Признание

Ёлка. Итэвон. 23:42. 31 декабря.

Понадобился примерно час, чтобы Нэнси Мюллер и её собутыльник Ким Тэхён собрались и наконец-то выбрались из общежития: англичанка то не могла выбрать какую из пяти рубашек надеть под чёрное зимнее пальто, под которым всё равно ничего не будет видно, то её не устраивал беспорядок в комнате, поскольку не всё соджу было уничтожено и это, на её взгляд, было растратой, а в конце концов она решила помыть голову, накрутить волосы и ещё наштукатурится. Новый год как-никак. Лейтенант же ограничился той же синей толстовкой, в которой и пришёл к Нэнси. Его и так устраивала любая одежда, которая не будет полицейской формой. Поэтому, пара молодых людей только примерно в половину девятого покинула полицейское общежитие района Кваннак-гу. Куда было идти и где было искать Санта Клауса с опозданием на неделю, поскольку Рождество было уже позади? Ни Нэнси, ни Тэхён этого не знали. Главное было уйти куда-то подальше из района, где было не так уж и много всяких заведений, чтобы отвести душу. Именно из-за этого эти двое решили последовать в Итэвон. Пешком. Преодолевая районы Тонджак-гу и Йонсан-гу. А ещё местные ресторанчики, забегаловки и бары, чтобы градус в крови не сбивать. Странно было, что англичанка пока не зарылась носом в какой-то сугроб снега, так как обуться в ботинки на каблуках было идеей не очень, да и совмещать это с заливанием в себя пива, джина и ещё какой-то сладкой тошниловки было ещё худшим решением. Но Мюллер это не останавливало, в прочем, её никогда это не останавливало. Не будь рядышком не менее пьяного Тэхёна, который даже в таком состоянии довольно крепко держал под руку девушку, она бы уже наверняка где-то потерялась, а так, пусть и волной, но вместе они смогли добраться к торговому центру Гамильтон, у которого находилась самая примечательная ёлка в Итэвоне. Бежевые стены торгового центра слабо отбивали свечение синих гирлянд на ёлке. Разные игрушки, шары из лёгкого пластика были лишь слегка заметны в ночном освещении. Но это вовсе не портило впечатление, поскольку под ёлкой лежал плотный слой снега, который пока не собирался таять, а его кто-то убирать. — В Тонджаке… ёлка… выглядела… лучше. — показывая пальцем на огромное дерево в метрах десяти перед собой, сказала Нэнси. — Наверное. — довольно пофигистично ответил лейтенант. Ему после всего выпитого было вообще безразлично стоит тут ёлка или нет. Главное было устоять на ногах и целым попасть обратно в общежитие. Понятное дело, что ни о каком Санта Клаусе речи уже не шло. — Ким Тэхён, тебе что-то не нравиться? — сощурив глаза, Нэнси развернулась лицом к парню, да так резко, что еле удержалась чтобы не свалится на него. — Да нет… — Тэ поджал губы, глядя куда-то за Нэнси. Выпил он более чем достаточно, но всё праздничное настроение исчезло ещё на подходе к Итэвону. — Тебе плохо? — англичанка положила руки на плечи Кима и стала разглядывать его лицо, которое из-за градуса в крови немного даже двоилось. — Тебя тошнит? — Да… — брови, как и уголки губ Тэхёна опустились. — Меня тошнит от такой дерьмовой жизни. — уже сдерживая слёзы ответил лейтенант. — Почему жизнь так несправедлива? Почему Соён меня бросила? Я так скучаю по ней… — пусть он и держался, но по правой щеке всё-таки потекло… — Понимаю… — ответила Нэнси, что теперь обняла парня, который положил голову ей на плечо и слезил на черную ткань пальто. Казалось, эти двое вечность будут стоять вот так обнимаясь, но хватило их всего на пару минут, пока Нэнси Мюллер со словами «хватит киснуть» не отодвинула от себя парня на пол головы выше. — Знаешь, я хочу ей отомстить. — констатировал Ким Тэхён, который уже вытирал слёзы с лица. — Я ей напишу. — наверное, англичанка слишком сильно толкнула полицейского… — Напишу, что у меня всё в порядке, что мне без неё даже лучше! — Ким входил во вкус. — А ещё… Можно я сделаю фото с тобой? — Хочешь, что бы она ревновала? — брюнетке не надо было лишних объяснений. — Да! — подтвердил кареглазый парень и достал из кармана свой телефон. Понадобилось всего пару минут, чтобы сделать с десяток совместных сэлфи, из которых всего одно получилось с более менее нормальными выражениями лиц и не расплывчатым, потому что руки Ким Тэхёна ещё как тряслись. А потом ещё столько же времени, чтобы найти это самое фото в галерее телефона и лейтенант уже самостоятельно стал набирать текст сообщения. Однако, не всё так просто было. Пока Тэхён пытался блеснуть своими писательскими талантами и что-то клацал на сенсорной клавиатуре (к счастью автоисправление прекрасно справлялось со своей задачей), Нэнси достала свой мобильник для того, что бы завершить гештальт и наделать ещё миллион собственных фото у ёлки на фоне торгового центра: корча рожи, показывая какие-то кривые сердечка пальцами, да и вообще демонстрируя свои довольно удачно нарисованные стрелки на глазах и голубые тени. А потом… Мюллер стала спамить сообщениями с поздравлениями родителям, коллегам из Бристоля (и плевать на разницу в часовых поясах), а после начальнику Джи Чан Уку, Кан Сыльги, ещё нескольким коллегам из Сеула, дальним родственникам, знакомым, бандитам и вообще всем, чьи номера телефонов были записаны в списке контактов англичанки. Вообще Нэнси Мюллер делала такое впервые, но она и впервые на Новый год так накидалась алкоголем. Ей бы в тот момент было включить мозги и не писать всем подряд, но тогда она не была бы сама собой, если бы сама не искала приключений на собственную задницу. — С Новым годом! — услышала прямо перед собой Нэнси Мюллер от полицейского, которого почти трясло от того, что он всё-таки впервые за полгода написал своей бывшей, в надежде, что получит сообщение в ответ. — С Новым годом! — англичанка оторвала глаза от телефона, в последний раз нажимая кнопку «отправить» под звуки взрывающихся салютов вокруг.