Холодное блюдо

Артур обернул верёвку вокруг талии и завязал её на узел. Длинный кончик вручил мне. — Это что? — Верёвка, — хмыкнул он. — Я же обещал, ну, когда позвал тебя… Чтобы ты был уверен, что я тебя не кину. Хрен знает, в шутку он говорил или всерьёз. — Забей, — я усмехнулся и выпустил конец верёвки из рук. Мы снова приехали верхом на лошадях к водопаду, но на этот раз с другого берега. Поэтому место как будто бы было совсем другим, новым. От прозрачных брызг веяло свежестью и прохладой. Я слегка замялся, но потом всё же пошёл вперёд маленькими шагами, не оглядываясь. Решил показать, что действительно простил и доверяю. Кажется, Артур позади меня не шевелился. Сбросив кеды и футболку, я ступил босыми ногами в воду, а затем всё же оглянулся на него. Он привязал лошадей к дереву и уселся на траву. Смотрел задумчиво в мою сторону, почёсывая веснушчатый нос. — Ты идёшь? — спросил я, тщательно отгоняя чувство дежавю. — Только не говори, что позже присоединишься. Артур ухмыльнулся. — Да не уеду я. Честно. — А если я начну тонуть? Вдруг ты не успеешь добежать и спасти меня? Он закатил глаза и принялся стягивать шорты, снова сверкнул ранеными коленками. Снимать свою светлую футболку не спешил, начал заходить в воду прямо в ней. — Ты что, стесняешься меня? — Да нет. Обгореть боюсь, — буркнул он. Ну да, сейчас бы с его бронзовым загаром на руках, ногах и шее бояться обгореть в тени высоких субтропических деревьев. — Ты ведь будешь в воде, и тут тень. Он покосился на меня с явным неудовольствием, но всё же остался в футболке. У меня закралось нехорошее подозрение, но вслух я ничего говорить не стал. Вместо этого поплыл вдоль берега по небольшому течению — там, где вода доставала мне максимум до груди. Артур взглянул насмешливо, а затем нырнул с головой — в прозрачной воде я видел его развевающиеся каштановые волосы, пузырьки изо рта, длинное гибкое тело. Красиво, чёрт его дери. Мокрую футболку он не стал снимать и на берегу, когда мы вылезли из воды. Уселся рядом со мной, касаясь моего плеча своим, обнял колени и задумчиво уставился куда-то вдаль. Я не особо понимал, как себя вести. С ним рядом было приятно находиться, но сложно в плане делания каких-то шагов навстречу. Он выглядел таким милым и невинным, и о произошедшей между нами каких-то три дня назад некрасивой ситуации я уже напрочь забыл. Мне вдруг стало тоскливо. Я ведь совсем скоро уеду отсюда, а он останется. Останется наедине с уродами, которые не могут пройти мимо, не сказав ему какую-нибудь мерзость. — А когда ты собираешься переехать? — спросил я, не глядя на него. Он удивленно взглянул на меня. — Ну… Думаю, ещё месяц поработаю, а там должно хватить на съём в городе и на первое время. Желательно, конечно, заранее работу найти, но пока не получается что-то. — А почему именно в Краснодар? — Он недалеко, ну и город большой. — Если хочешь жить в большом городе, подумай о Москве. Там тебя точно никто не будет знать. Артур насмешливо посмотрел на меня. — Хочешь забрать меня с собой? — Да не в том смысле. Ну, поддержать бы мог, если хочешь. Показать город, объяснить, что, где и как. — Там холодно и шумно. — Ой, да ладно, летом тоже знаешь какая жара бывает. И природа в парках и за городом не хуже, чем здесь у вас. К моей досаде он только покачал головой и отвернулся. Опёрся руками о землю и с размаху опустился спиной на траву, но вдруг резко выругнулся и вскочил, тронул себя где-то в районе лопатки. — Что там? — спросил я удивлённо. — Не знаю, напоролся на что-то. Я посмотрел туда, куда он только что пытался лечь, и увидел торчащий из земли короткий, почти незаметный в траве корень. По острому краю стекала капля крови. — Вот я везучий. Надо ж было именно туда… — сердито пробормотал Артур. — Покажи, — я поднялся на ноги и хотел зайти к нему за спину, но он резко отскочил. — Да ничего, нормально всё. — Артур, что за бред? Думаешь, увидев твою голую спину, я накинусь на тебя, раздену и оттрахаю против твоего желания? — Блин, да не в том дело, — он выдохнул, но всё же позволил мне осмотреть рану. Я отвёл его руку — в районе лопатки футболка была порвана, на ткани красовалось пятно крови. К счастью, не особо большое. Затем я задрал футболку, чтобы лучше рассмотреть рану и понять, насколько всё серьёзно, но увидев, что под ней, резко отдёрнул руки. Артур тоже дёрнулся, шагнул в сторону и повернулся ко мне лицом. — Бля… — только и смог выдавить я. — Вот тебе и бля. Я же говорил, чтоб не трогал. Обязательно было задирать, да? Понравилось то, что увидел? Нижняя часть его спины была покрыта красноватыми шрамами. Жуткими, явно глубокими и складывающимися в буквы: «Сын шлюхи». — Это что, они тебя так? — поинтересовался я, имея в виду Юрку и остальных. Артур ничего не ответил. Поправил футболку и снова коснулся лопатки. На его ладонях остались пятна крови. — Слушай, ну это просто пиздец. Одно дело, когда они просто оскорбляют, но вот это… Это уже насилие, а ты молча терпишь. Сам бы я такого точно не спустил. — Терплю? Да ты не знаешь ничего, вот и не говори, — зло сказал он. А потом вдруг шагнул ко мне и опустил руку на мою промежность. Чуть сжал член через мокрые после купания трусы. — Ты ведь для этого со мной начал общаться, да? Услышал, как они называли меня пидором, и захотел одноразового курортного перепихона? Ладно, давай, я не против. Давай потрахаемся, а потом разбежимся и будем делать вид, что друг друга не знаем, пока ты не уедешь. Я согласен! Его щёки раскраснелись, он явно был не в себе. Я крепко сжал его руку и почти насильно отвёл от себя. — У тебя рана на спине. Надо остановить кровь и ехать обратно. Артур смотрел мне в глаза несколько секунд. Растрёпанный, мокрый, тяжело дышащий. Пытался взять себя в руки. — Ладно, — выдавил наконец уже более спокойным голосом. — У меня в рюкзаке есть аптечка. Взял на случай, если с лошади навернёшься, или ещё что… Он низко опустил голову и отворачивался от меня, пока я доставал из его рюкзака целлофановый пакет, вытаскивал оттуда небольшой рулон бинта, вату, перекись и йод. Наверное, ему стало стыдно за свой срыв. Артур послушно поднял руки и позволил стянуть футболку. Кожа под ней была светлой — кажется, за лето южное солнце ни разу её не касалось. Надписи из шрамов было видно очень отчётливо: «Сын шлюхи». «Пидор». «Шмара». Я торопливо отвёл от них взгляд и рассмотрел свежую рану в районе лопатки. Осторожно вытер кровь, протёр смоченным перекисью ватным диском. — Вроде не особо большая, хотя кровь нормально хлещет, — пробормотал то ли обращаясь к нему, то ли к самому себе. Артур вздрогнул, когда я начал обрабатывать рану йодом. Пришлось заботливо дуть на неё и касаться ещё осторожнее. Наконец я достал бинт. Не особо понимал что-то в оказании первой помощи, но решил, что надо попробовать перебинтовать спину. А то попадёт какая-нибудь грязь по дороге. Понадеялся, что рулона хватит, снова прижал к ране ватный диск с йодом и начал бинтовать, оборачивал белую ткань вокруг его груди, пару раз накинул через плечо — мне казалось, что так повязка будет лучше держаться. Хорошо, что кровь, кажется, остановилась. — Ладно, хватит, а то в мумию меня превратишь, — проворчал Артур. — Да всё равно уже закончился, — я разодрал конец бинта на две полоски и завязал на несколько узлов. Артур по-прежнему не поднимал головы. — Спасибо тебе. И это, извини. Просто… Ну, стрёмная тема. С этими шрамами, — произнес тихо. Я почему-то вспомнил Антона, который мог спокойно прекратить общение со мной в детдоме, но не сделал этого. Вместо этого продолжил помогать и заботиться. Давать то, в чём одинокий и брошенный подросток так отчаянно нуждался. — Если хочешь, я выслушаю. Может, мы что-то придумаем, — протянул я осторожно. Сам понимал, что звучат мои слова так себе, и был готов к новому истеричному монологу. — Ой, да нечего выслушивать. Я наивный придурок. Ты даже не представляешь, насколько я отвратителен, — эти слова он произнёс тихим и спокойным голосом. — Точно ли ты придурок? Или может, те люди, которые оставили тебе эти шрамы? — Он был один, — пробубнил Артур себе под нос. — Кто? Руслан? Юрка? — Да пофиг. Неважно уже. Я хочу уехать и забыть обо всём. Я мечтал, конечно, чтобы он за это ответил, но что я могу сделать? — Ну не знаю. В ментовку сходить не пробовал? — А что бы я сказал? Он бы выкрутился. Сказал бы, что я всё сделал сам и добровольно. Показал бы им видос. А то ж мне и без этого славы здесь не хватает. Я вообще не врубался, о чём идёт речь. — В смысле? Сам добровольно себя порезал? — Ага. Ну, не полностью. «Пидор» написал я. Всё остальное — он. — И как так вышло? Он взглянул на меня с мученическим выражением на лице. Я решил не давить. Вместо этого потянул его на себя и осторожно обнял за талию. Он застыл, даже дышал очень тихо, а я молча злился из-за того, что не могу ничего сделать. В детдоме было проще. Избили и отобрали передачку от бабушки? Через пару дней у воспиталки пропал из сумки кошелёк, и его чисто случайно нашли в тумбочке у главного урода, который меня задирал. Дальше — ругань, его истеричные попытки оправдаться, детская комната милиции, присмиревшие дружки. А что я мог сделать в этой ситуации, когда Артур даже толком сказать не хочет, что ему сделали и как так вышло? Только коснуться губами его виска. Поцеловать невесомо. Он поднял голову и сам дотронулся до моих губ своими. Обнял меня за шею, двигал языком, явно пытаясь показаться уверенным и умелым, но было заметно, что это совсем не так. Я мягко отстранил его от себя. Заглянул ему в глаза. — Артур, я начал с тобой общаться, потому что ты мне понравился, правда. А не потому, что мне захотелось одноразового перепихона. — Ладно-ладно. Верю, — он в первый раз за день улыбнулся действительно искренне. А затем опустился передо мной на колени и схватился за резинку трусов. — Да подожди ты, ну, — я снова перехватил его руки. Он смотрел непонимающе, а я опустился на траву следом за ним, потянул его к себе на колени. Просто стоять и иметь его в рот не хотелось, я, как хренов романтик, желал доставлять удовольствие одновременно и ему. Артур уселся на мои бёдра, положил руки на плечи, снова посмотрел вопросительно, мол, что дальше? — Сюда точно никто не придёт? — зачем-то глупо уточнил я. Артур с улыбкой покачал головой. Мои руки легли на его поясницу — он вздрогнул, когда я поднял ладони чуть выше и коснулся шрамов, одновременно целуя его шею. — Неприятно? — спросил я, с усилием заставив себя перестать покрывать поцелуями тёплую загорелую кожу. — Да нет, ну просто… — Не трогать там? — Ага, не надо, пожалуйста… Спина оказалась полностью запретной зоной: снизу шрамы, а выше — повязка. Я переместил одну руку ему на загривок, другую просунул под резинку шорт. Прижался крепче к его губам, пальцы коснулись мягких волосков в паху, а затем нежной горячей кожи. Накрыл его член ладонью, принялся поглаживать, нащупывать кончиками пальцев вены и водить по ним. Артур тихо охнул мне в губы, подался бёдрами вперёд, пытаясь самостоятельно потереться об мою руку. — Привстань, — прошептал я и потянул вниз его шорты. Он с готовностью слез с меня, сам стянул шорты и трусы, бросил рядом и снова неуверенно посмотрел на меня. — У меня смазки нет, — сказал тихо и как-то растерянно. Мне стало смешно, но я попытался сохранить на лице серьёзное выражение. — Я и не собирался заходить так далеко. Иди сюда. Он снова уселся мне на колени. Когда я провёл по его груди, животу, бёдрам и наконец сомкнул ладони на члене, Артур явно стушевался, будто бы до этого не стоял передо мной на коленях, намереваясь отсосать. — Расслабься, — пошептал я, прижимая его к себе покрепче и медленно наглаживая головку члена большим пальцем. — Я расслаблен, — хмыкнул он, явно стараясь говорить спокойным голосом. А потом вдруг шумно выдохнул, когда я сжал член крепче и растёр по головке выступившую каплю смазки. Его уши чуть покраснели, ресницы на полуприкрытых веках дрожали, на прикушенной губе выступила капля крови. Я слизал её, снова припал к его губам, рукой двигал медленно и сжимал несильно. Артур тихо постанывал мне в рот, его ладонь скользнула по моей груди и животу вниз, накрыла через ткань стоящий колом член. Он просунул руку мне в трусы медленно и как-то неуверенно. — Ты большой, — сказал мне на ухо, фыркнув. — Ты тоже немаленький, — с усмешкой выдал я ответный комплимент. Продолжал неторопливо дрочить ему, свободную руку просунул под тощую ягодицу, хлопнул и крепко сжал, от чего Артурчик ахнул и выгнул поясницу. Но мой член не отпустил, продолжал усердно делать приятно мне в ответ. Его губы были горячими, я целовал и целовал их, останавливаться не хотелось. Было плевать на то, что трусы я так и не снял, и резинка чуть сдавила мошонку. Главное — чувствовать его ласковые пальцы и не менее ласковые губы. Кто из нас кончил первым, я не знаю. Просто в какой-то момент меня накрыло, я сильнее сжал его член и задницу, чувствуя, как моё сознание уплывает куда-то далеко. Когда я открыл глаза, Артур пытался отдышаться, откинув голову, а моя рука была в его сперме. — Я не согласен на одноразовый перепихон, ясно тебе? — шепнул я ему на ухо и прикусил мочку. Он тихо засмеялся. — Я тоже.