Мой друг и мой враг

Его одиночество продлилось недолго. Сразу же подошёл какой-то человек, даже несколько, и они принялись помогать ему подняться. — С вами всё хорошо? — спросил один. — Вас довести до дома или до больницы? — Может в полицию? Вы будете заявлять на того, кто это сделал? На него посыпался шквал вопросов, но Дамиано лишь закачал головой, от чего она закружилась, и он опять чуть не рухнул на пол. Давид дрожащими пальцами извлёк из кармана телефон. Он знал кому позвонить, хоть это было и неправильно. Вокалист набрал практически первого человека из своего списка контактов. На другом конце почти сразу послышался немного сонный спокойный голос. — Да, Дамиано, что случилось? — спросил Итан, не понимая почему в одиннадцать часов ему звонит Давид, если они и так живут в одном доме. — Слушай, Итан, нужна твоя помощь, пожалуйста, прийди в бар, который ближе всего к нашему дому, сюда ещё Виктория хотела сходить, но её не пустили. — до Дамиано донеслось неровное дыхание, видимо Торкио уже вышел к нему. Давид отключился и вежливо попросил людей, окруживших его, отстать, а сам поплёлся к выходу, опускаясь на ступеньки рядом с неоновой вывеской и дожидаясь своего спасителя. Итан подбежал минут через пять, сразу же замечая их вокалиста и подходя к нему. В темноте было не так хорошо видно все повреждения, но кровь на губе, текущая из носа, и краснота вокруг глаза прекрасно выделялись. — Дами, во что ты влип? — Итан помог ему подняться и, поняв, что тот еле-еле перебирает ногами, подхватил его на руки, слыша болезненный стон. Видимо, лицо было не единственной повреждённой его частью. — Не надо, — слабо воспротивился Дамиано, — Я сам, — но Торкио его не послушался. Давид прильнул к его груди головой, чувствуя чужое дыхание и постепенно успокаиваясь. Кажется, его кровь испачкала распущенные волосы и светлую рубашку Итана, но он ещё придумает способ, как за это расплатиться. Сейчас Дамиано было всё равно. Он вырубился на несколько мгновений и опять пришёл в себя, когда они уже подходили к дому. Как только он заметил сидящих у бассейна Вик и Томаса, сразу же указал Итану на чёрный ход. Ему не хотелось сталкиваться с остальными ребятами в данный момент. Торкио понял его без слов и занёс в дом, сразу же поднимаясь со своей драгоценной ношей в комнату и запираясь на ключ. Он опустил Давида на кровать и достал аптечку, которая, к счастью, у него оказалась. При свете были заметны все повреждения, и Итан ужаснулся. — Боже, кто тебе так? За что? — сорвалось с его губ, и он тут же присел рядом, принимаясь раздевать Дамиано, чтобы обработать все синяки и ссадины. — Я сам виноват, — Давид поморщился, говорить тоже было больно, так же как и делать всё остальное. Итан принялся за его штаны, и Дамиано почувствовал себя совсем голым и беззащитным перед другим человеком. Торкио быстро сходил в ванную и намочил полотенце, начиная стирать кровь с лица, а дальше просто протирать измученное и ломящее тело. — Оставь, — попросил Давид. Он заслуживал всей этой боли и хотел справляться с ней сам, но у Итана были другие планы. Парень достал из аптечки какие-то мази и спирт, первым обрабатывая все синяки, а вторым — раны. Он делал всё так осторожно и нежно, что Дамиано практически не ощущал дискомфорт, наоборот, его окружили, укутали заботой, и было так хорошо, прекрасно, идеально. У него возникла идея: ради такого драться каждый день. Итан закончил с его телом и взял правую руку Дами в свои, рассматривая покрасневшие костяшки на ней. Конечно, от одного удара, она не получила особого повреждения, но Торкио всё равно обработал и её тоже. Он глядел на избитое личико Давида и ему было больно видеть его таким: настолько изуродованным. Хотелось найти человека, который это сделал, и отплатить ему тем же самым. — Сильно болит? — Итан осторожно провёл пальцами по скуле Дамиано, всматриваясь в его лицо и пытаясь понять, о чём тот думает. Тот коротко застонал и замолк, зажмурил глаза, из которых в следующую же секунду потекли слёзы. Давид ненавидел себя беспомощного, слабого и беззащитного. Он явно не должен был показывать себя такого именно Итану, но вокалист не знал, к кому ещё идти. Дамиано ухватился за ладонь Торкио, сжимая её и прижимая к груди, так он ощущал себя в безопасности. — Прости, только не говори Вик и Томасу, пожалуйста, — Давид зажмурился, начиная проваливаться в сон, даже не осознавая, что он занял кровать Итана и по-хорошему нужно было идти в свою комнату, но ему требовалось остаться. Итан лёг рядом, поглаживая его по волосам и шепча: — Тише, тише, всё будет хорошо. — Как только Давид заснул, он выбрался из его рук, снимая с себя испачканную рубашку и наспех отмывая кончики волос от чужой крови в раковине. А дальше Торкио вернулся к Дамиано, накрывая его одеялом и устраиваясь рядом. Спал тот неспокойно, постоянно стонал и шипел от боли, не зная, как устроиться и подвигался всё ближе и ближе к чужому теплу. Но на утро Итана вновь ждал Дамиано-мудак. Он не поблагодарил, ничего не сказал, желая убраться в свою комнату, но всё-таки не захотел быть обязанным, поэтому спросил. — Чем я могу тебе отплатить? — Давид оглядел ошарашенного Торкио. — Ничем? Я делал это потому что ты мой друг, — ответил Итан, получая смех Дамиано. — Не смеши меня, мы не друзья. Ты же меня ненавидишь? — Давид чувствовал себя намного лучше, хоть тело до сих пор ужасно болело. — Нет. Я сделал это, потому что волновался. Даже если мы не друзья: ты дорог людям, которые дороги мне, — Итан тоже начал желать, чтобы Дамиано побыстрее убрался, но не всё было так просто. — Это всё бред. — возразил Давид. — Я не хочу чувствовать себя обязанным, поэтому мы должны расквитаться. Как насчёт потрахаться? Сейчас, я, конечно, не в форме, но через неделю вполне смогу. — Что? — ужаснулся Торкио. — Короче, потом разберёмся, — Дамиано покачал головой и вышел из чужой комнаты. Он вновь вёл себя как придурок, и ему было за это стыдно и больно осознавать, что он такой, но он ничего не мог с собой поделать. Этот день он всеми силами избегал Викторию и Томаса, а также Итана. Давид просто лежал в своей комнате, думая о жизни и о своём ужасном поведении. Он даже ничего не ел, пытался спать, потом смотрел что-то невнятное на телевизоре. Ему было хорошо одному, но почему-то он чувствовал острую нехватку внимания и поддержки других людей. Вечером к нему постучались, и Дамиано попытался полностью завернуться в одеяло. — Можно? — спросил Торкио, и Давид запоздало крикнул: — Да, — Итан зашёл с подносом и аптечкой в руках. Он протянул парню еду и уселся в кресло, дожидаясь, пока тот перекусит, и его можно будет осмотреть и ещё раз обработать повреждения. Торкио не знал, зачем так мучается из-за этого человека, почему готов терпеть всё что угодно и помогать ему, оставаться рядом. Дамиано скептически оглядел содержимое подноса, но всё же принялся есть, через пять минут полностью его опустошая и отставляя на тумбочку. — Можешь раздеться, — попросил Торкио, приближаясь к кровати. — Что, прямо так сразу? — съязвил Давид, слыша немного раздражённый вздох Итана, — Ну, не злись, не злись. И зачем ты только обо мне заботишься? Я явно этого не заслуживаю. Торкио проигнорировал его, стаскивая с парня одеяло и освобождая его от футболки и штанов. Синяки налились ещё сильнее, тоже было и с лицом, на котором, кажется, не осталось ни одного живого места. Итан, как и вчера, очень методично и бережно обработал все повреждения. — Нормально? — спросил он напоследок, собираясь уходить. Дамиано не знал что ответить и прикусил язык, чтобы опять не сморозить какую-то глупость. Ему очень хотелось поблагодарить этого человека по-нормальному, но он не мог — не умел. На него резко нахлынули чувства благодарности и любви к Итану, и он не смог себя сдержать, быстро поднимаясь, обнимая его сзади, утыкаясь лицом в чужую шею и шепча: — Спасибо, — Давид так и сидел, не желая его отпускать, а Торкио боялся шелохнуться, чтобы, не дай Бог, не разрушить эту иллюзию идеальной жизни. — Останься, — попросил Дамиано, кивая на место рядом с собой и ожидая, пока Итан залезет в кровать, а дальше его можно было обнять уже спереди, положить голову на его плечо, втянуть приятный запах волос и медленно проваливаться в сон, ощущая в ответ тянущиеся к нему руки.

***

Виктория и Томас сидели в гостиной, наслаждаясь тишиной и свободным временем. Странно, они слишком давно не видели Дамиано, но сейчас думать об этом не хотелось. Вчера после ухода вокалиста они прекрасно провели время. Виктория, испугавшись за Томаса, прыгнула за ним в бассейн, но тот всего лишь плавал, и она к нему присоединилась. Было тепло и приятно, вода и правда расслабляла, остужала нервы. Сначала они молчали, потом принялись брызгаться и шутить и наконец просто обо всём болтали, сидя у бортика бассейна. А перед тем, как Вик собралась уходить, она поцеловала Томаса, и он ей ответил. Сегодня они не обсуждали этот поцелуй, не говорили о чувствах, они просто знали, что им хорошо друг с другом, и это никак не хотелось портить какими-то словами и выяснениями. — Не против сходить куда-нибудь? — предложил Томас, — Вдвоём. Отдохнём, расслабимся. — Хочу. Ты про сегодня или в ближайшее время? — поинтересовалась девушка. — Как ты желаешь. Я думаю, можно и сегодня. Нас не будут искать, — Томас улыбнулся, открыто и искренне. Он давно так не делал, из-за Дамиано не получалось, но Виктория будто начала собирать его по кусочкам. — Конечно, — Вик с энтузиазмом взяла его за руку и отправилась на поиск приключений. Но они просто посидели в ближнем кафе и мило пообщались, а потом решили заняться любимым делом и, выйдя на небольшую сцену, сыграли и спели, оказывается, у них это не хуже Дамиано получалось. Весёлые и воодушевлённые они вернулись домой, где метался бледный Итан, пытаясь найти какие-то лекарства или вызвать скорую.