Дезервеллеры

— Если они сейчас отвлекутся на него, у нас будет шанс. Хонджун напрягается всем телом, готовясь к рывку. Но его надежда на то, что неожиданные противники не знают об особенностях механизма, мгновенно рушится. Они о чём-то переговариваются, но не двигаются с места. — Что они говорят, Шиён? — Да ничего особенного, кажется, ждут, пока мы сделаем что-нибудь не так, — отмахивается она. — А что делать-то будем? — Ждать подмоги, разве у твоих людей нет оружия? — напоминает Хонджун. Всё это время они стоят так и не шелохнувшись, в надежде, что опасность минует. Но, как назло, машина застывает на одном месте, слишком близко к ним. Хонджун даже слышит скрип шестеренок внутри. Звук неестественный — исправный механизм так звучать не должен. Вполне возможно, что он просто слишком сильно забился песком и теперь доживает свои последние часы. Вот только если доживать он их решит здесь, то дело плохо. — Если кто-то станет стрелять, боюсь, здесь начнётся настоящий кошмар, — Сонхва цокает. — Слишком много людей, слишком маленькое пространство, если ещё и эта машина подключится к стрельбе, то тут… Позади с глухим стуком что-то падает на землю, и Сонхва тут же замолкает. — Твою мать, — шипит Шиён. — Одного пришили. Одно мгновение растягивается для Хонджуна в целую вечность. Машина медленно поворачивается, от неё валят настолько плотные клубы пара, что они начинают застилать обзор и обжигать лицо. Утробное гудение, смешивающееся со скрипом шестерёнок, не сулит ничего хорошего. Напряжение прошивает до кончиков пальцев, и Хонджун уже не знает, что ему делать. Он ожидает выстрела и следит за тем, как поднимается подобие клешни с дулом, как у ружья. Целится оно чуть левее его головы, так что приходится с трудом подавить в себе желание сдвинуться ещё немного в сторону. А потом слышится щелчок. Выстрела не происходит. И вместе с этим начинается хаос. Хонджун оборачивается на выстрелы и видит, что целятся совсем не в них, а в кого-то на крыше. Прямо за ним лежит чьё-то тело с кинжалом, вошедшим в спину по самую рукоять. Хонджун с лёгкостью узнает этот кинжал и тут же переводит взгляд наверх. — Это Ёсан, надо идти, — он отступает и старается не смотреть на тело. Не то чтобы он никогда не видел мёртвых людей — наоборот, куда чаще, чем хотелось бы, но от зрелища всё равно начинает чуть подташнивать. Ещё и память услужливо подкидывает картинки из прошлого. То, как Хонджун в свои пятнадцать стоял на площади, смотрел на чью-то семью, которую ведут на расстрел на глазах у всего народа, и испытывал ужас и ненависть одновременно. Он не мог отвести взгляд, а оттого помнит всё слишком ярко и отчётливо. И, если честно, с тех пор он никогда не ходил на публичные казни. Он старался закрывать глаза, если случайно видел что-то подобное. Да, малодушно, можно даже сказать, трусливо. Но, с другой стороны, хоть кому-то это нравится? — Они не позволят нам уйти, — Сонхва перезаряжает револьвер как раз вовремя — часть людей в масках отвлекается от крыши и что-то кричит им. — Хонджун, ты без оружия, беги. Пара вокруг становится всё больше, он хорошо скрывает их от остальных глаз, а потому первые пущенные в их сторону пули не достигают своей цели. Зато отчетливо слышно, как они рикошетят об металл. Сонхва соображает быстрее остальных, прячется прямо за машиной и сосредоточенно делает пару выстрелов. Шиён тоже отходит назад и целится, высунув язык. — Тебе сказали уходить отсюда, чего стоишь? — выстрел, который она делает, отдаётся у Хонджуна в ушах мерзким писком. — Или, может, хочешь взять у меня ружье? В её голосе сквозит сарказм, и становится ясно, что отдавать оружие она не собирается, потому что прекрасно понимает, что это гиблое дело. Но Хонджун не может заставить себя сдвинуться с места. Да, он не вооружен, а тот жалкий нож, который у него есть, в перестрелке вряд ли поможет. Но трусливо бежать тоже совсем не в его духе. Что он может сделать? — Эй, поднимайтесь! — раздаётся крик Уёна. — Чего тормозите? — Хонджун, — чуть настойчивее говорит ему Сонхва. — Уходи, ты нам ничем не поможешь. Его идеальное и непоколебимое спокойствие немного отрезвляет. Хонджун внезапно осознает, что стоит на передовой, и в любой момент в него может прилететь пуля даже несмотря на то, что выстрелы довольно-таки редкие — подобная конструкция, как у нападающих, не позволяет стрелять быстрее. Он оценивает ситуацию и быстро понимает, как ему забраться на одну из крыш. Пользуясь плохой видимостью и всеобщим хаосом он забегает за угол одного из домов, замечая там лестницу, и взбирается по ней. Уён с Ёсаном и Юнхо оказываются на противоположной стороне, а вот с его к ним уже спешат Чонхо, Сан и Юбин. Не видно только Минги с Борой. Мимо свистит пуля — Хонджун инстинктивно пригибается, прячась за ограждение на крыше. Через пару секунд он осторожно выглядывает, несмотря на сердце, которое взволнованно выпрыгивает из груди, и взглядом отыскивает механизм. Клубы пара вокруг рассеиваются, улучшая видимость, но Хонджуну кажется, что это не очень хороший знак. Он замечает, как Сонхва, прячущийся за машиной, невольно касается её плечом и тут же дёргается. Значит, жар чувствуется даже сквозь достаточно плотную ткань. — Хонджун! — напуганный голос Уёна прорывается сквозь пелену мыслей. Хонджун его не видит, но слышит. — Что произошло? Кто эти люди? Если бы он знал. Если у кого-то и есть какие-то идеи, то это либо люди Шиён, либо Ёсан. Но для того чтобы у них что-то спросить, надо бы ещё постараться выжить. — Сонхва! — кричит он, надеясь, что его услышат даже несмотря на суматоху. — Уходи, этот механизм явно нестабилен, он может взорваться! И тут же присаживается в надежде, что его не пристрелят, потому что звуки выстрелов всё ещё разносятся, прорезая тишину. Возможно если бы он знал, как взорвать ту бомбу, которая всё ещё лежит у него в рюкзаке, то им бы удалось быстро избавиться от проблемы. Впервые с момента её нахождения Хонджун задумывается о её практической пользе. Возможно как только они окажутся в безопасности, ему следует разобраться с ней получше. Когда всё вдруг затихает, Хонджун не сразу замечает это. Потом осознание ложится тяжелым грузом на плечи, и он с трудом поднимается, чтобы посмотреть вниз. Сам того не осознавая, он боится увидеть, что с Сонхва расправились — в конце концов, это было не так сложно. Но вместо этого он видит, как весь вражеский отряд спешно ретируется. Механизм за ними уже не идёт, но трясется, словно неисправный паромобиль, который безуспешно пытаются завести. Рядом остаются только Сонхва с Шиён, которые, похоже, даже не услышали его предупреждения, так что Хонджун, набрав в лёгкие побольше воздуха, повторяет: — Валите уже оттуда, идиоты! Сейчас бахнет! Сонхва на секунду поднимает на него взгляд, после чего без раздумий хватает Шиён за запястье и утаскивает за собой. Они скрываются за углом того дома, на который забрался Хонджун, и только тогда тот выдыхает. И чего это он так беспокоится за Сонхва? Вскоре оба оказываются на крыше рядом с ним и подходят к краю, с опаской поглядывая вниз. — Всё в порядке? — взволнованно интересуется Хонджун. — Вас не ранили? Сонхва ведёт плечами, хмурясь. — Они почти не целились, иначе мы бы здесь не стояли. Они и не планировали нас убивать, скорее всего, приняли за местных и хотели просто спугнуть. Его голос заглушает грохот. Сначала он кажется Хонджуну каким-то отдаленным и глухим, однако он всё равно рефлекторно падает на колени и жмурится. Ему кажется, будто под ним содрогается земля и дом сейчас так и рухнет — но здание остается на месте, только в ушах начинает противно пищать. — Мило, — голос Шиён прорывается к нему, как сквозь плотную перьевую подушку. — Эта штука мало того, что опасная сама по себе, так ещё и взорваться может. Она оставляет ружьё лежать на крыше и легко поднимается на ноги, отряхивая штаны. За ней поднимается и сам Хонджун, первым делом выглядывая всех остальных. Спустя пару секунд он замечает макушку Уёна, а потом ему машет рукой Ёсан, знаками показывая, что всё в порядке. В ушах все ещё пищит, а звуки доносятся будто бы издали, но зато все живы и в порядке. Следуя примеру Шиён, Хонджун смотрит вниз, желая увидеть, что же осталось от механизма. Конечно, механизмом теперь оставшуюся груду раскуроченного металла не назовешь, но даже на это смотреть не так страшно. Когда Хонджун краем глаза замечает несколько тел, попавших под взрыв, пусть и мёртвых до этого, он невольно закрывает глаза и отворачивается. — Похоже, что из-за песка и жары в нём произошла какая-то поломка или вроде того, — начинает рассуждать он, чтобы отвлечься. — Сейчас уже даже если я посмотрю на его внутренности, сказать точно не смогу. Но учитывая, сколько от него валило пара, то… — Да без разницы, — обрывает его Шиён. — Нам надо идти дальше; чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше. Кто-то уже в курсе нашего нахождения здесь, это очень плохо. Она чуть наклоняется вперёд и выискивает взглядом нужный флаг-ориентир. — Мы всегда можем развернуться и никуда не идти вовсе, — спокойно предлагает Сонхва. Хонджун пихает его локтем. — И совсем ничего не узнать? — шипит он. — Да хотя бы что это за люди были? Шиён? — Да не знаю я, — раздражённо отмахивается она. — В первый раз вижу и больше видеть не хочу. Меня только напрягает, что они видели нас, это плохо. Надеюсь, это никак не скажется на нашем задании. Нам туда, вперёд. Без лишних размышлений она ловко перебирается на соседнюю крышу и уже оттуда машет Юнхо. — Разве они не могут вернуться? — опасливо уточняет Хонджун. — Значит, не стоит спускаться, — отмахивается Шиён. — А вот если они всё поняли и заберутся на крыши, то тогда мы столкнёмся с проблемой. Поэтому я и советую ускориться. Хонджун поджимает губы и решает промолчать. Несмотря на необходимость этой миссии он бы всё равно действовал чуть более осторожно и обязательно придумал какой-нибудь подходящий план. Если его вообще можно придумать. Хонджун ещё раз смотрит вниз, прежде чем пойти за Шиён. Может быть, им стоило спуститься хотя бы ненадолго, чтобы осмотреть место взрыва? Уши раскладывает примерно к тому моменту, когда они подбираются к ратуше поближе. Приходится в любом случае спуститься с крыш, потому что иначе в здание просто не попасть. Но перед этим они внимательно со всех сторон изучают территорию. Главный вход оказывается заблокирован несколькими рыскающими совсем рядом механизмами. Не факт, что они ещё могут чем-то выстрелить, но никто не хочет рисковать после всего того, что произошло. Но соваться в ратушу без приглашения и так нагло всё равно никто не собирался. Поэтому Шиён сразу сообщает о существовании нескольких чёрных выходов. — Кто-то идёт внутрь со мной, два или три человека, остальные страхуют, — командует Шиён и оглядывает весь их отряд. — Со мной Сонхва, ты, паренёк из Фьевэ и… — Я пойду, — вызывается Хонджун. — Чего бы вы там ни искали, я хочу это увидеть собственными глазами. — Любопытный-то какой, а, — ворчит Шиён. — Ну пойдём, будешь бесплатным пушечным мясом, если что. Хонджун поправляет рюкзак на плечах и ехидно улыбается. Снисходительный тон Шиён его злит. — Я пусть и не боец, но я исследователь. — Как же, — Шиён отмахивается. — Остальные ждите здесь, далеко не уходите, но спрячьтесь куда-нибудь. Ну и сами понимаете, если вдруг чувствуете, что всё пошло не по плану, сразу бегите на подмогу. — Эй, Хонджун, можно тебя на секундочку? — подзывает Уён, игнорируя чужой недовольный взгляд. Они отходят в сторону, Хонджун косится на Шиён, которая начинает что-то внушать Сонхва, и вздыхает. — Тебя что-то беспокоит? — тихо интересуется он. — Ещё как! — Уён машет рукой возле лица. — Очнись, ты опять лезешь в какое-то сомнительное место с тремя людьми, которым я не доверяю. Ты вообще задумайся, какой опасности себя подвергаешь. Девчонка, которую мы знаем меньше дня, парень, о котором мы до сих пор ничего толком не выяснили, и сам понимаешь кто. — Его Сонхва зовут, — фыркает Хонджун. — И когда это у господина королевской шавки появилось имя? Ты вообще с каких пор ему так доверяешь? — Уён сердится, у него от злости краснеют щеки. — С тех пор, как… — Хонджун снова вздыхает и отмахивается. — Людям свойственно менять свои взгляды. — Откуда ты вообще можешь знать, что он их поменял, а не ждёт нужного момента, чтобы всех нас подставить? Хонджун мрачно поджимает губы. — Короче, Хон, будь осторожен. Особенно с Шиён, взгляд у неё недобрый какой-то. С последним Хонджун согласен, потому что он и сам рядом с ней испытывает нехорошее предчувствие. Возможно, это потому, что она разбойница, но он и сам не такой уж законопослушный, если подумать. — Вы там ещё не наболтались? — торопит Шиён. — Часики тикают, а остальным стоять долго на солнце тоже вряд ли хочется. Дав всем последние указания, Шиён на пробу дёргает дверь чёрного выхода. Несмотря на то, что она кажется иссохшей и хрупкой, поддается всё равно с трудом. Шиён отходит, пропуская вперед Сонхва, тот налегает на дверь плечом, и через несколько секунд она с треском распахивается внутрь. От неё отлетает неаккуратное нагромождение из стульев и ещё какой-то мебели, и Сонхва с непричастным видом отряхивает ладони. — После такого нас должны встречать с фанфарами, — мрачно замечает Ёсан. — В таком случае почему я их здесь не слышу? — Шиён расталкивает всех, чтобы пойти вперёд самой первой. Хонджун решает не отставать, шагая в полумрак. Под ногами скрипят половицы, заставляя ненадолго замирать каждый раз. Сонхва аккуратно прикрывает дверь за ними, и помещение окончательно погружается во мрак. Свет едва-едва пробивается сквозь плотные шторы, а густой, затхлый воздух вдыхается словно кисель и оседает комом в горле. Хонджуна почти сразу бросает в жар. Внутри оказывается неимоверно душно, как в рабочем цеху в самый разгар выплавки деталей. Немного подумав, Шиён уверенно направляется к лестнице, ведущей наверх. Как и пол, она немного поскрипывает, заставляя задуматься о том, что зданию либо достаточно много лет, либо за ним совсем не ухаживали, позволив пустынным условиям сделать своё дело. На втором этаже Шиён не находит ничего интересного для себя, но Хонджун отмечает, что окна здесь уже даже не зашторены, и утреннее солнце беспрепятственно проникает в помещение, подсвечивая летающую в воздухе пыль. — Пока мы шли по городу, я заметил, что почти везде окна чем-нибудь закрыты. Где-то вообще заколочены. Тут же ничего не тронуто, — рассуждает он. — Думаю, что нас здесь никто не встретит. Если кто-то и прячется тут, то только где-нибудь в подвале. — Нам же на руку, — Шиён пожимает плечами. — В таком случае нам никто не помешает. Всё, не отвлекайте меня. Они минуют длинный коридор с рядом высоких дверей. На них висят металлические таблички с надписями на чужом языке — Хонджун уже понимает символы, но значение всех этих слов ему незнакомо, поэтому он просит Ёсана переводить. — Главнокомандующий городской стражей, документовед, а это слово я на доласийском не знаю. Но это тоже кто-то, отвечающий за безопасность, но уже внешнюю, — Ёсан задумчиво чешет голову прямо через капюшон. — У вас тут часто случаются конфликты? — интересуется Сонхва. — Между вашими городами. — Не припомню ничего серьезного, — качает головой Ёсан. — Но если Хонджун уже успел углубиться в то, что я ему передал, то он должен знать, что на первом плане для всех всегда была угроза от вашего королевства. Пустынные города всё ещё не настолько крупные, не настолько продвинутые и не настолько сплоченные, чтобы противостоять действительно серьёзной угрозе. И если Доласея вдруг решится на что-то, то… Ёсан замолкает посреди фразы, но и Хонджун, и Сонхва понимают, к чему он ведёт. Из коридора они выходят в большой круглый холл. Из него им приходится подняться ещё выше — Шиён прёт вперёд не хуже тех загадочных механизмов, при этом что-то бормоча себе под нос. Она останавливается лишь один раз, чтобы свериться с указаниями, написанными на пожелтевшем листке. В конце концов они оказываются в большом зале с круглым столом. На нём разбросаны бумаги, стулья расставлены в беспорядке, что намекает на то, как спешно люди покидали это место. Шиён тут же кидается разгребать бумаги, явно пытаясь найти то, что от неё требует заказчик. На это уходит не так много времени — отдельно отложенный документ в раскрытой красной папке выделяется слишком явно. Рядом лежит ручка, но на самом листе ещё не стоит никаких подписей. Шиён хватает документ и внимательно пробегается по нему глазами. Хонджун с любопытством заглядывает ей через плечо. — Так вот оно что, — цокает она и закрывает папку. — Договор о массовой поставке оружия. И зачем им нужны усиленные паровые ружья? Уж явно не для стражников. — Хочешь сказать, что Лигейт планировал нападение на кого-то? — уточняет Ёсан. — Либо же он планировал защищаться от кого-то, но пока рановато делать выводы, — Шиён кидает на стол рюкзак и с остервенением запихивает в него папку, после чего ещё долго пытается застегнуть. — Но у заказчика есть какая-то информация, раз уж ему понадобилась эта бумажка. Как жаль, что это не моё дело. Если вам интересно, могу вас познакомить. — Есть ли у него информация по тому, что сегодня произошло? Что это за люди были, откуда они тут взялись? Хонджун чувствует, как у него начинает болеть голова. То ли от духоты, то ли от излишнего напряжения. Слишком много вопросов, но слишком мало ответов, его такое не устраивает. Он привык исследовать, привык докапываться до правды, но сейчас даже для него неизвестного слишком много. Перед глазами будто бы возникает уравнение, которое нужно решить, не зная при этом ни одной подходящей формулы. На секунду в душе вспыхивает огонёк сомнения — а, может, наплевать уже на всё, бросить и заняться непосредственно своей целью, не размениваясь на всё происходящее вокруг? Потом его взгляд падает на Сонхва с Ёсаном, и сомнения разом улетучиваются. — А я откуда знаю, — фыркает Шиён и закидывает рюкзак на плечо. — Если уж на то пошло, я вообще ничего вам не говорила, ребята. — Тогда какие у тебя дальнейшие планы? — Планы? — Шиён вопросительно поднимает бровь. — Собираюсь отдать заказчику эту бумажку, получить оплату, а потом отправиться дальше искать работу. Но я готова отблагодарить вас за компанию, так что мы можем подкинуть вас куда-нибудь, раз уж на то пошло. Сонхва тем временем с любопытством подходит к столу и склоняется над бумагами. — Вы хотите уйти не взглянув на остальные документы? — спрашивает он и упирается в столешницу ладонями. — Самая интересная информация может скрываться на самых невзрачных бумажках. — У нас нет на это времени, — раздражённо отзывается Шиён. — Можете остаться, чтобы разгребать здесь всякий хлам, но я вам не советую. Это же Лигейт. Ёсан тоже возвращается к столу. — А с кем у них договор на поставку оружия? — он перебирает документы, лежащие на столе. — Там не было написано? — Южный цех, — нехотя отвечает Шиён. — Я такого не знаю, не слышала никогда. — Я тоже, — Ёсан задумчиво чешет нос. — Но тут он постоянно упоминается. Кажется, они долгое время вели переговоры. — Вполне может быть, что под этим названием просто засекречено что-то другое, — Сонхва качает головой. — Чтобы люди вроде нас ничего не заподозрили. — Мы в любом случае сейчас направимся на юг, так что давайте-ка не задерживаться, я хочу поскорее найти место для отдыха, а потом отправиться в путь, — снова поторапливает их Шиён. — Какие же вы странные всё-таки. И чего вам вообще надо? Сбежали из Доласеи, так живите себе спокойно. — Что-то я уже не уверен в том, что здесь прямо так спокойно живется, — Хонджун усмехается. — Похоже, что свои проблемы здесь тоже есть. И если они действительно связаны с Доласеей, то как вообще можно пустить всё на самотёк? В конце концов, я там родился, и если я ненавижу правителя, это же не значит, что я не люблю свой собственный дом? Он внимательно смотрит на Шиён, одним взглядом пытаясь ей напомнить, что это и её дом тоже. Шиён прячет глаза, нервно растрёпывая чёлку на лбу, и толкает дверь. Хонджун выходит за ней следом и, окончательно затушив внутри все сомнения, смотрит в большие окна на город. — Так всё-таки хочешь устроить самую настоящую революцию? — догоняет его Сонхва. — А ты ещё не понял? — фыркает Хонджун. — Чем дальше мы заходим, тем сильнее у меня это желание, если честно. Начинаю чувствовать в себе какие-то силы на это. Знаешь, зря Её Высочество отправила нас в это путешествие. Неужели она держала меня за такого тупого человека? От этой мысли Хонджуну становится чуточку веселее. Когда они возвращаются к остальным, то коллективно приходят к решению, что самую жару следует где-нибудь переждать. Выбор их падает на невысокий дом недалеко от ратуши. Скромная вывеска у входа, уведомляющая о том, что здание является гостиницей, держится на честном слове и на одной несчастной цепочке. Окна верхних этажей оказываются не заколочены, что делает очень удобным наблюдение за обстановкой на улице. Хонджун сначала стучится в дверь, но когда им никто не открывает, он смело толкает её. На удивление, она поддаётся. Почти сразу же ему в висок упирается дуло револьвера. Хонджун застывает и порывается поднять руки. Его опережает Ёсан. Он что-то быстро говорит-пропевает, и тогда их впускают. Когда глаза наконец привыкают к темноте, Хонджун замечает тощего пожилого мужчину. Надо же, его только что чуть не пристрелил дедушка. Ёсан что-то объясняет ему вместе с Шиён, пока остальные скромно ждут в сторонке. В конце концов дедушка даёт добро, кивает на лестницу и улыбается. Хонджун замечает, что на Ёсана он смотрит с лёгким уважением. Они поднимаются по лестнице, и Шиён со всей своей компанией остаются на третьем этаже, остальных же Ёсан ведёт на четвертый. — У нас есть время на отдых, а ещё тут есть душ, правда, только на первом этаже. Старайтесь не заговаривать с хозяином, он не должен знать, что вы доласийцы. Мы с Шиён сказали ему, что просто путешествуем и ищем, где бы остановиться. Он очень удивился, сказал, что нам повезло добраться сюда живыми. Так что можете занимать любые комнаты. Даже несмотря на это разрешение разместиться поодиночке всё равно не получается, так что Хонджун неимоверно радуется, когда они тянут жребий, и именно ему везёт больше всех. Сначала он думает, что остальные опять будут возмущаться из-за Сонхва, но усталость, видимо, берёт своё. Несмотря на то, что особой роскошью гостиница не отличается, Хонджун радуется даже скрипучей кровати с пружинным матрасом и вентилятору под потолком. Быстро приняв душ, он возвращается в комнату, включает вентилятор и надеется, что под его равномерное гудение у него получится быстро уснуть. После пробуждения Хонджун планирует наведаться к Шиён, чтобы получше разобраться с документом, который она забрала из ратуши. Он всё никак не даёт ему покоя, особенно после всего услышанного. Несмотря на опасения Хонджуна, что он снова погрязнет в мыслях и не сможет уснуть, усталость всё же берёт своё почти сразу же, как он ложится. Ему в очередной раз снится Доласея, в очередной раз он видит свой самый неприятный кошмар. Снова в него целится королева вместе с Сонхва. — Ты ничего не сможешь сделать. Ты сдохнешь, как и твои родители. Хочешь восстать против меня? У тебя нет и шансов. Она даёт отмашку Сонхва, и тот поднимает ружьё. В этот момент Хонджун просыпается, как просыпался всегда. Этот сон каждый раз заканчивается на одном и том же моменте. Хонджун долго смотрит в потолок и оттягивает ворот влажной от пота рубахи. Интересно, во сне Сонхва всё ещё намеревается его убить, несмотря на то, что в реальности он сегодня его спас. Когда раздаётся тихий стук, Хонджун даже не сомневается в том, кто скрывается за дверью, поэтому бормочет едва различимое «заходи» и садится на кровати, обмахиваясь ладонью. Солнце за окном тем временем уже садится. Совсем скоро они вновь отправятся в путь. — Там уже все тоже проснулись, и я почувствовал, что немного напрягаю их своим присутствием, — Сонхва будто бы оправдывается, садясь на кровать напротив. — Мне всё равно, на самом деле, но… Он не договаривает, и Хонджуну даже нравится эта недосказанность. Ещё не совсем отошедший после сна он наконец смотрит на Сонхва и видит перед собой совершенно другого человека. Там, во сне, Сонхва — пешка королевы, безжалостный, не выражающий никаких эмоций. Машина, самый настоящий механизм. Здесь же он — человек. — Хотел бы ты пристрелить меня? — невпопад интересуется Хонджун. «Стоит вам дать мне повод — я буду обязан», — ответил бы Сонхва-механизм. — Что? — удивленно переспрашивает Сонхва-человек и заставляет Хонджуна улыбнуться себе под нос.