Can you feel my heart?

Леви едва сдерживал себя оттого, чтобы начать материться вслух, когда услышал, что Колоссальный и Бронированный титаны всё-таки оказались среди кадетов 104 корпуса. С ними в бой вступил отряд командира Ханджи Зое. Всё закончилось тем, что титаны похитили Эрена Йегера. Потерять Эрена означает просрать единственный шанс человечества на победу. Это худшее, что могло случится, после падения стены Роза, которая по слухам была прорвана. Теперь вся надежда лишь на Эрвина, который отправился его спасать. Леви раздражённо цыкнул, осознав, что всё ещё не способен нормально сражаться из-за дурацкой не зажившей голени. Аккермана охватили злость и волнение. Он злился, что не может помочь и тревожился за своих товарищей, за Эрвина, за этого придурка Эрена и остальных. Но почему-то сильнее всего его взволновала новость о падении отряда Ханджи. Леви вдруг понял, что всерьёз переживает за очкастую. Она ведь наверняка стояла до последнего. Такую упрямую можно победить, лишь убив. Неужели, Ханджи погибла? Но тогда им бы доложили, ведь смерть командира её уровня станет серьёзной потерей для всего разведкорпуса. Однако было в этом чувстве нечто большее, чем просто волнение за боевого товарища. Неужели её слова про дружбу так впечатлили Аккермана? Леви раздражённо цыкнул. Уж слишком много он думал в последнее время, что было совсем не свойственно для Аккермана, как для человека, привыкшего к действиям. Сейчас капитану приходилось сидеть без дела и следить за проповедником Ником. Аккерман думал его ещё немного попугать, чтобы хоть как-то развлечься, но решил не поддаваться своим садистским наклонностям. К тому же, вокруг полно народу и, что ещё хуже, полно полицейских, которые так действовали капитану на нервы. Впрочем, поиздеваться над ними, напомнив, какие они на самом деле ленивые, трусливые свиньи, было одним из его главных развлечений. В остальное время мужчина просто сидел и думал, как там остальные, а ещё смотрел на свою забинтованную голень и почему-то вспоминал Ханджи. Леви знал, что за неё точно переживать не стоит, ведь несмотря на свою взбалмошность, очкастая была прекрасным командиром. Аккерман сам это засвидетельствовал. Кроме того она имела способность мыслить на десять шагов вперёд, а порой выдавала такие идеи, до которых не то что сам Леви, даже Эрвин бы вряд ли додумался. Но всё же на душе было тревожно. А теперь Аккерман узнал, что отряд Ханджи вступил в схватку с титанами и остался повержен. Это заставило капитана думать о ней ещё больше, что весьма его раздражало, но Леви ничего не мог с этим сделать. И как эта чёртова очкастая так мёртво засела у него в голове? Через несколько часов привезли раненых разведчиков, и капитан заметил среди них Ханджи. Зое лежала без сознания, что уже заставляло насторожиться. Аккерман знал, чтобы вырубить четырёхглазую нужно сильно постараться, тут и армии девиантов недостаточно. К тому же, её лицо сплошь покрыто ожогами. Видимо, всё оказалось сложнее, чем они думали. Но Леви был уверен, что Зое сражалась до самого конца. Он не винил её в поражении и в потере Эрена, а лишь жалел, что не смог ей помочь. Ханджи ведь всегда помогала ему. Аккерман вновь взглянул на свою раненую ногу и зачем-то дотронулся до рукава пиджака. Её пиджака. Леви до сих пор не понимал, как эта вещь попала к нему. Он помнил, что заснул одетый, сидя в своём кресле, и через час проснулся, накрытый этим пиджаком. Аккерман понял, что тряпка принадлежит очкастой, поскольку однажды видел его на ней, и подумал, что она снова раскидала своё барахло в неположенном месте. Леви решил его не возвращать, чтобы проучить Зое. К тому же, в нём было удобно и не холодно, хоть пиджак и оказался великоват невысокому капитану. Он даже немного привык к этому куску ткани. Правда Ханджи, судя по всему, не заметила пропажи и спокойно отнеслась к тому, что Леви так нагло расхаживает в её пиджаке. Может она сделала это специально и просто проявила заботу, как тогда, когда перевязала ему ногу? Зое ведь действительно считает его своим другом. А он? Ценит её. Да, ценит, как полезного солдата и уважает, как боевого товарища. А ещё…с ней ему весело, наверное. Хотя Леви был убеждён, что это чувство ему не свойственно, он не мог отрицать, что в присутствии очкастой на душе становилось легче. Легче и спокойнее. К тому же он попросту и привык к ней за это время. В конце концов, Ханджи единственная, кто пытался общаться с ним, когда Леви вступил в разведку. Аккерман удивился, что это отложилось в его памяти. Не то чтобы ему сильно нужна была её дружба, но мужчину больше поразило то, что, в отличие от остальных, смотревших на него либо с неприязнью, либо попросту его опасающихся, Зое не побоялась заговорить с ним — с бандитом из подземного города. Это также отличало её от других - Ханджи была поистине бесстрашной. Даже среди разведчиков, готовых отдать жизни за человечество, женщина выделялась своей храбростью. За это Леви уважал её больше всего. К тому же, Ханджи давала ему снотворное, когда его мучили кошмары после смерти Изабель и Фарлана. Конечно, они не оставили его окончательно, а просто сменились бессонницей, и капитан решил отказаться от снотворного, решив, что спать по два часа даже удобнее. Но Аккерман вдруг понял, что благодарен ей за это. К Ханджи за снотворным бегал весь разведкорпус, и не было такого, чтобы она не помогла кому-то из них. Казалось, Зое успевала всё на свете. Чёрт... Леви понял, что задолжал ей не только за вправленный сустав, но и за ношение пиджака, который так кстати согрел его этой ночью. Страшно представить, что она от него в этот раз потребует. Хотя очкастая скорее всего просто забудет. И этим взбесит капитана ещё больше. Леви снова недовольно цыкнул. Внезапно его размышления о Ханджи были прерваны появлением самой Ханджи. Леви разглядел её каштановые волосы и жёлтую рубашку среди людских силуэтов. Зое шла, пошатываясь, то и дело опираясь о стены. Казалось, она не до конца понимала, что происходит. Это неудивительно - Леви слышал, что у неё сотрясение мозга. Но в таком случае какого чёрта Ханджи выперлась в подобном состоянии? Неужели пошла проводить очередной эксперимент со своими камушками или ещё с какой-то титановой дрянью? Аккерман слишком хорошо знал очкастую, чтобы понять, что так оно и есть. Она наверняка сбежала из комнаты первой помощи. Леви понял, что с такой координацией четырёхглазая явно скоро грохнется, и ловить её никто не станет. В худшем случае Ханджи не успеет подставить руки, и её очки разобьются, а их осколки попадут ей в лицо, и это может кончиться плохо. Аккерман также заметил, что стен для опоры у женщины не осталось и что её ноги подкашиваются всё сильнее. Сказав Нику, чтобы тот и шевельнуться не смел, Леви поднялся с места и пошёл навстречу очкастой. Аккерман решил отвести её обратно, пока она что-нибудь с собой не сотворила. Однако капитан вдруг заметил, как женщина постепенно начала валиться назад. Если она ударится затылком, исход может быть летальным. – Ханджи! – Леви понимал, что не успевает её поймать, и не придумал ничего лучше, чем просто позвать её, в надежде, что очкастая услышит и придёт в себя. Это, на удивление, сработало, Зое подняла на него глаза и на секунду перестала шататься. – Привет, Леви, – слабым тоном произнесла командир, разглядев перед собой знакомый силуэт. Минуту назад Ханджи почувствовала, что силы оставили её и она уже не может стоять на ногах. Зое начала падать, однако знакомый голос вдруг вернул её к реальности. Но всё же ненадолго – темнота вновь затмила глаза, и женщина повалилась назад. Однако удара об пол не последовало. Вместо этого Ханджи почувствовала, как её подхватили чьи-то сильные руки. – Ты совсем с ума сошла, очкастая?! Ты же на ногах не стоишь, чёрт подери! – Зое услышала над собой до боли знакомый голос. Конечно, так много и так искусно материться мог только один человек. — Почему-то я не сомневалась, что именно с этими словами ты меня и встретишь, – усмехнулась Ханджи, хотя её смех больше походил на истерику. Ещё секунду назад она была готова растянуться на полу, прекрасно понимая, что обратно встать уже не сможет, а помогать ей вряд ли кто-то кинется. Но в итоге кинулся тот, от кого командир меньше всего этого ожидала. Разлепив отяжелевшие веки, Зое увидела над собой пару суженных серых глаз, взгляд которых был жутко рассерженным, но в то же время удивительно взволнованным. Ханджи убедилась, что от удара об пол её спас Леви, чьи руки поддерживали её до сих пор. – Как ты тут оказалась? – продолжал негодовать капитан. Одной рукой Аккерман держал её за плечо, а другой поддерживал под спину. Ему пришлось присесть, чтобы не слишком опираться на больную ногу, но вместе с тем удерживать Ханджи. Капитану не особо нравился столь тесный физический контакт, но выбора не было - он просто не мог позволить очкастой пострадать ещё сильнее. Аккерман не понимал этого чувства до конца, но точно знал, что пока он рядом, будет помогать ей. Леви внимательно осмотрел лицо женщины: щёки и лоб были заклеены пластырями с какой-то пахучей дрянью, наподобие лекарства, а под ними виднелись огромные волдыри от ожогов; кожа и губы были не просто бледными, а до ужаса белыми. – Мне нужно кое-что сделать, – слабо ответила Зое, борясь с постоянным потемнением в глазах. – У меня появилась догадка, надо её проверить. Раз уж ты здесь, поможешь встать? Дальше я уже сама, спасибо, – как бы плохо ей не было, Ханджи не могла позволить себе валяться без дела, когда разгадка сущности титанов оказалась так близко. К тому же, ей надо проанализировать полученные травмы, чтобы хотя бы придумать оружие против бронированного и колоссального, а потом начать его разработку. – И думать забудь, я отведу тебя обратно в госпиталь, – отрезал Аккерман, делая упор на том, что ползти туда самой он ей не позволит. – У меня нет времени там валяться, я должна работать, – пробурчала в ответ Зое и попыталась встать, но голова снова начала кружиться. К тому же, в таком состоянии освободиться от хватки Леви не представлялось возможным, поэтому оставалось лишь убедить его сделать так, как она говорит. – Будешь вырываться, я тебя вырублю и унесу, – произнёс капитан ледяным тоном, от которого поджилки затряслись бы даже у титана, но только не у Ханджи. – Вот уж не смей, у меня и так сотрясение, – бросила в ответ Зое, пытаясь обезопасить себя надавив на жалость. – Да и не ударишь ты меня на глазах у кучи народа, – съязвила она, надеясь убедить Леви играть по её правилам. Конечно осуждение общественности явно не волновало капитана, но Ханджи была готова на любые манипуляции. – Хочешь проверить? – голос Аккермана леденел всё сильнее. Капитан уже устал нянчиться с этим сгустком упрямства и всерьёз хотел ей вмазать за непослушание. Однако взглянув на измученное лицо женщины, Леви понял, что не сможет причинить ей больше боли. Наоборот – у него вдруг появилось желание ей помочь, в связи с чем сопротивления очкастой бесили его ещё сильнее, но Аккерман постарался взять себя в руки. – Как ты собралась работать в таком состоянии? Ты же нахуевертишь непонятно чего, а в конечном итоге тебе станет ещё хуже, – сказал капитан, зная, что Ханджи далеко не дура, а значит её можно уговорить человеческим языком. – Это неважно, я должна... – простонала Зое, не желая сдаваться. – У тебя проблемы не только со зрением, но и со слухом? – прорычал Леви, потеряв терпение. – Или ещё и с головой, раз до тебя не доходят элементарные... – Майка съели! – женщина в отчаянии перебила поток едких слов капитана. В её голосе слышались изо всех сил сдерживаемые слёзы. – Нанабу и Гергера тоже, и ещё многих других, Эрена украли, и теперь Эрвин с остальными едут его спасать и неизвестно сколько ещё людей погибнет из-за того! Я должна сделать хоть что-то! – от большого потока слов в таком ослабленном состоянии у командира заболела голова. Темнота, наровившая застелить глаза, вновь вернулась. Этот эмоциональный всплеск отнял у неё все силы, и Ханджи беспомощно повалилась на пол, почему-то зная наперёд, что руки Аккермана её удержат. – Эй-эй-эй, не смей отключаться. Видишь, до чего ты себя довела? – проворчал Леви. Он слегка потряс женщину за плечо. – Слушай, я...понимаю, что ты чувствуешь, – с трудом произнёс капитан, тяжело вздохнув. Сказанное очкастой впечатлило его. Особенно его потрясли новости о погибших товарищах. Конечно, Леви прекрасно понимал, что многих из них видит в последний раз, но неизбежно приходящей боли от их потери невозможно противиться. – Это самое тошнотворное - быть бесполезным и неспособным помочь другим, – сказал Аккерман, осознавая, что говорит это и самому себе в частности. Леви не был склонен к самобичеванию, но при каждом докладе о наступлении титанов, его чувство собственного достоинства ущемлялось от мысли, что он всё ещё не годен для боя. К этому прибавлялось и чувство вины за неспособность помочь собственным товарищам. Аккерман вдруг осознал, что, как никто другой, понимает сейчас Ханджи. Она, конечно, раздражала капитана своей безрассудностью, но вместе с тем восхищала своим рвением и нежеланием сдаваться. – Я знаю, ты сделала всё, чтобы защитить Эрена, но сейчас нам остаётся лишь довериться Эрвину, а тебе самой следует для начала прийти в себя. В здоровом состоянии от тебя будет куда больше толку, так что кончай упрямиться и возвращайся в лазарет, – последние слова он выделил особенно чётко, но при этом заметил, что его голос звучал удивительно мягко, несмотря на испытываемое раздражение. – Ладно, ты прав, – сдалась Зое. Она попыталась подняться, но в итоге снова упала в руки капитана. – Да погоди ты, – буркнул Леви, пытаясь сообразить, как лучше поднять и довести очкастую. Оглядев Ханджи ещё раз, Аккерман заметил ещё ожоги на её груди и шее. Должно быть ей больно даже двигаться, поэтому поставить Зое на ноги будет сложно. Самым лучшим вариантом было просто донести её на руках. – Возьми меня за шею, – проговорил капитан. – Ты собираешься меня нести? – удивилась ещё не до конца отключившаяся Зое. – У тебя же нога... – В отличие от некоторых, я хотя бы стою на ногах, – бросил Аккерман. – Так что не перечь мне и иногда делай, что тебе другие говорят, хотя бы, когда пребываешь в состоянии овоща, как сейчас, – Ханджи хотела ответить, но у неё не было сил, и женщина просто сделала так, как ей сказали. Перекинув руку через плечо капитана, Зое почувствовала, как её подняли над землёй, подхватив под ноги и под спину. Ханджи вновь с трудом раскрыла глаза и увидела лицо Леви. Смотреть на него снизу вверх было непривычно, а уж лежать у него на руках и касаться его груди просто невообразимо и до ужаса странно. Зое совсем не устраивало то, что ей приходится быть девушкой в беде, которую нужно таскать на руках, но сейчас командиру пришлось смириться с этим. Она была благодарна капитану, но всё же ущемлённая гордость давала о себе знать. Да и обниматься Ханджи несильно любила, хоть и была человеком общительным. К тому же, Леви всё-таки мужчина. Тем не менее, в её теперешнем состоянии Зое ничего не оставалось, кроме как принять его помощь. – Только не брыкайся, а то вниз головой переверну, – нарушил неловкое молчание сухой тон Аккермана. Леви сказал это, чтобы очкастая не зазнавалась. Его столь тесный контакт не устраивал ещё сильнее. Ханджи ведь наверняка не помылась после миссии. Хотя будь он сейчас на вылазке со всеми, был бы весь испачкан кровью. Поэтому Аккерман посчитал, что уберечь четырёхглазую – его текущая миссия, ради которой можно потерпеть некоторые неудобства. – Попробуй, и меня вырвет на твой красивый пиджак, – усмехнулась Ханджи. Она приподнялась и встретилась со знакомым взглядом серо-синих, холодных, но удивительно красивых глаз, красоту которых раньше не замечала. – Это твой пиджак, – цыкнул в ответ Аккерман. – Ах да, я и забыла, что отдала его тебе, – вяло проговорила командир. – Отдала? Я думал ты, просто швырнула его, где попало, – равнодушно произнёс Леви, уже готовый отчитать очкастую за её не чистоплотность. – Ну, если ты называешь то, что накрыла им тебя, пока ты спал, "швырнула, где попало", – засмеялась Ханджи, глядя снизу вверх на то, как всегда спокойное, равнодушное лицо капитана приходит в исступление после её слов. А Леви и правда удивился, услышав это. – Но зачем? – спросил Аккерман, недоверчиво покосившись на четырёхглазую. – Спутала тебя с вешалкой, – съязвила Ханджи, всё ещё забавляясь от детской реакции Леви на элементарные вещи. Ей показалось, что привычное подтрунивание над угрюмым капитаном придало ей немного сил. Впрочем, на руках Аккермана было удивительно удобно и что важнее — безопасно. Леви, конечно, потом припомнит ей это, кинув едкое замечание о том, что он спину сорвал, таская такую кобылу, но сейчас Зое предпочла воспользоваться ситуацией. К тому же, ей всё ещё было плохо – тепловой удар и сотрясение мозга одновременно – это чересчур даже для Ханджи. – Я пришла узнать, не нужно ли тебе ещё что-нибудь для ноги, а ты спал на кресле, вот я и подумала, что тебе может быть холодно или что-то в этом роде, – призналась Зое. – Будто у меня своей одежды нет, – хмыкнул Аккерман. – Но ты всё равно его себе оставил, – поддела капитана Ханджи. – Хотел тебя побесить. Думал спереть его, чтобы ты поискала, – признался Леви. – Получилось? – с задором спросила Зое, несмотря на усталость. – Нет. Вместо этого ты снова выбесила меня, – недовольно буркнул Аккерман. – Следовательно, я победила, капитан? – продолжала смеяться Ханджи. – Тч. Помолчи, а то открою дверь твоей головой, – пригрозил Леви, подходя к стенам госпиталя. – Там дверь открыта, так что не сможешь, – парировала Зое, уже практически заснув на сильных руках капитана. Непонятно, почему, но Ханджи чувствовала себя невероятно умиротворенно. Наверное, слова Леви, да и он сам, пришлись как раз кстати. – Ага, а потом от туда сбегают такие, как ты, – бросил капитан. Он прошёл вдоль больничной комнаты и уложил Ханджи на свободную кровать, настолько аккуратно, насколько вообще умел, напоминая себе, что очкастая всё-таки человек. К тому же, ему не хотелось, чтобы она пострадала ещё сильнее. – Вот так. И только попробуй снова куда-нибудь свалить, – отчеканил Аккерман командным тоном. – Слушаюсь, капитан, – Ханджи широко зевнула, почувствовав под головой подушку, и начала проваливаться в сон. Конечно тело продолжало болеть, но Зое уже было легче от того, что она, наконец, позволила себе хоть немного расслабиться. Однако, Леви всё ещё продолжал стоять над ней, скрестив руки. – Хочу убедиться, что ты заснула и больше не сбежишь, – ответил на вопросительный взгляд женщины капитан. – Иди, а то тебя уже Ник заждался, – проговорила Зое, раздражаясь от навязчивости капитана. – Ты же не хочешь увидеть, как я начну пускать слюни на подушку? – усмехнулась она, прекрасно зная, как быстро спровадить чистоплюя. – Тч. Как пожелаешь, – бросил Леви ровным тоном. Он развернулся и направился к выходу. – Леви... – голос женщины заставил капитана остановиться. – Чего ещё? – он глянул на неё через плечо и к своему удивлению увидел, что очкастая улыбается. – Спасибо тебе, – сквозь сон проговорила Ханджи, продолжая улыбаться непонятно чему. Аккерман вдруг почувствовал, что при виде её счастливого лица, ему самому стало легче на душе. – Считай, что это должок за перевязанную лодыжку, – бросил Леви, противясь новому и от этого странному чувству внутри себя, которое, на удивление, его не раздражало. Ещё раз кинув взгляд на уже заснувшую очкастую, на чьё сонное лицо было приятно смотреть, Аккерман вышел за дверь.