Холодное блюдо

Рассказав мне всю эту дикую историю, Артур просто замолчал и уставился в стену. Я гладил его по голове, прижимал к себе, целовал в макушку. Зарывался носом в пряди волос и вдыхал запах моря. Мечтал, чтобы он снова ожил, но понимал, что для этого нужно время. Хорошо, что по крайней мере он меня не отталкивает. Я твёрдо решил для себя, что либо заберу его с собой, либо останусь с ним здесь, в этом южном городе, который, признаться, уже успел возненавидеть. Но что бы ни случилось, я не могу оставить всё как есть. Оставив Артура с вернувшимся и злобно косившимся на меня Тимуром, я вышел из квартиры и побрёл в гостиницу. Прикинул, сколько сейчас времени у Антона в Германии, свободен ли он. Примерный план действий в голове сложился сам собой, но мне срочно нужно было с кем-то поговорить. Нет, не обсудить этот план, но послушать спокойный голос Антона, который всегда придавал уверенности в собственных силах. Антон был в сети в Скайпе. Я давно с ним не созванивался. У него была своя жизнь, любимая девушка. Мои чувства угасли, остались лишь приятные, тёплые воспоминания об этом человеке. Но мой звонок он принял сразу. Я увидел его чуть курносый нос и светлые волосы на экране своего телефона. — Стас! Привет. Ты как? — Привет. Ты не занят? — спросил я, пытаясь рассмотреть, что у него на фоне. Вроде бы его съёмная квартира. — Нет. Рассказывай, что случилось, — сразу ответил он. Наверное, даже если б и был занят, всё равно бы так сказал. И я выплеснул ему всё, как в старые добрые времена. Рассказал, как втрескался в парня из приморского городка, как хорошо нам с ним было вместе. Как он отказался ехать со мной в Москву и что с ним случилось из-за того, что я спасовал, не понял, не предусмотрел. Я убивался из-за этого. Пока рассказывал, сжимал кулаки, треснул со всей дури по столешнице. Чего мне стоило не обижаться, как идиоту, а просто взять и проследить, чтобы он нормально дошёл до дома? Да, пусть это его родной город, пусть он знает тут каждый закоулок… Но ведь и я знал, что здесь живут подонки, которые ему проходу не дают. Я не смог защитить этого мальчишку с большими невинными ланьими глазами. Который остался невинным, несмотря на грязь, в которой его искупали. — Стоп-стоп-стоп, Стас. Во-первых начнём с того, что винить себя ты не должен. В насилии всегда виноват тот, кто его совершает, ты что, забыл? — Но что мне теперь делать? — Ну Артур ведь тебя не отталкивает. Давай-ка начнём с этого. Будь рядом с ним — это ведь не проблема? — Он всё равно не хочет ехать со мной. Я же силой его не увезу. — Стас, ты ведь умный парень и можешь трезво мыслить. Не беги вперёд паровоза. Остановись, подумай. Дай ему время. Если он дорог тебе… Покажи это. Но не дави на него. Позволь ему немного залечить свои раны и выбрать. Да и в любом случае, даже если он не захочет ехать с тобой, это ведь не конец, вы не на разных планетах с ним будете. — Не на разных… Но вот мы с тобой тоже не на разных. Когда мы общались в последний раз? — в моём голосе всё же прозвучала обида. — Давно. И тем не менее ты знал, что в любой момент можешь позвонить мне, и сделал это. И я ответил сразу же. Он прав, как обычно. — И ещё, Стас. Выкладывай, что ты задумал. Я отвернулся, поджал губы. — Стас, я тебя знаю. И ты меня знаешь. Бесполезно просить тебя не делать глупостей, и я не буду этого делать. Но, пожалуйста, хорошо подумай. И действуй с умом. В лобовую ты с ними тягаться не сможешь. Это так. Идти в лобовую я не стану. *** После разговора с Антоном я отправился на местный рынок. Никаких эмоций, страхов и нервяков не было, я просто шёл, просто хотел действовать, и будь что будет. Даже чувство ненависти, ярости, злости удалось загнать поглубже в подсознание — за это спасибо Антону. Найти два нужных мне предмета — черную кепку и красную футболку — оказалось проще простого. Задержался я и возле ларька с разными инструментами. Выбрал хороший и не слишком громоздкий молоток, закинул его в рюкзак. Остановился возле палатки с разномастными кальянами, многозначительно улыбнулся продавцу. — А чё поинтереснее есть? Продавец, смуглый тощий выходец из Средней Азии, улыбнулся не менее многозначительно и поманил меня к себе в закуток. Через полчаса я был возле гостиницы, где работал Серёга. По моим прикидкам, вечером как раз начиналась его смена. Он притащился с опозданием, в неизменной кепке и футболке, выглядел ещё более помятым и заёбанным, чем несколько часов назад в парке. Отходняки замучали, тварь? Оставалось лишь ждать подходящего момента. Начальник Серёги был в гостинице — блестящая чёрная Ауди А7 была припаркована тут же, на обочине. Из здания Серёга вылетел уже минут через десять, злой и с раскрасневшейся рожей. Остановился напротив машины, занёс ногу над задним колесом, но, видимо, передумал. Оглянулся, поправил чёрную кепку, ссутулился и быстро пошёл прочь. Я проводил его взглядом, сердце бешено долбилось как будто где-то в ушах. Рискованно — я не планировал делать это так скоро, но более удобный момент уже вряд ли подвернётся. Выждав ещё немного, я быстро натянул купленную на рынке футболку и кепку — точь-в-точь как у Серёги. Опустив козырёк пониже, прошёл перед капотом, чтобы попасть на видеорегистратор. Стекло переднего пассажирского места удалось разбить не с первого раза — должно быть, я неудачно замахнулся. Оно пошло кучей мелких трещин, истерично запищала сигнализация. Впрочем, и такого повреждения хватит, теперь у меня есть несколько секунд, чтобы сбежать. Но вместо этого я остервенело ударил по стеклу ещё раз и ещё. Когда оно окончательно разбилось и осколками осыпалось на землю и в салон, я заметил на сиденье небольшой полиэтиленовый свёрток. Не особо соображая, что делаю, схватил его и бросился бежать, уже слыша позади себя крики охранников. Всё происходящее заняло не больше нескольких секунд. Я нырнул в сквер, в кустах стянул с себя футболку и кепку, сунул их в рюкзак. Надел другую майку, подождал немного, отдышался, вышел на тропинку. На входе уже стояла полицейская машина, а менты успели скрутить какого-то парнишку в красной футболке — тот возмущался и яростно им что-то доказывал. Я развернулся и как можно более твёрдой и спокойной походкой направился в противоположную сторону. К дому Юрки. По пути я прокручивал в голове разные варианты, как лучше поступить. Заявиться к нему домой и предложить пойти на мировую? Он нихрена не поверит. Дождаться, пока он ляжет спать и по-тихому вломиться к нему в дом? Тоже сомнительная затея. Юрка не спал — судя по громким пьяным голосам и музыке, он бухал с кем-то в гараже, пристроенном к его небольшому частному дому. Похоже, удача всё-таки была на моей стороне, главное — действовать как можно быстрее. Я открыл калитку, спокойной походкой пересёк двор и дошёл до тёмного закутка под навесом у входа в дом. Если кто-то из приятелей Юрки меня увидит, они не должны ничего заподозрить. Может, подумают, что это припёрся Серёга. Я прошмыгнул в дом, бегло осмотрелся. Стерильно-белая плитка в прихожей — чёрт, кажется, грязные следы от моих кроссовок будут заметны, надо бы чем-то протереть. Хотя похрен — пусть думает, что в дом заходил кто-то из его дружков. Светлые обои, обувь на полках стоит ровным рядком — да этот урод хренов аккуратист. Я подкрался к одной из двух закрытых дверей. Мне снова повезло — это Юркина спальня. Разложенный диван, стол, ноут. Неожиданный в этом месте, мать его, мини-бар. Посреди комнаты — наполовину забитая вещами большая коричневая сумка и такого же цвета рюкзак. Я завис над ними, не зная, как поступить. Спрятать мой подарок Юрке проще в сумке среди вещей, но, возможно, в рюкзаке, который можно взять как ручную кладь, он быстрее попадёт, так сказать, в нужные руки. За окном стемнело, с улицы продолжала доноситься музыка и пьяные голоса. Но звук открывающейся молнии — словно в сотню раз громче. Найти потайной карман в сумке или просто спрятать поглубже среди вещей? Ладонь нашарила в моём собственном рюкзаке какой-то непонятный, шуршащий, явно не мой свёрток. Кажется, этот тот, который я вытащил из машины босса Серёги. Дрожащими руками я зачем-то начал разматывать его, хотя стоило бы свалить отсюда поскорее. В нём лежало несколько пакетиков белого порошка. Я тупо разглядывал их, а потом услышал, что музыка стала потише. Тогда я расстегнул Юркин коричневый рюкзак, спрятал в целлофановый пакет с носками гашиш, купленный у азиата на рынке. Пакетики с белым порошком рассовал по карманам одежды в дорожной сумке. После этого я вышел в прихожую. Прислушался к музыке из гаража, начал медленно открывать дверь на улицу. Прямо за ней стоял Юрка. Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. *** — Эдик говорит мне, мол, кто-то мутный у тебя по двору шнырял. А это ты, Стасик. Какая встреча! — Юрка оскалился почти дружелюбно. За его спиной возникла пара его ужратых в хлам дружков. — Бля, Юрец, это что за хрен? — Нихуя, не успел уехать, а твою хату уже обнести пытаются. Придумать что-то и как-то среагировать я не успел. Кулак прилетел в лицо — я даже не понял, чей именно. Затем под дых. Снова и снова. Я согнулся пополам, ощутил во рту мерзкий привкус собственной крови. Попытался наугад пнуть кого-нибудь ногой, но ни в кого не попал. Упал на землю, прикрыл голову руками, чувствуя, как мне методично и целенаправленно отбивают почки, периодически приподнимая за шиворот и харкаясь в лицо. Не знаю, сколько это продолжалось — минуту, пять, или больше? Сначала я рычал и пытался сопротивляться, вырываться, но они были сильнее. — Молоток? Ну нихуя ж себе. Удары вдруг прекратились. Резкая боль разливалась по всему телу, я пытался вдохнуть поглубже, но никак не мог, лёгкие словно сжались до размеров песчинок и были абсолютно неспособны напитать моё тело кислородом. Меня затошнило, одновременно хотелось обхватить себя как можно крепче, сжать живот и хоть как-то унять эту боль. Юрка сидел передо мной на корточках. В одной руке он держал мой рюкзак, в другой — молоток, который я несколько часов назад купил на рынке. — Отчаянный ты парень, Стасик. Заявиться ко мне в дом с молотком… Вот на что ты рассчитывал, интересно? Я пытался сфокусировать взгляд на нём, чувствуя, что будто бы лежу не на твёрдой земле, а качаюсь по волнам. Юрка вздохнул устало и почти что сочувствующе. — Ну и что мне с тобой делать? Разбить башку этим же молотком и прикопать тут же под деревом, а? — Бля, Юрец, ты чё, серьёзно? — хрипло спросил один из избивавших меня уродов. — Ну смотри, он заявился ко мне домой явно не гвозди забивать. Ты, Стасик, когда-нибудь бывал в Америке? Я слышал, будто бы там хозяин дома имеет полное право прикончить влезшего к нему грабителя. Хочешь побывать в Америке, а? — Да хватит с него, слушай, ну… — кажется, даже в пьяном состоянии его приятели не были такими же неадекватными, как он. — Кое-кто знает, что я тут, — с трудом выдавил я и закашлялся. Теперь во рту был привкус не только крови, но и желчи. — Кто, Артурчик-пидорас твой? Ну отлично, значит, он был в курсе преступления, но не сообщил о нём. Пойдёт соучастником, — Юрка улыбнулся ещё шире. — Смотри, чтобы ты сам не пошёл… соучастником, — вдох, ещё один. Это ведь совсем несложно. — Кстати, все твои друзья в курсе твоих фетишей, а? Теперь его улыбка стала больше напоминать злой оскал. А я уже начал верить, что жизнь моя закончится так же бесславно, как и началась — от этого ублюдка стоило ожидать чего угодно. Он ведь насиловал собственного брата просто из-за ненависти к их общему отцу. Я видел в своей жизни целую кучу мудаков, но настолько отбитых психопатов ещё не встречал. Юрка дёрнулся, но тут же взял себя в руки. А затем наклонился к самому моему уху. — Я тебя прощу, Стасик. В первый и последний раз. Но учти, если начнёшь пиздеть об этом — твоему Артурчику конец, усёк? Он поднялся, напоследок сильно ткнув меня по рёбрам. — Помогите-ка мне выкинуть этого мудака. Я почувствовал, как меня подхватили за руки и волоком потащили по заасфальтированной дорожке. В избитом теле добавилась боль ещё и от ссадин на икрах. Они оставили меня за забором в траве. Юрка заботливо прикрыл моё лицо чёрной кепкой. — Спи, Стасик, отдыхай. Не бойся, тебя никто не потревожит — решат, что ты просто очередной алкаш. После того, как они бросили меня и ушли, я некоторое время лежал и пялился в ночное небо. Всеми силами пытался не отключиться, считал звёзды. Думал о матери, Антоне, Артуре. Пару раз пытался подняться, но моё тело говорило, что это очень хреновая идея. Я ощупывал себя, но не мог определить, целы ли рёбра. По крайней мере, руки и ноги шевелятся нормально — значит, не сломаны. Стоило ли вывалить перед его дружками правду о насилии над Артуром? Нет, этим бы я только больше навредил самому Артуру. Вставал я медленно, цепляясь пальцами за деревянный, плохо сделанный забор. Я держался за него, стоя на коленях, щепки и занозы впивались мне в ладони. Вспомнил, как Юрка с ехидным оскалом склонился надо мной, лежащим на земле. Над Артуром он наверняка склонился также, а потом… Тут меня, наконец, вырвало прямо на облупленные доски. Мне повезло в одном — увидев молоток, Юрка решил, что я заявился к нему домой, чтобы напасть на него. Возможно, он не догадается, что я рылся в его вещах и оставил ему подарочки. В любом случае, я сделал всё, что было в моих силах. Осталась одна, самая последняя и простая деталь. Достал из заднего кармана шорт телефон — хорошо, что били меня в основном по животу, груди и голове, и он уцелел. Через минуту снимок сосущегося с каким-то парнем в клубе Руслана из альбома Артура был разослан с левого аккаунта в инсте нескольким его друзьям, родственникам, девушке Кате и остальным людям, которых я нашёл у него в подписках. Каждому по деяниям его да воздастся.

***

На следующий день утром было ясно лишь, что Юрка преспокойно прошёл через рамки на входе в Анапский аэропорт, сел на свой рейс и даже запостил снимок из самолёта. Я рассматривал его, сжимая в трясущихся руках телефон, пока Артур мазал мои синяки какой-то горячей мазью. Я пришёл к нему под утро. Просто понял, что до своего отеля дойти не смогу. Просто решил довериться. Он испуганно осмотрел меня, вопросов сразу задавать не стал. Повёл в свою комнату — хорошо, что его брат уже уехал в конюшню. Артур усадил меня на кровать, помог стянуть грязную, драную и пропитанную кровью майку. Притащил воду, мазь и антисептик, принялся смывать грязь и кровь с моего лица и тела. Только потом начал осторожно расспрашивать, что произошло. — Ну нафига ты полез к нему? — устало повторил он в очередной раз, мягко поглаживая моё плечо. — А если б он прибил тебя? Он мог, он же отбитый… Я наврал, что просто решил набить Юрке морду, но не рассчитал, что с ним будут его приятели. Про наркотики и разбитую машину ничего не сказал. А теперь выходит, всё было зря? Грёбаные сломанные рамки в аэропорту, грёбаная служба безопасности не нашла кучу наркоты, которую я рассовал по карманам одежды? Юрка просто уехал… и всё? А может, он нашёл мои подарки в чемодане и рюкзаке и успел выкинуть? Я зря рисковал не просто свободой — собственной шкурой? Но как поступить иначе, когда нет ни единого шанса, что уроды понесут положенное законом наказание? Я делал то, что умел — боролся доступными мне методами. Но в первый раз не ради себя, своих желаний или эгоизма. А ради кого-то другого. — Когда ты вчера ушёл, я решил, что всё… Что я в твоих глазах точно стал опущенной мерзостью, — тихий голос Артура отвлёк меня от раздумий. — Это не так, — я накрыл его ладонь, лежащую на моём плече, своей. — Прости меня. За то, что не доверял… И за всё. — У тебя были причины. Он наклонился, уткнулся лбом мне в ключицу. — Хочу свалить отсюда, — прошептал еле слышно. — Поехали со мной. К моему неудовольствию он покачал головой. — Ты до сих пор думаешь, что надоешь мне в Москве, и я выпну тебя на улицу? — Нет… Нет, я так не думаю. Просто… Я не готов пока уезжать так далеко. Здесь мой брат, здесь могилы родителей. Я нашёл в Краснодаре работу, меня возьмут в ветклинику. И я ведь подал документы на ветеринарный факультет ещё в июне. Прошёл на заочку, — сбивчиво пробормотал он, теребя в руках бинт. Я ничего не ответил, лишь тупо сидел и смотрел перед собой. Почувствовал, будто бы мне снова прилетело по рёбрам. Где-то напротив сердца. — Стас, — он взял меня за руку и поцеловал моё голое плечо. — Может, давай ты переедешь со мной?