"Титаник" и другие обстоятельства

Лайтоллера с самого утра терзало какое-то непонятное предчувствие. Это казалось странным, ведь плаванье пока шло лучше некуда, а, значит, и особых причин для беспокойства не имелось. Ну, кроме льда, конечно, предупреждения о котором уже прислали "Карония", "Америка" и "Балтика". Ох, лед-лед. Лайтоллер отложил те маркониграммы, едва прочитав, и покачал головой в ответ на собственные мысли. Все это было не то. Потому что чего-то не хватало, чего-то решающего. Будто бы в головоломке остался один ход, чтобы собрать ее до конца, последний и загадочный. Будто бы в прекрасной картине вдруг исчез один из важных фрагментов - и восстановить его пока не удавалось. Сменившись, Лайтоллер отправился по "Титанику" обходом, решив сейчас не придерживаться строгого маршрута. Может, ноги сами приведут туда, куда надо. Лед, значит, раздумывал он, не забывая глядеть по сторонам в поисках непорядка. Полученные маркониграммы говорят, что его наблюдали там и сям, вроде бы довольно близко от "Титаника", но... Но Лайтоллер таких маркониграмм повидал достаточно, а все предупреждения в них оказывались тщетными. Ни разу за все свои плаванья в Северной Атлантике Лайтоллер со льдом не встречался. То есть, маркониграммы подобные есть, есть практически всегда - а льда нет. Хм. Мысли Лайтоллера свернули в направлении беспроводной телеграфии как явления, подобного чуду, которого многие до сих пор не понимают. И он сам не заметил, как очутился в радиорубке. Праздные шатания возле радиорубки и, тем более, внутри нее не приветствовались, но Лайтоллер рассудил, что он, во-первых, на обходе, а, во-вторых, имеет важное дело. Точнее говоря, вопящую во всю глотку интуицию, уточнил он, тихонько хмыкнув, но его предчувствия как раз без дела не возникают. Поэтому вперед, Лайтс, разгадка, быть может, именно там, внутри. Войдя, Лайтоллер аккуратно прикрыл дверь и остановился на пороге, наблюдая за операторами. Он знал, что вчера их аппарат вдруг сломался и ребята очень долго пытались найти неполадку, но все закончилось благополучно. Беспроводной телеграф снова работал; правда, количество частных сообщений, ждущих отправки, сделалось устрашающим, и сейчас операторы изо всех сил пытались нагнать график. Заваленные работой по самую макушку, на Лайтоллера они не обратили совершенно никакого внимания, а он любовался, как быстро и точно у них выходит. Надо, что ли, и самому попробовать разобраться в этой удивительной беспроводной штуке, думал он попутно. Ведь интересно же! Но вот я вижу что-то еще более интересное, ага. Лайтоллер шагнул к столу операторов и вытянул из-под пресс-папье, стоящего на нем, маркониграмму. Махнув ребятам рукой - мол, свои и по делу, не волнуйтесь, - он скорее направился прочь, на ходу пробегая сообщение глазами. Его предчувствие гудело набатом, так что он торопился скорее прочитать, что же там, в этом послании. Так-так-так... Получено от "Месабы", снова о льде, но его координаты! Точно будто бы мозаика сложилась. И ведь без пометки "MSG", поэтому, видимо, его и не доставили на мостик. Сунув маркониграмму в карман, Лайтоллер ощутил себя во всеоружии. Айсберги где-то там, поджидают разинь - но теперь мы посмотрим, кто кого. ... Время шло к полуночи. Лайтоллер на мостике внимательно вглядывался в ночную мглу, вроде бы такую прозрачную при нынешней ясной погоде, но самым парадоксальным образом еще более темную для глаз наблюдателей, чем обычно. Что ж, значит, настала пора для других органов чувств - например, носа. Лайтоллер усмехнулся, вспомнив, сколько всяческих земных благ ему пришлось пообещать за внеочередную вахту впередсмотрящему, бывшему сейчас в "вороньем гнезде". Но раз человек утверждает, что чует лед носом, его место пока там, а отдохнет уж как-нибудь потом, позже. После того, как минует момент истины. Будто отвечая мыслям Лайтоллера, наверху грянул колокол. Раз, два, три. Ну что ж. Лайтоллер с нарочитой неторопливостью взял бинокль и принялся разглядывать горизонт, ища замеченное впередсмотрящими. Ага, вот и он, родимый. Небольшой, но величественный, движется легко, будто пушинка, несомый морскими течениями. Пушинка, да. Но сколько вреда может причинить эта пушинка, коснувшись борта "Титаника" даже вскользь! Лайтоллер поежился, представив столкновение в красках, и отложил бинокль с видом человека, хорошо выполнившего свой долг. В экстренных случаях офицер может действовать, не советуясь с капитаном, верно? Вот Лайтоллер так и поступил этой ночью, основательно изменив курс на еще более южный, чтобы уж наверняка - под свою ответственность, разумеется, потому что капитана по пустякам беспокоить незачем, право же. Чтобы никаких айсбергов рядом с кораблем, который нравился Лайтоллеру все больше. Плохое стоит предотвращать в зародыше. А иначе зачем дана людям интуиция?