Одного человека достаточно

      Земля сотрясалась. Все призраки и демоны потянулись к медной печи. Тянуло туда и малышку Жое. Се Лянь это видел. Причин оставаться в этом месте у него не было. Единственным препятствием для путешествия было отсутствие демонической ауры. Впрочем, в случае атаки, Фансинь мог уничтожить бешеных тварей за счёт собственной ци, поэтому бывший небожитель уступил воле Жое.       Так и начался путь принца к горе Тунлу. Довольно скоро путники впервые столкнулись с мелкими демонами, ведомыми зовом – озлобленными духами коров. Жое спутала им ноги, а Фансинь без труда рассёк исходящие тяжёлыми эманации туши. Это было так просто, что даже не возникло потребности в ци. Разве что, нечему было очистить "дичь" от тьмы. Хотя, к чему это? Жое от этого лишь лучше, а Се Ляню не грозит ни смерть от отравления, ни искажение ци из-за конфликта инь и ян. Ничуть не изменившись в лице, павшее божество войны развело огонь. Се Лянь вовсе не был необучаемым идиотом. Если бы он захотел научиться готовить, он бы просто нашёл или составил инструкцию, однако он осознанно желал приготовить ещё большую дрянь, чем покойная матушка-императрица.       Лента, не дожидаясь приказа, приступила к поглощению энергии, пока принц состряпал какую-то бурду. Получившаяся похлёбка из пепла была выпита. Насыщенная тёмной ци, она прокатилась по пищеводу, оставив за собой странный след. Это чувство стало причиной, из-за которой полупустую от печали голову Се Ляня посетила очень значимая для будущего мысль: «Если я стану поглощать демонов, то в моём теле будет тёмная ци и другие мертвецы примут меня за своего». Путь продолжился.       Очень скоро мелкие демоны начали сторониться «Призрака Монаха» и его ленты, начавших охоту до горы. Слухи об опасном призраке привлекли внимание более сильной нечисти, на свою беду, пожелавшей посмотреть на конкурента. Любопытные твари не могли даже предположить, что таинственный призрак совершенно не знает правил. Он не собирался ждать горы, чтобы выпить всю энергию из любого встреченного беса.       Постепенно, бывший принц вновь начал чувствовать внутри себя энергию. Не прежнюю светлую или божественную, а тёмную, но всё равно подконтрольную. С волнением и неверием бывший небожитель воззвал к своей новой силе. Она неловко, но послушно перетекла в руку. Из любопытства Се Лянь направил ци в руку и стукнул по камню. Раздался треск и на булыжнике сетка трещин. Впервые за долгое время на лице «Призрака Монаха» появилась неуверенная улыбка.       За следующие две недели похода к истоку тёмной силы принц уничтоженного королевства поглотил силы почти двух тысяч демонов. То были твари самых разных мастей: блуждающие огни, призраки, оборотни, гули, мавки, чудовища, проклятые духи, хуапигуй, пара хули-цзин, Цзянши и пожравшее хозяина оружие. Занятно, что ци противников стала ощущаться лучше и даже, вроде как, могла быть вытянута из поверженных без поглощения плоти, после употребления в пищу нескольких мавок .       Всё шло хорошо и вполне спокойно, пока Се Лянь не проснулся в кроне дерева где не засыпал... И не обнаружил, что стал полупрозрачным обладателем лисьего хвоста!       Он даже не успел понять что чувствует: удивление или страх, поскольку от неожиданности свалился с этого самого дерева. Просидев в непонимании с минуту, Се Лянь пересел на камень в позу для медитации, на панику его бы не хватило, но это не значило, что ему не было нужно знать причину своего специфического состояния. Он сосредоточился на теле и вскоре обнаружил следующее: его тело было буквально переполнено тёмной энергией, в трёх местах она даже вырвалась за его пределы, образуя чёрные уши и хвост, видимо из-за формы старого её хозяина – сильного хули-цзин. «Переизбыток» – вот подходящее слово для описания состояния тёмной ци. Эта ситуация внезапно напомнила принцу последнюю стадию перед формированием духовного ядра, когда накопленной энергии оказывалось достаточно для его формирования. Он старательно направил всю тёмную энергию в одну точку, чуть ниже запечатанного светлого ядра. Тьма неповоротливо стягивались к центру, становясь всё более концентрированной и, наконец, "взорвалась", образуя новое ядро. Всё тело обдало сперва волной жара, а затем пробрало могильным холодом.       С интересом и некоторой надеждой бывший небожитель изучал новое явление ещё некоторое время, прежде чем открыть глаза. На пробу он попросил у ядра энергии и стукнул по дереву, на котором проснулся... Дерево с треском покосилось.       Сзади раздались аплодисменты. Се Лянь резко обернулся, но его беспокойство оказалось напрасным. Это хлопала его ручная ленточка. Стоило заметить раньше, звук походил на резкое распрямление сложенного вдвое пояса.       — Иди сюда, малышка, — мягко позвал принц.       Жое с тихим шелестом подползла к хозяину и обернулась вокруг запястья. Се Лянь аккуратно погладил свою спутницу и продолжил путь к горе Тунлу. Впереди слышались выкрики нечестивой толпы:       «Небо и Земля есть печь, всё живое есть медь!       Средь глубоких вод и жара огня родятся неисчислимые бедствия!»       Что значат эти слова почти никто не знал, но все отчего-то чувствовали их значимость.       Впервые небожители, что должны были останавливать нечисть по приказу Небесного Императора, встретились на пути Наследного Принца Сянлэ спустя два дня после формирования демонического ядра. Бывший Небожитель мало кого из них знал, однако двое из них точно принадлежали к компании, что выгнала его с земель для совершенствования.       Не желая быть узнанным, Се Лянь отступил к реке. Сидя на берегу и глядя в воду он внезапно кое-что вспомнил: если тёмная энергия смогла поменять его уши на лисьи, то, возможно, позволит сменить и черты лица.       По капле черпая энергию из ядра, Принц слепил на лице маску из тьмы. К счастью, это скорее была задача на визуализацию, нежели на мастерство и прямой контроль.       Открыв глаза, он увидел в воде совершенно иное лицо. Кожа стала на пару оттенков смуглее, лоб стал выше почти на цунь, глаза сели ближе на два-три фэня, нос чуть увеличился, брови стали более напоминать угловатую дугу, глаза же теперь светились оранжевым янтарём на солнце. Павшее божество с любопытством осмотрело новое лицо и немного уменьшило нижнюю губу.       — Жое, как думаешь... Мне стоит придумать себе новое имя?       Ленточка сползла с руки и весело закрутилась вокруг Се Ляня. Она всегда была «за».       — Что насчёт... Ху Ви?       Жое приняла стойку кобры и помотала воображаемой головой.       — Привереда, — по-доброму усмехнулся принц. — Тогда как насчёт Шань Ше?       Ленточка на это выгнулась вопросительным знаком. «Призрак монаха» на это закрыл глаза и покрыл скулы иллюзией серебристой чешуи.       Жое дёрнулась и прикинулась мёртвой. Се Лянь убрал декорации.       — Значит мне не идёт, — заключил он. — Может Чин Э подойдёт мне больше? Всё же... Я теперь живой демон.       Ленточка неуверенно подняла один конец и кивнула.       — Чудненько, — улыбнулся павший Небожитель.       Позволив ленте вернуться на руку, он встал и нарочито-бодрым шагом направился к бывшим коллегам, надеясь, что у него вышло скрыть тёмные эманации от фальшивого лица.       Небесные чиновники, только что покончившие с очередной партией слабых демонов, серьёзно удивились, когда из-за деревьев выступил монах. Один из богов войны, явно незнакомый с одеждой здешних монахов, бросился на «призрака» с мечом. Однако навстречу вспыльчивому чиновнику тут же взметнулась белая лента и скрутила совершенно не ожидавшего такого поворота небожителя.       — Спасибо, Жое. Подержишь его, пока я объяснюсь с почтенными господами, защищающими простых смертных от нечисти? — обратился гость к чудно́му оружию.       Ленточка кивнула хвостиком и поплотнее закрыла рот начавшему было возмущаться богу. Се Лянь с мягкой, но уверенной улыбкой обратился к богам:       — Меня зовут Чин Э. Не самое подходящее имя для монаха, однако я не всегда им и был. Сейчас я странствующий заклинатель, хотя по мне не видно, однако мне давно уже за тридцать. Я тоже уничтожаю нечисть, отправившуюся к Медной Печи, в меру своих скромных сил. Можете проверить пульс или порезать руку, дабы увидеть кровь.       — Приветствую Даочжана Чин. Моё имя Яо Чжиган, — подал голос бог в тёмно-бардовых одеждах. — Прости моего спутника. Он никогда прежде не был в этих землях и принял монашеские одеяния за похоронные.       На словах о монашеских и похоронных одеждах принца передёрнуло из-за вспоминавшихся слов Белого Бедствия, отмечавшего их сходство.       — Ничего страшного. Моё духовное оружие смогло меня защитить, а значит всё хорошо, — по-доброму прищурив глаза, ответил Чин Э.       — Я рад, что вы не пострадали прежде, чем мы разобрались в вашей природе. Однако, я всё же предпочту проверить у вас пульс, — в столь же доброжелательной манере продолжил «Яо Чжиган».       Се Лянь послушно подошёл к собеседнику и протянул обе руки, скорее для того чтобы показать, что оружие он внезапно из-за спины не вытащит, чем чтобы предоставить выбор из двух рук. Наконец, проверка состоялась, и "монах" с лентой отправились дальше.