Лунная странница

Обычно скрипучие ступеньки в этот раз не издали ни звука, когда по ним спускалось лёгонькое тело. Они будто спали вместе с домом, загипнотизированные темнотой. В то время, как практически лёжа спускался маленький мальчик, придерживая под мышкой игрушку. Но тут он остановился, мило поджав тонкие губы и так и не поставив вторую ногу. А причина его остановки сидела внизу, возле огня. Это был его отец — Стоик Обширный. Вождь и главный военачальник племени викингов. А по случаю и знатности — занимающийся торговлей и хозяйством деревни. Их племя на данный момент заключало союзы с другими островами архипелага. И вождь викингов, как вождь сильнейшего племени, должен был стать верховным вождём. Царём. И он… Плакал. Склонив голову, вождь шмыгал носом и поскуливал, выплёскивая боль утраты. А она всё не уходила… Возможно, ей даже и не нужно было уходить. Ведь больно — значит любишь, а её он очень любил. Больше жизни, которую она отдала. Мальчик смутился и решил не тревожить отца, начав потихоньку забираться наверх, но широкая ступенька, будто нарочно, взяла и заскрипела. Мальчик шумно вдохнул с досады. Стоик быстро обернулся: — Сынок, — мужчина смахнул слëзы, — Почему не спишь? — отец растерянно смотрел на сжавшегося сына. Звали мальчика Иккингом. — Пр-росто, пить хочется… — на одном дыхании скортавил Иккинг. Тяжело вздохнув, мужчина взял и тепло улыбнулся сыну. — Ну, иди сюда. Иккинг до зубов улыбнулся и, тут же положив игрушку, как обезьянка спрыгнул с лестницы. Такие моменты мальчик по-настоящему ценил. Отец, точно также улыбаясь, посадил сына на колено. После мужчина взял кочергу и принялся перемешивать горящие угли. Иккинг забил ногами и схватил чугунную ручку, начав «помогать» отцу. Потом мальчик возрился на чёрные деревяшки, и почувствовал, как внутри разливается приятное тепло, подобное жару огня. Время растворилось в полумраке. Установилась приятная мальчику тишина. Но первым еë нарушил именно он: — Пап... Ты тепер-рь нам найдёшь новую маму? — Стоик вздрогнул и поднял брови, а затем без слов прижал к себе сына. Иккинг, в свою очередь, прижался к нему. Поцеловав сына в лоб, мужчина произнёс: — Мне не нужна другая. Твою маму… — его голос дрожал, но отец старательно пытался это скрыть, — …мне никто не заменит. Моя единственная любовь. Но где любовь — там и разлука, сынок. Такова жизнь. Поначалу больно, но в конце понимаешь: оно того стоило! — прошептав последние слова особенно громко и пересадив сына на другое колено, отец внимательно посмотрел в детские глаза, а затем продолжил этим же тоном, — Нет большего счастья, чем любовь! — он вздохнул, тепло улыбнувшись мальчику. И они просидели так ещё долгое время. ... Разлепив веки, мальчик наткнулся на деревянный потолок и сильнее закутался в шкуру. Пускай на улице было гораздо холоднее, домá не спасали даже горящие очаги, и небольшой туман, пробиравщийся через щели в окне, морозил нос и лёгкие. Но жажда всё сильнее резала горло и, обхватив ручками плечи, Иккинг поплёлся вниз по скрипучим ступеням. Внизу оказалось безлюдно, и в холодном воздухе витала тишина. Совсем не приятная. Очаг потух, а кувшин с водой куда-то исчез… Осмотревшись, Иккинг заметил на лавке шерстяную накидку в два раза больше, чем он сам и, подойдя к ней, положил маленькую тёплую ладошку на грубый мех. Вдохнув его запах, Иккинг вспомнил об отце и о их небольшой семейной посиделке. Улыбнувшись, мальчик напялил на себя меха и уткнулся в них лицом. А после подошёл к двери, утянув за собой шлейф тёплой накидки. Здесь стояли маленькие меховые валенки. Просунув туда ноги, Иккинг вытянул руки вверх. Дотянувшись до тяжёлой дверной ручки, мальчик повис на ней всем телом и на двери прокатился наружу. Иккинг был очень высоким для своего трёхлетнего возраста. Взрослые видели в нём будущего викинга и считали, что сын вождя будет огромен и силён, подобно буйволу. Некоторые уже звали его буйволордом и верили, что если бы понадобилось, то он смог бы сразиться с этим величайшим драконом и одолеть его. Но за своими грёзами и грозным взглядом вождя они вовсе не заметили, что мальчик был очень смышлён. Но умственные способности викинги, увы, не ценили. Но к мальчику все относились радушно, а другие дети были слишком малы, слабы и глупы, чтобы понимать происходящее и хоть как-то относится к мальчику. И Иккинг был очень доволен. Вокруг царил серебряный иней и белёсый туман. Однако ни то ни другое не могло скрыть или остановить грузных викингов. Отовсюду слышались тяжёлые шаги и такие же тяжёлые голоса. И лишь Иккинг еле слышно перебирал маленькими ножками, шлёпая по жидкой грязи. Холодный морской бриз принёс на своих потоках сильный ветер. Холод царил вокруг и держал в своих сырых объятиях деревню. Иккинг бежал средь массивных домов по главной улице, но пробежав достаточно, он свернул налево и начал подниматься в гору. Здесь, у подножия голой и влажной скалы находился большой каменный колодец. На крепкой и жёсткой ограде было ведро с пресной водой. Просунув пальцы в щели, Иккинг пополз по камням. Подтянувшись и встав на камни колодца, мальчик подошёл к ведру. Ухватившись за его концы и наклонившись вперёд, Иккинг утолил жажду с помощью гладкой поверхности ледяной воды. Вытерев рот рукавом, мальчик спрыгнул с колодца и побежал к дверям Большого зала. … Большой зал — главное помещение на острове. Здесь проводятся все праздники, обряды и соблюдаются все традиции Олуха. А также здесь происходят все официальные события на острове. Этот зал, как и говорит название, огромен. А его массивные двери невероятны в своих размерах и высотой со скалу! Одно из чудес созданных руками человека! И, конечно же, маленькому, трёхлетнему мальчику не открыть их. Но к счастью, это и не требуется, ведь их только что открыл какой-то черноволосый викинг, и Иккинг, пока была возможность, юркнул прямо в них. Здесь было значительно темнее, чем на улице. Огромные и длинные столы заполняли это помещение. А прямо в их центре, вместо дерева распологались чугунные очаги с тлеющими углями. Именно их свет и тепло разливались по залу, создавая полумрак и позволяя выдыхать не облако пара. Иккинг шёл в тени, вдоль стены позади столов. Дойдя до угла, он сел на самый край лавки. Здесь как раз была тарелка с чей-то ножкой курицы. Откусив кусочек, Иккинг повернул голову и с интересом стал наблюдать за действом в центре зала. За центральным, самым большим столом сидело четыре мужчины. А во главе, освещённый красноватым светом величественно и грозно возвышался Стоик Обширный. Он что-то говорил, активно жестикулируя руками. Иккинг внимательно за ним наблюдал и слушал. Но не слова, что он говорил, а его голос. Но вот все встали и поплелись к выходу из Большого зала. Иккинг бесшумно последовал за ними… Они вышли к пристани. Ледяные морские волны разбивались тысячами синих осколков о деревянные «ножки» старой скрипучей пристани. Ветер колол щёки, а стеклянные брызги маленькими льдинками резали кожу. Внезапно заморосил лёгкий дождь, стеклянными нитями рассекая пространство и напевая свою лёгкую мелодию. Олух - остров, застрявший во льдах, близких к полюсу территорий. Трескучий мороз сырых снегов и тяжёлая мелодия частых дождей были постоянными жителями этих мест. Также постоянными жителями этих мест были упрямые бараны - Лохматые хулиганы, не желавшие покидать места предков. В хулиганском словаре есть двадцать восемь слов для обозначения дождя. Ну а сейчас нынешний вождь - Стоик пожал руку каждому из четырёх воинов, следовавших за ним от Большого зала. После они отправились вдаль на своих массивных кораблях, заходя за далёкий горизонт и исчезая из поля зрения. И Иккинг стремглав помчался вперёд, стуча ножками по деревянной поверхности пристани. — Папа! — Стоик удивлённо обернулся и ловко поймал сына. — Сынок, ты что тут делаешь? — мужчина с интересом рассматривал сына, — Да ещё и в моей накидке! — Пр-росто, пр-росто, ну, э, — Иккинг уже начал жалеть о своём порыве, ведь отца он и любил и боялся одновременно. — Ты сам смог выйти из дома и найти меня! — радостно проревел Стоик, — Сколько же в тебе силы и выносливости! — Стоик обернулся и зло сощурился на других викингов, отчего те сразу стали восхищаться, — Ну, что ты хотел? — Я-я-я пр-росто с тобой побыть, — Иккинг, слегка опешевший, но радостный промямлил, показавшиеся уже несерьёзными слова. А Стоик не любит несерьёзных... — Да? Уже перенимаешь опыт вождя? Одобряю… Эй, а вы чего встали?! А ну давайте работайте, вепри неумытые! Ну что, сынок, пошли? - Стоик посмотрел на Иккинга гордым взглядом и отправился вглубь деревни. Иккинг отправился за ним. … Сейчас было утро, однако деревня была оживлена, словно в разгар дня. — Используйте те деревья для брёвен и укрепите забор кольями! … — Неважно, чья эта коза, продайте её, а деньги поделите поровну! … — Я нарекаю тебя… — Маркус. — … Маркус Ренгьёрд! … Они ходили по замёрзшей, сырой, холодной деревне, помогая её совершенно не таким жителям. Племя Олуха, несмотря на условия проживания, никогда не унывало. Оно всегда было возбужденным, энергичным, сильным и готовым к новым приключениям. Все невзгоды оно переносило, мужественно расправив плечи, а во главе стояли выносливые и гордые вожди. И Стоик Обширный был одним из них. И именно Стоик на данный момент заботился о своём народе. И он помогал каждому, кто в этом нуждался. А старейшина всех лечила и предсказывала будущее. Она была знахаркой, способной определить день твоей смерти всего лишь взглянув на ногти... Или на язык. Ещё не разобрались. И Стоик советовался с ней, а потом ходил по деревне, решая споры её жителей. А Иккинг ходил за ним, внимательно оглядываясь. И со стороны казалось, будто Иккинг внимает каждому слову вождя и внимательно оглядывается, пытаясь узнать как можно больше о деревне. Да вот только дело было совсем не в этом. Иккинг просто ходил за своим отцом. А во все углы он заглядывал, потому что везде ему мерещились гномы и тролли, роящие землю своими крючковатыми носами и ворующие предметы своими толстыми лапами. Иккинг безумно хотел увидеть хоть одного. А потому нередко срывался с места и сбегал, заглядывая во все щели и ямы. Однако Стоик воспринимал это по своему. И в следующую секунду оказывался там и начинал объяснять, что это, и зачем это делается. А Иккинг в это время рассматривал какую-то железяку у себя в руках. ... - Ну всё, сынок, отцу нужно в лес, на охоту, а ты пока мал. Но не переживай, на рыбалку мы с тобой ещё сходим, - увидев поникшее лицо сына, Стоик погладил его по головке и отправился в лес, оставив сына одного перед домом. Иккинг осмотрелся. Посеребрённая инеем трава хрустела под ногами и переливалась, словно тысяча драгоценных сокровищ. Для Иккинга это были сокровища. С неба ледяным пухом посыпались небольшие сгустки невесомого снега. Мальчик вспомнил о спрятанной под мехом железяке. Иккинг покрутил её в руках и внимательно присмотрелся. Она показалась ему знакомой, поэтому он её и взял. Только он не помнил, где мог видеть подобное раньше. Иккинг осмотрелся. Вокруг белели светлые крапинки снежного пуха. Где-то вдалеке нарастал гул морского ветра. Его чистые языки своими кончиками ласкали землю затуманенного острова, пропитываясь холодным дыханием инея и темнотой туч, и разлетаясь морским бризом по всему Олуху, унося его сырость с собой, вдаль, словно странник с невиданным товаром. Холод морозил щёки и создавал особое ощущение, которое дополнялось закрывающим белым дождём. Иккинг был волен спокойно ходить по, стремительно холодеющему, двору. Он ещё раз взглянул на железяку и начал наматывать круги вокруг хижины. Он везде её примерял, пытался вставить, копал, подкапывал, однако она была чужой в этой картине. Белые точки снега всё оплетали своей белизной, застилая посыпанную серебром траву. Лишь из окон некоторых хижин просачивались тонкие струйки дыма, поднимаясь в небо и растворяясь в ветру, что торговцем уносил их в далёкие края на своём воздушном корабле, наполненном природными дарами всех мест, где он побывал. Вскоре, походив по своим будущим владениям, мальчик убрал железку обратно за пазуху и отправился в дом. Прокатившись на двери и приняв попытку забежать, Иккингу с третьей попытки удалось попасть внутрь дома. За ним захлопнулась массивная дверь. Здесь было не теплее, чем на улице. Ледяной, почти осязаемый прозрачный туман небольшими дробями колол нос и щёки. Олух - сырой остров, омывающейся со всех сторон морской водой, загоняющееся ветром ударятся волнами о скалы и смывая берега. Куча ракушек и прочих морских вещиц лежат вдоль побережья. И даже если подняться на самую высокую гору, то всё равно можно найти там ракушку. Порой вода смывает пол острова и эти наводнения часты из-за постоянных ветров, что и заносят морские дары на самые высокие точки. На столе, рядом с очагом были сложены припасы, которые Стоик сегодня собрал. Иккинг обязательно разберёт их. Мальчик поднял взгляд на крюки, куда ему совершенно не хотелось вешать накидку-плащ. Дело в том, что однажды в стену дома угодил шип змеевика и вышел с другой стороны, застряв в стене. И на него было очень удобно вешать вещи. После этого люди специально стали вбивать железные крюки в стену. Иккинга осенило. Он подошёл к крюкам. Его догадки подтвердились. Одно отверстие пустовало. Иккинг вставил туда железку из-за пазухи. Однако задумавшись, он подошёл к краю стола, где сложил несколько своих находок. Среди них была липкая зелёная трава с очень клейким соком и колючими листьями. Иккинг запихал её в щели в отверстии, зажав и залепив там крюк. Он улыбнулся проделанной работе.