***
Он не хотел себе признаваться, но все же любовался, как при свете факелов татуировки эльфа будто извивались и двигались, словно обладали собственной волей. Белобрысый стоял не подвижно, уставившись в одну точку. Изящный и натянутый будто тетива. — Вы должны понять монна Хоук, что птицы, рожденные в клетке, думают, что полет это болезнь. – Задумчиво проговорил Глориус, отвернувшись от нового объекта своих фантазий и пристально глядя в синие глаза своей гостье. — Он был воспитан, как цепной пес. И его только и делали, что учили охранять и скалится на чужих. Пусть его характер закалили меч и магия, но он так и останется собакой. И он готов вилять хвостом при виде Хозяина. Вы его Хозяйка и должны понимать, что спать с рабами можно, но дети от них - нежелательны! — Мужчина отпил из бокала ароматного вина и устроился в кресле по удобнее, так чтобы краем глаза видеть телохранителя Хоук. Убивать эту ферелденку он не хотел, потому что куда выгоднее было бы сделать ее своей союзницей. «Она победила Аришока» нашептывал ему корыстный голосок, а это сулит много больше, чем служба Титу. И пока он контролировал глупенькую Мерриль у него был шанс. Мариан Хоук неплохой козырь. Венатори скажут ему спасибо за такого генерала. — Я знал Донариуса и понимаю, почему он убежал от него. Но поймите, он выбрал Вас как объект своих желаний, которой нужно подчиняться. Он же элементарно не умеет быть свободным! Поверьте, Вы несете за него ответственность, Вы должны погладить за ушком и кормить. Неужели Вы думаете, что у него раньше были свои мысли? Умоляю, он даже и не умеет размышлять, только покорно выполнять команды. — Поэтому, Глориуйс, вы стерли Фенрису память? – он услышал презрение и насмешку в ее голосе. По-видимому, ситуация ее забавляет, хотя трудно судить по невозмутимому выражению лица. Возможно, она заинтересована, но, главным образом, вежлива. Магистр улыбнулся и кивнул. — Глориус, — промолвила она, наконец, — Вы слишком скромно оцениваете мои знания про мир рабов. Кроме этого наша с Бетани благородная кровь чрезвычайно намешана. Поэтому на чьих-либо хозяев не выучены. — Мужчину посетило неприятное чувство, будто бы она говорит о чем-то другом, и он совершенно не понимает, о чем, а ее синие глаза остались серьезными. В зале снова становилось жарко. Он знал, что это было магией, потому что чувствовал ее шепот, ласкающий его кожу. Магический плод реагирует на настроение матери, даже успокоительные травы в чае уже не помогают. Он снова посчитал дни. И мысленно обратился к Древним богам, чтобы скорее началось новолуние, и он смог наконец-то закончить ритуал. И в этот момент ему пришла новая идея, ниспосланная самим Думатом. Что если напитывать рабов красным лириумом? Выживет ли этот остроухий или приспособится? Он мечтательно получил похвалу от Аврелируса, ведь магистр будет рад его идее. Перрепатэ из красного лириума. Маг мягко испустил с кончиков пальцев усыпляющее заклинание. — Монна Хоук, — сказал он, — вы достойны куда большего, чем думаете. — Вот как? — Неожиданно резко ответила она и ее глаза вдруг наполнились слезами, но тут же вырвался смешок. Успокоительное заклинание не подействовало. — Признаюсь, во время моего собственного эксперимента по адаптации рабов, я получил ничтожные результаты. Было время, когда мне было это интересно. А вот рожденные в неволе и вычищенные, совсем другое дело. — Перед ним сидела всего лишь женщина, пусть даже которая командовала мужчинами. Ему предстояло решить сейчас, что делать дальше. — Это уже не вопрос, тянуть больше не куда, — он вдруг стал краток. Если бы она стремилась совершенствовать сама себя вместо того, чтобы спасать весь мир. Если бы она пыталась сама добиться внутренней свободы вместо того, чтобы освобождать всех эльфов или магов, то добилась бы много большего для действительного освобождения. Он понимал это, и учился на чужих ошибках. Пора было заканчивать весь этот фарс.***
Я проснулась от заливистого басистого лая. Голос моего зверя я бы узнала из тысячи других, даже в пылу боя. Я потянулась и поняла, что отдыхала целую ночь на замечательном ферелденском ложе, под пушистым меховым одеялом. Медленно и лениво я зевнула и в мои ноздри приветственно ударил приятный аромат, который прилетел с кухни. Пироги Нэн это потрясающая вещь. Ничего не сравнилось бы с этим вкусом, сколько всякой еды я не пробовала. Желудок недовольно заурчал. Я быстро встала и взяла свою любимую и практичную одежду. Накинув приятную льняную рубаху и штаны, мои пятки сами запрыгнули в сапоги из мягкой кожи на меху. Вся одежда идеально была сшита под меня. Матушка, конечно, будет ругать меня за отсутствия платья, но какие тут платья, когда меня ждет пирог! И только я хотела выскочить и бежать быстрее стрелы к кухне, как увидела мелькнувший силуэт в зеркале. В отражении на меня смотрела юная ферелденская красавица Тейрна Элисса Кусланд. Длинные ноги, тонкая талия, высокая грудь, мягкие волосы, точеные скулы, пухлые губы матери и отцовский твердый взгляд. Все лучшее что мог дать мне Создатель. Я подошла ближе, и улыбка в отражении сменилась горечью. Я приспустила ворот рубахи, я увидела идеально ровную белую кожу, которая только и ждала ласки. И никакого шрама от Архидемона, который задел меня когтем при нашей встрече. Ухоженные ноготки без единого заусенца и гладкие запястья, ни следа от вражеских стрел и мечей. Я со злобой поняла, что опять попала в Тень. После выстрела Тетраса по маграллену мы все угодили в царство снов. Мэррик, демон его раздери, жив. Ну, относительно. Теперь я стала замечать, что все в округе стало отдавать зеленоватым оттенком и вдруг в отражении я увидела реальную себя. Мне стало тошно и страшно. На меня смотрела старуха. Я ударила по мерзкому зеркалу со всей силы, оно со звоном рассыпалось по полу, развернувшись со скрежетом на осколках я побежала на лай. Лучше смотреть правде в глаза, чем врать самой себе. Прошлое пусть остается прошлым. Мое имя навсегда в памяти Ферелдена и Тедаса. Я остановила Мор. Я была королевой. Я не могла и мечтать об этом. И плата за это соответствующая. Надо вытащить остальных, подумала я, но первым делом надо найти моего мабари!***
— Если бы мы и впрямь наткнулись на врагов, несколько кунари нас не спасли бы. — Изабелла искоса глянула на Алистера и озорно усмехнулась. — К тому же, насколько я помню, ты у нас превосходный наездник. Если понадобится, мы запросто ускачем от погони, верно? — Элисса прыснула, так что эхо прокатилась в темноту, а Мэйварис хитро улыбнулась. Алистер сделал вид, что ничего не слышал, и молча пошел вперед. Он так смешно краснел, что капитан не могла остановиться и не поддевать его снова и снова. — Итак, Алистер, мы прошли по этим коридорам уже дважды. Если помнишь, мы уже пробовали способы "помолиться Андрасте" и "бродить наугад, как пьяные нищие". Других вариантов не осталось. Если хочешь, можешь найти петуха, и я погадаю на его внутренностях? — На этот раз женщины засмеялись, а Тейрин опять сделал вид, что глух и слеп. — Женщины, — философски пожал плечами Варрик. Пес радостно гавкнул, как будто бы понимал, о чем речь. Капитану казались эти собаки интереснейшими существами. Умные, но молчаливые. Лучшее сочетание. Только вот жаль на корабле под такого не нашлось бы места. Хотя… Она представила себе, как боевой мабари скачет по палубе, хватает за жопу матросов и улыбнулась. Вдруг Варрик поднес палец к губам. Капитан в мечтах уже покинула этот дурацкий остров, тем более, что они вытащили из этих казематов кого только смогли и Алистер должен быть доволен. Изабелла знала, что Хоук нуждалась в помощи, это она чувствовала так же остро, как и сталь своих наточенных клинков. Мариан никогда ее не подводила такие у нас отношения. Из-за угла вырулил некто. Наверное, последний их тех, кто охранял или населял этот замок. — Я припозднился! — замахал руками некто. — Ты не поздно, ты вообще зря, — крикнул гном и направил на него арбалет. — Бьянка не промахивается, — усмехнулся Варрик, ласково погладив древко. — Я помогу вам выбраться, только не убивайте! — Взмолился некто, падая на колени. Опять раб, подумала капитан и ее рот искривился. Как же ее раздражал Тевинтер. Воистину пусть океан поглотит и магистров и кунари, а дальше в Тедасе бы восторжествовал мир. Все чаще Изабелле не хватало былых деньков, когда они с Хоук вваливались к Варрику и надирались вдрызг. Ей казалось, что тогда даже без своего корабля мир был проще.***
Чем ложь хуже правды? Её надо запоминать. Это Зевран запомнил навсегда. Правда часто уродлива, и его душа так стремящаяся к прекрасному просто не принимала ее. Теперь ему казалось, что он обманывает сам себя. Он уже изучил все подземелья поместья магистра и был готов провести товарищей по этим лабиринтам даже с закрытыми глазами. Ворон хорошо себя чувствовал под землей, потому что там не было его бывших коллег по цеху, только пауки, призраки, да ловушки. Их он не страшился, пусть сами страшатся его клинков. Он помог Элиссе вернуть ее оружие, которым она грезила. Прямо как громила - Стэн во время Мора. Наверное, это было одним из тех бзиков, которые он просто не понимал. Удобно - прекрасно, действенно – замечательно, смертоносно – самое важное. Оружием может быть все что угодно. Зачем эти глупые привязанности к игрушкам? Она отказалась взять его на штурм Ас Веланис. Вредная маленькая аристократка. Эльф не однократно слышал, что его используют. Ведь мы искренне привязываемся к тем, кому оказали бескорыстную услугу. Подложечкой у него появилось не приятное ощущение, от воспоминания. Мол риск слишком велик, и он нужен в Тевинторе, если они не вернутся, нужно освободить Хоуков. Вдруг они не вернутся. Мариан ему конечно нравилась, пусть они встречались всего пару раз. Во первых она привлекательная женщина, а во вторых она оставила позитивный след в его душе. Не вернутся, опять укололо его что-то из-под сознания. Эльф встал ровно и постарался забыть эту ужасную мысль, которая становилась огромной, занимая все место в его голове. И так, состав отряда, с которым его надо было взаимодействовать, даже ему казался безумным. Маг с раздвоением личности, потом воин с надменным голосом, которые, кстати, ненавидят друг друга и собственно говоря он сам. Не густо и немного грустно. Хотя тут конечно были свои прелести в этой сложности, но даже с его желанием найти во всем преимущества возникали проблемы. Открыв знакомые помещения подвалов, ворон обнаружил, что огромный погреб перед ним завален раскиданными конечностями и растерзанными трупами. Зрелище безусловно не приятное, но переживаемое, а вот аромат в помещении стоял такой что резало глаза. Он невольно прикрыл нос ароматной кожаной перчаткой. Антива и ее запах были прекрасны. Интересно у плохих парней бывают выходные? Подумал он, стараясь ступать аккуратно и не оставить кровавый след. Ему точно не требовалось излишнее внимание. И тут дверь в погреб заскрипела. Он едва успел погасить ближайший факел и шмыгнуть в тень от бочек с вином. Судя по шорохам и возне, кто-то затаскивал очередное тело. Он аккуратно выглянул, наблюдая за волочимым телом, и стараясь не смотреть, на того, кто тащил труп, чтобы некто не обернулся на его взгляд. Убить его хотелось нестерпимо, он чувствовал, как привычно зачесались ладони, которые умоляли его взять холодные рукояти его отравленных клинков. Но пока было нельзя. Такие нельзяи даже слегка возбуждали своей недоступностью. — Создатель, я никогда ничего не просил. Теперь прошу, помоги нам. — взмолился хиплый и знакомый Ворону голос и возбуждение пропало само собой. — Псс! ПСС!!! — убийца привлек внимание Тевинтерца и знаками спросил один ли он. — Я один, — ответил Фенрис, но все же обернулся на закрытую дверь. — Что это за день мясника? Что этот безумец готовит? Тухлятина в вине? — шутка конечно получилась, но никто не смеялся. — Все кончено, — обреченно заговорил эльф, — ритуал будет сегодня ночью. Надо вытащить Хоук немедленно! — Он сказал это с такой страстью, что Зевран чуть отклонился назад. — Послушай, парень, вдвоем у нас шансов нет. — Убийца придал своему голосу уверенность, — но я приведу безумного мага, а ты пока подготовь долийку, пусть остается в себе, понял? Не делай ничего резкого! — Я не знаю, что мне делать! — Опять болезненно зарычал воин. Вся мировая скорбь была в его глазах. Ой, как же такие идиоты его раздражали. — Жди меня. Мы справимся. Без храмовника будет тяжко, но мы справимся слышишь? - Сказал он, не веря в то что они выйдут из особняка живыми. — Я Храмовник! — с готовностью сказал он, а Зевран подумал, что он окончательно помешался и как с этим теперь спасать? — Хорошо, ты храмовник, а я – рыцарь командор! Жди тут! — Зевран хотел было развернуться и улизнуть, как вдруг замер от рывка. — Ты за идиота меня держишь, что ли? – Взревел воин и прижал разбойника к стене. – Элисса дала мне инструкции, я освоил. Ясно?! — — Ясно, понятно. Угомонись. — Убирая чужие запястья со своего воротника, спокойно сказал ворон. — Если ты серьезно, значит у нас действительно есть, один гребанный шанс.***
Теперь я знаю, что такое Страх. Не детские пугалки или боязни, а настоящий животный ужас. Я стараюсь бороться и понимаю, что страх, как чувство — это прежде всего первородный природный механизм защиты. Он основан на одном из самых мощных и жизненно необходимых инстинкте: самосохранения. И по сути он несет в себе благо. Он был дарован нам Создателем, чтобы мы могли выжить и развиваться. Однако то что сейчас происходит со мной это совсем другое - это разрушительная паника. Жуткое, леденящее кровь, сковывающее чувство, которое ограничивает даже мою внутреннюю свободу. И я вполне осознаю, что такое состояние опасно, оно распространяется, усиливаясь и превращая меня в пепел. Оно делает меня глупой и слабой. Марионеткой в чужих играх. И у меня уже нет сил бороться со своей трусостью. Мне кажется настал тот день, когда оно начинает определять мою жизнь. Я лежу на теплой кровати, мой желудок сыт, и я жива. Но я полностью и абсолютно одинока. Меня никто не может пожалеть или утешить. Со мной только Страх. Раньше он побуждал меня спасать и защищаться. Все вокруг говорили о моей смелости и бесстрашии. Ведь всем проще считать, что, Защитница Киркволла, великая Хоук, не боится ничего! Только моя смелость – это лишь намерение. Защитный механизм! Мой способ борьбы с опасностью - это врожденная способность перешагнуть через обстоятельства, быть уверенной - что все получится, а чаще всего просто быть решительной, когда все в округ оторопели. Я помню, как говорил отец, что страх – это всего лишь эмоциональное состояние. А быть храброй, далеко не означает не бояться. И я боялась. За отца и мать. Потому что он был магом, и я опасалась храмовников. За мать, когда мы потеряли отца, потому что ее глаза потухли. За Бетани и Карвера, потому что она была магом, а он остался единственным мужчиной в семье и из-за меня комплексовал. Мне пришлось стать сильной. Сжав зубы, я научилась всему что умею сейчас. Потом я боялась порождений тьмы. Но я была свободной и сильной. Я защищала семью. Мы нашли новый дом и у меня появились друзья. И я снова сама спустилась на глубинные тропы, чтобы обрести богатство. Я боялась кунари. Создатель, если вспомнить, что было в моей голове, когда я увидела Аришока в первый раз… Это был не просто испуг, я помню, как в груди мучительно сжалось сердце, а в горле пересохло, но я не на миг не потеряла самообладание и справилась. Выстояла, когда другие сдавались. А наша с ним дуэль? О чем я думала? Я думала о Фенрисе и о том, что его глаза были полны первобытного ужаса за меня и мою жизнь. Теперь и его глаза пусты. В те редкие минуты что я видела его, он отварачивается и не говорит со мной. Я одинока. Мой ли это Страх или Бетани уже тоже не имело значения, тем более что ее я не видела уже очень и очень давно. Дни слились в единую реку времени, я перестала их считать. У меня огромный живот, который сковал мои движения и не дает мне ничего взамен. Я опять почувствовала дрожь в пальцах, когда в замке повернулся ключ.***
Воздух зашипел, затем раздался хлопок морозного взрыва и пару охранников моментально сковал заискрившийся лёд, покрывший всё вокруг. Один из них так и застыл — на середине собственного крика. — Тише, — едва слышно прошептал Зевран. Его хватка на кинжале была будто небрежной, но на самом деле являлась боевой. Фенрис узнал ее благодаря годам тренировок с Хоук. Разбойники крайне опасны, особенно если таковыми не кажутся. — Стараюсь как могу, — обиженно прошипел в ответ Андерс. Втроем против магистра и его армии наемников. Самоубийство - скажете вы, рутина, ответил бы каждый из них. Задумка был не идеальной, но выхода не было. Они медленно передвигались по коридорам, ожидая сопротивления. — Меня наверное уже хватились, — прохрипел Фенрис, и двое мужчин лишь пожали плечами. Ждать подмогу они уже не могли. Все решиться сегодня, ведь за окнами особняка вскоре зайдет новая луна и магистр окропит ее кровью Мариан. Ворон вдруг прислушался, жестом заставив всех замереть. Позади него раздался тихий металлический скрежет покидающего ножны двуручника. — Шестеро? — Спросил воин у разбойника. Последний усмехнулся. — Семеро, но разве это имеет значение? — Зевран достал склянку с какой-то жидкостью и бросил ее за угол в толпу. Стражники закашляли. И время побежало по-особенному, словно бы подчиняясь троим захватчикам. Фенрис загорелся лириумным свечением и умчался в атаку на предельной скорости. Противники едва успели обнажить свое оружие в его сторону, а трое уже упали замертво. Андерс накрыл вынужденных союзников поддерживающим заклинанием, и тут же переключился на волшебные стрелы, которые полетели в глубь движущейся толпы в поисках жертвы. Кинжалы Зеврана, тем временем, очутились в горле ближайшего мужчины в безупречно выполненном приёме, но они не останавливались ни на миг. Полетели стрелы, пробивая доспехи нападающих. Лязг стали, звон тетивы и треск разрывающихся доспехов и запах крови стали доносится из облака дыма. Ворон исчез в тени и быстрым движением закончил работу с амбалом, который мог вызвать сложности. Звуки борьбы и крики нарастали, больше скрываться им не получится. Магистр скоро узнает, что в его имении идет война. Сопротивление было отчаянным, но мужчины выстояли. Троица нападавших осталась в звенящей тишине и крови, перед дверью в комнату. Андерс вызвал лечебную магию и залатал своих союзников, а Зевран тем временем обыскал трупы, попутно, скорее по привычке срезая кошельки и снимая побрякушки. Он быстро нашел ключ от двери и записку: «Охранять, но не причинять вреда до полуночи. После полуночи делайте с ней, что заблагорассудится.» *** Они бежали к дому Тилани, как будто за ними гнались армия драконов всего Тедаса осёдланные кунари во главе с Архидемоном. Едва покинув остров Изабелла мчала судно быстрее ветра, и никто не посмел сказать даже слово против капитана и не останавливался ни на миг. Но они не успели. Особняк был пуст. Одинокая записка рядом с потухшим камином гласила, что у Хоук больше нет времени, и троица самоубийц ушли штурмовать дом магистра. Ни в одном из языков мира не было слов, чтобы описать, что случилось в голове у женщины в тот кошмарный вечер. И если кто-нибудь знает, что испытывает человек в глухом отчаянье, которое раздулось и стало больше, чем грядущая ночь, и может извлечь ваши внутренности наружу… Что ж, пребывайте в счастливом неведении! - Мы опоздали, у кого есть план? – голос Варрика будто бы раздался где-то вдалеке. - Мой дом, - взвыла Мэйварис, как от зубной боли. – Что эти сволочи… Они все заплатят! Варрик, скажи мне что они сделали с моим прекрасным домом?! Как я буду устраивать празднества?! – Магистр медленно опустилась стул и погладила рукой свой стол. Вся дорогая ее сердцу и кошельку мебель была испачкана, изуродовала или приведена в негодность. - Я пойду туда и прирежу всех! – взревела пиратка, ощущая, как сознание возвращается на свое законное место. - Даже если Создатель против, ему же хуже. - Отличный план! - У Тетраса иногда проскакивала очень милая манера встречать самые дикие из ее высказываний этакой полуулыбочкой с пожатием плечами. Сказать, что она раздражала, ну прямо ничего не сказать. – Постойте… постойте, постойте, - прервал уже собравшихся бежать из особняка Алистер. – Обожаю самоубийства по понедельникам, но все же, даже я понимаю, что без плана Б нам никуда не сунуться. Нам нужна хоть какая-нибудь идея! - Только не говори, что у тебя она есть? Может пса спросим? – Ощетинилась пиратка, а мабари Кусланд, наклонил голову и заскулил в попытке понять в чем же он собственно говоря, провинился. - Вы знаете анекдот про человека, потерявшего ночью ключи на улице? – ответил Тейрин. Варрик скривил губы в попытке немо сообщить, что сейчас всем точно не до анекдотов. Изабелла же достала кинжал, но король Ферелдена невозмутимо продолжил: – Так вот, он ищет ключи под горящим факелом. Подходит другой тип и спрашивает: «Вы уверены, что потеряли их именно здесь?», – «Нет», – отвечает первый. «Тогда почему же вы их здесь ищете?» – «Потому что под факелом, по крайней мере, светло». - Ты издеваешься? Они умрут, если еще не умерли! Пока ты пытаешься шутить, они… - капитан едва справилась с подступившими слезами, внутренне заставляя себя не думать о самом худшем. - Изабелла, мы же подкупили слуг в его доме! Не говори, что нам не оставили хоть какого-то ключа, - сверкнув глазами быстро сказала Элисса. Она понимала, о чем говорил Алистер. Всегда. Пиратка рванула на вверх, как вихрь и после непродолжительного, но крайне шумного поиска, во время которого Тилани вздрагивала и ежилась, будто от наступающего холода, но все же молчала, она вернулась. - Ключ от людской! – запыхавшись проговорила Изабелла, держа в руках медный старый ключ. - Я надеюсь, что все это и то что сейчас происходило наверху поддается реставрации? - Скрипящим голосом пробурчала магистр. – И, кстати, я бывала на приемах в особняке Глориуса, поэтому не взирая на весь этот бардак, я помогу Вам. Провести Вас всех не составит труда, потому что находится тут - я более не могу ни минуты.