"Титаник" и другие обстоятельства

"Титаник" был зол. И успокоиться не получалось никак, наоборот, чем дальше, тем злость становилась сильнее. Ну а как тут прикажете не злиться, если в последний перед отплытием момент происходит такое? Такое вот дурацкое и даже хуже, как эта перестановка? Нет, только от одной мысли гнев зашкаливает... потому лучше не думать - об этом, во всяком случае, - а сосредоточиться на повседневных делах, как, вообще-то, и подобает добропорядочному лайнеру. И все же... нет, подумать только! До чего не одобряемая самим "Титаником" подобралась команда - точнее говоря, офицеры! Матросы для него не так важны, поэтому он в характер каждого особо не вникал... а вот старший командный состав! Нет, есть там лучи света в темном царстве: капитан, например. Из рисковой породы, лихач. "Титанику" подобное очень нравится. Или Лайтоллер. Или ушедший Блэр, по которому "Титаник" еще очень тосковал; но Мёрдок и Уайльд, эти двое зануд! Причем Мёрдок-то еще ладно, до прихода Уайльда партия зануд была в меньшинстве и "Титаник" очень надеялся оторваться в открытом океане так, как следует. Делал бы всех, будто стоячих, показал бы скорость, которая и не снилась его конструкторам, но теперь... теперь из приличных людей остался один Лайтоллер, вполне понимающий грусть лайнера, но что-то изменить не в его силах. А, ну и капитан. Может, попробовать с ним? Иначе ведь в этом путешествии можно будет умереть с тоски! А тоска для "Титаника" - это ужасно и смерти подобно, хуже нее только то, что все почему называют его в женском роде и леди. "Какая я вам всем леди?!" - бесился "Титаник" мысленно и придумывал к ненавистному слову всякие непристойные рифмы. Леди, чёрт бы их всех побрал. И совсем никакая не леди, а азартный мальчишка-подросток, которому хочется свободы, гонок и ветра... хм, ну пусть не в лицо, но а в трубы, допустим. В общем, во все детали, способные этот самый ветер ощутить. Но с нынешней командой зануд и слишком безупречных ощутишь, ага, как же. Будут плестись нога за ногу, в полном соответствии с буквой инструкций, да ведь еще и угля мало. Про уголь "Титаник" своими подростковыми мозгами постоянно забывал, что его еле насобирали на это первое плавание. Хотя, может, и лучше было бы подольше постоять в доке, чем вот так, размышлял лайнер в периоды особо мрачного настроения. Если оно, это настроение, приходилось на вахты Лайтоллера, тот безошибочно ощущал чувства "Титаника" и всегда старался подбодрить - в мыслях, а иногда даже и вслух. - Эх, мы бы сейчас! - мечтали они вдвоем, но увы, увы. Мёрдок же и Уайльд настроений лайнера не чувствовали, а чувствовали лишь собственный колючий дискомфорт, от этих самых настроений происходящий. С Мёрдоком "Титаник" мог еще как-то мириться, против воли отдавая дань его безупречности, но вот Уайльда не терпел совершенно. И при каждом удобном случае нагонял на него тоску и дурные предчувствия: будет знать, как занимать чужое место и все своим присутствием портить! Эх, был бы Блэр, они б с ним и Лайтоллером как... и уже б наверняка подходили к Нью-Йорку, а не тащились с позорной медлительностью, будто улитки! Так вот и менялись настроения "Титаника" - от радужных мечтаний до самых угрюмых. А время между тем шло и вот настал вечер 14-го апреля. Скорости хотелось все больше: что там какие-то 22.5 узла! Это курам на смех, он, "Титаник", способен на гораздо большее! Сложная ледовая обстановка его не волновала совершенно, как не волнуют подростков бытовые сложности и прочая ерунда, из-за которой заморачиваются взрослые. Вернее, про айсберги-то он слыхал, да и как не слыхать, если ему о них все уши прожужжали проходящие мимо пароходы? Но был уверен в своей ловкости и маневренности: любой айсберг обойдем запросто, даже если тот возникнет неожиданно и прямо перед носом! Особенно если в этот момент на вахте будет Лайтоллер... но Лайтоллер везуч сам по себе и путь ему расчищает будто сама фортуна. Но вот дальше посмотрим. Дальше в игру вступает партия зануд... вернее, Мёрдок то ли зануда, то ли безупречен настолько, что аж противно - "Титаник" до сих пор не мог решить до конца. Ну уж этот в любом случае увидит самую микроскопическую льдинку за несколько миль. Наверняка. Потому что люди такими не бывают, так что он, может, и не человек вовсе, а какой-нибудь мудреный механизм, видящий сразу весь океан целиком. Ну и что, что нечеловечность совсем не ощущается? Вообще не показатель, мало ли какие штуки бывают на свете, "Титаник" еще маленький и жизни толком не нюхал. Да, может, пусть бы и лёд, а то ведь прямо тоска: плывешь и плывешь просто так, еле-еле, будто черепаха... да ведь морские черепахи - и те быстрее! А вокруг вода-вода-вода, океан без конца и края, совершенно ничего интересного, хотя, конечно, и здесь бывают красоты иногда. Вот, например, как сейчас, когда звезд столько, что за ними почти не видно неба и все это великолепие так шикарно отражается в океане, спокойном, будто спящем. Спокойствие океана "Титанику" было странно, и он только было собрался узнать у него, в чем же дело, отвлекшись ненадолго от своих мыслей и чувств, как его дрожью по всему корпусу пронизали резкие удары в колокол. "Титаник" испуганно встрепенулся и заозирался по сторонам в попытках понять, что же случилось. И тут же заметил айсберг. Тут же, но слишком поздно, лайнер понял это сразу. Ах, вот он дурачина! Если б был внимательнее, то... Почти сразу вслед за дрожью правый борт обожгло мгновенной болью, а внутри стало делаться тяжело и холодно: в пробоину устремилась вода, быстро и беспощадно. "Я... тону?" - возникла паническая мысль, но сразу же уступила место стыду. Как так, он, размечтавшись, совсем утратил бдительность и тем самым ужасно подвел своих людей, пусть они зануды и прочее! Его ведь строили для бережного обращения с человеками, для их комфортных путешествий, словом, он - творение человеческое и для людей! А он вон до чего докатился... и прощения нет. Хотя какое уж теперь прощение и от кого, если они все тонут, с горечью подумал "Титаник", слушая, как мистер Эндрюс описывает печальные перспективы. И нет, он, этот человек, неправ. Если уж "Титаник" не смог обеспечить людям спокойное плавание, то уж дать всем побольше времени для спасения сумеет. Уж столько-то умений и совести у него есть. Главное, чтобы не медлили со спуском шлюпок и подходили к процессу организованно. Ну а он сам... эх, лежать на морском дне тоска еще хуже, чем медленно через этот самый океан тащиться, но выбора теперь нет. И сейчас не отвлекаться и сосредоточиться на деле, иначе снова выйдет какое-нибудь позорище, а на сегодня с него, "Титаника", хватит. Команда принялась за шлюпки, и лайнер изо всех сил старался оставаться на ровном киле, заодно прощаясь с небом, воздухом и звездами. Эх, возможно, когда-нибудь его смогут достать из морских пучин, жители которых уже радостно потирают руки или что у них там, и тогда он снова сможет ощутить простор, ласковое прикосновение воздуха и солнечный свет, ну а пока... Пока изо всех сил держаться на плаву, насколько хватит возможностей и после этого все равно держаться. Но а если уже все, если тяжесть воды внутри делается невыносимой и неудержимо тянет завалиться набок, а потом и вовсе уйти вниз, погружаясь все глубже и глубже, пока не уляжешься на неуютное твердое дно и будешь лежать там вечность? Хотя шлюпки вроде спущены все, кроме двух складных, но, может, и с ними успеют в эти последние минуты. "Титаник" глубоко вздохнул, в мыслях извиняясь перед своими людьми и прощаясь с ними навеки, и, когда тяжесть воды внутри сделалась нестерпимой, перестал сопротивляться настойчивому зову океанских глубин. "Прощайте, товарищи, с Богом - ура!"* - всплыло в мыслях то ли где-то слышанное, то ли уловленное в мыслях других кораблей. Все остальное - разлом пополам и прочее - было словно в тумане. И сон, долгий полусон-полуобморок на морском дне, практически бесконечный. Но "Титаник" ждет. Ждет, когда же его наконец поднимут и переделают во что-то, быть может, другое, но все равно полезное людям. И тогда уж он не подведет.