Не исключается

Как же до боли знакомо. Тяжёлое дыхание, бледная, покрытая испариной кожа. Джемма обтирает салфеткой чужое лицо, устраивает страждущего человека головой у себя на коленях. Это будет длиться вечность. – Следующая тренировка вас просто убьёт. – Нельзя убить то, что давно мертво. Как и все мы здесь, не забывайте, кому мы служим. – И всё же вам бы Повелителем быть, моя милая. Занять удобную позицию и направлять. – О нет, это совсем не легче, разве же вы стоите на месте, когда я становлюсь клинком, продолжением вашей руки? Вы сражаетесь и направляете меня. Так всегда и было, – напарница прикрывает глаза, видимо, вспоминая старую жизнь.  И так повторяется каждый раз с тех пор, как две женщины оказались боевой парой. Джемма считает, что так неправильно, а с другой стороны – поражается: ну насколько же больше ноют мужчины, даже когда им совсем не настолько плохо! Если они, конечно, не Джастин Лоу, этот даже Господу не жалуется. Джемма теперь его почти и не видит. Только на каких-нибудь собраниях особой важности. Их недолгий альянс распался, когда Смерть представил всем Лилли Раш. Эта женщина не умирала, а просто пришла сверху, из обычного, хоть и очень большого, американского города. Пришла, как сказала, на подозрительный шум. И почти сразу объявила: мол, я прежде всего полицейский. Видимо, привыкла, что по умолчанию на неё смотрят как на смазливую блондинку. Что нежные, будто размытые черты лица застят людям её стальной взгляд профессионала.  Джемме вот ничего не застило, и Джастину тоже. И как только гостья из мира людей поняла, куда попала, осознала, что ей тут рады, и решилась попробовать себя в роли Повелителя – буквально всем стало ясно: только она и сможет по-настоящему сработаться с Гильотиной, с главным одиночкой во всей системе. Потому что Лилли Раш, как и Джастин, служит только делу, и абсолютная отрешённость для неё – естественное состояние. Тоже как и для молодого священника.  Сам он, конечно, не сделал бы шага навстречу, это Смерть сказал первым (а Джемма транслировала, близко глядя напарнику в лицо) – мол, попробуй ты, Джастин-кун. И буквально тут же стало понятно: напарник у Джеммы уже бывший. И ведь эта женщина ещё будет успевать раскрывать преступления в мире людей! Причём такие, о которых и думать давно забыли как о чём-то, что может измениться, забыли и те, кто их совершил, и те, кого страшные деяния осиротили. И обе работы детектива Раш будут взаимно способствовать успехам в обеих сферах, вроде бы даже не изводя Лилли вконец. Но не оставляя и минуты для чего-то ещё.  Нет, Джемма не терзалась мелочной ревностью. Скорее то была белая зависть. Вот же – для человека романтические отношения всего лишь досадная помеха работе. Конечно, Джастин для Лилли – настоящая находка, она ведь никогда не будет для него объектом. И сама, в свою очередь, куда не надо не полезет.  Ладно. Джемме и самой порядком мешало бы, заглядывайся кто на неё, особенно при исполнении. И нет, вот не надо, не сохла она по Джастину, он, в конце концов, не так намного старше её сына. Юное дарование, защищённое бронёй непорочности. У Лилли-то Раш должен быть опыт личных отношений, точно должен, вот тут Джемма могла мерить по себе и не ошибиться – не пропустят мимо, прицепятся и ещё будут эдак заглядывать в глаза: мол, ну что, дорогая, увидела со мной небо в алмазах? Фу. Даже от очень хорошего человека. Идеальное оружие Дженнифер Уоррен точно не должно страдать таким. Но существует ли оно вообще? Ответ на этот вопрос Джемма узнала в тот же миг, как впервые увидела маленькую женщину, утянутую в неудобный наряд и ещё обхватившую себя руками, будто сильно зябла. Даже тугие косы обвивали её голову словно цепями. Она? Оружие? Но отточенные инстинкты обмануть не могли. – Вы бы хоть пояс ослабили, милая… можно узнать, как ваше имя? – Мелани Уилкс. …Джемма уже давно не выходит в поле в платье, даже к полувоенной форме привыкла, а вот Мелани ещё долго придётся переучиваться. Она просто не знает, как это – удобно и не стесняет движений. Джемма тоже никогда не считалась красавицей, но это никогда не определяло её судьбу. Дочь доктора, выросшая в стране, чужой даже по вере, – совсем не то же самое, что отпрыск влиятельной семьи. А уж в замужестве и вдовстве Джемма тем более всё определяла сама. Вот и здесь приспособилась, а Мелани вообще многого ещё не осознает, а кое во что не верит. Хотя Джемма в первые минуты знакомства тоже себе не поверила. Два дыхания души? Два?! – Милая, в вашем положении… Вы же о нем знаете? – Мне говорила Мария Мьёльнир. Я не поверила. Хотя и умерла как раз от того, что тяжело носила. – Нет, вы правда не одна. А Марии я ещё выскажу – не могла вас сразу сводить к собственному мужу-доктору. Хотя… Хотя нет, вы бы его испугались, к нему надо привыкнуть. Я вас пока сама понаблюдаю, если вы не против. О, простите, не представилась – Джемма Болла. Повелитель. 

* * *

– Волосы распустить. Да, совсем. Ничто нигде не должно стягивать. Мария, вот тут я с вами совершенно согласна и хвалю, можете рассказать и показать Мелани, как сами тренировались, будучи беременной. Дыхание на первом месте. Полную трансформацию пока не разрешаю. Надеюсь, не дойдёт до того, что в строю понадобится любой и каждый. – А я все время превращалась и ничего, – влезла Мария. Ох, её было за что уважать, да и не любить сложно… Но порой Джемме так хотелось в лучшем случае называть её синьорой Грассини, а в худшем – телепортировать куда-нибудь подальше, к белым медведям! – Уж пожалуйста не сравнивайте! Вами можно забивать сваи и дробить горные породы! И дитя у вас уникум. А Мелани… Вы, Мелани, на самом деле очень сильная. Но только если без резких нагрузок. …Джемма обещает: спать на земле – ещё очень, очень нескоро. Да это и не будет по-настоящему на земле. Джемма клянётся – вторые роды Мелани не будут иметь ничего общего с первыми. Война далеко. Нормальные специалисты рядом – и она, Джемма, на подхвате. А вот Мелани так ещё до конца и не верит, что не одна. Да, не увидит больше ни мужа, ни сына, ни подругу (заклятую, добавляет про себя Джемма) – но зато с ней всегда будет ещё одно родное существо. И новые друзья, которые всегда помогут, и за ребёнком, если надо, присмотрят. Это опять же инициатива Марии – «оружейные ясли». Хотя, как по Джемме, пока можешь – и с рук не спускай свое дитя, а тренировки – по остаточному принципу. Когда её Рино был маленький, она почти ничего не могла, кроме как сидеть рядом и слушать дыхание. Вот разве что разрывалась между сыном и мужем. И, видимо, это краеугольный камень её мира. Сейчас она слушает дыхание Мелани. А та слабо улыбается, чуть оживая: – Если родится девочка – можно назвать её Дженни? Мелани пока не знает и того, что ещё она могла бы сделать для своей Повелительницы. И того, что уже сделала – у них стопроцентная синхронизация.