Жар-Птица

Гречкин оглядывался по сторонам. Что и говорить, Сергей постарался на славу. Дворец Разумовского сиял былым великолепием, точно и не пронеслась над ним не одна сотня лет. Свечи, хрустальные люстры, зеркала, до зеркального же блеска начищенный паркет, и поражающие свежестью и яркостью красок картины и росписи на стенах... Гречкин заподозрил, что Жар-Птица применил парочку-другую заклинаний и просто отмотал время в этих стенах назад. Вряд ли целая армия рабочих и реставраторов добилась бы такого эффекта. Сами же Гром-Разумовские, хозяева нынешнего вечера, только подтверждали догадки Кирилла. Сергей в ослепительно-белом старинном костюме с золотым шитьем, держал под руку Игоря в точно таком же наряде, но уже черном с серебром. Кирилл даже не ожидал, что Игорь так быстро освоится в нынешней обстановке, но майор скользил по паркетным полам, ни на шаг не отставая от Сергея, повторяя движения старинных танцев с легкостью и точностью отражения. Сразу ясно - истинная пара... И Лёша с Лизой тоже здесь. Пора и им выходить в свет, заявил недавно Сергей. Лёша отчаянно краснел, одергивая белоснежную рубашку с жабо, зато Лиза была просто в восторге и от происходящего, и от своего пышного белого платьица. Лёша, впрочем, не только смущался. Этим вечером он не прохлаждался, а проходил очередную тренировку по распознаванию Иных, которых в стенах фамильного владения Разумовского сегодня собралось немало. Кирилл вздохнул, вглядываясь в толпу гостей. И куда это его волчара запропал, спрашивается? Мельком он увидел, как Лёша вдруг ошарашенно захлопал глазами и зашептал что-то оказавшемуся рядом Сергею. Горгулью, что ли, увидел? А, нет, она же не приехала, дела... - Кирилл Всеволодович? Гречкин обернулся. Стоящего перед ним Темного не узнать было решительно невозможно даже не-Иному. - Добрый вечер... Николай Васильевич. Рад вас видеть. - Взаимно. Позволю себе заметить, вы очень повзрослели с нашей последней встречи! Теперь уже удивленно заморгал Гречкин. Собеседник смотрел на него, явно поддавшись воспоминаниям, но Кирилл не был уверен, что сможет их разделить, потому что... Не помнил? Нет, помнил, но очень-очень смутно. Только в глазах Николая Васильевича и мог рассмотреть отражение двухлетнего карапуза с уже явными вампирскими клычками и круглыми от любопытства и восторга глазами, которыми тот рассматривал держащего его на коленях отцовского гостя. А гость гладил его по волосам и, явно волнуясь, что-то читал отцу вслух. Кирилл старался дотянуться до рукописи и цапнуть хотя бы один листок, но не получалось. А отец слушал и смеялся. Что же его так развеселило, теперь уже и не вспомнить. То ли "Сорочинская ярмарка", то ли повесть о незадачливом семинаристе, столкнувшимся с Темным Иным высшего уровня силы... - Да, повзрослели... И остепенились, как я погляжу, - взгляд Николая Васильевича упал на черный обручальный браслет на руке Гречкина младшего. - Позвольте поздравить, хоть и с опозданием, но...Да, многое изменилось с тех пор, как я в последний раз побывал в Петербурге. - Вас и правда давно не было видно, - заметил Гречкин. - Где вы пропадали? Писатель неопределенно махнул рукой. - Европа... И не только. Нужно было немного развеяться, душевные раны Иных медленно заживают, знаете ли. Но что вспоминать о грустном! - Действительно, это ни к чему, - о, а вот и Олег, наконец-то! Поклонился со всей церемонностью, привычным движением беря Кирилла под руку. - Тем более что, хоть здесь сегодня и присутствуют защитники правопорядка, но нежелательного вам имени в списке гостей точно нет. - Уже и не помню, когда я слышал его имя в последний раз, - покачал головой Николай Васильевич. - Кажется, в Японии, он будто бы наведался туда навестить своего дальнего родственника... Или надеялся найти там секрет бессмертия, кто знает? Олег хмыкнул. Кирилл тоже не сдержал усмешки. Речь явно шла об обычном человеке, и то, что такой человек решился тягаться с Иными, да еще и о бессмертии возмечтал - просто анекдот! Расспросить, что ли, Олега на досуге, что там за история? - О, Николай Васильевич, какая встреча! - вот и Сергей, сияя, как солнце, порхнул к гостю. А следом и всё семейство. Гром пожал руку, явно заставив писателя еще больше изумиться черно-золотому браслету. Краснеющая Лиза вдруг на всеобщее удивление и умиление, легко сделала реверанс. Теперь-то было ясно, чему обучал ее Сергей целый вечер перед балом. Лёша краснел еще больше сестры, но про себя Гречкин подумал, что жалеть сейчас надо было бы не совсем не его, а известного Темного. Иные, церберы, феи - это ладно, а живого Гоголя увидеть - такое и впрямь не каждый день. А уж когда в школе еще и сочинение по Гоголю задали... - А второй том... Увы, молодой человек, это грустная история. Видите ли, я всегда соблюдал меру, когда вплетал в свои повести факты об Иных, и старался прикрывать их художественным вымыслом, но когда дошло до "Мертвых душ"... Во втором томе я немного увлекся, и написал то, о чём обычным людям знать никак не полагалось. По этому поводу имел очень серьезный разговор с госпожой Теребкиной. В общем, пришлось уничтожить рукопись, пока не узнала Инквизиция... Леша жадно слушал. И думал о том, что сочинение он непременно напишет. Сегодня же ночью. Жаль, конечно, что нельзя там написать и десятую долю того, что услышал, не признаваться же учительнице, что сам Гоголь всё это рассказывал! Но всё равно, сочинение выйдет на отлично. В этом Лёша не сомневался. Как и в том, что балы - это, оказывается, очень нужное и полезное мероприятие!