Лунная странница

Чëрные и белые облака смешивались в серый, пронзая округу спокойствием, словно тягучие краски на ещё не высохшем холсте. Холодный дождь разбавлялся плотной душнотой, пропитывал золотистые и коричневатые листья, усиливая их гулкий шелест и сладостный аромат, доносящийся из мокрой чащи. Тяжëлые пряди облепили тонкую шею и широкие виски не хуже тонкого белоснежного платья до колена.       Втянув поглубже приятный запах, сочившийся сквозь дождь, Астра потянулась вверх грудью и подняла ладонь навстречу множественным каплям. Оные летели по неровным дугам, ударяясь то в ледяной мрамор под бëдрами, то в вытянутые пальцы, и дальше пробегали блестящими линиями через короткий рукав прямиком в подмышки, щекоча нежную кожу и впитываясь в разбухшую ткань. Небо казалось одновременно таким далëким и таким тесным, а дождь как будто нëс в себе его частичку, вселяя стойкое спокойствие и серую безмятежность. И укрывая от всего мира двух неразлучных сестëр.       Астра с улыбкой глянула на Авелину. Оная стояла посреди мраморного балкона, аккурат между сестрой и притихшим драмиллионом, чьи глаза излучали кислотно-жëлтый свет, тусклым ореолом окаймивший загорелую кожу. Верхняя часть белоснежной рубашки дерзко открывала длинные ключицы, ярко выраженные рëбра и небольшую грудь, которые полностью опутали серебристые реки. Стянутые в низкий хвост волосы трепыхались на тëплом ветру, прямо как юбка на коленях Астры, а густая чëлка мазала по закрытым векам, смахивая толстые капли с длинных ресниц. Серо-стальные облака стекали прямиком за свинцовое море, которое лучше всего просматривалось именно отсюда, создавая впечатление, будто вся Земля вертелась вокруг непоколебимости Авелины. Ведь та твёрже мрамора стояла посреди разыгравшейся бури.       Но тут слабый свет сошëл с тела девушки, практически сразу потащив за собой прищуренные глаза Астры. Девушка вытянула шею, присматриваясь к парапетным колонкам и тут же рванула туда, обрызгав Авелину. — Что такое? — опомнилась старшая сестра, подходя к блондинке.       Та без слов указала куда-то вниз. И под коротким пальцем уместилась немногочисленная стайка необычных рептилий, окружëнных королевскими воинами. Всадница драмиллиона нахмурилась: — Что это за драконы? — застëгивая рубашку, поинтересовалась она. — Это, — Астра резко вдохнула, — Это же Ванахеймы! Прямо как на картинке! Смотри, и ряды полупрозрачной серо-фиолетовой чешуи вокруг тела, и продолговатая форма, прямо как у морских! И морда, похожая на лошадиную! И эти то ли усы, то ли щупальца... Только... На конце у этих щупалец светящиеся раковины! — девушка прищурилась, — Голубые... Нет, зелёные! Бирюзовые! Прямо как водоросли в особую ночь! Велунд... Ого... — Тогда чего мы ждём? — ухмыльнувшись, ответила Авелина и подозвала Ильгара.       Астра резко подняла горящие глаза и кивнула. ... В шуме дождя и жухлых листьев, насквозь пропитанных водой, стали совсем не слышны гулкие хлопки крыльев, а в душном запахе мокрых цветов и сырой земли растворился и лëгкий аромат мыла, исходящий от девушек, и солоноватый амбре драмиллиона. Поэтому когда за мраморной колонной тихо цокнули драконьи когти, то процессия, сопровождающая ванахеймов, так их и не заметила.        Затем в белый камень, испещренный чëрно-бирюзовыми мазками, невесомо ударилось две пары человеческих пяток. В лицо вторгся очередной влажный поток, и Астра поспешно придержала волосы, прижимаясь к широкой колонне рядом с сестрой. На спине отпечатался каменный холодок, и за шиворот принялась усиленно затекать вода, барабаня по косточкам. — Чëрт, — тихо вырвалось из уст старшей сестры, — Из-за дождя я их совсем не слышу. — Сделай, как Астрид, — тут же нашлась Астра. — В смысле? — Помнишь нашу первую гонку четыре года назад? — пепельноволосая нахмурилась, — Астрид тогда очень резко ускорилась, тебе даже показалось, что она засияла, — Авелина, скорчившись, кивнула, — Так вот. Ты тогда спросила, как она это сделала... — ...на что она ответила нечто очень непонятное, а ты пояснила, — девушка махнула рукой, — И дальше что? Я и так постоянно использую свой дар и совершеннствую его, — Авелина метнула бровями в сторону окруживших драконов воительниц, — Но там сейчас мама и еë главная помощница, а они хорошо позаботились, чтобы разговор нельзя было расслышать случайным свидетелям. — Тогда я сказала лишь первую часть, — загадочно протянула младшая сестра, — Чтобы ты как можно чаще прибегала к тому чувству, которое вызывает дар. Но теперь ты должна отдаться этому чувству. Не искать его, а позволить ему найти себя, — девушка прикрыла глаза, — Позволь природе стать с тобой единым целым духовно. Просто позволь этому чувству гореть. И отдай его природе! — воодушевлëнно объяснила она и раскрыла сияющие глаза. — А давай-ка ты, — пепельноволосая хищно улыбнулась, из-за чего от еë узких глаз, превратившихся за много лет в вертикальные, поползли длинные лучи морщин, натуральными стрелками подчеркнув грозную решимость в салатовых зрачках. — Но... — Астра беспомощно открывала и закрывала рот, словно жуткая жуть или ужасное чудовище, которые не могут дохнуть пламенем. — Не слышу причин для отказа, — хищная ухмылка превратилась в довольную, — Так что давай, — просматривающиеся сквозь рубашку плечи расслабились, а мускулистые руки переместились на грудь, — Я жду. Астра поджала губы, исподлобья глянула на сестру и, вздохнув, медленно скатилась вниз по колонне, вслушиваясь в шорохи платья. Через секунду еë глаза закрылись, а кожа ярче прочувствовала холодные водяные касания. Девушка полностью расслабилась, растекаясь в своих ощущениях, а ощущения уплывали в дождевые лужи, впитывались в мрамор, утопали в гуле, стоявшем вокруг. Вот в уши впился отчëтливый шелест мокрой листвы. Астра расслабилась сильнее, пропуская всю мешанину природных мелодий в себя и как будто сама стала этой кашей из звуков и сразу же отдала новое чувство миру, выталкивая его из груди. Сама отдалась миру, сама стала каждым шорохом, каждым неровным дактилем листочка и потекла по волнистому ветру, ударяясь то в капли воды, то в почву, то в листья, то в разбухшие стволы. Гравитация усилилась. И среди огромного разнообразия звуков громче зашипели перестуки капель. Сердце одним ударом отдало природе наслаждение от их симфонии, от чего слух и словно сама душа только сильнее прикипели к шуму дождя, ощущяя каждое его звено, каждый шелест. Шелест каждого листа, отзвук каждой капли, касающейся мрамора, листьев, волос и губ, с которых слетало лëгкое, мелодичное шипение слов... — Он... Он ранен... И серьёзно! Он в лазарете! Ему всё хуже!!! — раскрыв глаза, удивлëнно выдала Астра и ужаснулась, закрыв рот ладонью, пока весь мир медленно от неë отлипал, а пол прогибался под ногами. — Кто? Один из драконов? — быстро проговорила Авелина. — Да... Да. Из-за охотников на драконов. — Вот дела, — старшая сестра звонким шлепком ударила себя по бëдрам, — Но как драконоборцы прознали, где Ванахейм? — Проклинают берсерков, — блондинка задумчиво посмотрела в сторону матери, окружëнной воительницами. — Я слышала, что пару лет назад их корабль потерпел крушение недалеко от Ванахейма, — хмуро добавила Авелина, но тут же недоумëнно воскликнула, благо дождь заглушил еë крики, — Но ведь мамины воины доложили, что никто из выживших не добрался до мира людей! — Все, да не все, — покачала головой Астра, — Это было послевоенное время, мама тогда только взошла на трон, — девушка пожала плечами, — Армия была в тяжёлом состоянии, плюс только начали налаживаться отношения с внешним миром, стресс, страх, голод, неудивительно, что некоторые выжившие всë-таки прошли мимо разведчиц. — Это очень плохая новость, — пепельноволосая сжала кулаки, — Но раньше никакого шума вокруг этого места не было. — Возможно, состояние берсерка было критичным, — девушка взмахнула плечами. — Значит, не многим успел рассказать этот выживший, а это нам на руку. Найдëм организатора и устраним, — будущая правительница ухмыльнулись, — Пошли, влетим через окно в крыше. — Чего? — глаза блондинки начали медленно округляться. — Через окно в крыше попадëм внутрь и спрячемся за одной из колон, — девушка в одно мгновение оседлала драмиллиона, — Давай, — еë брови медленно сошлись на переносице, — Ты умнее половины Альвхейма, если кто и сможет спасти этого дракона, то только ты! — Астра укусила себя за щëку, — Или пусть ванахейм умрëт по вине охотников на драконов? — Нет! — блондинка резко запрыгнула за сестру. — Отлично, — и через секунду за колонной остались только дождевые капли и холодное дуновение ветра. ... Это ощущение... Это странное, абсолютно нереальное, но настолько давящее ощущение... Когда наблюдая за знакомыми движениями, вскрывающими окно, кроличьими глазами следишь, чтобы даже тень оставалась незаметна, когда сам становишься тенью и прячешься за колонну.... Оно такое... Тяжëлое. Но невесомое и бесформенное, как капля воды в Звëздном царстве. Оно кружилось во всём теле вместе с кровью и мыслями, стремилось покинуть его, подкашивая ноги, а заодно и пол, и превращало содержимое головы в непонятный комок, но...       Цель. Цель всего этого возвращала на место — делало все странные ощущения элементарной настороженностью, позволяя сосредоточиться и идти по выверенному плану. Как неведомая сила возвращала Землю по очерченному вокруг Солнца кругу. И, окружëнные именно такими ощущениями, сëстры проникли в нужную комнату. Дракона Астра и Авелина почувствовал сразу же и с трудом сглотнули, зажимая носы. Из-за тяжелой деревянной двери рвано доносились протяжные, лающие стоны и душераздирающий, проникающий в самую душу скрежет когтей. А также душный, плотный и стойко обволакивающий натренированное обоняние смрад крови. Надув грудь, младшая сестра ощутила себя воздушным шариком, который собираются проткнуть иглой, и осторожно проникла первой. И почти сразу же резко выдохнула и примирительно подняла руки на отлетевшее от ободранных стен клацанье окровавленных, некогда золотистых зубов. Одна из ладоней быстро потянулась ко рту, глаза расширились, а сердце застучало в висках: по боку величественного ящера растянулась широкая рана, и из-за тяжëлого дыхания оттуда стремительно струилась вишнëвно-алая кровь, смешиваясь с разлитой внизу водой. Металлический запах только усилился, солоноватым привкусом оседая на горле. — Всё плохо, — донеслось сзади, — Тебе промыли рану, но это мало чем поможет. Но мы можем сделать хорошо, — длинное перепончатое крыло, слипшееся от запëкшейся крови, оборонительно поднялось, открыв ободранное щупальце и несколько мелких порезов у основания, — Хорошо, защищайся от меня, — она схватила камень, — Но подпусти еë, — и кивнула на Астру. Дракон сощурился, внимательно осмотрел блондинку, искоса глянул на еë сестру, сжимающую камень и, выдохнув, убрал крыло. Астра тут же кинулась к кроваво-белому существу. Причудливые щупальца утопали в липких лужах крови на выстеленном простынëй полу, сочясь тусклым сиянием, а на веках дракона застыли чëрные сгустки. Но вот глаза... Медово-рыжие, расчерчëнные серебряно-сиреневыми кругами, похожими на кружева, они устало, без страха за свою жизнь наблюдали за тем, как девушка подошла к полкам, взяла оттуда какие-то склянки, бинты и кисти и подошла к израненному боку ванахейма. Откинув мокрые волосы, она смешала содержимое склянок и, сжав кисть, медленно обмакнула еë в смесь и поднесла к ране. Ванахейм тихо зашипел, на что Астра проговорила что-то успокаивающе и старательно продолжила выводить целебный узор. А затем, легко коснувшись его подушечками пальцев, прикрыла глаза и позволила стуку своего сердца раствориться в шуме текущей по драконьим сосудам крови. А затем это ритмичное шипение отошло на второй план, когда к нему подмешалось новое. Слабое, беспорядочное и очень... Необычное. В моральном плане. Вся жизнь дракона текла по крови и ощутить в этот момент каждую еë каплю... Астра не первый раз делала это. Но именно сейчас эта жизнь была так похожа... На еë. И, несмотря на существенных различия этих двух существ, их души... Соприкасались. Словно частички огромного пазла под названием мир, где каждая крупинка невероятно необходима, но для остальных считается никем, а когда помнëтся, так и вовсе станет белой жуткой жутью. Этот дракон думал также. Астра почему-то знала это, как будто поймала за хвост отголосок собственных чувств. Он точно также размышлял, а нужно ли вообще бороться за свою жизнь. Их личности и мировоззрения были не то, чтобы похожи. Скорее... Просто подходили друг другу, как золоту идут бриллианты. Узнать бы мысли этого ванахейма получше... Астра тряхнула головой.

Сейчас ему нужно помочь.

— Ну что там? — прорезал слух знакомый голос. — Всё не так плохо, — без запинок ответила младшая сестра, — Целители хорошо поработали над внутреннеми повреждениями, но необходимо закрыть рану. Я практиковала один нетрадиционный способ. Принеси мне рыбацкую сеть и иглу потольше, — с этими словами она принялась обрабатывать мелкие порезы. Авелина вскинула бровь, но всё же послушно зашагала в сторону выхода, подозвав своего дракона, а Астра тихо прошептала раненому ящеру: — Ванахейм... Ты не любишь ни людей, ни альвов, да? — она вздохнула, — Мы ведь и правда мало чем отличаемся, несмотря на громкие речи. Говорим только о своих проблемах, как я сейчас, и оба слишком гордые, чтобы развиваться друг благодаря другу. Людская медицина очень действенна в сочетании с нашими знаниями. Я собираюсь зашить твою рану, — блондинка решительно подняла глаза, и белоснежная рептилия, тихо зарычав, приблизила обагрëнную морду к девушке.       И снова эти глаза. В их тëмно-солнечном оттенке плескалась именно та мудрость, которая несëт в себе безразличие ко всему изученному, а от того совершенно глупому миру. Но в перламутром узоре всë же мерцала некая наивность, желание найти нечто новое, отрицающее всё, что было прежде. Блондинка уловила слабое отражение на мутной поверхности: она с точно таким же взглядом. Прикрыв влажные веки, девушка с тихим хлопаньем прикоснулась лбом к продолговатой пасти дракона. Раздалось умиротворëнное урчание, потянувшее за собой слабое тепло, и Астра ощутила в груди странную вибрацию — драконье сердцебиение слилось с еë. Альвейка именно сердцем почувствовала не просто касание иного пульса, а проникновение чужого сердца, чужих чувств. И новые, доселе неведомые чувства стали перекликаться с еë собственными. Все еë эмоции как будто утекали в дракона, принимая его собственные сквозь фильтр расплавленного сознания. И это было так... Странно. И очень приятно. Как будто спокойная, неторопливая туча, нависшая над землёю в шторм. Наверное, это и есть то, о чëм говорила Астрид четыре года назад.