останется.              Кошка конечно же останется. Уильям мог попытаться отговорить их, но Ники уже усыновил эту чертову кошку. Союз между кузенами.              — Что значит, он не останется? — спросил Ники в ужасе.              — Она бродячая, у нее может быть владелец.              — Смотри, без ошейника!              Уильям вздохнул, будто проблемы всего мира обрушились на его плечи.              — Она точно не останется со мной.              Ники увидел возможность и воспользовался ею.              — Эндрю, скажи мне, что мы оставим Сэра Толстого Кота МакКаттерсона!              Кого.              — Кого? — спросил Уильям в том же озадаченном тоне, что и Эндрю.              — Сэр Толстый Кот МакКаттерсон! Разве это не идеально для него?              Кошка, безусловно, была из кошачьих, но совершенно точно не являлась толстой.       Ошеломляющее молчание охватило помещение. Это должна была быть кошка с худшим именем в истории кошек. Даже сама Сэр Толстый Кот МакКаттерсон перестала тереться о шею Ники и выглядела в ужасе от выбора имени.              — Эм... поздравляю с... Сэром Толстым Котом, но я немного спешу, так что не могли бы вы просто дать мне мой кофе? — заговорил клиент, который последние пять минут наблюдал за хаосом с истекающим терпением.              Уильям воспринял это как возможность подло покинуть свое место за кассой, отдав фартук Ники, который беспощадно забросил Сэра в подсобку. Сразу после этого он надел свою улыбку, но его тон был убийственным.              — Что я могу вам предложить?              Может, он все-таки чему-то научился у близнецов.              — Увидимся позже! — выкрикнул Уильям будучи одной ногой уже снаружи, как будто боялся, что они заставят его забрать кошку, если он останется.              Сэр Толстый Кот МакКаттерсон замяукала из-за дверей, и Эндрю начал приготовление еще одного напитка с гораздо лучшим настроением, чем то, с которым он проснулся.              Аарону это не понравится.              — Мы оставляем кошку, — сказал он, поддавшись слабости.              — Да, черт возьми!