Краской по телу

      Сталкивались ли вы в жизни когда-нибудь с тем, что что-то идет не так, как вы планировали? Было ли то, что заставляло вас хмуриться от непонимания ситуации? Из-за чего вы могли подумать: «Когда я свернул не туда и почему все идет именно так?»?       И вот сейчас Айрин Пентенни испытывала то самое чувство, пока Дамиано Давид находился в парах сантиметров от ее лица, тяжело смотря на нее из-под прикрытых век и удерживая связку ключей за спиной. На женских губах до сих пор покоился жар мужских. Что только что было?       — Об этом я и хотел поговорить, — кареглазый отдалился и открыл дверь, пропуская девушку вперед. Все еще ошеломленная итальянка зашла в дом, на ощупь проходя в коридор.       Как так вышло? Что она сделала, чтоб так произошло? Как они все это время общались, что в итоге поцеловались?       И почему так приятно?       — Куда проходить? — разрезал тишину мужской голос. Русоволосая повернулась на бархатные звуки.       — Идем за мной... — Айрин сглотнула, делая шаги вперед, и через пару секунд почувствовала прикосновение на своей кисти руки. Дамиано не знал дома, поэтому решил перестраховаться и быть на поводу хозяйки. Ну, или не поэтому.       Гостиная была преодолена, коридор тоже, дверь в комнату открыта. Пентенни включила небольшую лампу, находящуюся на тумбе возле двери. Помещение было наполнено мягким, почти интимным освещением.       — Миленькая комната, — хмыкнул мужчина и бросил связку ключей на поверхность той самой тумбы. Двухместная кровать в углу, пара кресел, большое окно, занавешенное сейчас шторами, столик в другом углу комнаты, небольшой диван рядом с кроватью. Мило и уютно.       — Садись на диван, я достану краски, — русоволосая тихо кашлянула.       — Краски? — поднятая бровь и тут же облегченный вздох. — А... Краски...       — Забыл? Ты согласился быть моим холстом, — Айрин скромно улыбнулась и открыла верхний ящик тумбы, пока мужчина лег на диван.       – Мне уже не терпится быть разрисованным, принося тебе этим удовольствие, – кареглазый прикусил губу, следя за телодвижениями Пентенни.       – Обольститель хренов, – русоволосая развернулась и подошла к дивану.       Положив краски на небольшой столик, дева присела. Посмотрев итальянцу прямо в глаза, Айрин вздохнула.       – Есть какие-то предпочтения по цвету, рисункам, линиям, или, может, ты люб.. – она не смогла договорить. Мужские губы заткнули женские и стали нежно, но стремительно, мучать их, сжимать, оттягивать. Такой внезапный порыв слегка напугал девушку, но сопротивляться она не могла – Давид притянул зеленоглазую к себе так, что выбраться не получилось бы. Властный язык проникал между губ итальянки, заставляя тяжело дышать от переизбытка чувств.       – Я люблю красный, – прошептал прямо в женские губы мужчина, когда не дышать было уже невозможно. Дамиано взглянул в туманные глаза Айрин и победно улыбнулся, увидев, что только что сотворил с разумом девушки. Хулиган совершил шалость и теперь радостно смотрит на сотворенное.       Русоволосая отстранилась и посмотрела куда-то вниз, на край дивана, чтобы привести голову в порядок. Она все ещё смутно понимала, как это происходит и почему.       Почему она позволяет вот так просто делать ему все, что он захочет?       Потому что она не хочет, чтобы он не хотел что-то делать с ней.       Зелёные глаза посмотрели в карие, и девушка придвинулась к вокалисту.       – Нагло манипулируешь мной, заставляя смириться с тем, что ты делаешь, – взгляд опустился на мужские губы.       – Никто тобой не манипулирует, – наглая ухмылка. Дамиано чувствовал свое превосходство, знал, что сейчас он в выигрыше, но мысль о том, что девушка действительно захочет поманипулировать им, соблазнять и оставлять без ничего, пугала. Он не любил оставаться без того, чего хотел.       – Ты делал со мной все, что хотел, теперь настала моя очередь, – Айрин поднялась.       – О-о, милая, поверь. Я делал далеко не все, что хотел, – кажется, алкоголь подействовал только сейчас, как забавно.       – Снимай рубашку, – художница стала открывать различные тюбики и баночки, доставать новехонькие кисти из шуршащих пачек. Давид снял рубашку, откинул её куда-то в сторону и повернулся к итальянке.       – Разрешаю делать со мной все, что пожелаешь, – ещё один горячий взгляд, ухмылка и удовлетворенный вздох.       «Как будто тебя кто-то станет спрашивать...»       — Ляг на спину, — Айрин следила за тем, как переворачивается мужчина, как он укладывается удобнее. Когда Дамиано лежал так, как нужно девушке, русоволосая опустилась на колени, стала оставлять на его татуированной коже легкие поцелуи, тем самым заставив мужчину несколько раз рвано вдохнуть, и водить по ней кистью, оставлять красные следы.       Краской по телу.