***
Услышав только одно слово «Земля», Антуан резво вскочил с кровати и, не дожидаясь помощи слуги, кое-как натянул сапоги и накинул на плечи камзол. Он почти бегом поднялся на палубу и тут же столкнулся с капитаном, которая явно была чем-то обеспокоена. — Сарде. — Капитан. Кабрал позволила ему выдохнуть, и только после этого предложила подняться на квартердек, чтобы он воочию убедился в самом существовании сказочного острова. Антуан с благодарностью принял из её рук подзорную трубу и направил в указанную сторону, но ничего не смог разглядеть за молочной пеленой тумана. Поводив обзор по предполагаемому горизонту, подняв вверх и опустив, он почти со злостью выпалил: «Ага, вижу». Его надежды рассмотреть на горизонте величественные горы и изумруды диких лесов рухнули из-за погодной прихоти, а настроение неизбежно испортилось. Столько времени находиться в предвкушении, считать дни до прибытия, обрисовывая себе вид острова. И вот! В этот торжественный кульминационный момент во рту лишь привкус горечи и разочарования. Даже вино не сможет его перебить. — Если Вы не намерены и дальше разглядывать остров, то я предлагаю вернуться в салон и обсудить дальнейший Ваш план с другими. Пока они были вынуждены ждать двух других капитанов, Сарде застегнул до последней пуговицы камзол и все-таки положил глаз на бутылку, которую столь любезно предложил лейтенант Сальвадо. В то время как помощник разливал вино, Антуан прошелся по периметру комнаты и невзначай посмотрел на страницу журнала, которую старательно заполнял секретарь. Этот интерес не остался незамеченным, и Лоуренс, занявший одно из кресел, качнул головой на свободное место, предлагая старому другу присесть рядом. Сарде последовал его предложению, но одним взглядом дал понять, что поговорят они позже, наедине. Через некоторое время в салон вошли двое мужчин, и, наконец-то, все были в сборе. — Капитан третьего ранга Густав. Капитан третьего ранга Рикардо, — представил собравшихся секретарь. — Негоциант³ Торгового Содружества — Антуан Сарде. Капитан одиннадцатого западного отряда Монетной стражи Лоуренс. — Теперь, когда официальный протокол соблюден, давайте ближе к делу, господа. Сальвадо развернул на столе карту. Бумага была несвежей, слегка выцветшей, с потертостями на углах. На ней было множество тонких линий, по-видимому обозначавших движение течений и ветров, но на очерченном контуре острова было не так много надписей или отметок, что весьма огорчило Антуана. Три обозначения селений, да горы по центру. — А я смотрю, об острове много что известно. — Лоуренс усмехнулся и скрестил руки на груди. — Я не стану рисковать своими ребятами. — Никто и не приказывает Вам высаживаться на остров с обнаженными мечами, капитан. — Предлагаете оставаться на кораблях, а, капитан Кабрал? Море — Ваша стихия, а мои люди хотят уже встать на твердую землю. — Я предлагаю Вам выяснять отношения позже. Хорошо? — Антуан выдавил из себя улыбку и осмотрел собравшихся. — Как я понимаю, князь Д'Орсей оплатил нам билеты на корабль, но никак не сведения. В таком случае, быть может, представители Телемы будет столь добры, чтобы поделиться с нами сведениями о местных? — Как я уже говорила, островитяне сожгли первый лагерь, но благодаря самопожертвованию и молитвам некоторых миссионеров, им удалось сохранить нейтралитет с одним племенем. — Кабрал указала на южную точку, обозначенную клыками. — Телемцы называют их «Костодувами». Это поселение находится на берегу, но защищено огромным частоколом. Западнее и севернее поселения есть еще две деревни, но к ним не подобраться. Воины островитян бдительно стерегут свои земли. Об остальных поселениях ничего не известно. На востоке равнины, на севере горы, а западная и центральная части защищены густыми лесами. — Это ничего нам не дает. Туземцы могут на каждом камне и дереве жить, а может, их всего-то кучка варваров. Нужна разведка. — Я согласен, что нам нужно больше сведений. Но лучше не нарываться на дикарей. — Вы можете обратиться за помощью к пресвитеру Петрусу, он отвечает за поселение, — неожиданно предложил капитан Рикардо, на лице которого, как отметил Сарде, было меньше узоров, чем у Кабрал. — «Зефир» должен подойти к острову и переправить телемцам провизию. Мы можем передать священникам Вашу просьбу о помощи с определением местонахождения племен. На такое предложение Антуан натянуто улыбнулся, сдержав себя от оскала или колкости. Какой девиз навтов? Рожденный морем утонет в море? Нет, определенно не такой, но по смыслу схож. Навтов от людей вне гильдии отличали расчетливость и жадность до денег. Понятия бескорыстности и взаимовыручки значили для них ровно столько же, сколько имя Матеуса в стенах Аль-Сада. С места они не сдвинутся, пока не предложишь им проценты или не подпишешь договор, по которому станешь должником до конца своих дней. Наёмники Стражи и то более человечные, да и вхожи во дворцы и к аристократии. А вот с навтами ведут дела только в портах, скрываясь под плащом с капюшоном. Антуан задумался. Просить помощи у телемцев он не был намерен, но и высаживаться на неизведанной территории считал слишком опасным. Лоуренс подобрал в отряд крепких, а главное, опытных бойцов. Может, среди них и есть разведчики, но сколько? Один, два? Они скорее сгинут в лесах или болотах, чем вернутся с полезными сведениями. Нельзя разменивать жизнь наемников ради каких-то дурацких отметок на карте. При таком раскладе жизнь каждого солдата важнее. — Капитан Кабрал, сколько времени займет оплыть остров? Кабрал очертила карту взглядом и задала какой-то вопрос своему помощнику. — Все будет зависеть от погоды и течений. Есть пара участков опасных вод. Но при располагающих условиях путь займет два с половиной дня. — Мы сможем держаться около трех миль от берега? — Вполне. — Я хочу таким способом разведать остров. — Сарде вновь поискал взглядом откупоренную бутылку вина, но поймал себя на мысли, что неплохо было бы сперва позавтракать. — Да, путь опасный, но именно так я, да и Вы для своей карты, сможем рассмотреть берег и что-то разведать. Должны быть какие-то следы обитания туземцев. Я предлагаю Вашим капитанам встать в море, не подходить к земле. Мы на «Деве» оплывем остров, и по возращении я уже приму окончательное решение о высадке. — Телемцы ждут провизию. Мы и так отклонились по времени, капитан Кабрал. — Сейчас Вам платит Телема или Торговое Содружество? В вопросе Лоуренса был явный вызов, и лицо Рикардо заметно побагровело. Воздуха в салоне перестало хватать, только Сарде рассчитывал на то, что никто не потеряет голову на этом обсуждении. — Поскольку я представляю заказчика, позвольте мне решить, что… — Сарде, не забывайте, что я капитан этого корабля, — на этих словах Кабрал ткнула пальцев себе в грудь, — и решение будет за мной. Вы можете позволить себе лишь предложения. — Тогда я предполагаю, что телемцы за два дня никак не помрут с голода без соленьев да богословских книжек, моя дорогая Кабрал. В следующее мгновение Антуан заметил резкие движения с обеих сторон. Холодный металл оказался прижат к его виску, и краем глаза негоциант прошелся взглядом по сжимавшей пистолет руке вверх, к лицу лейтенанта Сальвадо. По выражению было совершенно не ясно, испугался ли он собственных действий или это кровь отхлынула от лица, потому как какой-то выскочка посмел оскорбить капитана корабля. Сарде перевел взгляд налево и в очередной раз убедился в правильности своего выбора и в собственном умении разбираться в людях. Лоуренс с непроницаемым видом твердой хваткой удерживал капитана Рикардо за затылок и прижимал лезвие стилета к его шее. — А говорят, что это телемцы воспламеняются быстрее собственных огненных заклятий, — Антуан посмотрел на капитана Кабрал, и слегка, насколько это было возможно, чтобы лейтенант ненароком не дернул рукой, пожал плечами. — Если Вы посчитали подобное обращение к Вам оскорблением, я готов принести свои извинения. Если это не так, то почему Ваш помощник приставил пистолет к моему виску? — А почему Ваш наемник приставил нож к шее моего капитана? — парировала она. — Он не мой подчинённый, а вольный человек, — мягким тоном, исключающим всякое недопонимание, начал объяснение Антуан. — Солдаты Монетной стражи обязались подчиняться негоцианту Торгового Содружества и защищать его от нападений на Тир-Фради. Их контракт вступает в силу с того момента, как я ступлю на указанный остров. Но сейчас я нахожусь в море, на корабле, из чего следует, что заключенное соглашение еще недействительно. А значит… Капитан Лоуренс ни коем образом не подчиняется мне или кому-либо. — Не у каждого дворянина Содружества столько красноречия. Видимо, Ваша кровь говорит за себя. Кабрал вытянула ладонь и опустила ее на стол, и вслед за этим движением лейтенант медленно оторвал пистолет от виска Сарде. Однако, как тот заметил, помощник не убрал оружие за пояс, а положил руку на колено. Лоуренс тут же отпустил капитана Рикардо и убрал стилет в ножны, не отводя при этом взгляда от своего соседа. — «Зефир» подойдет к острову ближе и спустит груз. Если Вам для сопровождения нужны наемники, то самое время переправлять их с «Пегаса». Обсудите этот вопрос с капитаном Густавом. — На этих словах Кабрал поднялась с кресла. — Хотя зачем Вам наемники, Сарде? Ваш контракт действует с момента, как Вы сойдете на землю. Антуан встал со своего места, и его примеру последовали все мужчины. — Парочка солдат никогда не будет лишней, капитан. — Даю Вам на приготовления пару часов. Туман рассеивается, и к отплытию горизонт должен проясниться. Сарде задержал капитана Густава и вместе с Лоуренсом обговорил переправку пятерых солдат со всем обмундированием на «Деву». И пока они обсуждали каждую кандидатуру поименно, Антуан вновь обратил взгляд на секретаря. Весь разговор тот сидел в углу за журналом и почти не отрывал головы от страниц. Увековечил ли он записью случившийся инцидент или отразил лишь те сведения, что будут полезны навтам в будущем? Что-то смутило Антуана при виде журнала. В мыслях вспыхнуло некое ослепляющее, важное воспоминание, но тут же погасло, тем самым лишив его покоя. Что-то было не так. Какой-то фрагмент из череды последних событий беспокоил его. Этот фрагмент выбивался из общей картины происходящего и вызывал странное зыбкое чувство. Нет, не тревогу или плохое предчувствие. Ощущение дежавю. Словно собравшиеся капитаны присутствовали в салоне не в первый раз, и не в первый раз вели этот разговор. У Антуана не было оснований не доверять капитану Кабрал. Слишком уж хорошо он разбирался в людях, и она была человеком слова. Преследуя выгоду для навтов, она ни в коем случае не опустится до предательства или лжи, сохранив собственную репутацию и честь. Да и подставлять свою команду и корабль под удар не входило в ее планы. И все же недомолвки не означают ложь. Антуан это знал, как никто на этом корабле. И теперь такую простую истину постиг и Лоуренс, лицо которого приняло еще более хмурый и озабоченный вид: он старался поймать призрачную догадку, которая станет ключом к правде.***
Антуан ковырялся вилкой в жарком. Еда могла наполнить его пустой желудок, но не утолить внутренний голод. Он попытался мыслями переместиться в Серену, на несколько месяцев назад. Тут же перед глазами всплыл девичий силуэт, но негоциант, не колеблясь, отмахнулся от него. Воспоминания о Ливи принесут ему только душевные муки, а разум его в текущем положении должен оставаться трезв и чист. Сарде быстро нашел нужную дверь, ведущую в малую залу, в которой уже собрались князь, его сын, дипломаты и двое навтов. Остров. Тир-Фради. Ресурсы, новые богатства. — Но почему именно Торговое Содружество? «Торговое Содружество — основной союзник навтов». Антуан вспомнил взгляд князя. Тот не был удивлен, и в его глазах не было тщеславного огонька. Подобная невозмутимость не была свойственна Клоду Д'Орсею: обычно он начинал увлеченно и скрупулезно расспрашивать о каждой мелочи, взвешивая выгоду и риски. Но князь был задумчивым, не вслушивался в слова послов и не пытался уловить детали сделки с навтами. Будто… он все это уже слышал? Сарде резко отодвинул поднос, отчего остывший суп расплескался, запачкав скатерть. Антуан хаотичными движениями вытащил из ящика бумагу, чернила и перо. Вот! Вот оно! Антуан провел прямую линию и поставил точку ближе к концу. Это текущее время, то, что происходит сейчас. Месяцев пять назад навты и Торговое Содружество заключили соглашение, по которому первые обязывались переправить Сарде вместе с его людьми на Тир-Фради. Уже в то время на острове было маленькое поселение телемских проповедников. Антуан поставил еще одну точку на отрезке, делая пометку, и закрыл глаза, вспоминая. Вот он стоит по левую руку от капитана. Рядом Лоуренс, рулевой, лейтенант Сальвадо, а у перил мальчишка-секретарь. В тот день была плохая погода: дул сильный ветер, и мелкий дождь капал в лицо, предупреждая о настоящей буре. Но слова Кабрал он слышал отчетливо. Первый корабль отклонился из-за шторма и наткнулся на неизведанный остров. Священник, который находился на корабле, по прибытии доложил об увиденном кардиналам. Но поскольку Телема вела войну против Мостового Альянса, а ее собственные улицы освещали костры Инквизиции, которую поддерживали нынешние священники, то у страны попросту не хватало ресурсов для полноценной колониальной экспедиции. Поэтому на остров были отправлены только миссионеры, чтобы нести свет необразованным дикарям. Если придерживаться этих знаний и того факта, что навты — мореплаватели, а не разведчики или натуралисты, то корабли причаливали к острову всего дважды. Мореходам не было смысла впустую приплывать на остров. — Что же… Что ты упускаешь, Антуан?.. Его размышления как некстати прервал слуга, сообщив, что лодка с наемниками подошла к кораблю, и они готовы плыть дальше. Сарде громко выругался, но отложил записи в сторону, убедив себя, что подобные умозаключения подождут. На этот раз Антуан оделся подобающим образом и, улыбнувшись своему отражению в маленьком зеркале, взял с собой шляпу. Уже без нелепого плюмажа. Капитан Кабрал не ошиблась, туман и правда начинал развеиваться, приоткрывая горные вершины, но берег продолжала скрывать белая пелена, непроницаемая для солнечных лучей. Антуан не стал отвлекать капитана от дел, чтобы поинтересоваться погодными условиями. Вместо этого он решил понаблюдать за тем, как Лоуренс выхаживал туда-сюда вдоль шеренги солдат. Тот был не только мастером меча, но и знал, как управлять людьми. Его приказы были понятны, разумны, а, главное, выполнимы. Капитан умел оценивать риски и дорожил чужими жизнями, придерживаясь правила «цель не оправдывает средства», с чем Сарде не мог согласиться. Однако разные подходы к морали никак не умаляли их дружбы. Антуан доверял Лоуренсу не только свою жизнь, но резкие, даже опасные рассуждения и личные тайны, не переживая, что они станут известны третьему лицу. И сейчас Сарде хотелось поделиться с другом своими размышлениями, но туман наконец-то рассеялся, открыв берег. Антуан, вновь охваченный искренним, почти детским восторгом, попросил у Кабрал подзорную трубу и стал изучать остров. Низкие утесы напоминали мраморные плиты, сложенные одна к другой, а их вершины были покрыты яркой зеленью. Вдали, ближе к горизонту, виднелись темные леса, за кронами которых вырисовывались горные хребты. Но на открывшихся равнинах не было никаких следов обитания человека. Антуан предполагал, что островитяне должны были возвести деревни, поставить некие каменные памятники, идолы, ориентиры или алтари. Они могли иметь пастбища, сельские угодья или рыболовные места. Но ни намека на жизнь! Ничего, свидетельствовавшего о поселениях! Даже животных не видно. Словно островитяне ждали их прибытия и намеренно спрятались от глаз чужаков. Антуан поднял взгляд наверх, к небу, и заметил стаю черных птиц, похожих полетом и видом на ворон, но заметно крупнее. — Какого курса мы держимся? — Мы обойдем западную часть острова и продрейфуем к северу до следующего утра. Но вставать на якорь возле северных скал опасно, как и держать такой же близкий ход. Либо проходим этот путь без остановок, либо встаем в море на западе, чтобы Вы могли понаблюдать за землей. — Капитан, обрисуйте мне, пожалуйста, карту, — не отрываясь от подзорной трубы, обратился к Кабрал негоциант. — Я забыл, что где расположено. — Юго-западная часть острова представляет собой по большей части равнинную местность, что Вы можете наблюдать сейчас. К северу она переходит в плато, а затем в горную цепь, идущую к центру острова и оканчивающуюся огромным вулканом. Восточная часть острова покрыта густыми лесами, в которых, как предполагают телемцы, скрывается большая часть поселений. — Ага, телемцы… — Антуан сложил подзорную трубу и с благодарностью передал ее Кабрал. — Я должен поделиться своим разочарованием от увиденного с Лоуренсом, если позволите. Ваш секретарь и помощник делают отметки в журнале, не так ли? Кабрал сощурила глаза и проследила за взглядом Сарде. — Да, журнал ведётся. Фиксируются все важные события. — А можно мне посмотреть первые записи об этом острове? Антуан сомкнул руки за спиной и прошелся к правому борту. Главное оружие любого посла — улыбка и вежливость, но его положение в глазах капитана еще не было достаточно располагающим, поэтому он без огорчения принял отказ. Конечно, навты не будут делиться своими секретами. Именно этого Сарде и ждал. Наконец-то столь долго искомый кусочек был им найден. Один из витражей воображаемой картины оказался собран, и озарение достигло его. — Пошлите за мной, если завидите какие-то признаки жизни. Не думаю, что стоит делать остановку, если впереди будет такой же унылый пейзаж, а затем горы. Лоуренс как чувствовал его желание поговорить, поэтому уже ожидал в малом салоне возле каюты Сарде. Выставив слугу за дверь, Антуан упал на стул и забарабанил пальцами по подлокотнику. — Солдаты понимают все риски, но они доверяют мне. Твоё решение? — Я ещё его не принял. И вот почему. Наемник не прерывал размышлений друга, зная, что подобное молчание не напрасно. Какая-то догадка осенила Антуана и подтолкнула его к новым выводам, которые, однако, требовали проверки на достоверность. — Капитан Кабрал ходит западными водами. Во время шторма «Дева» отклонилась от курса к северу, и моряки заметили землю. Так и был открыт этот остров. Выходит, корабли подходят к Тир-Фради всего в третий раз. Но ты же видел карту. — Видел, — утвердительно кивнул Лоуренс, все еще никак не улавливая суть разговора. — Тебе она показалась излишне пустой? Или ты заметил, как хорошо была исследована северная часть? Но ведь корабль мог и в первый раз, еще при высадке телемцев, оплыть остров. — Мог, но карта не была новой. Бумага потерта, с заломами. Роза ветров нарисована так же, как и на большой карте, висящей в салоне. Чернила выцвели почти одинаково. — Я все еще не понимаю, к чему твои заключения. Основа карты могла быть заполнена давно. — Могла… На этот раз Лоуренс не сдержался от критического замечания, и Антуан тут же всполошился и заметно повеселел. Его лицо, минуту назад выражавшее озабоченность, теперь сияло так, будто его осветил очищающий огонь Телемы. Сарде снял давящую шляпу и взмахнул темной шевелюрой волос. — Секретарь. Лисандро, кажется? Он ведет корабельный журнал, делает в него все записи. Но. — Но? Антуан самодовольно усмехнулся, довольный собственным открытием. —Этот журнал не один. Их два. Когда мы держали путь на остров, секретарь и помощник записывали день, погоду, курс. В том журнале было исписано, может, с десяток листов, он относительно новый и чистый. Но когда мы прибыли к острову и направились в салон для обсуждений, в руках секретаря был совсем другой: исписанный, увесистый. И его страницы соответствовали по качеству и виду бумаге карты. — Может, так и положено? Или мальчишка ставил личные отметки, которые помогут навтам в будущих экспедициях? — Тогда почему он делал пометки в старом журнале, а не завел новый для этого плавания? — Антуан, прокляни тебя Люциус, к чему ты ведешь, в конце концов? — Думаю, что навты не в третий раз приплывают на остров. Как мне кажется, они давно знали о нем. — Но если так, то почему они скрывали его существование и врут сейчас? Какой в этом смысл? — Сам не могу понять, — Сарде почесал лоб и уставился на друга тревожным взглядом. — Думаешь, я схожу с ума? И высматриваю везде заговоры? — Именно так. Тебе, как и моим солдатам, давно уже следовало ступить на твердую земли и поразвлечься с какой-нибудь милой леди. Но, кажется, на острове с этим будет туговато. Антуан рассмеялся и, поднявшись с места, протянул руку Лоуренсу, которую тот без раздумий пожал. За эту честность он его и любил. Одно резкое слово Лоуренса разгоняло любое наваждение и возвращало к реальности. А текущая реальность Антуана, как негоцианта Торгового Содружества, заключалась в том, чтобы высадиться на острове и попытаться выстроить с местным населением такие отношения, которые бы позволили Серене в дальнейшем беспрепятственно получать нужные ресурсы. Ему не были важны планы Телемы или навтов, не имели значения даже недомолвки со стороны Кабрал - пока они не составляли помеху основной цели. Вместо прорицания сговоров и поиска неуловимой правды надо было выбрать правильную дорогу для скорейшего достижения поставленной перед ним задачи. Именно это должно волновать его в первую очередь. Ну а еще… — Мы-то с тобой знаем, что целомудренные телемки — на самом деле те еще развратницы. Посмотрим, кто из нас первый получит их любовь.***
Ночь была тревожной. Антуан постоянно просыпался от оглушительно всплеска волн, разбивающихся о борт корабля, и скрипа дерева. Море штормило, сверху доносились обрывки команд, а за дверью был слышен множественный топот. Но переполох и непогода не слишком тревожили Сарде. В конце концов, они не раз попадали в бурю, но благодаря должному командованию потерь удавалось избегать, и корабль вновь возвращался к нужному курсу. А вот качка была настоящей проблемой, мешавшей вновь заснуть. И Антуан, вспомнив совет боцмана, перевернулся на живот и лег по диагонали кровати. Он представил себе Морского Бога, грозного владыку, восседающего на гидре. Одной рукой он бьет по морской глади, поднимая волны, а другой разламывает в щепки корабли, которые для него не больше детских игрушек. Островитяне умасливают бога, принося щедрые дары в виде драгоценных камней и вырезанных фигурок для его подземных дворцов. А иногда, когда море особо беспокойно, и волны опрокидывают лодки с рыбаками, забирая их жизни, местные приносят кровавые жертвы. Их заклинатели читают молитвы под монотонный ритм барабанов, пока все остальные преклоняют колени. И вот! Молодые девушки летят с утеса в темную морскую пучину, навечно становясь невестами Морского Бога. Размышления о быте и культуре островитян вновь нагнали на Антуана сон. Но его мысли до последнего цеплялись за девичьи обнаженные фигуры, вытанцовывающие вокруг костров ритуальные движения. «Ах, Ливи, ты слишком чиста для такого развратника». Ночные фантазии на утро не оставили и следа в воспоминаниях Антуана. Корабль шел ровным ходом, даже заваренный в кружке чай не расплескался по блюдцу. Сарде задал несколько рядовых вопросов своему слуге касательно погоды, ночного шторма и настроении капитана. Получив удовлетворительные ответы, он в хорошем настроении поднялся на палубу, где уже стоял явно хмурый, невыспавшийся Лоуренс. — И зачем надо было плыть на запад? Корабль чуть не разбился во время шторма. — Не преувеличивай, мой друг. — Антуан успокаивающе похлопал наемника по плечу. — «Дева» — дитя Кабрал, она бы не позволила ему погибнуть. Карты не врали: куда ни посмотри — отвесные утесы да острые скалы, торчащие из морской поверхности, как клыки. Всюду серый цвет, мертвый пейзаж. Можно подумать, что из земли выжали все соки, и поэтому теперь на ней не прорастает и травинки, только желтоватый мох. На полузасохших деревьях пустые, потрепанные гнезда — по-видимому, даже птицы давно оставили этот край. И вот уже несколько часов пути, а картина не меняется. Антуан смотрел на возвышавшийся посреди этого горного рельефа вулкан, вершина которого скрывалась в тумане, и размышлял над тем, как экспедиции быстрее добраться до его склонов. Здешняя земля должна быть богата породами. Базальт, обсидиан, пемза, апатит. Если повезет, можно найти хризолит, который щедро скупает Телема. Если адмирал не врала, то на острове расположено множество пещер, наполненных драгоценными камнями, которые хоть ножом выковыривай. Только как бы добраться до них, минуя агрессивные местные племена? Будет трудно вести экспедицию через запад или север, пересекая горные цепи. Кабрал уловила озадаченное настроение своего нанимателя и убедила Антуана, что при попутном ветре они уже к зениту увидят леса и возможные поселения. Капитан не ошиблась: к этому времени однообразный серый пейзаж сменился на изумрудную равнину, которую делила надвое река, берущая исток где-то у подножья вулкана. На предложение Антуана войти в реку Кабрал ответила отказом, опасаясь подводных камней, о которые корабль может разбиться. По этой же причине они отошли от берега на несколько миль дальше положенного, и теперь Сарде почти не отрывался от подзорной трубы, пытаясь разглядеть хоть какие-то следы обитания людей. — Возле склона, Сарде, — указала ему направление Кабрал, но видя, что тот водит обзор туда-сюда, направила подзорную трубу в нужную сторону. — Вертикальные глыбы. На поляне у самого леса возвышалось несколько невероятно огромных деревьев, а вокруг них стояли каменные столбы разной высоты. Такое расположение явно было делом рук человека, никак не природы. Круг для ритуалов? Место, на котором собирался какой-нибудь совет? Ориентир для племен? — Там дым, капитан! На десять часов! И точно, из-за крон деревьев поднимался тонкий черный дымок. Антуан оторвал взгляд от острова и проследил за действиями секретаря, который сразу же сделал какие-то пометки в толстый журнал. На этот раз негоциант хорошо рассмотрел бордовый цвет обложки и стертые углы. И пока капитан отдавала приказы своему помощнику, Сарде подошел к мальчишке. — Лисандро, не так ли? — Да, милорд, так меня зовут. — Антуан заметил, что секретарь спешно захлопнул журнал и потупил взгляд. — Если у Вас какой-то вопрос, то лучше обратиться к лейтенанту Сальвадо. — Как видишь, он разговаривает с капитаном, а мне бы не хотелось их прерывать. Тот дым на горизонте свидетельствует о том, что на острове есть люди. Могу предположить, что в этом лесу целое поселение. Где-то же островитяне живут, да? Будет ли деревня отмечена на карте, которую мы изучали в салоне? — Да... вернее, нет... этим заведует картограф. Навты составляют лишь морские карты. — И все же на карте были отмечены селения. — Прибрежные и точно известные нам, милорд. — Да, прибрежные, — утверждающе кивнул Антуан и улыбнулся пареньку, который чуть осмелел от этого жеста, — и точно известные. Телемцы, да? Я только одного в голову не возьму! Откуда у этих простофиль-богословов взялось столько смелости? Это же надо! Отправиться в незнакомые земли, пройти поля, пройти леса, чтобы найти деревни местных. Ну не глупцы ли, Лисандро? — Он тихо рассмеялся. — Или они так верят в защиту своего Озаренного, что не боятся рисковать? — Нет, телемцы лишь высадились на берег, они не уходили далеко в леса. — О, вот как?.. Секретарь не сразу осознал сказанное, но как только смысл слов дошел до его собственных мыслей, он тотчас побледнел и уставился на негоцианта напуганными глазами. — Сарде! — Капитан! — Антуан обернулся на обращение и несколько раз хлопнул в ладоши. — Не могу скрыть своего восторга. Наконец-то я смог воочию убедиться, что этот остров обитаем. Мне непременно нужны хоть какие-то координаты этого места. Как Вы думаете, у нас есть шансы увидеть этих самых островитян? Мне кажется, что в лесах не одно селение. Может, у нас получится подойти поближе? Хочу приглядеться, вдруг замечу что-нибудь полезное… — Сарде. — …И все же я считаю, что опасно высаживаться в таких местах… — Сарде! На третий раз Антуан замолк. Он уж и забыл, что капитан была не из тех женщин, которых можно увести от разговора сбивчивой болтовней. — Капитан? — В трюм прибывает вода. Если лопнул ватервейс⁴ и разошлись стыки досок, то мы вынуждены как можно скорее вернуться к колонии и встать на ремонт. Если все дело в пробоине, то я отдаю приказ встать на якорь. — Ваш корабль — Ваши приказы, капитан Кабрал. Из меня плохой пловец, поэтому не хочу оказаться в воде и полностью доверяю Вам. Можем ли мы с солдатами оказать какую-либо помощь? — Мы будем вынуждены сдвинуть весь груз. Я не стану сверять его с бумагами, время не ждет. Если Вы везете какой-то ценный сервиз или что-то более хрупкое, не обессудьте. Пока навты носились по палубе, как муравьи, натягивая тросы и перетаскивая на левый борт пушки, лодки и ящики, Антуан без особой уже радости следил за горизонтом. Их разведывательное плавание затянулось, а с учетом полученных результатов оно и вовсе превращалось в бесполезную задумку. Сарде для повторного закрепления перечислил про себя все, что было первоначально известно ему об этом острове. Тир-Фради. Кхм. И кто дал такое название этому открытию? Навты, Телема? Или же так называли остров коренные жители? Антуана захлестывало нетерпение, желание поскорее увидеть местных. В своих странствиях и во время службы в Монетной страже он повидал множество племен и деревень, не подчинявшихся власти какого-либо государства. Кто-то принимал блага цивилизации, кто-то оказывал сопротивление, не желая подчиняться или заключать соглашения. Руки Антуана были запачканы кровью не меньше, чем у Лоуренса. Поэтому они оба понимали все возможные исходы, в отличие от навтов, сражавшихся только с пиратами, которые покушались на их суда и грузы. Ремонт занял куда больше времени, чем ожидал Сарде. К закату остров вновь окутал туман, и бесполезно было наблюдать за ним через молочную пелену. Какое-то время мужчина поразвлекал себя разговорами с солдатами; с нескрываемым интересом понаблюдал за тем, как помощник Сальвадо вызвал на шканцы⁵ штурмана, цвет кожи которого посерел к концу выговора; не без удовольствия проглотил приготовленный ужин, по большей части составленный из морских гадов; и, наконец, отправился в свою каюту, уверенный в том, что ближе к заре они снова двинутся в путь. Однако сон никак не хотел принимать Антуана в свои объятия. Виной тому был стук молотков, прекратившийся только после заката. Несколько раз он выходил на палубу и интересовался о ходе ремонта корабля. Кабрал также не спала, и в разговоре с ней было принято решение постоять на якоре до рассвета, чтобы утром продолжить наблюдение за берегом. На этом Сарде вернулся в каюту, но что-то тревожило его. Течь была устранена, и они могли продолжать путешествие. Даже волны сегодня не покачивали корабль — спи, как младенец. Только круговорот мыслей никак нельзя было успокоить. Услышав отдаленный бой колокола, свидетельствующий о смене вахты, Антуан, стараясь не разбудить спавшего слугу, оделся и поднялся на палубу. — Собачье время, милорд, шли бы Вы спать. Здешние ночи темнее пиратских парусов, ничего не увидишь. — Не спится, — коротко ответил Антуан и оглядел моряка с ног да головы. — Ты уже бывал в этих водах? — Да, милорд, второй раз на «Деве». В прошлом плавании с нами были священники из Телемы. Мы высадили их с пожитками на берег, и постояли на якоре с неделю. Помню, тогда местные напали на поселение. Но телемцы упертые, не захотели с нами уплывать на континент. И как они продержались на острове, интересно… — Ты видел островитян? — Нет, и лучше бы не видел. — На этих словах навт поежился и поднял воротник. — Мы ж для них захватчики, гостеприимства не жди. — Это точно. Антуан прошелся по палубе, разглядывая то небо, то водную гладь, которые вдали слились в единое темно-синее покрывало. Ни ветра, ни луны. Зато какие яркие звезды! Все как на рисунках в учебниках — отчетливо видно каждое созвездие. А на севере небо разрезает белесая роспись и свечение — «Белый водопад», так его называют. Редкое явление на континенте, а здесь так близко и так ярко, что можно пересчитать по звездам. Видела бы Ливи это небо! Она бы высоко задрала голову и приоткрыла сладкие губы в молчаливом восторге, а затем, едва насладившись, перевела бы на жениха взгляд и сказала: «Я не видела ничего прекраснее». Сарде не сразу обратил внимание на стук позади. Лишь услышав какие-то переговоры и зажатый полукрик, он развернулся. Освещения в лампах было достаточно, чтобы он заметил странные фигуры, никак не похожие на навтов. — Бейте в колокол! Кто-то из навтов бросился поднимать тревогу, и тут же метко пущенная стрела пронзила его горло. Из-за борта на корабль стали подниматься людские фигуры. В руках их было оружие, и надеяться на их дружелюбность не приходилось. «Лишь бы не было пожара». Но языки пламени плясали то тут, то там. Горели натянутые стрелы и пылали клинки. Ими поджечь канаты и парусину не составит труда. Раздалось несколько выстрелов, звон металла, а затем бой колокола. С оглушающим кличем нападающие ринулись на навтов, и Антуан выхватил из-за пояса пистолет. Прижавшись спиной к фок-мачте, он взвел курок. В первую очередь стрелять в тех, кто держит огонь. Лучник с натянутой тетивой. Первый. Занесший огненную саблю над канатом. Второй. Антуан держал руку прямо, как и подобало опытному стрелку, хотя его всего трясло от возбуждения. Какое непредсказуемое развитие, какое безрассудство и наглость. Ночью напасть на корабль, полный вооруженных бойцов. Да какие шансы вообще могли быть? Третий. Ствол пистолета провернулся, оставив последний, четвертый выстрел. Навты оттесняли нападавших к бортам, но те даже не думали сбегать и кидаться в воду, бросаясь вперед, как звери. Антуан не стал тратить последний заряд, вместо этого он кинулся вперед, стараясь привлечь к себе внимание. — Не убивать! Не убивать! Они нужны живыми! Но слова Антуана не имели никакого веса на этом корабле. К его ногам замертво упало тело, голову которого разворотило от выстрела, и Сарде огляделся по сторонам в поисках раненных. — Капитан! Капитан Кабрал! — вновь закричал он, когда напавшие сбились в маленькую кучку, зажимаемую со всех сторон. — Отдайте приказ! Пусть не нападают! Не нападают! — Да вы с ума сошли! — Они уже проиграли! Дайте мне возможность! Кабрал смотрела на негоцианта как на врага, будто он был одним из захватчиков ее дорогой «Девы». На ее сабле не было крови, но она не раздумывая пустила бы ее в ход. — Капитан, — настойчиво повторил Антуан, отвечая на ее раздражение холодной сдержанностью, — один лишь шанс. Позвольте мне убедить их сдаться. Прошу. — Один шанс, Сарде! — рявкнула она и отдала приказ. Толпа навтов расступилась, пропуская Антуна в центр круга. Перед ним стояли четверо мужчин и одна женщина. Несомненно, островитяне, судя по их меховым одеждам и странному раскрасу на лице. В свете ламп Антуан рассмотрел их получше. Загорелая кожа, которая была светлее его собственной, и светлые волосы, заплетенные в косы. Крепкое телосложение, но невысокий рост. У двоих странные амулеты из перьев, прикрепленные к поясу. Оружие — короткие копья да простые клинки. Их делали явно не для того, чтобы нападать на людей. Стрелы были бы куда эффективнее. Антуан осторожно выставил ногу вперед в намерении сделать шаг, отчего островитяне напряглись, а женщина зашипела и вытянула клинок, на котором вспыхнуло слабое пламя. Но такой трюк не испугал Сарде. Он медленно поднял руки вверх, так чтобы дуло пистолета смотрело в небо, а потом так же плавно опустился вниз, кладя оружие к ногам. — Вы ведь не понимаете меня, — заговорил он мягким тоном, будто перед ним стояли напуганные мальчуганы из нищих районов, — но я не хочу Вашей смерти. Никто не хочет. Опустите оружие. Опустите, и мы вернем Вас на остров. Он указал на них ладонями, а затем, перевернув их тыльной стороной вверх, повел вниз. — Не надо больше крови. Мы вернем вас на остров. Тир-Фради? Да. Домой. На Тир-Фради. — Он снова сделал жест, указывая на островитян, а затем указал в сторону острова. — Понимаете меня? Мы вернем вас на Тир-Фради. Островитяне переглянулись между собой. Антуан чувствовал покалывание в груди и на щеках от напряжения. Он старался заглянуть каждому их напавших в глаза и передать им своим исключительно благие намерения. Ему казалось, что он смог установить с ними контакт, смог внушить им каплю доверия и сбить их озлобленность. — Прошу… — Антуан почувствовал, как пот скатывался по лицу, заливая глаза и попадая на губы. — Опустите оружие. В следующий миг женщина закричала, и подобный крик раздался и позади Антуана. Чьи-то руки дернули его назад, и он по инерции, напротив, наклонился вперед. Сарде не почувствовал боли. Не последовало прыжка вперед и удара. Вместо этого прозвучал стук брошенного на палубу оружия. Клинок женщины упал последним и с шипением погас, соприкоснувшись с мокрым деревом. Антуан раскрыл рот, чтобы произнести радостно-приободряющую речь, но слова встали у него в горле. Островитяне достали короткие ножи из-за поясов, одним синхронным движением, как единое целое, преподнесли клинки к горлу стоящих слева. — Нет! Женщина вновь выкрикнула приказ. Пять рук сделали резкое движение вправо, и лезвия с легкостью порезали плоть. Антуан застонал и шаткой походкой подошел к упавшим телам. — Что ты наделала, дуреха… Что ты наделала… Захлебываясь кровью, женщина продолжала смотреть ему в глаза. Что-то в ее взгляде было ликующим, будто именно они, островитяне, одержали победу в этой битве, а не пали, как трусы. Она хотела протянуть руку, чтобы коснуться ноги Антуана, но силы уже покинули ее тело. Вместо этого она на последнем издыхании плюнула в его сторону. Капли крови попали на сапоги Антуана, приковав его взгляд. Кровь. Такая же красная. Такая же, как его собственная. — Антуан. Антуан! — Лоуренс тряс его за плечо и кивал в сторону капитана, которая уже раздавала приказы. — Лоуренс, — осипшим голосом проговорил Сарде, — скажи ей, пусть не добивают раненых. Пусть лекарь сделает все, чтобы они выжили. Я заплачу своим золотом ей лично. Передай это, прошу. Я буду у нее в долгу, если хоть один останется в живых. — Как скажешь. Когда шаги наемника отдалились, Сарде вновь перевел глаза на уже испустившую дух островитянку. Он наконец-то расслабил свое тело, которое затряслось от негодования и досады. Чудовищно жестокий и примитивный народ. К чему было это нападение? К чему было подобное показательное самоубийство? Неужели гордость для них выше собственной жизни, выше счастья их семей, родителей, супругов и детей? Вытерев рукавом камзола глаза, Антуан уже без сожаления, с пренебрежением взглянул на погибших в последний раз. — Вот поэтому вам и нужны мы.