Ember

      После почти недели в больнице, Нил привык засыпать под звуки кардиомонитора и шуршания медсестёр. Миссис Лорд каким-то образом смогла уговорить ФБР дать ему несколько дней. Охранники все еще стояли у двери, но никто больше не беспокоил его. Нил знал, что в конце концов это закончится, но у него не было возможности насладиться покоем, потому что ему нужно было посетить кучу врачей.              Больница получила его медицинские записи из Мэриленда, и его новый педиатр был потрясен, увидев, что он не был вакцинирован с тех пор, как ему было четыре года. Новый врач была достаточно хороша, но Нил доверял ей только потому, что доктор Кросс сходила с ним на первую встречу и сказала ему, что они друзья. Поначалу он ей не поверил, но когда у них была консультация, он увидел фотографии, на которых они обе улыбались на рождественской вечеринке.              Как только консультация закончилась, и он прошел надлежащий медосмотр, его новый врач подготовила для него план вакцинации. Нил был раздражен тем, что он не мог сделать их все сразу. План был рассчитан на два года, в основном из-за того, что вакцину против ВПЧ нужно было сделать 3 раза, каждую дозу через определенное время. Нил был рад, что его мать позаботилась о вакцинации хотя бы до 4-х лет, а то сейчас было бы больше мороки.              Доктор также сделала план вакцинации для Афины. Она рассказала ему о каждой инъекции, несмотря на тот факт, что штат будет принимать все решения по опеке над Афиной, пока Нилу не исполнится 18. Если они вообще позволят ему быть ее опекуном.              Далее, Нил был отправлен к диетологу. Она была молодая и новенькая, но более опытным был мужчина, поэтому Нил не жаловался. После того, как она долго рассматривала его карту, она осторожно объяснила ему, что он недоедает и что она хочет посадить его на специальную диету, чтобы помочь ему получить необходимые питательные вещества. План включал в себя постепенное увеличение объёмов его еды, начиная с еженедельного плана питания, который она составляла, и приводя к тому, что Нил мог сам выбирать еду для каждого приема пищи. Сначала ему нужно было пройти несколько занятий по питанию, диете и спорту.              Нил ненавидел быть вдали от Афины. Он был уверен, что однажды он вернётся и её не будет на месте. Это не было секретом ни для кого, что у него не было никаких юридических прав на нее. В лучшем случае, он был ее единоутробным братом, но он также был несовершеннолетним и участвовал в уголовном деле. Единственная причина, по которой их держали вместе была в том, что миссис Лорд боролась за это. Он понятия не имел, почему она помогала ему. Все, что его мать рассказала ему о Службе защиты детей и ФБР, до сих пор было неправдой.              Мэри и Натан с раннего возраста внушали ему недоверие к государственным органам. Нил начал задаваться вопросом, о чем еще лгали его родители. Даже после того, как они сбежали из дома в Балтиморе, Мэри настояла, что Нил не может никому доверять, чтобы помочь им. Она изолировала Нила, сказала ему, что он не может выжить сам, скрыла от него важную информацию и продолжала бить его. К 12 годам он был больше и сильнее её, но он никогда не сопротивлялся, по крайней мере физически. Он позволил себе небольшие моменты протеста, например, поговорить с другими детьми в парке или позволить застенчивой девушке поцеловать его после школы, но эти моменты никогда не стоили наказания, которое следовало за ними.              После шести дней в больнице, Нил начал понимать, что меньшее из двух зол всё ещё зло. Он убежал от своего ужасного отца, но остался со своей жестокой матерью. В четверг ночью Нил едва смог съесть половину своего ужина. Хезер и его новый диетолог были разочарованы, но никто не кричал на него и не ругал его. Диетолог сказала ему попробовать поесть немного больше перед сном, и Хезер обняла его и сказала, что она гордится им за хорошую попытку.              Нил уцепился за неё, когда на его глаза начали накатывать слезы. Он спрятал свое лицо в её плечо, чтобы ни одна из женщин не видела его, но они, вероятно, знали в любом случае. Дрожь и всхлипывания выдавали его.              — Нил? — Хезер тихо сказала. — Ты в порядке?              Нил всхлипнул, стоя прямо и вытирая глаза:       — Никто никогда не говорил мне этого раньше.              Хезер моргнула и наклонила голову:       — Что?              — Что они гордятся мной, — сказал Нил. Он остановил взгляд на ее плече, ожидая какого-то осуждения.              — О, милый, — сказала она и потянула его в еще одни объятья. — Я так горжусь тобой. Ты так усердно работаешь, чтобы научиться заботиться о себе и своей сестре.              Нил крепко обнял её и снова начал плакать. На этот раз, он позволил слезам течь, когда почувствовал противоречивые эмоции. С одной стороны, он оплакивал свою мать и пытался выяснить, что мир сделает с ним без ее защиты, а с другой стороны, он только начал понимать, насколько манипулирующей и жестокой она была.              На следующее утро последовала встреча с психологом. Она была тихой и доброй, сеанс был просто знакомством, что, очевидно, было нормальным, но Нил все равно рассказал ей больше о себе, чем кому-либо еще. Он рассказал ей, что его любимый цвет — серый, и что он ненавидит зеленый перец. Это была поверхностная, простая информация, но Нил никогда не говорил о себе так много за один присест. Женщина улыбнулась ему и рассказала кое-что о себе, например, что её любимым цветом был жёлтый, и она тоже ненавидела зелёный перец.              Нил решил, что может доверять ей, не потому что доктор Кросс или Хезер сказали ему, что он может, но потому что его мать ошибалась во всем остальном до сих пор, так что она должна была ошибаться и в этом тоже. Это был его самый большой протест, и несмотря на то, что его мать не была там, чтобы увидеть его, но он был также самым захватывающим. Когда сеанс заканчивался, Нил сказал ей, что не знает, кто он, и она попросила его найти еще две вещи, которые ему нравятся, до их следующей встречи.              Когда Нил учился заботиться о себе в последние несколько дней, он также учился заботиться об Афине. Через шесть дней он был на том этапе, когда он мог взять ее сам, не беспокоясь, однако ему все равно нужно было сначала спросить медсестру и быть под присмотром кого-то. Хезер сказала ему не принимать это на личный счет, так как это было больше связано с его возрастом и тем фактом, что Афина находится под опекой государства.              Другие медсёстры не позволяли ему делать то, что позволяла Хезер. Они позволяли ему держать свою сестру несколько минут, наблюдая за ним все время, в то время как Хезер позволяла ему делать почти все, конечно, под ее руководством. Она позволяла Нилу держать её так сильно, как он хотел, и позволяла ему менять подгузники и кормить её тоже. Хезер всегда должна была давать лекарства и готовить бутылочки со смесью, но она всегда позволяла Нилу наблюдать.              В пятницу днем миссис Лорд пришла к нему на очередную беседу. Спрашивала, как он себя чувствует и как проходят все его встречи. Она сделала несколько заметок в своих документах и задала ему еще несколько вопросов. Нил был уверен, что у нее есть доступ ко всем его записям, но он оценил, что она спросила его вместо того, чтобы копаться в файлах. Все шло хорошо, пока она не сказала, что кто-то хочет показать ему несколько фотографий.              Детектив Саттон, та же самая женщина, что и несколько дней назад, и мужчина-агент ФБР, который напугал Нила, вошли в комнату после ее слов.              Мужчина представился как агент Браунинг, затем сел рядом с дверью, достаточно близко, чтобы услышать разговор, но не настолько близко, чтобы быть частью его. Детектив поднес стул к столу и открыл папку. Она положила магнитофон на стол, а потом положила две фотографии прямо перед ним.              На одной из них была болезненно бледная женщина с обесцвеченными светлыми волосами, пустыми глазами и жестокой улыбкой, в то время как на другой был похожий мужчина. Они оба постарели лет на 15 за последние 6 лет с тех пор, как Нил их видел, но он точно знал, кто они. Он собрал все свое мужество, чтобы не отдалиться от них. Это были просто фотографии, изображения на бумаге. Но Нил слышал их бесчеловечный смех, эхом звучащий в его голове. Его отец никогда не смеялся, пока работал, если только человек, над которым он работал, не разозлил его. Но брат и сестра всегда смеялись.              Нил указал на ее лицо, а потом на лицо мужчины:       — Лола Малкольм, Ромеро Малкольм.              — Можешь сказать, откуда ты их знаешь? — спросила детектив Саттон.              Нил немного пожевал щеку. Его самым большим протестом до сих пор было рассказать терапевту его любимый цвет, а вот ответ на вопрос детектива, выглядел как лесной пожар по сравнению с искрой. Ответ на ее вопрос изменит все.              Это было не для записи, когда он намекнул, что его отец убил его мать, но это было необратимо. Если он скажет ей правду, он не сможет отказаться от своих слов. У него появится мишень на спине, пока каждый из них не будет мертв. Или он будет мертв. И Нил знал, что шансы были не в его пользу.              Он посмотрел на свою сестру, мирно спящую в кроватке. Его маленькую Киви укутанную в пеленки и с соской во рту. Он должен был сделать это для нее, он должен был убедиться, что мир станет лучше для нее, чтобы она росла в нем.              Нил снова указал на фотографии:       — Лола занимается зачисткой. Она избавляется от тел, которые все создают. Я видел, как она убивала кого-то только раз. Ромеро — её телохранитель, следит за тем, чтобы того, кто тронет ее, больше никогда не видели. Джексон Планк всегда с ним. Он ростом около 175 см, черные волосы, жестокое лицо, как будто его нос был сломан не раз. Джексон делает всю тяжелую работу за них. Как перенос тел или кислоты.              Детектив достал еще две фотографии и положил их сверху на тех, что уже были перед Нилом.              — Это Джексон, — сказал Нил, указывая на того, кто выглядел почти дико. Другая фотография казалась скучной и профессиональной, человек на ней выглядел неприметным. У него был чуть больший вес, который Нил знал как стероидные мышцы, модная борода, и он был одет в облегающий свитер. Нил на мгновение взглянул на этого человека, приняв окончательное решение рассказать им все. Его сердце колотилось, и он почувствовал, что не может дышать. Он не говорил о титуле его отца с тех пор, как они сбежали. Он подавил панику. — Это Патрик ДиМаччио, второй по званию, он отвечает только Натану Веснински. ДиМаччо играет телохранителя Веснински, но он больше похож на его правую руку. Он убивает быстро и эффективно, заставляя замолчать всех, кто выступает против Мясника.              — Ты отлично справляешься, Нил, — сказала миссис Лорд. — У нас остался только один вопрос на сегодня.              — Ты упомянул и Веснински, и Мясника, — сказала детектив, разместив перед ним большое количество фотографий. — Ты узнаешь кого-нибудь из этих людей?              Нил посмотрел на своего отца, не обращая внимания на другие фотографии. Он положил указательный палец на его мертвые глаза. Нил чувствовал, что за ним наблюдают, и знал, что ДиМаччио будет послан за ним, если он ответит, но он не мог отступить сейчас.              — Это Натан Джеймс Веснински. Балтиморский Мясник. Родился 20 апреля 1967 года. Я лично видел, как он убил семнадцать человек.