Признание

Дорога к общежитию. 19:21. 13 декабря.

Всего минутами десятью назад инспектор Национальной службы обращения с правонарушителями города Бристоля, что приехала по обмену в Республику Корею, Нэнси Мюллер, в спешке застегивая свою черную кожаную куртку вышла из здания Управления полиции района Каннам-гу. Лицо кирпичом, руки сжаты в кулаки, а на голове девушки было почти гнездо, поскольку ветер уже успел потрепать чёрные волосы, в конец расшатывая её и так раздражённую нервную систему. Из-за всего одного засранца Нэнси никак не могла угомониться. Опрос осуждённого она так и не закончила, да ещё и опозорилась, как англичанка себе думала, перед коллегой из отделения Каннам-гу и мудаком-полицейским, что весьма неожиданно для неё поступил, как настоящий мужчина. Инспекторше то хотелось развернуться обратно и где-то в коридоре навалять Мин Юнги за его выходку, то чуть не побеждало желание расплакаться от того насколько мерзко и беззащитно она чувствовала себя в этот момент. Прямо сейчас, она, как никогда раньше, сожалела, что находится не в родном Бристоле, где любые невзгоды были нипочём, поскольку рядом были родители и ещё стая домашних котов, что имели на неё мощное седативное воздействие, а в грёбанном Сеуле, который понемногу замерзал и засыпался лапатым снегом. Руки девушки вовсю дрожали, но даже так она смогла нащупать пачку сигарет в своём рюкзаке, а позже воткнуть одну себе в рот и закурить. В такие вот говенные моменты жизни сигареты были чем-то вовсе не заменимым. Мюллер не представляла, как можно было бы по другому снимать стресс (не прибегая к алкоголю). Поэтому только сиги. В полном одиночестве, пусть и среди сотен людей вокруг. Тяга, вторая… Хорошо было бы вот так курить после какой-то попойки, в компании друзей… Друга… Марка Ли… Чёрт. Марк Ли… Мюллер его ещё как не хватало. Просто его присутствия, его трепа, который она часто пропускала мимо ушей, его раздражения, из-за вредной привычки Нэнси и её ещё более вредного увлечения мистером Т. Для англичанки все эти раздумия были довольно странными. Ведь чтобы не случалось с ней в последние пару месяцев, она сначала с грустью вспоминала о безработных деньках в компании Марка, а потом у неё перед глазами возникал артист Тэмин — главное разочарование её жизни, после чего настроение вообще падало на дно. Вот и сейчас. Психологическое состояние Мюллер падало всё глубже к ядру земли. Мало того, что рядом не было блондина Ли, чтобы выплеснуть свои эмоции, так еще и единственное утешение в виде табака было безвозвратно уничтожено её лёгкими. Когда впереди была ещё примерно половина пути к общежитию. Конечно, Нэнси могла бы просто отвлечься на всю ту суматоху, что происходила вокруг, могла вызвать такси и ещё скорее добраться к общежитию, могла наебенится алкашкой в какой-то забегаловке, да и вообще она много всего могла сделать, но всё ещё находясь в Каннаме, среди кучи разных заведений, её ноги понесли в обычный круглосуточный магазин пополнять запасы самого любимого с привкусом ванили. Стеллажи, посетители и касса… Не оглядываясь по сторонах, одновременно вынимая из кармана рюкзака своё удостоверение личности и кредитную карту, брюнетка подошла к кассиру. — Пожалуйста, Harvest Sweet Vanilla. — интуитивно Нэнси почти сразу на стеллаже за спиной работника магазина увидела то, чего больше всего желала в тот момент. Парень, которому было примерно двадцать с хвостиком, посмотрел на документ Мюллер, потом на её лицо, и принялся доставать из бокса сигареты. Инспекторше казалось, что каждое движение молодого корейца, на бейдже которого писалось «Ли Тэён» происходило словно в замедленном режиме. Он и правда не спешил, поскольку Нэнси только минут через пять покинула магазин с огромными стеклянными окнами и какими-то столиками у входа. Наконец-то у Нэнси Мюллер были сигареты и это было самым важным. Теперь то девушке незачем было куда-то спешить. Остановившись уже почти у проезжей части, она стянула полиэтиленовую плёнку из пачки, открыла её и ткнула одну сигарету себе в рот. А дальше достала из кармана куртки зажигалку. Пламя. Тяга, а потом ещё тяга. И клуб дыма на выдохе. Во рту во всю играла ваниль, а из мозгов всё плохое словно выветрилось. В таком вот более менее расслабленном состоянии Мюллер планировала дальше идти к общежитию в соседний район и уже успела сделать несколько шагов вдоль тротуара, как её окликнул голос сзади: — Вам выписать штраф за курение в общественном месте? — в очередной раз за этот и до того отвратительный вечер, это был голос единственного полицейского изо всей Республики Кореи, которого Нэнси знала в лицо — лейтенанта Кима. — Может сразу за решётку посадите? — девушка даже не повернула голову и слегка даже ускорила темп своей ходьбы. — Вы всё ещё злитесь на меня за тот раз в участке Сеочо-гу? — на расстоянии примерно в полтора метра, Ким Тэхён продолжал следовать за инспекторшей. — Да ну… — Нэнси даже обернулась, демонстрируя свою саркастическую улыбку. — Чего же особенного тогда произошло… — девушка снова стала смотреть прямо перед собой, а уголки её губ резко опустились. Ту ночь ей никогда больше не хотелось вспоминать. И уж тем более повторять. — Простите. Мне правда жаль. — Ким действительно сожалел, — Но почему вы настолько резко реагируете? Хватает же людей, которых арестовывали… — однако, ему всеравно было не понять настолько сильной обиды Нэнси Мюллер, возможно и потому, что камеры, как и люди в них, за годы службы в полиции стали для него чем-то обыденным. — Если это так приятно ночевать в месте, своими ароматами напоминающем свалку и бордель в одном флаконе, тогда может вам стоит самому попробовать? — Нэнси снова обернулась к Тэхёну, теперь уже пристально глядя ему в глаза, ожидая ответа. — Не думайте, что работа в полиции такая уж сладкая. Порой лучше спать в бомжатнике, нежели почти неделю не спать вообще, скитаясь из одной помойки к другой, выискивая если не конечности одного неопознанного покойника, то голову другого. Так что порой лучше и отдохнуть в камере… — лейтенант только сейчас поймал себя на той мысли, что последняя неделя была для него уж слишком сложной и ему было бы замечательно поспать хоть где-нибудь и плевать на все запахи или ещё что. После такого рассказа, инспекторше было даже как-то жаль Ким Тэхёна. Ей было тяжело, но судя по всему, её собеседнику было не легче. «Да кому вообще было легко?» — на этой мысли всё сочувствие Мюллер как рукой сняло и она продолжила язвить, словно последних пару предложений Тэхёна и не слышала: — Это все равно не меняет того факта, что вы поступили в тот раз, как последний мудак… — Если бы тот гад не заявил на вас… — лейтенант поджал губы, делая глубокий выдох. — В общем, не надо меня одного во всём винить. — Да! — аж выкрикнула Нэнси. — Это всё этот мать его Ли Тэмин! Это он во всем виноват! — вспомнив о мистере Т, в Мюллер словно рукой сняло всё огорчение, что она получила на протяжении последних суток. Правда на смену этому пришло желание отыскать этого Ли и запихать его за решётку, а ещё спустить ему на голову те двадцать килограммов макулатуры, что покрывались пылью у неё вдома в Бристоле. — Ненавижу этого придурка… — последнее англичанка произнесла про себя. — Я тоже. — так же тихо ответил Ким Тэхён. — Серьёзно? — брюнетка остановилась и подняв брови посмотрела в лицо парня рядышком. — Вы удивлены? — Тэ стал напротив и так же поднял брови. — Вам то за что его ненавидеть? — А вам? — Тэхёну становилось интересно. — Как минимум за ночь в участке, кэп. — ответила инспекторша. — Из-за этого артистишки я брошен и одинок. — лейтенант продолжил идти тротуаром. — Это как? — англичанка последовала за полицейским. Вечер занимательных историй был официально открыт. — Моя бывшая объяснила наше расставание тем, что у неё не хватало времени из-за работы и ей надо было расставить приоритеты. А поскольку фанатила на этого певца она дольше, нежели была знакома со мной… — на этом речь Ким Тэхёна оборвалась. Он и так чувствовал себя ужасно, так что не хотел лишний раз позориться перед женщиной, которая без того не упускала возможности ему подгадить настроение. К тому же, Нэнси уже достаточно услышала. — Это как-то даже обидно… — единственное, что смогла сказать англичанка, которая глядя на мужчину рядом с собой, ещё лучше осознавала, какой тварью является в глазах Марка Ли. Она ведь поступала ничем не лучше, чем бывшая лейтенанта. — Если бы у меня была возможность, я бы с удовольствием засадил бы на пожизненное этого певца. А ещё напрочь прочистил бы весь интернет от его фото, видео и ещё его песен. И память всех его фанатов. Точнее фанаток. Чтобы о нём вообще никто не помнил. Лучше бы он вообще завершил свою карьеру! — Тэхён много чего хотел сказать, почти плюясь слюной в порыве злости. — Поддерживаю! — теперь уже искренне улыбнувшись, сказала Нэнси. — Всё до вашего последнего слова. Лучше бы и правда о нём никто не знал. И дорога ему в тюрьму с глаз долой, а не на сцену! — инспекторша смаковала каждое сказанное слово. Наконец-то она могла выплеснуть то, что и так давно копилось у неё внутри. — Знаете… — Ким немного поумерил свой пыл. — До того вечера, когда мы впервые встретились. — лейтенант не спеша подбирал слова. — Я думал, что лучше бы этот Тэмин вообще умер. Я чувствовал себя хуже любого хейтера. Мне невыносимо было смотреть на все эти вывески с его лицом, включать телевизор или же слышать его голос где-то в кофейнях или магазинах… Но после того, как он попал под колеса моей полицейской машины… — парень сделал небольшую паузу. — Когда я думал, что он умер… Я почувствовал злорадство. Всего на мгновение. А потом дикий ужас и сожаления. После этого я понял, что не этот айдол виновен во всех моих личных бедах. Точнее он виновен, но не во всех. Чёрт… — Тэ пустил смешок. — Короче, лучше бы моя бывшая никогда о нём не узнала. На лице Нэнси Мюллер читалось недоумение. Она так и не поняла, о чём именно сожалел этот полицейский, простил ли он Тэмина и к чему вообще он вёл. — Простите, но я вас не совсем поняла… — единственное, что смогла ответить англичанка. — Всё это неважно. — Ким чувствовал себя немного идиотом. — Мда… — Мюллер снова улыбалась, точнее пыталась улыбаться, чтобы как-то разбавить обстановку. — Кстати, — лейтенант повернул голову к попутчице. — Тэмин… Он приходил в участок на следующий день, где-то через час после того, как вас отпустили. — Приходил? — Нэнси остановилась. — Да, приходил. — Ким Тэхён также остановился. — Спрашивал о вас. А как узнал, что вас отпустили, то просил дать ваш адрес и… — И вы ему дали мой адрес?! — инспекторша перебила, от волнения повысив тон. — Нет, не дал. — Тэхён медленно продолжил шагать, увеличивая расстояние между собой и англичанкой. — Тогда откуда?.. — вопрос Нэнси Мюллер к самой себе, на который она пока не знала ответа.