"Титаник" и другие обстоятельства

- Генри! - Любимая! Я так ужасно скучаю! Так ужасно... а ты не приходишь - даже во сне!.. - Милый, я бы снилась тебе каждую ночь, тебе и детям, но нам этого не позволено. - Что? Не позволено? Но кем?! - Тсссс, Генри, это тайна... Нам нельзя вести подобных разговоров, а для вас опасны лишние знания. - Ну хорошо, раз ты так говоришь... Но все равно очень странно. Разве бывают опасные знания? - Бывают и еще как, мой хороший. Разные бывают. Вы, живые, не видите и не ощущаете всех тонкостей, что делают мир таким, какой он есть. А нам открыто больше. - Скажи, если тебе открыто больше, видишь ли ты всю глубину моей тоски по тебе? Чувствуешь ли, как грустят дети? - О, Генри, не рви мне сердце! Души хоть и бесплотны, но там, где положено быть сердцу, что-то есть, и оно тоскует и болит, как живое... - Прости, любимая! Прости! Я не хотел... не хотел делать тебе больно или внушать печаль... - Генри, успокойся, милый. Ты не внушил печаль и не усугубил ее, я и так грустна с момента нашего расставания. Как там дети, скажи? Выросли, наверное? - Да, дети растут, я нашел хорошую женщину, которая следит за ними, пока я в море. А в море я часто, любимая, карьерные дела идут в гору. - Это же чудесно, Генри! - Вероятно, милая. Знаешь, я, наверное, очень бы радовался всему этому, будь ты жива, а так... Какое-то странное ощущение: вроде бы, с одной стороны, все заслуженно, ведь я и вправду хороший моряк; а с другой... - Что с другой, любимый? - Не знаю, моя хорошая. Не знаю... Я должен был идти в новое плаванье уже капитаном, на "Кимрике", но из-за низкой платы отказались работать шахтеры, кораблям перестало хватать угля и... что такое, милая? - Нет, ничего... Ничего, Генри. Продолжай. - Так вот. И тут построили этот новый лайнер, "Титаник", который должен был отплыть в первый рейс во что бы то ни стало, Исмей и другие видели в нем свою новую гордость, поэтому уголь для него собирали со всех кораблей "Уайт Стар" и... и заодно с углем здесь очутился и я. Не знаю. То ли из-за отмененного рейса "Кимрика", то ли капитан Смит захотел меня видеть рядом в первом плавании. Ну, раз мы служили вместе на "Олимпике". Возможно, он доверяет мне больше, чем Мёрдоку... хотя Мёрдок - прекрасный офицер, и... - Отчего ты замолчал, любимый? - Потому что все это странно, моя хорошая. Мёрдок бы справился сам и справился чудесно, а я... я сомневаюсь до сих пор, пусть мы и на полпути в Америку. Казалось бы, назначение на такой корабль - честь, но эти непонятные предчувствия... они не оставляют меня с тех пор, как мы вышли из Саутгемптона. И "Титаник" роскошен, но мне он не по нраву, а, может, и я ему... Что ты, моя хорошая? - Генри, Генри, вот оно! Я поняла сейчас! Мы не снимся живым просто так, я послана, чтобы предупредить! Но все было в тумане, а сейчас прояснилось! "Титаник"... все дело в нем! Впереди беда, Генри! Не медли! - Что? Что ты говоришь, любимая? Какая беда?! - Быстрее, Генри! Поспеши, заклинаю тебя!!! ... - Что тут произошло, Мёрдок? - Мы наткнулись на айсберг. Я намеревался обойти его, но он был слишком близко. - Закройте водонепроницаемые двери. - Они уже закрыты, сэр. - Уайльд, вы здесь? Отлично. Надо решить, как поступать дальше. "Так вот о какой беде она говорила! А я, идиот, упустил те мгновения, которых, может статься, как раз и не хватило! Вот к чему были мои предчувствия... Теперь все ясно". Или... все было по-другому? ... - Мёрдок, впереди айсберг! - Но сэр... - Вот черт! Отставить разговоры!!! Хиченс, право на борт, живее, живее!!! - Есть, сэр! - Что случилось, господа? Отчего такое резкое изменение курса? - Айсберг, господин капитан... Вон он виднеется, в той стороне, справа. - Разминулись на доли секунды! Это все Уайльд! Откуда вы узнали, скажите? - Мне подсказали... подсказало сердце. "Потому что ты в нем всегда и навсегда, любимая".