Жар-Птица

- Вы на Кирюшу правда больше не сердитесь? - Лиза посмотрела на Гречкина, который с жаром нашептывал что-то Олегу. Уши у вампира, несмотря на вечную вампирскую бледность, полыхали так, что с другого конца бального зала было видно. Кутх, конечно, тоже это видел. И рассмеялся, отщипывая от внушительной грозди очередную виноградину. - Нет, конечно. Мы с ним очень мило побеседовали и, я уверен, он кое-что понял. Лиза вздохнула. - Кирюша просто маленький. Кажется, что большой, а на самом деле... - Это мне знакомо, - Кутх вдруг посерьезнел. Взгляд синих глаз как-то напряженно скользнул по залу. - Почти полночь... - А вам надо уйти с бала до полуночи, как Золушке? Кутх снова рассмеялся. - Конечно, нет. Просто, Ричард... В его мире время течет иначе, чем здесь, и он даже за это время наверняка ухитрится попасть в неприятности. Лиза задумчиво посмотрела на Бога-Ворона. - Ричард тоже плохо себя ведет? Как Кирюша? - Не настолько часто, - признал Кутх. - Но всё же. Лиза приподнялась на носочки и шепнула - так, чтобы слышал только Кутх: - Он больше не будет. - Что? - Вести себя плохо. Он исправится. - Откуда такая уверенность? - Кутх спросил это с улыбкой, но в глазах блеснул неподдельный интерес. - Он мне обещал, - просто ответила Лиза. Такого ответа Кутх, похоже, не ожидал. - Обещал? - Ну да, - кивнула Лиза. - Мы с ним говорили. Просто вы тогда из комнаты вышли, а за дверью вам слышно не было. И в самом деле - он вышел приказать, чтобы подали шадди со сливками для маленькой гостьи, и Кончита, помнится, сильно впечатлилась новой прической соберано. Хуан, кстати, тоже не отстал. - Я ему сказала, - продолжала Лиза, - надо просто попросить прощения, и больше так не делать, и тогда вы сердиться не будете. А Ричарду это очень нужно, чтобы вы не сердились, понимаете? - В самом деле нужно? - вдруг нахлынуло волнение, которое он не сумел скрыть даже за коронной усмешкой герцога Алвы. Лиза кивнула в сторону Гречкина. - Кирюша часто в неприятности попадает. Но дядю Олега он любит. Сильно-сильно. Сильнее всего на свете. И Ричард тоже плохо поступает иногда, но он вас любит. - Любит? - усмешка застыла на лице - просто забыл согнать, вообще забыл про всё на свете в это мгновение. - Очень. Он просто стесняется, - Лиза подумала и тоже отщипнула пару ягод винограда. - Когда любят, всегда стесняются. Время давно перевалило за полночь, но Ричард не мог даже подумать о том, чтобы отправиться в свою комнату. Замер в кресле, не замечая, что тело уже немеет от неподвижности, что тяжелеет голова, и завтра на тренировке он будет как вареный. Эр Рокэ уж точно не поскупится на язвительные замечания, но думалось почему-то совсем не о них, а о тихом голосе и понимающем взгляде странной рыжеволосой девочки из другого мира. - Ричард? Окделл вздрогнул, словно просыпаясь. Он даже не расслышал, как Алва вошел в комнату. Или просто возник в ней? Ричард уже и такому бы не удивился. Гораздо большего удивления заслуживало то, что Алва был на удивление трезв. Хотя, на разгоряченный румянец на щеках и явное довольство жизнью это никак не влияло. Равно как и на привычную манеру разговора. - Признаюсь, у вас получилось меня удивить. Дома в такой час? Вы в самом деле прислушались к моему совету? Обычный тихий вечер, без неприятностей и даже без единой дуэли? - Эр Рокэ, я... - голос Окделла и правда звучал, как у ребенка. То ли готового заплакать, то ли невероятно взволнованного. - Я должен сказать вам... Знаю, наверное, вы мне не поверите, и я не вправе вас за это винить, но... - Давайте без долгих вступлений. Что случилось? - Простите меня. Алва осекся, изумленно глядя на оруженосца - тот полыхал щеками так, что, кажется, без единой свечи мог разогнать темноту в комнате. - Простить? И за что же? - За всё, что вы уже знаете. И еще, - Ричард сделал глубокий вдох, - в одной из бутылок кэналлийского был яд. Алва сдвинул брови. - Был? - Теперь уже нет. Я не мог допустить, чтобы вы это выпили и... - Ох, Ричард, вы вылили вино? - Алва нарочито покачал головой. - Вы хоть понимаете, какой грех вы совершили? - Понимаю, - Ричард поник головой. - И я не вправе ждать, что вы простите меня, но клянусь, эр Рокэ клянусь чем угодно, я никогда больше не посмею причинить вам ни малейшего вреда. Вы можете прогнать меня прочь сейчас же, но перед этим, прошу вас, простите меня! Глаза Ричарда наполнились влажным блеском, тут же пролившимся на горящие щеки солеными дорожками. И в этих наивных и упрямых серых глазах осталось только одно. То, что Бог-Ворон уже видел сегодня во взглядах обитателей другого мира, на руках которых блестели браслеты истинной пары. "Он просто стесняется. Когда любят, всегда стесняются." - Ричард, - он шагнул ближе, оказываясь к сидящему Окделлу вплотную. - Вы хотите, чтобы я простил вас? Поверьте, мне сейчас не нужно, чтобы вы перечисляли все свои грехи и все попытки избавиться от меня, предлагаемые вашим глубокоуважаемым эром Августом. Мне нужно другое. Ответ на один-единственный вопрос. Прямо и честный, и ваш собственный Ричард, понимаете? Ваш, а не с чужого голоса! Дайте мне этот ответ, и тогда... - Вы простите меня? - Я забуду всё, за что вы просите прощения. Раз и навсегда. Обещаю вам. За один-единственный ответ. Ричард всхлипнул, поднял голову, глядя в лицо Алвы с отчаянной надеждой и с огнем, которого точно не могли погасить никакие слезы. - Спрашивайте, что вам угодно. Я не солгу, обещаю. Ресницы дрогнули, роняя последние слезы, когда неожиданно прохладные ладони герцога легли на горящие щеки, осторожным касанием стирая влагу. - Ричард, вы любите меня? Окделл содрогнулся - точно скала, в которую ударила молния. И рассыпаться на куски сейчас мешали только эти неожиданно ласковые руки, и эти глаза, непозволительно близкие, в чью синюю бездну Ричард неосторожно уронил собственное сердце. И утопил навсегда - не достать. Да и надо ли? Ведь цена за него - лишь несколько слов. Или вся жизнь. - Я люблю вас. Больше жизни люблю. И скорее соглашусь умереть сам, чем еще хоть раз... Слова захлебнулись поцелуем - неожиданном, чуть соленом от слез, но требовательном и жарком. Выпивающем все ненужные слова, все клятвы, все недомолвки. Конечно, думал Алва, вряд ли Ричард совсем уж перестанет попадать в неприятности, но, в конце концов, у Ворона достаточно сил, чтобы оберегать непутевого оруженосца. И, чтобы там ни было, Ричард вряд ли решится на вопиющую непочтительность, угостив монсеньора надкушенной конфетой. Да и отравленное вино теперь уж вряд ли появится на столе... Для них обоих найдется нечто более опьяняющее, подумал Алва, углубляя поцелуй под тихий довольный стон. По крайней мере стесняться влюбленный Ричард точно перестанет. Ну а как он будет себя вести... Бог-Ворон внутренне усмехнулся. Поживем - увидим! В башне Vmeste Лиза, укладываясь спать, довольно улыбнулась. Она откуда-то знала, что сейчас Кутх действительно не сердится. Ни на кого. Ни в этом мире, ни в другом, где у него синие глаза и такие волосы, что их можно заплетать в косу.