Can you feel my heart?

She knows what I think about, (Она знает, о чём я думаю), And what I think about, (А всё, о чём я думаю, это): One love. Two mouths. (Одна любовь. Двое губ). One love. One house. (Одна любовь. Один дом). No shirt. No blouse. (Ни рубашки. Ни блузки). Just us. You find out. (Только мы. Осознай это). Nothing that we don't want to tell you about, no. (Нам нечего скрывать, нечего). Cause it's too cold, for you here, (Здесь слишком холодно для тебя), And now so let me hold both your hands in, (Поэтому сейчас позволь мне укутать твои руки) The holes of my sweater. (В рукава моего свитера). The Neighbourhood «Sweater weather»

Когда Леви проснулся во второй раз, уже наступил вечер следующего дня, однако боль всё ещё ощущалась в каждой клетке тела. Даже открытие единственного глаза стоило капитану немалых усилий, ведь всю правую сторону лица пронизывала жгучая резь. И всё же, когда Аккерман наконец открыл глаз, ему явилось всё тоже прекрасное, ночное небо. Леви вдруг понял, что продиравший его до костей мерзопакостный холод исчез и сменился приятным теплом, а он сам лежал под одеялом, сухой и чистый. В его волосах не осталось ни единого комочка грязи, травинки или засохшей крови. Рана на лице была зашита и забинтована, чему капитан особенно обрадовался. Ханджи наверняка стоило не малых усилий привести его в человеческий вид или хотя бы вывести из состояния трупа. Аккерман попытался повернуть голову, чтобы отыскать её взглядом, но вдруг услышал над собой знакомый голос. — Может нам просто остаться здесь? А? — Зое сидела рядом с ним, подперев голову руками. Капитан продолжил молчать, думая, что женщина просто размышляет вслух. К тому же Аккерман знал, что она несерьёзно. Спрятаться, опустить руки, сдаться без борьбы? На такое способен, кто угодно но не Ханджи. — Леви? — командир слегка повернула голову в его сторону и тихо ахнула, увидев, что мужчина очнулся. — Может быть, — с трудом произнёс Аккеман, прочищая болевшее горло. — Но что мы получим, если будем просто бегать и прятаться? — Леви попытался приподняться, чтобы лучше рассмотреть её. Впрочем, мужчина даже по голосу мог догадаться, что Ханджи измучена до невозможности. В её взгляде читалась усталость и изнеможение. К тому же, женщина наверняка сто раз успела до смерти испугаться за его жизнь. Должно быть поэтому ей в голову и лезут такие мысли. Леви и сам был так измучен, что в какой-то момент тоже хотел просто остаться рядом с ней. Впрочем, сейчас остальным в любом случае придётся справляться без него, учитывая текущее состояние капитана. Но они точно не справятся без Ханджи. Особенно если она сейчас опустит руки и перестанет бороться. Конечно Зое не поступит так, но Леви счёл своим долгом напомнить ей, что прятаться и бегать отнюдь не в духе разведчиков и что важнее уж точно не в духе самой Ханджи, которая всегда была бесстрашнее и сильнее их всех. — Хах, ты услышал, как говорила я сама с собой? — усмехнулась Зое и почему-то отвела взгляд. "Сама с собой? Ну конечно, вопрос был риторический. Скорее небо упадёт на землю, чем очкастая сдастся и отступиться от долга. Такая я же, как Эрвин. Чёрт бы их побрал" — подумалось вдруг Аккерману. — Где мы? — капитан попробовал приподняться, и боль вновь пронзила его тело. — Точнее, где этот зверо-ублюдок...кусок дерьма... — Аккермана вдруг охватила злость. Из-за этого обезьяноподобного уебана, погубившего его товарищей, Леви теперь даже шевелиться с трудом. Как он выполнит волю Эрвина в таком-то состоянии? Неужели жертва командора так и останется неотомщённой? — Тебе не следует вставать, — коротко бросила Ханджи и, положив руку на грудь мужчины, осторожно вернула его обратно на свернутую ткань. Леви ощутил её тёплую ладонь на своей коже и ему показалось, что боль стихла, после чего он послушно лёг назад. — Зик отправился в Шиганшину вместе с Йегеристами, — пробормотала в ответ Зое. — У тебя на щеке...Их работа? — хрипло спросил Леви. Он успел разглядеть ссадину на правой стороне лица женщины, когда пытался встать. Фиолетово-жёлтый кровоподтёк и мелкие уже побагровевшие, начавшие исчезать царапины покрывали всю её скулу. — Хах, ну ты же не думал, что я дала бы им связать себя, не оказав сопротивления? — вяло усмехнулась командор и качнула головой, чтобы прядь волос чёлки скрыла ссадину. — Вот ведь...Безмозглые ублюдки предательского дерьма...Прикончить бы их всех... — выругался капитан. Леви просто затрясло от злости при мысли о том, что кто-то из этих тварей причинил Ханджи вред. От нервов у капитана вновь зазвенело в голове, и он невольно поморщился от боли. — Это всего лишь царапина, — отмахнулась Зое, удивившись, что Леви так взбесился из-за простого синяка, о котором она сама давно уже забыла. — Не заводись так. Тебя всего трясёт, — с беспокойством и испугом проговорила женщина, — Так и температура поднимется, — она осторожно положила ладонь на лоб Аккермана, вытерла капли выступившего пота и убрала руку, убедившись, что он не горячий. — Ну уж нет, ни одна тварь в мире не смеет поднимать на тебя руку, — ледяным тоном произнёс капитан. Он взглянул Ханджи прямо в лицо, давая этим понять, что говорить совершенно серьёзно. — Заклаю и Садису больше досталось. Я ещё легко отделалась, — вздохнула командор и посмотрела на небо. — А кровь на рубашке откуда? — спросил Леви, кинув взгляд на грудь Зое. Неужели Йегеристы умудрились её ранить? Но это больше было похоже на чужую кровь. — Это? Ну, ты в общем закашлялся кровью и... — Ханджи вдруг замялась и неловко почесала затылок. — Харкнул тебе на грудь? Боже, какая мерзость, — Аккерман подсознательно поморщился. Ему всё ещё было тошно от собственной беспомощности. — Я хоть не блевал на тебя? — спросил он со странной надеждой. — Нет, — соврала женщина. — Знаешь, я никогда не была такой счастливой, когда ты закашлялся, а потом задышал, — с удивительной нежностью в голосе произнесла Ханджи. Леви не был уверен, но ему показалось, что она улыбнулась. — Но что всё-таки произошло? — Аккерман не знал, что ответить, ведь он сам не понимал, как умудрился так подорваться на громовом копье. Но какой смысл было скрывать то, что он просчитался, причём по-крупному? Тем более, с ней Леви всегда был откровенен до конца. — Я допустил ошибку. Он перехитрил меня. Я не рассчитывал, что он будет готов умереть. Все мои солдаты превратились в титанов, пришлось их убить, — капитан заметил, как у него на этих словах слегка задрожал голос, — а потом это, — каждое слово ощущалось взрывом сотни громовых копий, настолько Леви было паршиво от своего провала. Однако во взгляде Ханджи он не увидел ни доли презрения или осуждения, лишь сочувствие. Неудивительно, эта женщина всегда была такой: доброй, понимающей, сочувствующей. Но раньше Зое была преисполнена оптимизмом, желанием не сдаваться, а теперь... Капитан не винил её, он сам находился в таком же состоянии. Леви понимал, что должен помочь Ханджи, вернуть ей решительность и уверенность в себе, но пока не придумал, как. Это оказалось тяжелее, чем он думал, потому что сам он был ни на что не годен. — Ты наверняка полон сожалений, — проговорила Зое, бросив на капитана сочувствующий взгляд. — Моя цель - убить Зика, — ледяным тоном произнёс Аккерман, глядя в небо. — С этим придётся повременить, но у тебя будет такая возможность, — серьёзно ответила командор. — Мы скоро отправимся в путь, — она взглянула на обломки досок, из которых уже успела построить половину тележки. — Что ты строишь? Собираешься тащить меня на этом с помощью лошади? — Леви перевёл на неё взгляд. — Я всегда знал, что ты не сможешь просто сдаться и сидеть сложа руки, — произнёс капитан с нескрываемым на сей раз восхищением. — Ты прав, я не смогла бы, — Зое приглушённо усмехнулась в ответ, и Леви понял, что нашёл нужные слова, чтобы её утешить. Аккерман в самом деле обрадовался этому. Если он всё ещё может подбодрить очкастую, возможно он не так уж и бесполезен? Ханджи тем временем встала и, подобрав с земли молоток, принялась за строительство.