Жар-Птица

Утром Игоря разбудил Леша: - Дядя Сережа ушел купаться, оставил записку. Гром протер глаза, привычно глянул через Сумрак. Жар Птица величаво плыла по морской глади, рассекая грудью небольшую волну. - Все в порядке, - улыбнулся он Леше, - пускай поплавает. - Но… с ним ничего не случится? - Ни в коем разе. Знаешь, Леш, тут… очень Светлое место. - А вам тут хорошо? Вы же Темный. - Хорошо. Очень хорошо, - признался майор. Пришлепала Лиза, прижимая к себе зайчика: - А на кухне каша теплая. Дядя Сережа нам завтрак приготовил? Или вы, дядя Игорь? - Точно не я, я и не выбрался еще из постели. - И не я. Разумовский шагнул в комнату, вытирая мокрые волосы. - Эх, водичка – класс! Наплавался от души. Так, друзья, подъем, завтракаем и к морю. Но когда сели за стол, удивились: - Кто же сварил кашу? Ответа не было. Каша стояла на плите, завернутая в старенькое детское одеяло. Может, дело в нем? Развернули – нет, обычное байковое клетчатое одеялко, бело-зеленое. - Как когда-то у тети Лены. Микроволновок тогда не было. Она так оставляла мне кашу с утра, - взволнованно прошептал Игорь. - Надо же, я в «Радуге» манную каше терпеть не мог, - признался Леша, накладывая её в тарелку, - а тут такая вкусная… даже добавки хочется! - Конечно, она же волшебная, - кивнула Лиза, - дядя Сережа, а тут и чай вкусный, правда? - И всегда горячий, - согласился Игорь, - надо же, волшебство сплошное. Все рассмеялись.       Эля приплыла, сжимая что-то в кулачке. - Держи, - она разжала пальцы и Лиза ахнула. На мокрой ладошке лежала удивительная крупная жемчужина. Она тускло блеснула в лучах еще нежаркого солнца. - Это из сокровищ пиратов? - Да уж, любой из них папе бы душу продал за такую драгоценность, - усмехнулась русалочка, - но нет, не из сокровищ. Это утром Жар Птица пела. Вот ее пение и стало жемчугом. - Но когда дядя Сережа говорит, у него с губ жемчужины не падают. - Только пение Жар Птицы на рассвете, и то не всегда приносит такой жемчуг. Бери, отдашь своим. И Эля окатила Лизу тучей брызг, шлепнув по воде хвостом. Сергей и Игорь рассматривали жемчужину, отгородившись «щитом невидимости». - Красота-то какая, - благоговейно шепнул Гром. Цербер в Сумраке разинул все три пасти. Вот, - ответил Разумовский, - вернемся, будет бал во дворце. Думаю, ювелир успеет сделать тебе булавку для галстука. С этой жемчужиной. А Лиза снова вошла в воду. - Жаль, я не могу побывать в твоем царстве. Даже Иные не могут дышать под водой. И акваланг мне не дадут. - Тут их и нету, - хихикнула Эля, - ничего, сейчас увидишь. Закрой глаза. И она прикрыла веки Лизы мокрыми ладонями.       Лиза увидела толщу воды, и не успела ни испугаться, ни удивиться. Лишь «разглядывала» причудливые водоросли, диковинные цветы, рыб, морских черепах. Вот на поверхности воды проплыла стайка дельфинов. Вот волны украсили песчаное дно невиданным узором. Тут обломок сабли… интересно, как давно он лежит? Затем она увидела прекрасный дворец, вокруг которого плавали русалки и морские чудовища. Но сейчас они казались ей не страшными, скорее, забавными. - Это наши слуги, - объяснила Эля, - делают всю работу по дому и саду. - Знаешь что, давай я позову сюда дядю Сережу, - предложила Лиза чуть позже, - он такой добрый… и светится. - Но я стесняюсь, - пожала плечами маленькая русалка, и добавила: Это хорошо, что вы приехали на море. Теперь в наших водах еще больше солнечного света. - А почему это хорошо? Вода прогревается? - Не только. Мы питаемся солнечным светом, растворенным в воде. Ну и водорослями некоторыми. А зимой мы спим, света мало, и нам не хватает пищи. Поэтому зимой такие частые шторма. - Летом тоже бывает буря. - Конечно, папа злится на людей. Они загрязняют море. И вылавливают рыбу. А она ведь тоже хочет жить. Смотри, папа меня научил в прошлом веке. Эля закрутила пальчиком воду, и появился маленький смерч. Он мог бы повредить разве что игрушечную лодку, но Лизе стало неуютно от мысли, что такие смерчи бывают сильнее раз в тысячу. - Когда ты соберешься домой, я принесу тебе морской амулет, - сказала напоследок русалочка. - Жаль, что уезжать все-таки придется. - Это ничего. Ты всегда сможешь вернуться сюда снова. А я дождусь.