"Титаник" и другие обстоятельства

Огненные паровые аннигиляторы были изобретением революционным, обещающим безопасную навигацию везде и всегда, даже на северном трансатлантическом маршруте - в любое время года! - не говоря уж о южном. Но, как и всякий новейший прорыв, их предстояло сперва дорабатывать и дорабатывать, а потом еще неоднократно испытывать: лучше, конечно, сразу на айсбергах, которые, по мысли разработчиков, должны в результате исчезать бесследно. Но айсберги на пути трансатлантических лайнеров попадались, к счастью, нечасто, потому что аннигиляторы пока работали через раз и в паре случаев даже взорвались, сильно покалечив державших их людей. Но отказываться от их применения никто не собирался. Все понимали: довести устройство до ума - и человек одержит очередную победу над природой. Поэтому продолжались и инженерные изыскания, и испытания, которые на лайнерах "Уайт Стар" решено было возложить на главных офицеров. Почему именно на них, спросите вы? Потому что, с одной стороны, дело крайне ответственное и офицеры ниже по рангу могут подойти к нему без должной серьезности, а с другой - капитану тоже не поручишь, его жизнью рисковать при испытаниях нельзя, иначе, если вдруг что-то пойдет не так, лайнер окажется без командующего, что является ситуацией крайне пагубной. Поэтому отдувались именно главные и не сказать, чтобы сия почетная обязанность приводила их в восторг. Взять, например, Уайльда. Да, он имел дело с этим новейшим словом научной мысли на "Олимпике". Ну как имел: держал в руках и рассматривал, как здесь и что, какую кнопку нажать, если вдруг айсберг. Кнопка, кстати, была на загляденье: большая, красная, руки тянутся сами. Но "Олимпику" в плане айсбергов везло, не встретился пока ни один, так что разглядыванием все и ограничилось. Только ведь и разглядывание - это уже опыт, по мнению мыслителей из "Уайт Стар", которым по данной причине вдруг потребовалось присутствие Уайльда на новом лайнере - "Титанике". Самого же Уайльда в тот момент его жизни "Титаник", как, впрочем, и любой другой лайнер, не интересовал совершенно. Он предпочитал пока остаться с семьей, ведь жизни его жены и новорожденных сыновей висели на волоске, то и дело грозя перейти ту хрупкую грань, что отделяет бытие от небытия. Уайльд отчаянно хотел им помочь, но, увы, не знал, как, отчего пребывал в постоянном унынии и готовился к худшему. А тут вдруг этот приказ явиться на "Титаник"! Очень ко времени, рычал Уайльд сквозь зубы, собираясь, и дерзко прикидывал, не послать ли эту надоедливую "Уайт Стар" с ее новыми дурацкими лайнерами подальше. Мысль была такой заманчивой, что он некоторое время с увлечением думал ее и представлял в красках, как уютно заживет на берегу, уже не разлучаясь с близкими. Но, пока он предавался этим размышлениям, уже прикидывая, чем сможет зарабатывать на суше, его жена и сыны, к удивлению врачей, резко пошли на поправку. И, соответственно, возникла нужда в дополнительных деньгах: ну а как же, членов семьи-то прибавилось! И "Титаник" сразу перестал казаться Уайльду таким уж плохим, вдобавок, если иметь дело с паровыми аннигиляторами, "Уайт Стар" прилично доплачивала. Так Уайльд и оказался на "Титанике", от которого у него почему-то шел мороз по коже - но хорошая зарплата того стоит. Едва взойдя на борт, Уайльд тут же заслужил стойкую неприязнь Лайтоллера. И не из-за понижения, нет. Казалось бы, всего и запер паровой аннигилятор, вокруг которого Берт так и вился, понадежнее. И в приказном порядке велел никому даже не думать в ту сторону. А Лайтоллер-то как раз думал, причем думал уже очень уверенно. Точнее сказать, почти уверенно: он надеялся, и не без оснований, что сумеет уговорить друга Уилла дать ему понажимать вон ту замечательную красную кнопку. И вдруг такой облом - Уайльд, этот зануда! Как несправедлива жизнь! Теперь Лайтоллер взирал на Уайльда с мрачным недовольством, а Уайльд старался на него не взирать вообще никак. Да и вскоре стало совсем не до этого: "Титаник" вышел в плавание. Инструкции по паровым аннигиляторам предписывали каждый день зачем-то осматривать их на предмет исправности. Даже смешно: кто ж, кроме изобретателей этой шайтан-машины, сумеет понять, все ли в порядке? Тем более, внутрь лезть запрещено строжайше, чтобы ничего не напортить кривыми руками и не вызвать взрыва или чего похуже. Что понимается под "чего похуже", научные умы скромно умалчивали, но во взрыве на борту в открытом море приятного и так немного, чтобы не сказать больше. Поэтому Уайльд со всем тщанием следовал букве и духу инструкции: осматривал аннигилятор со всех сторон и протирал тряпочкой до блеска пресловутую красную кнопку, чья тень ему постоянно чудилась в глазах разобиженного Лайтоллера. И очень надеялся, что в этом плавании, первом для будущего флагмана "Уайт Стар", повода для испытаний не возникнет. Но он ошибся и понял это, когда на "Титаник" посыпались маркониграммы с предупреждениями о льде. Мороз по коже Уайльда усилился, будто заранее намекая на приближение айсбергов, этих ужасных творений природы. "Что ж, противостояние природы и человеческого разума - это будет интересно", - хмыкнул он, достав вечером 14-го апреля аннигилятор и сдувая с него пылинки. "Титаник" подходит к ледовой области, значит, обычная вахта должна быть усилена главным офицером и аннигилятором, полностью подготовленным для испытаний. И всем следить как можно внимательнее за океаном, разумеется. Чтобы не врезаться в айсберг раньше, чем большая красная кнопка будет нажата. Не врезаться, да, но подойти как можно ближе, чтобы, когда аннигилятор сработает, избежать рассеивания энергии в воздухе. - Вы готовы? - "... мистер Выскочка", - добавил Уайльд про себя. Лайтоллер в ответ пробурчал что-то неразборчивое и явно такое, что не одобряется субординацией, и бросил маниакальный взгляд на вожделенную красную кнопку, которая сейчас будто светилась изнутри, как зловещий кровавый рубин. Уайльд следил за выражением глаз Лайтоллера и сейчас был очень даже готов обменяться с ним должностями. Вон у человека сколько энтузиазма, который пропадает зря! Он, Уайльд, не испытывает и сотой его доли, несмотря на доплату и прочее. Это дьявольское устройство ему очень подозрительно, а безопасность мореходства можно обеспечивать и по старинке, наблюдая за океаном со всем тщанием и обходя айсберги заранее. Но ведь прогресс не остановить... Уайльд вздохнул и встал на мостике недалеко от Лайтоллера. Его ждала бессонная напряженная ночь. "Если айсберг, то поскорее бы", - мрачно размышлял Уайльд и вглядывался в тьму перед "Титаником" до боли в глазах. Но вахта Лайтоллера прошла спокойно. "Чёртов везунчик", - фыркнул Уайльд еле слышно, провожая сменившегося второго офицера долгим взглядом. Такому можно и наблюдением особо не утруждаться, наверняка ведь заранее почует приближение опасности кое-какими другими частями тела, а не глазами. Самому же Уайльду теперь предстояла компания Мёрдока и еще собственное дежурство в самой глубокой ночи. Хорошо хоть, с Уиллом они общаются нормально, а не глазеют друг на друга волками. Правда, разговоры, особенно праздные, во время вахты не поощряются, но уж немножко-то можно. И, казалось бы, ничто не предвещало, а спокойный до предела океан, наоборот, усыплял всякую бдительность, но вот, откуда ни возьмись, три резких удара в колокол, разносящиеся, кажется, по всей Северной Атлантике и абсолютно ей чужеродные. Мёрдок и Уайльд одновременно встрепенулись и с жадной пристальностью вгляделись вдаль еще внимательнее, чем миг назад. - Айсберг! Айберг прямо по курсу! - скороговоркой повторил Муди только что сказанное ему по телефону впередсмотрящими. - Да! Вон он! - застыв от напряжения, Мёрдок и сам уже видел еле заметные очертания впереди, пока еще размытые, словно айсберг был сейчас не вполне материален и раздумывал, стоит ли овеществляться полностью. - Прекрасно, - пробормотал Уайльд и прищурился, чтобы поточнее оценить расстояние. - Ты помнишь, Уилл, да? - он имел в виду порядок действий по испытанию парового аннигилятора, раз уж им суждено состояться. - Помню, конечно, - кивнул сознательный Мёрдок. - Подойти как можно ближе и занять удобное положение. Уайльд одобрительно кивнул и уже в сотый, наверное, раз оглядел аннигилятор, чтобы позже, при нажимании той самой кнопки, не вышло какого-нибудь конфуза. Впередсмотрящие, которых не считали нужным посвящать во все корабельные дела до единого, должно быть, нервничали, когда "Титаник", будто и не собираясь менять курс, двигался прямо на айсберг. Мёрдок решил подобраться чуть ли не вплотную, а потом резко уйти в сторону. В процессе поворота как раз и Уайльд с аннигилятором подоспеет. Рассчитать момент и успеть до того, как произойдет столкновение, очень важно, и тут Уайльд целиком полагался на Мёрдока: более способного офицера еще поискать, он все сделает, как нужно, сомневаться причин нет. - Ближе, Уилл, еще ближе... - вполголоса просил Уайльд, ловя шершавый бок айсберга в приспособление, заменяющее на паровом аннигиляторе прицел. Нет, пока рано, нужно выждать, пока расстояние станет минимальным... терпение, терпение, еще немного, еще пара секунд... да, вот сейчас!!! - Право на борт! - рявкнул Мёрдок, опережая мысль Уайльда, что еще миг - и испытания бы уже не понадобились. Штурвал повернулся еще, кажется, до того, как он закончил говорить: Хиченсу тоже не казались веселыми подобные сомнительные развлечения. Оба офицера зачарованно наблюдали, как нос "Титаника" с кажущейся неторопливостью уходит в сторону, как мимо правого борта с величавой медлительностью, будто в танце, проплывает глыба льда, чьи кристаллы смутно отблескивают в тьме, подобные холодным безжалостным глазам. Айсберг буквально излучал опасность: и явную, и ощутимую смутно, как его подводные выступы, невидимые, но уже готовые проверить, что прочнее - они или сталь "Титаника". И в тот момент, когда первый из них уже коснулся обшивки лайнера, Уайльд нажал пресловутую красную кнопку. ... Матросы, обычно не слишком жаловавшие Уайльда за его бесконечные придирки к чистоте палуб, сейчас отмывали пятна, чей цвет в точности походил на цвет той кнопки, с таким рвением, которым главный офицер остался бы доволен. Жаль, что он не видел этого со своей койки в лазарете. Ничего, без части руки можно жить... наверное. Хорошо, что Уилл вовремя остановил кровь, бившую, как навязчиво помнил Уайльд, фонтаном. И хорошо, что целы глаза. Без нормального зрения путь в море закрыт, и, какие бы предательские мысли не приходили Уайльду прежде, его место - именно здесь, а вовсе не на суше. И, раз "Титаник", если не считать нескольких вмятин в корпусе, не пострадал, все не зря. Паровой аннигилятор сработал, как надо, бесследно уничтожив айсберг, вот только ученым надо что-то сделать с коварным рассеиванием энергии. Чтобы и конечности были на месте у всех, и металл лайнеров не повреждался тоже. Навестить Уайльда приходили многие, в том числе, Лайтоллер, теперь глазевший на на него с некоторым уважением. Уайльд же, глядя в ответ и отвечая на вопросы о самочувствии, все гадал, как бы обернулось дело, будь аннигилятор у второго офицера. "Чертов везунчик", - в итоге неизбежно вздыхал он про себя, думая вновь и вновь, что счастливец Лайтоллер наверняка бы остался цел и невредим - а вместе с ним и "Титаник". Хотя последний почти не пострадал, вмятины ерундовые, так что... даже Исмей, наверное, не станет придираться. ... - Мистер Уайльд, я представляю группу ученых, занимающихся передовыми разработками в области медицины, и у нас к вам есть очень заманчивое предложение. - Слушаю вас. - Наша сфера интересов лежит в возвращении людям конечностей взамен утраченных, новейшие биопротезы показывают себя в испытаниях с самой лучшей стороны и... "Ну вот за что мне это все, а?! Нашли тоже вечного подопытного!" - Мне надо подумать. - Конечно, мистер Уайльд, мы все понимаем и не торопим вас. "Да ладно, я ведь для приличия сказал. Это все господин второй офицер, наверняка. От кого же еще, как не от него, во мне вдруг столько авантюризма? Ну и что же, пусть. Зато смогу наконец нормально держать на руках детей. И... паровые анниниляторы, конечно. Ведь куда же теперь без них?"