Отделение пробации города Бристоля. 16:00. 1 ноября.
Первый рабочий день после выхода с отпуска. Нэнси просто сидела за своим рабочим столом, среди холмов из личных дел осуждённых по обе стороны и охеревала с того, какие же её коллеги пиздоболы, а может и похлеще… За соседним столом слева сидел мистер Уильям Уик, 65 лет отроду, от которого и так до тошноты воняло куревом, однако он уже держал наготове вторую сигу, в нерешительности пойти в очередной раз отсосать, только потому что ещё не допизделся по телефону о политике, детях, внуках и другой поеботе со своим кузеном с Ирландии. Сразу за мистером Уиком расположилась недавно устроившаяся на работу феминистка, она же сексистка и мужененавистница, примерно сорока лет, мисс Хэльга Павлос — одна из причин херовейшего настроения Мюллер (и всего отдела в целом). А прямо перед Нэнси находился рабочий стол миссис Анны Фриз, примерной жены и матери двоих детей, которая на бумагах исполняла обязанности за Нэнси в период её отпуска, но как-то получилось, что кто-то полторы недели проболел без больничного и забил хер на всё над чем пыхтела Нэнси в поте лица. Поэтому госпожа Мюллер сидела, смотрела в монитор и представляла как огребет от руководства и попрощается с премией, поскольку через несколько дней намечалась проверка в отделении. Казалось, молодая инспекторша ещё немного и поседеет от волнения, но даже в такой ситуации девушка не могла собраться и начать хоть что-то делать. Ей надо было отвлечься, хоть как-то снять напряжение, поэтому Нэнси вже же нырнула рукой в выдвижной ящик под столом и хватая пачку сигарет поднялась, глядя в сторону двери. Мюллер никак не устраивало терпеть запах мистера Уика и чтобы более-менее спокойно себя чувствовать, ей необходимо было самой начать вонять табаком. Метров двадцать по коридору одноэтажного здания и молодая инспекторша прошла к центральному входу в отделение. Впереди виделась дорога уложенная камнем, которую отрезал от проезжей части шлагбаум, слева находилось здание средне бюджетного отеля, на первом этаже которого располагался ресторанчик итальянской кухни, а справа из-за деревьев выглядывал детский сад, или, для Нэнси, детский ад, опять-таки, потому что девушка ненавидела детей, да и частенько оттуда доносились звуки, словно с чистилища. Иногда Мюллер казалось, что такое расположение зданий совсем не с проста: в одном детей зачинали, во второе водили, когда те подрастут, а в результате они попадали в здание пробации, повторяя ошибки своих родителей, потому что нормальный человек спит у себя дома и не бросает детей в садике, за стенами которого шляются воры, домашние насильники и наркоманы. Сигарета с привкусом вишни уже была зажата зубами инспекторши, правая рука на ходу открывала зажигалку, поднося ту ближе к лицу, а левая как-то пыталась не дать ветру сжечь её уже удлиненное каре. Пару тяг и Нэнси выдохнула клуб дыма. Девушка второй раз затягивалась, сжигая за раз почти половину сигареты, витая где-то в своих мыслях, когда примерно в метре от неё у входной двери раздался мужской голос: — Извините, помогите, пожалуйста, открыть двери. Перед Нэнси Мюллер стоял курьер из местной службы доставки, у которого в руках находился огромный ящик, где можно было бы поселись семью котов или спрятать расчлененный труп. Да и судя из того, что костяшки пальцев мужчины аж побелели от напряжения, было понятно, что в коробке лежит что-то довольно-таки тяжёлое. — Да, конечно. — сказала Нэнси, выдыхая ещё порцию яда. Продолжать травить воздух инспекторша не собиралась, а потому потушила сигарету и бросила окурок в урну. — Сейчас. Пару телодвижений и девушка держала за ручку открытой двери, а мужчина в синем рабочем костюме входил в здание пробации города Бристоля. Сначала курьер преодолел маленький коридор в полтора метра. И тут Нэнси снова удалось побывать в роли дворецкого, потому как впереди были ещё одни двери, что вели в главный коридор, где сразу справа у входа за наполовину стеклянной стеной с маленьким окошком сидел дежурный, он же прапорщик Пауль Крэйч, где-то 35-ти лет отроду, который и следил за порядком в учреждении. — Здравствуйте. Вы кто и к кому? — мистер Крэйч на автомате завёл разговор, не поднимаясь из своего нагретого кресла. — Здравствуйте. Я курьер из RUSH Couriers. — сказал парень в синем, после того как поставил коробку на стойку правее окошка, иначе его связкам могло б случиться харакири. А мгновеньем позже рука мужчины потянулась в карман сумки через плечо, из которой он достал планшет и уже глядя в него продолжил: — Нам пришёл заказ на доставку посылки для мисс Нэнси Мюллер. Глаза прапорщика подозрительно посмотрели на ящик, а потом на девушку, что стояла выпятив глаза, в непонимании того, откуда вдруг взялась посылка, если она ничего не заказывала. — А от кого посылка?.. — тихий дрожащий девичий голос заставил обернуться курьера. — Я Нэнси Мюллер. — Покажите, пожалуйста, ваше удостоверение и распишитесь вот здесь. — в ожидании быстрой реакции получательницы, работник уже доставал стилус, чтобы Нэнси поставила подпись на планшете и он спокойно смог сдриснуть на следующую доставку. Само собой доставщик не утруждал себя объяснениями, что и от кого должна получить Нэнси. — Пождите, пожалуйста, сейчас схожу за удостоверением…Посылка. Дом Нэнси Мюллер. 18:47. 1 ноября.
Двадцать метров к дому с тяжеленной коробкой в руках казались для мисс Мюллер очередной попыткой дьявола свести её с этого света. Хорошо, хоть в такси ящик загрузил по доброте душевной коллега Мюллер, потому что во второй раз она просто не подняла бы его, а помочь клиентке таксисту-пацифисту просто в голову не пришло. Методом ноги Нэнси открыла калитку, за которой следовала небольшая дорожка, ведущая к её родному дому. С горем пополам локтем у неё удалось отпереть входную дверь. К счастью дома были ещё родители молодой девушки — мистер Вальтер Мюллер и миссис Оливия Мюллер — фермеры, бизнес которых пока не имел особых успехов, а ещё младшая сестра Валентайн, что пока училась в местном университете, и потому Нэнси не пришлось совать коробку на мокрый после дневного дождя бетон, в попытке найти ключи. Обутыми ногами с влажными подошвами через гостинную Нэнси преодолела ещё восемь метров к двери своей комнаты. Опять-таки локоть пришёл на помощь. А дальше было ещё три метра пытки, пока Нэнси тащила посылку к своей кровати, что находилась левее у стены. Коробка приземлилась на темно-синее покрывало, вдавливая вмятину на постели. Теперь девушка смогла вернуться к деревянной двери, чтобы запереть её, а ещё чтобы снять обувь с верхней одеждой и включить свет, под которым стало видно нежно-розовый цвет стен, бордовые шторы и большой коричневый шкаф, где отдельная полка была больше похожа на алтарь. Само собой там покоилось когда-то самое ценное для Нэнси — те альбомы мистера Т, которые девушке всё же удалось купить, а таких было довольно немного. Однако, последний месяц они то и делали, что покрывались пылью. Мюллер уже и продала бы их в три дорого на ebey, но лень и остатки хороших воспоминаний ей не позволяли. Всего одна поезда в Сеул месяц назад спасла её кошелёк от дальнейшей растраты, а ещё на корню изменила стиль её жизни, потому что у неё кроме работы и дома не осталось ничего: любимый артист оказался ещё тем ублюдком, заставившим её почувствовать себя зечкой, а лучший друг Марк Ли стал для Нэнси… В общем, с Марком общение полностью оборвалось, поскольку девушка сначала его игнорировала, а потом он сам сбежал, как она себе думала, обратно в Южную Корею. Почему? Мюллер не интересовали подробности. Он оставил её в покое и этого было предостаточно. Хотя, чего там… Нэнси за ним скучала. Но не часто. Только когда нужно было кому-то поныть о говенности её жизни. И так, вооружившись канцелярским ножом, что лежал полкой ниже алтаря, Нэнси пошла вскрывать коробку, на которой был какой-то адрес отправителя и больше ничего. Рабочие деформации заставили инспекторшу на минуту замолчать, вслушиваясь в звуки вокруг, чтобы проверить не тикает ли чего-нибудь внутри ящика. Нэнси уже делала такую проверку в отделении, но этот раз был как контрольный выстрел в голову, потому что себя то не жалко, а вот четырёх домашних котов ещё как. И поскольку было тихо, брюнетка принялась разрезать скотч на коробке. Пару движений и коробка открылась, а из неё показалось что-то обмотанное пупыркой, поверх которой был наклеен небольшой листик бумаги с надписью иероглифами, которую Нэнси поняла без переводчика: «Надеюсь, содержимое коробки тебя успокоит. P.S. Хорошо следи за своими несидящими осужденными, а не айдолами.».