Сладкое золото

— И что же мне, увольнять кондитера, за которым я охотился год, просто потому что они закрыли второй зал на ремонт? — Волков закуривает, отворачиваясь к окну. С виду спокоен и сдержан, как игрок в покер, но пальцы сжимают сигарету так, что она готова согнуться пополам. Волк всегда красив и элегантен, но мало кто следит за его маленькими привычками, проявляющимися в минуты недовольства. Благо, Вадим знал его не первый год, чтобы мысленно сказать за Волкова то, что за него показал язык тела: вокруг одни мудаки, не трогайте мою кухню, вам таких десертов никто не сделает, потерпите лишнюю ставку пару месяцев, уроды. Всего этого Олег не говорит, но — Вадим знает — Разумовскому явно придётся поломать голову в эту неделю, придумывая, как успокоить своего зверя, хотя обычно их отношенческая гармония выглядит ровно наоборот. Вадику многого стоит не спросить, когда он сможет увидеть Разума с кляпом во рту у волковских колен. За такое его могут и мордой в салат окунуть — или хотя бы красноречиво намекнуть, что именно этого он за свой длинный язык и заслуживает. — Думаю, если подашь им знак, что без этого работника ваши рейтинги могут подупасть, они одумаются, — нейтрально отвечает Вадим и отворачивается к тому же окну, отпивая вина. Ресторан на пятом этаже отеля, и в большие окна открывается потрясающий вид на вечерний, почти что ночной город. Атмосфера этого места, украшенного лепниной и поддельными канделябрами, с приглушённым, будто свечным, светом, не сильно прельщала Вадима — он предпочёл бы посидеть в баре и залить в Волка пару шотов водки, чтобы вывести на обсуждение их бешеных. Лепнина к разговорам за еблю и отношеньки явно не располагала — скорее вот к этим обсуждениям работы и ужасно-ответственных дел. — Да и вроде твоё слово у них должно быть сродни закону. — Я не в игровой, Вадим, — Олег бросает на него тёмный взгляд, не отворачиваясь от бликующего оранжевым светом стекла. — Я могу очень убедительно попросить, но слушать меня никто не будет, если моё мнение идёт вразрез с их хотелками. Кстати о хотелках, — его лицо оживляется, когда Волков наконец соизволяет притронуться к еде. — Что у вас с Алтаном? Я бы не стал лезть, но… — улыбка трогает изгиб волковских губ, — сам понимаешь. — Понимаю, — подтверждает Вадим, зная, каким настойчивым может быть Разумовский, когда его что-то волнует. — Не называй его хотелкой, пожалуйста. Хотелки у меня дольше пары сессий не живут. Что-то проходит по лицу Волкова — не удивление, но почти осуждение. Вадиму не нравится эта его проницательность, ему вообще этот разговор уже сейчас почему-то не нравится. — Так Сергею и передам, — усмехается Волков и щурится на салат, видимо, найдя в нём разочаровывающий ингредиент. — Так что? Дракон нашёл принцессу и бросил свою золотую пещеру? — Так обо мне теперь говорят? — Вадим отделяет вилкой кусочек лосося. — Ты надолго пропал, — Олег вкусно набивает рот едой и ест так, будто собирается кончить. Вадик всегда завидовал этому его умению несказанно радоваться даже еде. — Им грустно без тебя. — Или они недовольны тем, что надо искать другого хорошего Верха, — рыба на вкус оказывается достойной того, чтобы помолчать десяток секунд. — Когда рядом ходил я, можно было в любой момент напроситься на хорошую порку и удовлетворить свои… хотелки, — глаза Олега сверкают на явную поддёвку. — Они недовольны, что теперь не могут так просто получить, что хотят. — Главное, чтобы это получил ты, — неожиданно вставляет Олег. В его словах нет вопроса, но вопрос сквозит во всей обстановке. — Алтан, конечно, любопытный, но я бы подумал, прежде чем за него браться. Слишком нестабилен. — Мог не пытаться, всё равно вышло грубо, — Вадим откидывается на волшебно удобное кресло. Рано или поздно его бы об этом спросили — и лучше сейчас поговорить с Волковым, чем попасть на допрос к Разумовскому. — Нестабилен не только Алтан, и из них двоих он меньшее из зол, потому что ещё котёнок, а не взрослая кошка. И не сверкай на меня глазами, на меня оно не действует. Сверкать Волков, конечно, не прекращает, но есть на дне его тёмных глаз острая смешинка. — Так что же, — серьёзно-озорно подытоживает тот, — будешь дрессировать? — Приручать, — почти огрызается Вадик, понимая, что всё это, несмотря на юморной тон, какой-то ебучий тест как перед родителями девушки, только вместо отцов — Разумовский и Волков. — Мне не нужно послушное животное. Мне нужен партнёр, который меня не боится, — он шевелит вилкой остатки блюда и, призадумавшись, чуть улыбается воспоминаниям. — И себя, в первую очередь. — Приручать — равно брать ответственность и обязанность. Ты в себе уверен? У тебя давно не было опыта таких отношений. — Мне напомнить, как ты строил свои? — не удержав серьёзный тон, Вадим всё же хихикает с ужасной игры Волкова. Тот смеётся следом, разрушая атмосферу клоунады. — Не стоит, мне до сих пор смешно, — просит Олег, со вкусом отпивая вина. — Сергей волнуется, что Алтан — не то, что тебе нужно. Вадик моргает, думая, что не совсем понял смысл. — Я думал, мои нужды Разумовского беспокоят в последнюю очередь. — Если вдруг ты одумаешься и поймёшь, что не хочешь возни со вводом новичка в Тему, из вас двоих больше пострадает Алтан, — Олег возвращается к салату, но как-то драматично-грустно. — Подумай серьёзно, как ты собираешься это делать и какую скорость выбрать. — Никакую, — без запинки сообщает Вадим. Знали бы Разумовский с Волковым, сколько раз Вадим думал о том, куда заведут его эти оказавшиеся ураганом проблем отношения. — Как пойдет. Мне всё равно, когда он захочет целую сессию. Если захочет. Подтолкнуть — подтолкну, а дальше как полетит. Лицо Волкова застывает и вытягивается, и это, господи, самое приятное зрелище за весь вечер. — С ним не так, как обычно в Клубе, — Вадим милостивится и поясняет то, что подмечал в последние недели. — Мне нравится то, как всё идет. Это… интригует. Спустя столько времени, когда я мог в любой из вечеров пойти с кем-то в игровую, не знать, что случится завтра — интригует. Так что, думаю, ради такого я могу задвинуть привычную клубную рутину и посмотреть, что будет дальше. — Разгоняешь скуку? — Олег хитро улыбается, искоса смотря на Вадима. — Или нашёл того, кто не даст тебе скучать? — Мне интересно, — Вадик коротко улыбается, допивая вино. Интересно — самое лучшее определение его отношения к ситуации. — С непривычки открываю новые грани жизни. Полезный опыт. — Полезный опыт, — передразнивает Олег и кидает такой взгляд, будто понял устройство Вселенной. — Сам-то себе веришь? Олег замолкает, как-то слишком довольно смотря в окно. Вадим себе верит. Но не доверяет. -- — У меня есть для тебя кое-что. Алтан отрывается от планшета с графиками, когда видит, что Вадик кладёт на столик перед ним лист бумаги на планшетке с металлической закрепкой. Сегодня они у Вадима, потому что Вадиму надо писать кучу отчётов и заполнять тучу ведомостей, несмотря на то что сессия закончилась далеко не вчера. И потому диван, на котором Дагбаев сидит, подушки, на которые он откинулся, освещение, расстояние от дивана до столика — всё это было Вадима, и почему-то даже самая мелочь отдавала чужой хозяйской рукой. Точно так же по-хозяйски тот запрыгивает на диван, упруго проминая его своим огромным весом, и садится с другого края. На вопросительный взгляд улыбается, и тогда Алтан замечает в крепких руках такую же планшетку. — Играем в морской бой? — интересуется он, блокируя планшет. Не сказать, чтобы он не догадывался, что именно сейчас будет читать. Но почему-то отчаянно хочется потянуть время, прежде чем в его руках окажется возможный предмет дохерищи ссор и проблем. — Надеюсь, обойдётся без убийств, — со смешком парирует Вадик, кивая на планшетку Алтана. — А вот с ранениями сейчас разберёмся. Возьми. Взгляд бежит по всем строчкам, не понимая смысла, но цепляясь за повторяющиеся и яркие слова. Мелкий шрифт, маркированные списки с несколькими уровнями, три колонки на листе А4 с узкими полями. И во всём этом Алтан задерживается ровно на одном пункте, раскрывающемся, что вгоняет его в краску, ещё на несколько. Групповой секс: Пол: • Только М • Только Ж • Смешанный Число партнёров: • Не более +1 • Не более +2 • Не более +3 • Вписать нужную цифру • Без разницы Не более +3. Вписать нужную цифру. Без разницы. Не сказать, чтобы это был самый страшный пункт. Но последние подпункты ещё отдают в мыслях эхом, когда Алтан переходит дальше по списку, сразу вычеркнув всю категорию. — У тебя есть машины? — недоверчиво спрашивает он, когда натыкается на соответствующий пункт. — Их вообще возможно купить просто так? — У меня — нет, — Вадим черкает что-то в своём списке. — Обычно справляюсь своими силами, — Алтан закатывает глаза чисто для виду; ебёт Вадик действительно так, что на механические движения менять его член не хочется. Тот поднимает глаза и делает паузу в пару секунд, прежде чем: — Но можно одолжить в Клубе, если захочешь необычную игрушку. Парень демонстративно длинно и громко зачёркивает весь пункт, наблюдая, как Дракон посмеивается и возвращается к своему занятию. — У тебя разве не заполнен? — интересуется Алтан, пока отмечает знаками вопроса несколько девайсов для порки. Спрашивать сейчас он, конечно, не собирается. Гугл знает всё. — Ты вроде… давно в этом. — Заполняю каждый раз заново, — Дракон не отрывается от увлекательного проставления галочек, — даже у взрослых опытных дядь время от времени меняются предпочтения. Да и от партнёра к партнёру, — он лукаво стреляет взглядом ледяных глаз, отчего желудок Алтана сводит. — Есть вещи, которые я с радостью сделаю с одним и никогда — с другим… — Например? — он спрашивает, перебивая, и стыдливо затихает, прячась за планшеткой. Вот нахера тебе это знать, Алтан? — Личное, — Вадим суровеет на секунду, будто отбил удар. Но почти сразу его взгляд вновь становится лёгким и озорным. — Увидишь. — Избавь меня от наблюдений за другими твоими любовниками. Он хотел пошутить, правда. Но, видимо, не зря в любой компании после Алтановых фраз порой воцарялось молчание. То ли он не рассчитал тон голоса, то ли выбрал ужасный набор слов. Вадим вздохнул так, как, наверное, вздыхает молчавший тысячу лет вулкан, прежде чем похоронить тысячи людей под лавой и пеплом. — Гештальтик не закрыт? — глухо поинтересовался тот, даже не смотря в Алтанову сторону. Рука его всё еще водила ручкой по листу, но как-то отрывисто и лениво. И, может, Алтану впервые после смерти матери стало по-настоящему перед кем-то стыдно, раз он не выдержал долгую молчаливую паузу и не ударил ответной колкостью, а: — У меня плохо с юмором. — У тебя плохо с доверием, — отвечает Вадим как-то слишком глубоко для человека, который только что ставил галочки напротив пунктов с вибраторами. Зубами сдёргивает колпачок с противоположного конца ручки, громко чпокнув пластмассой, и надевает с нужной стороны, прежде чем отложить всё на стол. — Закончил? Алтан начал нервно бегать глазами по списку, пытаясь выровнять дыхание. Атмосфера даже не накалилась — заволоклась густым дымом, сквозь который было трудно дышать. Всё ли он отметил, что хотел бы попробовать? Везде ли проставил точку, означающую «поискать», чтобы в случае чего не выглядеть тупым? И главное — не пропустил ли вещи, которую никогда не хотел бы испытывать? — Ты можешь что-то добавить или вычеркнуть в любой момент, — уверяет Вадим. Конечно, он может читать всё по лицу Алтана. Конечно, он этим пользуется. Парень мешкает, когда ему под нос суют чужую планшетку. Лишь бросив на неё взгляд, Алтан перестаёт дышать: вычеркнутые пункты можно пересчитать по пальцам. То, что рядом с дохерищей пунктов он так и оставил знаки вопроса и точки, парень осознаёт спустя секунду после того, как отдаёт Дракону свой список. Не успевает он толком взять пластик и вчитаться заново в текст, как- — Дай-ка на секунду, — Дракон забирает свой список и парой росчерков отрубает какие-то строки, а затем что-то стирает (серьёзно? кто-то всё еще пользуется стирающимися ручками?). Что именно — Алтану теперь знать не дано. На бумаге не остаётся даже следа от манипуляций. — Теперь так. -- Чужое лицо тускнеет, будто пылью на нём появляются грусть и тревога. Казалось бы, не совсем такая реакция должна быть на список практик для возможного воплощения. Тем не менее, вид у Алтана такой, будто его только что втянули во что-то очень стрёмное и непонятное. Глянув в его список, Вадим узнаёт, почему. Он ожидал, если честно, что вычеркнутого будет больше; сначала хотел и сам пока не трогать сильно жёсткие практики, в том числе требующие выдержки моральной — не кончать без кольца Алтан при своём опыте вряд ли сможет. В итоге решил не лукавить и оставить, как есть: всё, что хотелось бы сделать с этим птенцом, Вадик отметил. Принимать это или нет — дело Алтана. Равно как и принимать или нет тот факт, что Вадим в принципе не против подобных вещей. Но рядом с четвертью, а то и третью пунктов стояли точки и знаки вопроса. Алтан, типа, забил и вообще ничего за всё это время не гуглил? — Я могу показать тебе очень многое из того, в чём ты сомневаешься, — сразу говорит Вадик, дочитывая список. Лучше разобраться на месте, чем отправить человека без опыта в сомнительные объятия всемирной паутины, где тот насмотрится всякого и получит ещё больше пугалок в свою и так забитую всякой дрянью голову. — Либо дать тебе посмотреть потом самому, если так тебе будет комфортнее об этом узнать. В любом случае, я открыт для вопросов когда и в чём угодно, если т… — А что за… — парень сглатывает; даже через два метра расстояния Вадим чувствует, что кукольное лицо горит. — Перчатки? — Это скорее для девочек, — хмыкает Вадик, припоминая, где заказывал в последний раз. Он и не думал особо об этом, но с отзывчивостью Алтана грех не попробовать. — Представь себе перчатки с разными насадками на каждый палец. Только в этом случае всё сделано цельно из одного материала, — ей-богу, проще показать фото, но для начала парня лучше заболтать. — Интересная штука, если знать чувствительные места. Алтан затихает, источая такие волны, что впору открывать аномалию. Взгляд направлен на список, но по строчкам не бегает, выдавая сложный мыслительный процесс. Вадим подождал бы ещё, чтобы полюбоваться смущённым горячим мальчиком, но он всё же сдаётся совести и быстро гуглит нужный девайс, сразу попадая в знакомый онлайн-магазин. — Чтобы лучше думалось, — приговаривает он, нарушая придвижением личное пространство, и кладёт телефон с горящим экраном поверх списка на планшетку. Замирает на уровне чужого лица в паре десятков сантиметров, слушая неровное дыхание. Алтан смотрит пару секунд, сосредоточенно моргая. А затем поочередно увеличивает разные части картинки на сайте, рассматривая узор на каждом из пальцев перчатки. Сказать прямо мы не можем, понимает Вадим, но интерес выказываем всеми доступными способами. И потому для него не становится неожиданностью, когда чужой палец зависает над кнопкой «добавить в корзину». Вместо Алтана на экран тычет Вадик, а затем переходит по ссылке и оформляет заказ. — Скажи сразу, что закупать, чтобы доставили вместе, — ободряюще полушепчет он парню на ухо, давая карт-бланш в виде оставленного в чужих руках телефона. Пусть мальчик добавит понравившиеся игрушки сам, а то вдруг замнётся и не расскажет о самом постыдном и желанном — будет очень, очень обидно. -- Алтан сомневается. Одно дело — поставить галочку в списке. Другое — закидывать в корзину вполне конкретный товар, хотя он даже не уверен, что всё это точно ему понравится. Алтан хотел бы верить, что дело в деньгах — инвентарь недешёвый и качественный, такое вряд ли берут на попробовать. Но денег на себя он никогда не жалел; даже резинки для волос брал только лучшего качества. Что и говорить о зажимах, от формы и качества которых зависели именно его ощущения. Так что, да, дело определённо не в сумме, которая показывалась в корзине интернет-магазина. Но если ему не понравится с первого касания — они просто… отложат? Отдадут? Выбросят? Что вообще делают с ненужным инвентарём в таком случае? Десятки вопросов всплывают и крутятся в голове, пока Алтан не вспоминает о главном. — А верёвки ты где берёшь? — Когда как. Вадик, сука такая, спокойно плюхается рядом с куском пиццы в руке — видимо, заказал ещё до того, как они сели со списками. Дочитать чужой Алтан так и не успел, всё ещё сосредоточенно кидая девайсы в корзину, и метался между тем, чтобы придирчиво изучить список, который ему уже дали, и тем, чтобы просто показать все товары и спросить, нет ли чего-то, что Дракон хотел бы удалить. Если он просто спросит, нет ли в его покупках чего-то неприятного для Вадима, а список нормально изучит потом, это ведь не будет… неуважительно? — Эти бери с осторожностью, — раздаётся над самым ухом. Наглое лицо без стеснения заглядывает в экран (своего же телефона), любопытно осматривая открытую вкладку с зажимами для сосков. — Края царапаются, и получается больше трение, чем сжатие. Но тут уже исходя из твоих предпочтений, — он отталкивается рукой от дивана и вновь отодвигается на расстояние метра. Вернее, пытается. — Посмотришь? — голос дрожит в середине слова, будто подскакивает на кочке. Алтан глубоко сосал не единожды, смотрел разных жанров порно и того больше, но от мысли о том, что Дракон сейчас будет инспектировать всё то, что парень себе накликал, горло будто сжимает невидимая рука. — Я могу использовать всё, что ты предложишь, если ты об этом, — сразу предупреждает Вадим, со вздохом поднимаясь обратно к Алтану. — Не жалеете меня, Вашество. — Разомнёшь свои старые кости, — отшучивается парень, вцепившись в телефон мёртвой хваткой. Вадим садится близко — над головой слышно его дыхание, — а потом заваливает Алтана вдоль дивана, протискиваясь между бьющимся в попытке удержать равновесие телом и диванными подушками. В итоге он, как бы ни брыкался, оказывается уложен на занявшего всё пространство Вадима — иначе они вдвоём бы просто не поместились. В спальне всегда и с любым партнёром выбирал Алтан. Если ему не хотелось чего-то, заставить его сделать это было невозможно; если что-то было интересно, он упорно и красиво подталкивал другого к осуществлению желаний. Но сейчас он просто затихает, пригреваясь на высоко вздымающейся груди, и чувствует себя ребёнком, который принёс показать взрослым свои рисунки. -- Список покупок оказывается под стать Алтану — богатый, разнообразный и состоящий только из лучшего. То ли интуиция подсказала, то ли парень брал по принципу «дороже = лучше», но весь инвентарь, как на подбор, был тем, что мог бы взять сам Дракон для своего саба. Дойдя до конца корзины, он с недоверием прокручивает все товары ещё раз, проверяя, не пропустил ли чего-то. Но нет. Из всех предметов для порки в корзине оказалась лишь пара розог. В списке Алтана точно были указаны не только они. — Тебе здесь не понравилось ничего, кроме розог? — Вадим поглаживает подрагивающее на нём тело. Алтан в ответ перехватывает его поперёк груди и сгребает в горсть ткань футболки, как котёнок, желающий помять лапами одеяло. — Я хотел обсудить это, когда закончим со списками. В целом я не против всего, что отметил, но лучше будет, если ты используешь… руки? — он недовольно дёргает ткань сильнее, будто страшно обижен на то, что никак не может подобрать слов. — Я там отметил то, что мне может понравиться больше всего. Дракон, недолго думая, перехватывает стройную фигуру, чтобы приподняться вместе с Алтаном и прихватить его списочек. И удивиться в который раз за вечер, потому что в пункте о порке Алтан отметил то, чего Дракон мог ожидать от кого угодно, но не от него. — Я тебя понял, — сообщает Вадим и коротко целует тёмную макушку с жестковатыми волосами. — Скажи мне, когда захочешь попробовать. Многое из того, чего тебе бы хотелось, у меня под рукой. Алтан не отвечает вслух. Зато его пальцы подрагивают в нерешительности, не находя себе места на Вадимовой груди.