"Титаник" и другие обстоятельства

- И это все? Все, что может предложить Нью-Йорк? - Лайтоллер разочарованно откинулся на узкую кровать. - Негр и козел? Серьезно?.. Разочарованию его, действительно, не было предела. Уж в Нью-Йорке-то он надеялся на по-настоящему грандиозные зрелища, тем более, в злачных местах, а тут... Может, зря он так задержался здесь? Ведь море ждет, его неумолчный зов он слышит постоянно - пора, наверное, в новое плавание и уже в целом браться за ум, если уж от его мечты - Нью-Йорка - одно лишь расстройство? Берт стал думать эту мысль, и на лице его, видимо, отразилась непривычная серьезность, потому что приятель Берта смотрел на него все изумленнее и вместе с тем сосредоточеннее, а потом, после долгой паузы, сказал: - Есть еще кое-что, - серьезность с лица Лайтоллера как ветром сдуло, теперь на нем отражались предвкушение и жадный азарт, а глаза сверкали радостным стремлением к приключениям, лучше опасным. - Но об этом мало кто знает, да и выйти на нужного человека нелегко, - предупредил он сразу, чтобы неугомонный Лайтоллер не питал слишком уж сильных надежд. Потому что он ни словом не соврал, говоря, что на организаторов тех зрелищ, которые, он уверен, впечатлили бы Лайтоллера по-настоящему, выйти взаправду трудно, почти невозможно. Но... он и сам, пожалуй, закис без напряженной работы и острых ощущений, так почему бы не попробовать? В любом случае, он ничего не теряет, поэтому вперед! И, как это ни странно, все сладилось довольно быстро. Везучесть Лайтоллера так действовала, что ли, распространяясь немножко и на окружающих? Ответ на этот вопрос лежал, скорее, в области божественного, чем людского, но, так или иначе, а искомое нашлось, о чем приятель Берта не замедлил ему сообщить. - Помнишь, я на днях упоминал о чем-то действительно интересном? - спросил он небрежно, пытаясь пока утаить свой триумф, но его выдавал торжествующий блеск в глазах. - Само собой! - с жадным любопытством откликнулся Берт. - Ты хочешь сказать... когда? - решил он не тратить время на околичности. - Да вот уже буквально на днях, - сохранение серьезности давалось приятелю Лайтоллера всё труднее. - О конкретном дне мне сообщат к вечеру, но ты можешь начинать готовиться. Морально, - подчеркнул он, напустив на себя скорбную мрачность. - А что там будет? - с жадностью принялся выспрашивать Берт. - Этого не может с точностью сказать никто, - откликнулся приятель с заунывной важностью в голосе. - К тому же, если знать заранее, будет не так интересно, правда? - рассмеялся он, уже не в силах удерживать взятый тон, совсем для него нехарактерный. И вот, в назначенный день и час, которые действительно, без обмана, сообщили тем же вечером, Берт с приятелем толклись в жидкой толпе таких же страждущих необыкновенного, ожидая, пока их пустят в некое заведение, с виду ничем не примечательное. При виде такого скромного количества народу Лайтоллер успел разочарованно вздохнуть, но приятель подбодрил его, заявив, что ожидающее их внутри годится отнюдь не для каждого, а ценителей, как известно, не так уж и много, как обычных людей. Берт внял и успокоился, ждал терпеливо, ничем не выдавая своего азарта... и вот они внутри. На обычный бар не похоже, отметил про себя Лайтоллер, крутя головой по сторонам. Ни тебе столов со стульями, ни барной стойки, ни других атрибутов, что полагаются любому уважающему себя заведению. Их заменяли деревянные жесткие кресла, полукругом установленные вокруг чего-то такого, чего Лайтоллер не мог толком рассмотреть, как ни пытался. То ли провал в полу, чья чернота гораздо темнее тьмы вокруг, то ли клякса, намалеванная черной краской - в любом случае, вещь довольно странная, от которой у бесстрашного Лайтоллера почему-то мороз по коже. И отчего не включают свет? Тут и ногу сломать, пробираясь к своему месту, недолго! Конечно, насчет ноги Берт уже кокетничал, но лезть по узкому проходу между рядами, то и дело цепляясь за недружелюбные деревянные ножки кресел, было и вправду неудобно. Почему бы не сделать это все попросторнее, мимоходом рассуждал Берт, наконец устроившись на своем месте рядом с приятелем. Или это такая специальная задумка, для чего-то нужная? Скорее всего, решил он, а дальнейшие размышления были прерваны тусклым светом, который наконец загорелся вокруг, и странным неприятным звуком, рождающим мурашки по коже, - его издавал дуновением в странного вида рожок неприметный человечек у стены. Едва только мурашки схлынули, как Берт встрепенулся и уставился на то непонятное черное пятно на полу, а в следующий миг не удержался от пораженного возгласа. И как тут было удержаться, если над пятном, покорный зову рожка, закурился темный дымок, сперва еле заметный, а потом все более густой, - закурился, поднимаясь ввысь, к потолку, и принимая очертания фигуры, что похожа и на человека, и на что-то, людям совсем чуждое. То, что через нее, несмотря на густоту дыма, все равно можно было разглядеть стены и огни на них, лишь добавляло происходящему странности и, пожалуй, жути. Зрители испуганно ахали и старались отодвинуться подальше, а дымная страшная фигура прищурила глаза - воплощение чистого мрака - и приоткрыла в зловещей ухмылке рот, полный, казалось, яростного светлого пламени. Узрев эту ухмылку, зрители взбудоражились еще больше, уже не слишком стараясь скрыть свой страх, и только Берту в ней почудились не презрение и гневный вызов, а какая-то тоска, что ли. Он вгляделся внимательнее: правда почудилось или так и есть? Да нет, вроде не почудилось... И то сказать: разве подобному существу, кем бы оно не было, пристала темная комнатушка какого-то второсортного бара? Лайтоллер бы мог, скорее, представить подобное создание где-нибудь возле кратера вулкана, готового к извержению, или в иных диких местах наподобие, но никак не посреди города и, тем более, дающим представление на потеху публики. Интересно, что его держит здесь? Добрая ли воля или... "Похоже, что " или", - постановил в своих рассуждениях Лайтоллер. А если так, существо, быть может, нуждается в помощи? Вдруг там, откуда оно родом, его ждут родные и друзья? Ах, кто же знает!.. Шоу, тем временем, началось. Существо извлекло откуда-то панически хлопающую крыльями курицу и в один миг проглотило ее, на полузвуке оборвав захлебывающееся кудахтанье. Зрители издали слитный возглас, в коем смешивались испуг и жажда продолжения и уставились на происходящее еще жаднее, чем секунду назад. Существо оглушительно рыкнуло - то ли несыто, то ли грустно, - и в его лапах забился, жутко вытаращив глаза, ягненок, чтобы тоже исчезнуть в пасти, что все больше походила на жерло вулкана. "Кто же будет следующим?" - думал Лайтоллер, мрачнея. Бессмысленные убийства животных ему не нравились никогда. А вот зрителям, пожалуй, нравились: они ахали от восторга пополам с ужасом и в нетерпении ерзали: скорее бы дальше! Но вот Берт продолжения теперь отнюдь не жаждал. Более того, собирался вообще прекратить весь этот балаган. А раз решение принято, для чего медлить? Берт встал и полез вперед, не слишком осторожничая. Люди даже не бурчали на него за отдавленные ноги: они восторженно замерли в предвкушении нового захватывающего поворота событий. Очутившись рядом с существом, Берт ощутил исходящий от него жар, как бы приглушенный до поры, и утвердился в своих догадках: ему самое место возле вулканов, там так славно прятаться среди теней, лежащих густыми пятнами тьмы на восхитительно горячей почве. Интересно, как создание угораздило очутиться здесь, где ни вулканов, ни первозданных теней, а только людские пороки? Берт, конечно, вряд ли узнает ответ на этот вопрос, но вот помочь существу вернуться домой поможет обязательно. Ну, или хотя бы попробует. Существо меж тем воззрилось на Берта с непонятным выражением, если об этом вообще можно говорить применительно к двум кляксам тьмы, неторопливо пульсирующих в дымной хмари, заменяющей существу плоть. Берту, признаться, от этого взгляда стало слегка не по себе, но он не отступил. Решился - так делай, а не трусь! - Животных есть - много храбрости не надо, а попробуй сожрать меня! Что, слабО? Зрители ахнули и тихонько загудели взбудораженными голосами, обсуждая происходящее. Кто-то, Лайтоллер слышал, пренебрежительно заявлял, что это все подстава, кто-то с горячностью возражал; неприметный человечек с рожком, в который он, кстати, регулярно дудел во время представления, выглядел крайне ошеломленным, но и решительным, будто готовился позвать крепких парней, которые выпроводят нарушителя вон. До подобного Берт доводить не собирался, поэтому резким движением выхватил у человечка рожок и сжал его в кулаке. - Эй, верни! - попытался протестовать тот, но Берт сделал вид, будто не расслышал. И почти не покривил душой, ведь ощущения? мысли? или что-то другое?, постепенно просачивающиеся в его разум, были столь странны, что действительность рядом с ними меркла. О чем они были, те мысли и ощущения? Позже Берт не взялся бы их описать, но тогда, в тот момент... Тогда в его сознании - или в душе? - царили тьма, бывшая еще до сотворения мира и кое-где еще до сих пор сохранившая свою первозданность, мрачный огонь подземных глубин, страшные тени, таящиеся под сенью непроходимых тропических лесов, белые кости, наполовину скрытые буйной травой... Берт даже пошатнулся, столь ошеломила его их мощь, злая печаль и вместе с тем смутность. "Откуда это все?" - в минутном смятении подумал он, а затем, догадавшись, поднес поближе к глазам злополучный рожок: хотелось разглядеть, из чего он сделан. Но тут Берта ждал тупик. Определить материал рожка, по поверхности которого вилась тончайшая резьба из плавных линий, образующих своими переплетениями замысловатые странные узоры, не удавалось. Он походил одновременно и на дерево, и на драгоценный полупрозрачный камень, и на кость; при этом казался воплощением твердости, но и сломать его при желании не составило бы абсолютно никакого труда. Что Берт и сделал, покрепче сжав рожок в кулаке. Едва слышное шуршание стряхиваемых с ладони мелких осколков потонуло в торжествующем вопле существа, от которого аж стены содрогнулись. "Я свободен! Свободен!!!" - звучало в нем неистовое ликование. Через мгновение существо втянулось в пятно тьмы на полу и пятно исчезло, словно его и не бывало. Но перед тем, как пропасть, существо накинулось на зажмурившегося в ужасе невзрачного человечка и в мгновение ока проглотило его целиком, оставив на полу лишь несколько капелек крови. Еще несколько попало на зрителей, и те в восторге зажмурились: вот это зрелище! превзошло все ожидания! бесподобно! надо в следующий раз непременно прийти снова! То, что следующего раза уже не случится, было им пока невдомек. А Берт замер, за восторженным шумом зала боясь пропустить еле слышный шепот от заполнивших помещение теней - и в шепоте этом слышалось что-то, очень похожее на благодарность.