Управление полиции района Каннам-гу. 18:24. 13 декабря.
Третий день в качестве напарника Кан Сыльги. Не сказать, что Нэнси Мюллер особо нравилось, но это было куда лучше, нежели перекладывать бумажки и садить себе зрение корейскими иероглифами, которые в голове у девушки уже на автомате стали складываться в слова, предложения и целые тексты. К тому же, инспекторша наконец-то купила себе сигарет, так что с любимым сортом узбогоина в кармане любая работа была посильна, а работы оказалось довольно-таки много. Всё эти поездки на адреса к осужденным, во всякие реабилитационные центры и походы в суд были терпимы, даже учитывая то, что в Бристоле Нэнси лишь время от времени могла вырваться куда-то из офиса. Мюллер пусть и уставала, но получала хоть какое-то удовольствие от всей этой суматохи. Но, как всегда, было то, что её неимоверно раздражало — любовь госпожи Кан к сверхурочной работе и особенно привлечение Нэнси к этому процессу. Англичанке было совершенно непонятно, почему Сыльги с такой одержимостью таскает её повсюду. У неё было такое чувство, словно её проверяют на прочность. Собственно интуиция девушку не обманывала — Кан Сыльги действительно не с проста всё это вытворяла, она хотела увидеть, что собой на самом деле представляет Нэнси Мюллер, женщина, в которой не чаял души Марк Ли, с которым кореянка была знакома около пяти лет. Ради этого она даже уговорила начальника Джи сделать Нэнси своей напарницей. На что только не была готова пойти госпожа Кан ради счастья парня, которого считала чуть ли не своим младшим братом… Сыльги познакомилась с Марком за год до того, как он повстречал студентку Мюллер. Тогда ещё она не работала в пробации Сеула и от отсутствия возможности пойти учиться хотя бы в колледж, скиталась от одной подработки к другой: от кассира в круглосуточном магазине до торгового агента бытовой химии. Будучи торговым агентом, госпожу Кан угораздило попасть в квартиру номер 128, тогда ещё восемнадцатилетнего Марка, который вёл образ жизни, что не совсем укладывался в рамки законодательства Южной Кореи. Родители парня тогда, как и сейчас, ездили куда в голову взбредет для продвижения собственного бизнеса, а блондин ни в чём себе не отказывал, устраивая пьяные вечеринки со своими дружками. Так вот, когда госпожа Кан постучалась примерно в восемь утра в квартиру пентхауса в центре Каннама, чтобы втолкать какие-то моющие средства и желательно побольше, входная дверь открылась сама и просто в коридоре девушка увидела брошенное умирающее от перепоя тело, что как-то подняло голову, когда увидело в дверном проёме Сыльги, а потом чуть не ушло в коматоз. Марку тогда ещё как повезло, потому что нуна и скорую вызвала, и в больницу с ним поехала, так к тому же умудрилась как-то запудрить мозги докторам и полицейским, что они поверили, что она его сестра и напился он чисто по случайности. Кан Сыльги сама не до конца понимала своего поступка, но благодаря этому у неё появился верный друг, который также поспособствовал тому, чтобы она смогла получить высшее юридическое образование, а позже и устроиться на работу в Комитет, где она проработала примерно столько же, как и Нэнси в пробации Бристоля. Об этой истории даже Минхо не знал, хоть они с Сыльги и были знакомы всего на пол года меньше чем с Марком. Чхве до сих пор думал, что именно он познакомил этих двух. Сейчас же, стрелки настенных часов в рецепции отделения полиции района Каннам-гу показывали 18:24, когда две молодые пробационистки сидели на светлых мягких креслах, в окружении нескольких комнатных растений, что стояли на огромной молочной плитке, и стойки дежурного в нескольких метрах перед собой. Пусть Кан Сыльги и Нэнси Мюллер приехали достаточно быстро после звонка из полиции, однако уже минут десять они провели в ожидании, когда их заберёт кто-то из отдела уголовного розыска в кабинет этажом выше. Да, рабочий день в Комитете почти пол часа как был окончен, но одному осужденному с испытательным сроком, что забил хер на исправление самого себя и примерно квартал не появлялся к инспекторше Кан, угораздило попасться полиции, а Кан Сыльги поехать его опрашивать, чтобы на следующий день отправить дело этого гражданина в суд и поспособствовать его дальнейшему переезду в тюрьму. Для Сыльги это было обычной практикой, а вот для Нэнси… Конечно, в Бристоле ей тоже приходилось забирать своих подопечных с полиции, а потом «за руку» их вести в отделение для выяснения всех обстоятельств. Но только в рабочее время! А не после работы. И не тогда, когда она чуть не умирала от голода и за сигареткой, которую даже не успела подкурить, когда Кан её дернула вместе ехать. Мюллер из последних сил сдерживала себя, чтобы не наговорить чего лишнего, потому что вернутся к перегребанию бумажек было для неё худшим из наказаний. Прошло, наверное, ещё минут десять, когда за дверью, что находилась совсем рядом с местом, где вёл свою службу дежурный, не послышался топот, а потом ещё секунд пятнадцать и дверь не спеша отперлась, а за ней показался какой-то сорокалетний кореец в форме с лёгкой щетиной на лице и уставшим взглядом, который лениво произнёс: — Из Комитета добровольцев… — после чего провел глазами по помещению и встретившись с глазами Кан Сыльги показал на открытую дверь, которую до сих пор держал за ручку. — Можете пройти.*****
Лестничная площадка, длинный белый коридор и какой-то ор, что доносился сквозь стены… Как-то это больше напоминало дурдом, нежели место, где работали защитники закона. Полицейский не стал проводить дам к кабинету, ведь Сыльги здесь частенько бывала и могла с закрытыми глазами пройти к отделу уголовного розыска. Прямо сейчас эта женщина в полумраке под мигающими лампами уверенно шагала к обычной металлической двери, что находилась примерно посредине коридора, а инспектор Мюллер поспевала хвостом за ней. Какой-то десяток метров, где примерно на одинаковом расстоянии между собой находилось ещё пару дверей, а потом уже та самая заветная, рядышком с которой висела табличка с надписью иероглифами. Нэнси так и не успела её прочитать, потому что особо не церемонясь, Сыльги распахнула двери и Мюллер вошла в кабинет сразу же за своей напарницей. В помещении размером в обычную спальню, было всего два рабочих места для сотрудников: одно принадлежало сорокалетнему мужчине, что из рецепции последовал сразу на улицу и прямо сейчас затягивался какой-то гадостью, а второе — новопринятому сотруднику, что только закончил заполнять бумаги с пойманным зеком, который сидел на стуле напротив него. Пока Нэнси Мюллер рассматривала кабинет, с тусклыми голубыми стенами, какими-то шкафами у входа с кучей папок разной толщины и всего несколькими лишними стульями, работница Комитета доставала своё удостоверение из кармана темно-серого пальто, чтобы чуть позже его ткнуть перед глазами пока незнакомому ей полицейскому. — Здравствуйте. Я Кан Сыльги, доброволец из отделения Комитета района Каннам-гу. Вы разыскали моего под учетного. Могу я его опросить со своей коллегой? — Лейтенант Ким Тэхён. — парень встал из-за стола, освобождая место для девушки. — Садитесь, можете опросить его прямо здесь. — Спасибо. — произнесла Сыльги, которая пытаясь обратить внимание на себя, дернула Нэнси за руку, потому что англичанка уж слишком увлеклась залипанием в «дизайн» кабинета. — Это инспектор Национальной службы обращения с правонарушителями города Бристоля — Нэнси Мюллер. Она работает у нас в Комитете по обмену. — Приятно… — всё что смог сказать лейтенант, поскольку у него чуть челюсть не отвалилась, когда девушка с чёрными волосами немного за плечи, посмотрела ему прямо в глаза. — Нэнси Мюллер? Это правда вы? Давно у лейтенанта Ким Тэхёна не было такого испуга. Ему хотелось провалиться на месте от чувства стыда за тот раз с камерой, а ещё ему ой как не нравилась перспектива как-то ещё пересечься с девушкой, которая в участке района Сеочо-гу так прилюдно унижала его «достоинство». — Здравствуйте, лейтенант Ким… — может выражение лица Нэнси и выглядело, так словно она готова была вкатать в асфальт мужчину перед собой, но чувство ужаса у неё было не меньшим, чем у Кима. Ей тоже хотелось исчезнуть из этого места, куда-то убежать, где-то спрятаться, но рот девушки словно жил отдельной от мозга жизнью, только так можно было объяснить почему Мюллер вместо тактики бегства выбрала нападение. — Давно вы тут работаете? Почему перевелись с участка Сеочо-гу? Za chto vas ottuda popyorli? — Недавно. — всё, что смог сказать Тэхён, переживая, чтобы его сердце не выпрыгнуло из груди от волнения. Последнюю фразу девушки, что была сказана на английском, он и вовсе проигнорировал, поскольку ничего не понял. Тяжело было не заметить, какая напряжённая аура присутствовала между этими двумя. Сыльги смотрела то на лейтенанта, что стоял по стойке смирно и шевелился у него только кадык, то на Нэнси, которая сжала свой мобильник в правой руке так, что ещё не много и на экране появились бы трещины. Сыльги, конечно, была не против поработать в этом кабинете, но вот так просто стоять и смотреть, как кто-то играет в гляделки её уже напрягало. — Инспектор Нэнси Мюллер, может вы хотите опросить осуждённого? — прозвучал голос госпожи Кан. — Конечно. — ответила Мюллер, что не переставая пристально смотреть в глаза лейтенанту, медленно прошла к его креслу.