Признание

Бледно-голубые стены, бледное лицо инспекторши Мюллер и яркий фонарь под глазом господина, которому светило три года тюрьмы за хулиганство. Пытаясь отбить все неприятные мысли связанные с полицейским, что отошёл примерно на полтора метра и сел на край стола своего коллеги, Нэнси подвинула кресло, на котором сидела, поближе к столу. — Как вас зовут? — свой опрос инспекторша решила начать из самого простого. Из заученных фраз. — Мин Юнги. — мужчина 45-ти лет, с двумя ходками в тюрьму в прошлом и целым багажом болячек сейчас, откинулся на спинку кресла, одновременно скрестив руки на груди. — Какова причина вашего пребывания на учёте отделения Каннам-гу? — жаль было, что Нэнси заранее не прочитала личное дело этого преступника, потому что пришлось задавать вопросы, как при постановке осуждённого на учёт. — Меня подставили. — если бы мог, то Мин ещё бы ноги закинул на стол, а у Нэнси поползли брови вверх, потому что перед ней сидел очередной мудак, что совсем не осознавал, за что его осудили. Долго не дожидаясь, Кан Сыльги положила на стол, поближе к инспекторше, личное дело, которое вместе с собой прихватила из отделения. Это было ещё как кстати, учитывая, что клиент на контакт идти не хотел. — Спасибо. — сказала англичанка, пустив лёгкую улыбку в сторону напарницы, а после взглянула на титульную страницу дела, где была изложена основная информация об осуждённом. — Значит так… Вы были осуждены районным судом Тэджона… жили в какой-то квартире Каннама… А сейчас где живёте? — Нэнси оторвала глаза от дела и внимательно посмотрела на мужчину перед собой. — Там и живу. — мужчина подвинулся ближе и растянул губы в улыбке, оголяя свои зубы, которых было через один. Быстро он конечно изменил свою тактику общения. Сначала вёл себя как эгоистичное наглое говно, а сейчас стал весь такой ласковый, кокетливый. Не такой реакции ждала Нэнси, когда она вот так давила на зека своим тоном, однако пока было не о чем беспокоится. — Хорошо. — девушка поджала губы. — Тогда скажите, пожалуйста, почему вас сюда притащила полиция? — Ну… меня задержали, сказали, что я в розыске. — исчерпывающий ответ, говорящий ни о чём. — У вас ведь испытательный срок, так почему вы не появлялись в Комитет ко своему инспектору и тем самым нарушали условия отбывания наказания? Вы хотите в тюрьму? — Мюллер сделала паузу и не дожидаясь ответа осуждённого Мина сама ответила на свой вопрос. — Если у вас есть какие-то проблемы с жильём или финансовые проблемы, вы не переживайте, в тюрьме и согреетесь и будете сыты. — Нэнси наклонилась немного вперёд и уперлась грудной клеткой вместе с локтями в стол, кладя подбородок на скрещенные пальцы рук. — Да мне и на свободе неплохо. — мужчина ещё и отхихикнулся, опустив голову. — Серьёзно? — инспекторша подняла бровь. — Так чего вы всё-таки не появлялись в Комитет? У вас были на то какие-то уважительные причины? — Не хотел, вот и не появлялся. — Мин Юнги поднял голову и посмотрел прямо в глаза Нэнси. — А вы красивая… — левый уголок губ на лице осуждённого поднялся. Пусть инспектор Мюллер меньше года работала с преступниками, но такими заигрываниями её было не удивить, не то что как-то подкупить. Если бы Мин Юнги знал, что творили подопечные Нэнси в Бристоле, то даже не пытался бы, ведь куда ему было тягаться с бомжами, что дарили инспекторше цветы (хотела она того или нет), пьяными насильниками, что предлагали пойти на кофе или еще чего бахнуть, и уж тем более с двадцатилетним воришкой Майком Пирсоном, что написал краской на асфальте перед воротами отделения «Трахну Нэнси» (а потом Нэнси ещё самой пришлось стирать краску, под хохот своих коллег, руководства, и всех мимо проходящих людей, которые стали свидетелями её мук). Девушка хорошо понимала, на что способны зеки и как они прекрасно умеют пудрить мозги. Так что полностью игнорируя ублюдка перед собой, Нэнси развернулась к Кан Сыльги, которая всё это время просто наблюдала и не вмешивалась: — Госпожа Кан, пусть пишет объяснительное? — Да. — короткий ответ Сыльги, которая впервые видела, как работает Нэнси Мюллер. Не сказать, что госпожа Кан была удивлена, просто она думала, что Нэнси откажется проводить опрос или где-то даст слабину. Но нет, такого пока не было. — Отлично. — инспекторша посмотрела на стол, на котором вообще ничего не было, поскольку лейтенант Ким убрал свой ноутбук в ящик, а то вдруг кто из бандитов стащит или вообще впаяет ним ему по башке. — Можно мне, пожалуйста, лист бумаги и ручку? Нэнси обращалась к Сыльги, но не судьба ей было получить необходимое, поскольку у госпожи Кан зазвонил мобильник, что лежал в кармане её серого пальто. Вынимая вибрирующий смартфон и на автопилоте поворачивая к двери в коридор, Кан Сыльги произнесла: — Простите, мне нужно ответить. Провожая взглядом Сыльги, Нэнси уже ощущала раздражение. — Tvoyu zh mat… — невольно вырвалось изо рта англичанки. Сидеть и ждать, теряя своё свободное от работы время ей ой как не хотелось. — Вот, держите. — лейтенант Ким хоть и боялся подойти ближе з дьяволице, что сидела за его рабочим столом, однако кто знал сколько времени Кан Сыльги проговорит по телефону и когда вообще все эти люди уберутся из участка, чтобы Тэхён также смог пойти домой, потому что и его смена уже подошла к концу. — Спасибо. — наводящим жуть голосом сказала Нэнси. Мюллер уже и позабыла бы о том, что этот самый несносный полицай находиться рядом, если бы не листик бумаги и шариковая ручка, которые положил на стол лейтенант. Девушке даже смотреть не хотелось на Ким Тэхёна, однако её гордость и страх никуда не пропали, поэтому англичанка его «одарила» своим взглядом из-под лба. Удивительно было, что на этот раз, она наконец-то рассмотрела лицо мужчины, который, между прочим, был всего на два года старше её и имел такой же срок службы в полиции. Большие глаза, ровный нос и идеальный овал лица. Теперь то, на трезвую голову, Нэнси смогла это разглядеть. Но даже учитывая красивую внешность, он для неё оставался гадом под номером два среди всех людей планеты Земля. Несложно было догадаться, кто был под первым номером… Под впечатлением, словно его рабочим местом овладела нечистая сила, Ким Тэхён ушёл обратно к столу своего сокамерника, а инспектор Мюллер приступила к написанию объяснительной. — Вот… — Нэнси подвинула чистый лист поближе к осужденному, после чего нажала кнопку на верхней части корпуса ручки и протянула её Мин Юнги. — Держите. Закусывая губу и расплываясь в улыбке, под учётный потянулся своими грубыми пальцами за обычной шариковой ручкой. Как же он смаковал момент, когда коснулся пластика, а вместе с тем и нежной белой кожи Нэнси. Девушку аж отдернуло от такого контакта, который можно было бы расценивать, как сексуальное домогательство, однако она не хотела раздувать из всего этого бучу, поэтому решила всё сбросить на тормоза и проигнорировала этот момент. — Так что мне писать? — довольный сорокалетний ублюдок аж расцвёл на глазах. — Пишите, почему не появлялись в комитет. — как же противно было инспекторше… А ещё насколько быстро билось её сердце… Трудно было думать, не то что ответить. Нэнси только надеялась, что её волнение было не сильно заметно, потому что это уже говорило бы о том, что зек победил и может ей манипулировать, как ему вздумается. — Хорошо… — мужчина провёл пальцами по краю бумаги и стал подносить ближе к столу ручку, которую с периодичностью примерно в две секунды не переставал щёлкать. Где-то в пяти сантиметрах над листом Мин Юнги застыл. — О чём вы задумались? — спросила Мюллер, дыхание которой понемногу приходило в норму. — Думаю, как мне начать. — осуждённый, что светил своим заплывшим глазом поярче лампы, снова отбросил спину на кресло. — В правом верхнем углу напишите к кому обращаетесь и от кого объяснительная. Ниже посредине слово «объяснительная», а дальше с абзаца всё что посчитаете уместным, чтобы оправдать себя в суде. — Нэнси скрестила руки на груди. Ей уже было и душно, однако пуговицу своей чёрной рубашки ей не то что не хотелось расстегнуть, она желала натянуть что-то себе на голову, чтобы даже молекулы, что выдыхал извращенец перед ней, не попадали к ней на кожу. — Я не понял. Покажите мне. — кто-то корчил из себя дурачка. Из глаз Нэнси мало не посыпались искры от услышанного. — Вот тут пишите «Добровольцу комитета…» — Нэнси со злости тнула пальцем в лист бумаги. — Вы что сердитесь? — противно ласкательный тон, от которого Мюллер уже тошнило. Но это было далеко не всё. Мин Юнги даже не пытался себя сдерживать. Ладонь мужчины легла на пальцы инспекторши, после чего он схватил её руку и уже потащил бы к своим губам, но не успел. — Вы что себе позволяете?! — заорала Нэнси, у которой к чертям полетело самообладание. В то же время голова Мин Юнги также полетела. На стол. А ещё этот сорокалетний выродок стал орать: — Отпустите, мать вашу, больно! — правда не очень громко, поскольку заломленная за спиной правая рука сковывала движения и неудобное положение тела не давало нормально раскрыть лёгкие. — Отпусти её руку, ублюдок! — это уже лейтенант Ким орал. На того гада, чью руку уже почти вывихнул, а если бы ещё немного поднажал, то что-то и сломал бы. Преступник расцепил пальцы и Нэнси Мюллер, гладя свою ладонь, которую мерзавец Юнги мгновеньем раньше почти намертво схватил, поднялась с места и отошла где-то на метр, упершись спиной в подоконник. — Что случилось? — обеспокоенно ворвалась в кабинет Кан Сыльги, что услышала крики за дверью.