Сладкое золото

Алтан просыпается позже Вадима, хотя это чисто физически невозможно. Он точно помнит, что засыпал на чужой груди, но, когда открывает глаза, видит только журнальный стол и свои руки, обнимающие подушку. Как Вадим встал, не разбудив его, для Алтана остается загадкой. Комната серая; серо и в панорамном окне, когда парень приподнимается, осматриваясь. Петербург холодным дневным светом бьет в глаза, и Алтан морщится, ложась обратно. Ему лениво и как-то пусто, в отличие от вчера, когда окутывал приятный полумрак и жар чужого тела под щекой. Хлопает дверь; в коридоре слышно шуршание и грохот скидываемой обуви. - Завтрак в постель! – орет Вадик, бахая пакетом о стол. Алтан отскакивает и вжимается в диван, но потом с интересом смотрит на логотип пиццерии. Дракон скидывает куртку на стоящее рядом кресло, обходит стол и присаживается у дивана прямо перед лицом парня. Кладет голову на предплечья и смотрит долго с расстояния в какие-то сантиметры; протягивает руку и подцепляет выпавший локон. Алтан не помнит, чтобы на ночь заплетал волосы. - Все окей? – спрашивает мужчина, все еще улыбаясь, но глаза у него спокойные и внимательные; как оказалось, очень светлые и красиво отражают металлический серый свет из окна, волосы на самом деле не настолько белые, как казалось на контрасте с темнотой, а кожа, наоборот, темнее. Они впервые видятся не вечером, и новый образ окатывает ведром ледяной воды, перехватывая дыхание. Парень кивает и порывается было провести пальцами по красивому, совсем другому в сером свете и с утра лицу, но одергивает себя. Они виделись всего несколько раз, пару раз провели вместе ночь и вообще непонятно, что представляли из себя сейчас. Будет ли к месту проявление нежности вне постели, если и после секса никто особо не разменивался на легкие поцелуи? Едят в какой-то тупой тишине. Вадим залезает в телефон и лыбится, что заставляет Алтана окончательно помрачнеть и понять, что нахер здесь не сдалась его ваниль. -- Они перешагивают в май со смятым чувством пиздеца. У Вадима начинается лютый завал с подготовкой материалов к контрольным и экзаменам, у Алтана – все то же, но наоборот. Он пишет по три контрольных на неделе, пропадает из сети на часы и потом записывает долгие голосовые, в которых ноет на одной ноте от усталости. Вадик не выдерживает и пишет, что лучше бы Алтан так стонал в его постели, раз голос еще остался. Тот уходит из сети еще на несколько часов, а после предлагает приехать на выходные. -- В пятницу у Алтана две пары, но начинаются они с первой. Потому он успевает потупить в комп в местном кафе, доехать до района, где работает Вадим, засесть в кафе там и наблюдать за противным моросящим дождем. Настроение подавленное с самого утра, да еще и погода навевает тоску настолько, что впору купить ведро мороженого и смотреть 50 оттенков, кривясь от тупости, но осознавая, что у него все в жизни лучше. Лучше ли? Алтан блокирует телефон, в котором Вадик клятвенно обещает быть через час, и вливает в себя полстакана горячего кофе, отгоняя образ ебучей прикроватной урны, которая могла использоваться для чего угодно, но в мыслях услужливо представала всегда заполненной гандонницей. У них ничего не было с того последнего раза пару недель назад. Они больше не говорили о Теме, как раньше – возможно, потому, что Алтан перестал надоедать с бесконечными вопросами, а Вадиму самому начинать эти разговоры к херам не сдалось. Зато Дракон периодически выпадал из сети на несколько часов поздним вечером, как раз примерно в тот промежуток, в который они полтора месяца назад встречались в Клубе. Алтан зачем-то вертел в голове совпадение цифр вместо подготовки к контрольной, и спустя час таких метаний просто ставил выращиваться дерево в Форесте, чтобы не заходить в соцсети. Красная машина тормозит на парковке, когда парень допивает третий кофе. Бодрости не дает, но зато согревает, и это уже что-то. Вадик какой-то мрачный, и это в который раз идет вразрез с устоявшимся образом; он для Алтана всегда был горячим и ярким, как огонь, способным подбить на диалог и смутить парой фраз, но сейчас казался совсем не таким. В плотно сидящей черной футболке, скрывающей большую часть тату, таких же джинсах и с серьезным, чуть растерянным лицом, мужчина настолько отличался от привычного образа, что Алтан засмотрелся и не заметил, когда Вадим подошел. - Не спать, - мурлыкает тот на ухо, заставляя вздрогнуть всем телом и чуть не уронить остатки кофе на стол. – У меня на тебя планы. Вадим отстраняется, хищно скалясь, и в глазах у него раскаляется лава. Все пропадает: дождь, холод, серый свет из окна, легкая музыка кофейни превращается в шум. Сердце методично бьет в ребра, выбивая из груди воздух, а Алтан смотрит, застыв, и у него чувство, будто они снова впервые встретились в Клубе. - Планы надо осуществлять, - тихо говорит он, на этот раз точно понимая, что не хочет упускать этого шикарного мужчину, который меняется для него щелчком пальцев – и похер на то, что успел себе надумать. -- Дракон вжимает его в дверь сразу же, как они ступают за порог. В коридоре темно и мало что видно, а еще жарко, потому что дыхание у Вадима горячее, и он успевает надышать Алтану в шею за те полминуты, что тот тихо поскуливает, прижатый и накрытый мощной фигурой. Они целуются тягуче и долго, с оттяжкой, слушая хлюпанья и звонкое чмоканье, разносящееся по комнате. Это мерзко и стыдно, и, наверное, от этого у Алтана стоит до дискомфорта в тесных джинсах. - Если честно, - Вадим отрывается, - я жрать хочу, как лев после сна. Алтан смотрит на него осуждающе, желая намекнуть на то, чем именно Дракон может отобедать, но вид у того настолько наигранно-печальный, что парень только щелкает по твердому носу, пролезая под чужой рукой и направляясь на кухню. -- - Ты всегда питаешься только готовой едой? – спрашивает Алтан, блаженно откидываясь на широкую грудь. Горячая вода идет волной, ударяясь о стенки широкой ванны, куда они с Вадимом решили залезть ближе к вечеру. Интимный полумрак, создаваемый подсветкой в виде ряда лампочек по самому краю ванны, скрывает большую часть комнаты из вида, позволяя разглядеть лишь то, что находится на расстоянии пары метров. Вадим обнимает его поперек груди, начиная с нажимом оглаживать мышцы. Алтан ерзает, потирается спиной, не особо заботясь о том, что может намочить затылок. - А у меня есть время готовить? – лукаво спрашивает Дракон, крутя в пальцах твердый сосок. Парень сдавленно крякает и дрожит, посылая по воде волны. – Прямо скажем, у меня нет парня – шеф повара итальянского ресторана, который бы кормил меня своими шедеврами. - Упущение, - брякает Алтан, прикрывая глаза. При фразе «нет парня» в грудь колет недовольством, которое он отказывается признавать ревностью. Просто почему-то неприятно обсуждать возможные отношения Вадима, особенно когда они лежат вместе. - Да нет, - подумав, отвечает мужчина и проводит губами по чужому уху. – Мне и так хорошо. Какая у вас там национальная кухня? Два плошка рис? Щипок за внутреннюю сторону бедра Вадиму не нравится. Более того, орет тот смачно и на всю ванную, эхом раздается зычный голос. - Могу попросить домработницу приготовить поз*, - совершенно спокойно продолжает Алтан, удовлетворенно греясь в воде. Вадик затихает, чтобы потом издать ничего хорошего не предвещающий смешок. - Это я тебя буду в позах готовить, - говорит он довольно, покрепче прижимая к себе и впиваясь поцелуем в шею, отчего парень вздыхает и лениво выгибается, царапая гладкое дно ванны. – Особенно жарить… Они без одежды, и пошутить про кошелек в кармане не получится. Так что Алтану вполне недвусмысленно упирается в поясницу уже твердый Вадимов член, настойчиво тыкая в крестец. Это, наверное, не должно возбуждать так сильно; но у Алтана почти собирается слюна от мысли о том, какой у Вадима большой, горячий и гладкий… и абсолютно его на эту ночь. Желающий его до каменной твердости, что извращенным образом подстегивает самолюбие. Парень мягко ерзает, потираясь о мужчину, пока тот захватывает пальцами оба его соска и выкручивает до разрядов по телу, болезненно, но дико приятно. Губы накрывают шею, сжимая ощутимо, но не до засосов – Вадим на удивление четко знает меру, чтобы не оставить следов, но при этом не нежничать. Его приподнимают за поясницу, намекая на смену позиции, и Алтан поворачивается, чтобы столкнуться нос к носу с разгоряченным мужчиной, чей взгляд выражает абсолютную, вселенскую похоть и желание настолько адское, что чудится, будто они в кипящем котле. - Я возьму тебя прямо здесь, - предупреждающе рычит Дракон, обхватывая за спину плотным кольцом. – Откуда ты такой вышел… - Тебе анатомично пересказать? – невнятно шипит Алтан, сталкиваясь своим напряженным членом с чужим, отчего от головки до низа живота проходит судорога. – Оставь меня нена-ах, - он вцепляется в бортик ванны, когда Вадим сильно сжимает яички, второй рукой подхватывая под бедро и вынуждая подняться из воды. Непонятно как, но они перемещаются в положение, при котором Алтанов член оказывается ровно напротив чужого рта; ему приходится упереться одной рукой в загорелое плечо, а другой – в скользкую стену, чтобы хоть как-то удерживать равновесие на разъезжающихся в воде ногах. Вадик задумал что-то, что выглядит авантюрно и пошло, и это не предвещает ничего легкого и расслабленного. Алтан чуть не падает, ахая, когда Вадим притягивает его за бедра ближе и насаживается ртом сразу глубоко и плотно, сильно сжимая губами напряженный член; отстраниться и хоть как-то двинуться не дает шаткая поза, в которой Алтан может лишь думать о том, как бы не завалиться набок, в то время как горячий язык мокро скользит по длине. Движения размеренные и ровные: Дракон знает, как довести до оргазма, и делает это со всей методичностью и отдачей, не тормозя и не сбиваясь. - Я… м… упа-А!.. ду…- пытается выдать Алтан между стонами, чувствуя, что запястье у стены жжет от напряжения, а пальцы другой руки уже болят от долгого сжимания чужого плеча. В ответ Вадим даже не поднимает глаз (хотя этот вид точно свел бы Алтана с ума) и ускоряет движения головы, будто болванчик, который на скорости заставляет кончить капризного хозяина. Грудной стон отлетает от стен, когда парень чувствует подступающий оргазм. Вадим, отстранившись, сильнее оттягивает крайнюю плоть, тут же присасывается к оголившейся до предела головке, и Алтан не успевает даже вздохнуть, прежде чем забиться в крупной дрожи, пока забрызгивает спермой чужое лицо. Громкое дыхание режет слух, когда парень отходит от случившегося в попытке отдышаться; его запястья и ноги онемели от неудобной позы, будто он пробыл связанным около часа, но упасть не дают уверенно удерживающие руки, все так же придерживающие за бедра. - Вот теперь оставлю на сколько захочешь, - спокойно обещает Вадим, спуская его обратно и умывая лицо водой из ванны. – Только не забывай, что я тебя очень жду. Нежно поцеловав Алтана в висок, Дракон выбирается из ванны и парой движений обтирается большим полотенцем, после выходя из комнаты и оставляя парня в абсолютной растерянности от контраста своих действий. -- Глубокие толчки мерно звучат в комнате мокрым хлюпаньем; на волне страсти Вадим перестарался со смазкой, налив от души, и теперь их секс стал невероятно скользким. Впрочем, думать об этом у Алтана времени не было, потому что весь он сосредоточился на ощущениях. Кончить второй раз за короткий промежуток времени сложно; после ванной он уже успел это сделать под Вадимом, и третий оргазм никак не хотел подступать, хотя в паху тянуло желанием. Всё чувствуется недостаточно, где-то слишком мягко, где-то слишком резко; Дракон все еще мастерски бьет в простату, заставляя вымученно стонать на каждом толчке, и широкими движениями дрочит ему ровно так, как нужно, но все это работает с крайне херовой отдачей, и в один момент Алтан разочаровывается и не выдерживает. - Мне, - толчок, толчок, стон, - хватит, - еле выговаривает он настолько невнятно, что уже собирается повторить, но Вадим вдруг выходит, продолжая медленно водить рукой по его напряженному члену. - От меня, не закончив, не уходят, - весело говорит он, широко скалясь, и кусает за бедро, прежде чем перебраться к краю кровати. – Щас все будет, Ваше Некончейшество. - Вот теперь точно не кончу, - корчится парень, наблюдая за тем, как мужчина открывает шкаф и тянется к одной из дальних полок в глубине. – Ты что задумал? Вадим оборачивается, держа в руках две коробки. Одна из них длинная и большая, другая же намного миниатюрнее. И не надо всматриваться в полумрак помещения, чтобы понять, что именно находится внутри. - Думал отдать их на более позднем этапе, - Дракон присаживается на корточки у кровати, кладя на нее запакованный инвентарь, - но, раз уж такой случай, проверим твои пределы. -- Тихий скулеж ласкает слух Вадика, изо всех сил вглядывающегося в сосредоточенно искаженное лицо. Алтан щурится, хмурится, сжимается, и все это происходит хаотично каждую секунду, выдавая абсолютно невероятную палитру мимики, которая на ярких чертах лица создает крайне занятное зрелище. На основании его члена – виброкольцо с креплением, захватывающим яички, а внутрь только что вошел вибратор с дюжиной мощностей и видов воздействия. Милый подарок, который должен был быть подарен куда позже и использован в более интересной ситуации, но оказавшийся необходимым сейчас. - А, - раскосые глаза расширяются, стоит включить первый режим у кольца. Алтан сводит брови, недоверчиво отслеживая реакцию тела, потом переводит взгляд на Вадима. И тот пару раз щелкает, переключая до средней мощности. То, как открывается чужой рот, зажигает в Драконе огненную бурю. Парень под ним – доверившийся, беззащитный, позволивший надеть на себя хер знает что и абсолютно точно знающий, что от этого не будет плохо. В Клубе ребята куда смелее и обычно сами заявляют, чего бы и как хотели – и это, безусловно, всегда ускоряет процесс, за что Вадик им бесконечно благодарен: ему нравится, когда нет шанса сделать неприятно, когда все идет по маслу и нравится обоим. Но запутавшийся Алтан, отдавший свое удовольствие на откуп Дракону, видится сейчас куда прекраснее – хоть и раздражал в первые встречи своей неопределенностью. Любое действие для него – неожиданность, но также это неожиданность для Вадима, который слепо шарит в поисках наилучшего воздействия. Судя по дрожащим и сдвигающимся коленкам, подарок Алтану пришелся весьма по душе. Вадим редко ошибается в подборе практик, оставляя довольными партнеров, но именно сейчас, вне сессии, слушая нежные тихие стоны и смотря на дрожащие веки, он чувствует что-то кроме обжигающей похоти и довольства собой. Он любит доводить до исступления и получает от чужих оргазмов чуть ли не больше удовлетворения, чем от своих - во время сессий это чаще всего азартная игра. Но сейчас азарт иного толка, в котором есть не только спортивный интерес. Одно дело – копать клад, точно зная его местонахождение, и совсем иное – искать его по подсказкам. По странному порыву он прижимается щекой к острой коленке, игриво касается пальцем гладкой головки и медленно водит по ней, вызывая крупную дрожь и невнятные звуки. Алтан милый – эта мысль забавляет Вадима в самый неподходящий момент, одновременно с тем, как он выкручивает вибрацию еще на несколько уровней, а парня подбрасывает, после чего тот начинает беспорядочно ерзать, сминая постель. Но все еще не кончает. - Алтан? – зовет Вадик, заставляя его вынырнуть из забытья. В свободной руке он приподнимает пульт от вибратора, привлекая внимание. – Алтан, - повторяет, ловя расфокусированный взгляд, когда тот приподнимает голову. Черные косы давно растрепались и распушились, кое-где елочками выбивались мелкие пряди, и весь вид у парня настолько внеземной во всех смыслах, что тот вряд ли способен на осмысленный диалог. Тем не менее, Вадим продолжает: - Сейчас я включу второй. Это окей? Алтан только тихонько согласно мычит, откидываясь обратно. Его член дергается, стоит мужчине сильнее надавить пальцем на головку, а грудь вздымается в загнанном дыхании. Он красивый до невозможности, гордый везде, кроме постели, и мало что соображающий из-за его, Дракона, действий. Чувствуется так, будто ему позволили взять холодную и приличную на людях королеву, которая оказалась той еще чувственной развратницей за дверьми спальни – но только для него одного. Учитывая, что Вадик увел это золото из-под носа минимум у троих, можно было считать, что он похитил сокровища капитана Флинта, и все эти мысли грели его самолюбие углями азарта. Раз выхватил клад, то применит по полной. Он включает самый мягкий режим, давая привыкнуть: вибратор – не пальцы, ощущения от него совсем иные, даже когда он просто внутри. И судя по тому, какой скулящий звук вырывается из Алтана, до этого дня ничего кроме человеческой плоти он в себя не засовывал. Парень ритмично стонет, раскрытыми напряженными ладонями проезжаясь по одеялу, на его шее и груди влажно блестит пот. Вадим наклоняется, чтобы прикусить темный сосок, на что получает возмущенный вскрик. Улыбается в оливковую кожу, рыжеющую в теплом свете ламп, и осторожно выкручивает мощность игрушки до максимума. Алтан не кричит и не стонет. Не бьется в истерике по постели и даже не вцепляется куда-нибудь в Вадика. Он замирает, онемев всем телом, и напряженно дрожит, как тетива лука, готовая разорваться и оставить глубокий порез. Вадим задерживает дыхание, чтобы понять, дышит ли сам Алтан. Его горло напряжено, мышцы живота мелко сокращаются, а грудная клетка поднимается на какие-то миллиметры настолько часто, будто парень не может сделать и вздоха. И Дракон не на шутку пугается, пока не поднимает взгляд на лицо, где прикрытые глаза закатываются, а рот безвольно открыт, выражая абсолютный, всепоглощающий экстаз. Они лежат так без движения каких-то пару десятков секунд, за которые Вадим, кажется, не вдыхает и не выдыхает ни разу, да и не моргает тоже, обездвиженный открывшимся зрелищем. А потом Алтан долго и низко стонет, измученно выгибаясь вбок и вскидывая бедра с такой силой, что отрывает их от кровати. Его рука вскидывается в воздух, и Вадим тут же хватает ее, а затем и вторую, когда парня начинает трясти не на шутку. Алтана нельзя назвать маленьким, но Вадик все равно больше, и оба запястья помещаются в кольцо его пальцев, а затем и вовсе оказываются прижаты к мальчишеской груди, когда сам Дракон наваливается сверху, удерживая бьющееся в предоргазменных судорогах тело. Алтан жалобно задушено скулит, едва слышно из-за сжатых голосовых связок, и почти не дышит, его раскрытые губы дрожат и кривятся. Еще с полминуты тихих стонов и сдерживаемой тряски, и Алтан вздрагивает и выгибается с такой силой, что до конца удержать не может даже Дракон; он кончает резко и сильно, с каждым толчком спермы продолжая биться в крепко держащих руках. Вадик любуется, забыв о себе. Алтан безвольно лежит с прижатыми к груди ослабевшими руками, полностью обессиленный, с упавшей набок головой, едва-едва дышащий и абсолютно расслабленный, словно жидкое золото, текущее в форму. Настолько податливый и мягкий, что брать его сейчас – все равно что разграбить святыню с заботливо уложенными ритуальными принадлежностями. Дракон скоро дрочит себе, упав лбом в спокойную грудь, и кончает куда-то на Алтанов живот, оглушенный слишком долго оттягиваемой разрядкой, которая сама по себе не была чем-то сильно приятным. Но бесконечно вспоминаемые образы того, что было только что, заставляли забыть о физической стороне, оставляя только звон в голове. -- В темноте его что-то толкает. Дракон подрывается на постели, до смерти напуганный трясущимся рядом… чем-то, и спросонья не сразу понимает, что трясется Алтан. - Что такое?.. – хрипло спрашивает он, промаргиваясь, пока глаза привыкают к темноте, и в ночном свете различает лишь свернувшегося до предела парня, крепко вцепившегося в одеяло окаменевшими пальцами. – Алтан, что случилось? Только бы не сабдроп. Ответа Вадим перестает ждать спустя полминуты, когда слышит громкие задушенные всхлипы и видит, как парень сильнее зарывается лицом в одеяло. И тогда, впервые за хер знает сколько времени, паника проходится по внутренностям смерчем. - Алтан, я могу тебя трогать? – спрашивает Дракон севшим голосом, не делая никаких движений, пока не получает разрешение в виде беспорядочных сильных кивков. Тогда он осторожно двигается ближе и сгребает напряженное тело в объятия, пряча залитое слезами лицо у себя на груди. – Скажи мне, это связано с тем, что сегодня было? – шевеление головой в отрицании. – Тогда с тем, что у тебя появились проблемы? – несогласие сопровождается сорванным мычанием. – Можешь сказать, что случилось? Тогда мы сможем это исправить. - Они снова… там… - парень захлебывается в рыданиях, крупно дрожа всем телом, - я опять… мне так страшно. Нетрудно догадаться, с кем и что произошло вновь. Вадим с облегчением расслабляется и только сильнее прижимает Алтана к себе, целует растрепанную макушку и мягко поглаживает мокрую от холодного пота спину, привлекая внимание к реальности и отгоняя ужасный кошмар, призраком прошлого ворвавшийся в безмятежную ночь.