"Титаник" и другие обстоятельства

Было жуткая темень, хоть глаз выколи, но движение в воде Лайтоллер заметил сразу. Ну хоть отвлечься от холода, пробирающего до костей, и мокрой одежды, противно липнущей к телу везде, где надо и и где не надо, обрадовался он, и принялся разглядывать, кому же это еще посчастливилось уцелеть. - А, Джоугин! - воскликнул он мгновением спустя, узнав неожиданного гостя. Тот кивнул, пытаясь уцепиться за складную "Б", и, к удивлению Лайтоллера, вместо внятного ответа забормотал нечто невразумительное. Сперва Лайтоллер списал это на воздействие ледяной океанской воды и расстроенные из-за катастрофы нервы пекаря, но, когда в словах Джоугина стали явственно проскальзывать всякие "Чарли" и "Берти", насторожился. Они с Джоугином не были слишком близки для таких фамильярных обращений, которые Лайтоллер терпеть не мог. Он недавно слышал, как Боксхолла называли Бокси - вот где кошмар! Поэтому, не дожидаясь, пока дело дойдет до "Лайтси" или чего-то наподобие, Лайтоллер, как мог аккуратно, переместился ближе к воде, приподнял Джоугина за шиворот и слегка встряхнул, чтобы привести в чувство. - О, вот оно что! - хмыкнул он. - Все с тобой ясно, Чарли! - не забыл он особо выделить фамильярность. Но пекарь не обиделся. Наоборот, повыше поднял то, что было "ясно" Лайтоллеру - приличных размеров бутылку с известным содержимым - и приглашающе побултыхал ей в воде, будто зовя второго офицера присоединиться. Говорить он при этом ничего связного не говорил - видно, был не в состоянии. Только благоухал спиртным, кажется, на всю Атлантику. - Ну уж нет! - фыркнул Лайтоллер и попытался втянуть пекаря на складную "Б", но тот протестующе закопошился в руках второго офицера, будто холод воды и поднимающийся ветер не доставляли ему никаких неудобств. Еще бы, так глаза залить, хмыкнул Лайтоллер, одновременно думая: а почему отказывается он сам? Может, станет хотя бы потеплее, и необязательно же напиваться вусмерть! Да, тут, на шатком дне перевернутой складной "Б" вусмерть вообще делать ничего не нужно, холод все сделает за тебя, моргнуть не успеешь. Конечно, у Лайтоллера теперь вся надежда на бога, но почему бы слегка ему не помочь, если есть возможность? Да, это, пожалуй, верный подход, решил Лайтоллер, забрал у пекаря бутылку и от души сделал несколько глотков. Довольно забористое пойло, однако. Интересно, что это, да еще и в такой бутылище. Неужели мистер Джоугин наладил на "Титанике" производство чего-то самопального? Думать дальше Лайтоллеру сделалось сложно, зато стало тепло, приятно и почти уютно. Это в Северной-то Атлантике и при таких обстоятельствах. Да ну и ладно, впрочем, почему нет, если само приплыло в руки? Угрызаться по поводу уютности и прочего не стоит, а стоит все же выловить господина главного пекаря из воды и позаботиться об остальных, предложив им тоже угоститься. Что Лайтоллер и сделал без промедления. Складная "Б" раскачивалась все сильнее, а Лайтоллер ругал себя за организацию повального пьянства на борту. Но кто ж знал, что согревшиеся спиртным люди не станут сидеть по-прежнему смирно, а начнут шевелиться все активнее и неуклюжее, лишая равновесия и так неустойчивую шлюпку? Надо что-то предпринять и срочно, иначе они все пойдут ко дну, не дождавшись подмоги. - Эй, слушать меня все! - призвал Лайтоллер малость заплетающимся языком. Интересно, возымеет ли его призыв действие или народ пьян... хм, то есть, в расстроенных чувствах настолько, что слушать не станет? Но нет, вроде зашевелились, готовые внимать... Вот заодно и узнаем, кто у нас здесь, экипаж или пассажиры. Последних к дисциплине обратить будет, возможно, некоторой сложностью. Но посмотрим в действии, чего зря гадать. И Лайтоллер принялся распоряжаться, как людям следует разместиться в тот или иной момент, дабы не возмущать хрупкое равновесие складной "Б". Послушание, кстати, оказалось беспрекословным, но нетрезвые шевеления порой продолжались, отчего Лайтоллеру приходилось устрашающе шикать на тех, кто эти шевеления производил. На шлюпке, подобравшей их затем, и, конечно, на "Карпатии" многие глазели с подозрением, но расспрашивать не решились. И даже мистер Джоугин как-то умудрился держать язык за зубами. Только рассказывал всем, как чудом выжил в холоднющей воде, опуская пикантные моменты. А Лайтоллер так всегда и считал, что чудо чудом, но не грех ему иногда и помочь.