Лунная странница

— Вам что-нибудь нужно? — миловидная блондинка села в низком поклоне. — Передай это королеве Вене, — к служанке потянулась мозолистая ладонь с маленьким бумажным свëртком. Альвейка быстро выхватила письмо, не коснувшись королевы. — А теперь, — Айнурия ощутила на голове чистую кожу, стягивая корону, а заодно и очередной клок волос, — Тц! Иди... Резкий поклон. Служанка вмиг испарилась. — Я же не сделаю с тобой ничего сверхестественного, зачем так боятся... — закатила глаза королева и медленно проковыляла на балкон, оставив корону на тумбе со сторожевой жуткой жутью. Из темноты возвышались тëмные древесные силуэты. Если приглядеться, то в их тени можно различить разрезы домов. Странная тишина охватила Альвхейм точно также, как холод парапета руки. Только лес миллионами сверчков звенел в ветряных потоках. Если сосредоточиться на ощущениях — к коже липли морские капли. Далëкий океан, будто влюбившись, всеми силами цеплялся за пляж. Безнадёжно цеплялся. — Можно вопрос? — Айнурия вздрогнула, стряхнув капли, когда чей-то неожиданный голос раздался наравне с ветром. И вздохнула, выпрямив плечи. — Если ты по поводу Астрид, то нет, — также холодно, как ночь, пропитавшая небо, отозвалась Айна. Адена молча прозвенела старыми доспехами, и на серый мрамор взгромоздилась ещё одна пара рук. На ветер такими же медленными гроздьями слетел тяжëлый вздох, аккомпанируя сверчкам. Где-то внизу хрустнула ветка. — Скажи, — голос трещал, точно сухое дерево или заржавелый металл, — А почему ты так просто согласилась стать королевой, когда Асти пропала? Брови невольно взметнулись вверх. — Почему ты спрашиваешь это сейчас? — погладив костяшки пальцев, поинтересовалась королева. — Ответь на вопрос, — ночь расстелилась между сëстрами, унося их голоса во тьму без единого отклика. Айна отправила злой взгляд в широкое небо. Океан едва уловимо постанывал о береге. Ему подпевали сверчки, совы, листва и жуткие жути. Алмазные звëзды всё также покоились в черноте, размытые сквозь ветер и высоту. Где-то там осталось слишком много. Слишком много, чтобы забыть. — Я ненавидела Астерию, — к небесам наконец-то взлетела правда, оставаясь там навечно. В отличие от Айны. Глаза закрылись. — Так и думала... — вздох Адены тяжело ударил по ушам, словно намереваясь стать очередным потоком, — Я этого избежала, потому что была очень привязана к сестре. Я всегда ходила за ней хвостиком, хоть она никогда и не любила нас, — старшая сестра взглянула на младшую, — Я заставила еë привязаться и полюбить меня... Это и спасло от того, что ждало тебя... — тяжёлый взгляд пролëг сквозь тьму до королевы. В пальцах обнаружилась лёгкая дрожь. — Вторая... — словно свет звезды, застрявший в небе, в голове застряла эта безмолвная боль, — Вот, в чëм твоя главная проблема. От тебя не ждали свершений, как от наследницы, — дрожь переместилась на кисти, — Кем тебе быть..? Только обычной небесной странницей... Мечтающей о Земле, — королева резко развернулась и в упор уставилась на сестру: — Чего ты добиваешься?! — челюсть свело, а чëлка забилась в нос. Айнурия с размаху хлопнула по лицу, перекрыв болью зуд в ноздрях и выдрав очередной клок. В пояс ударил парапет, подкосив ноги. Тени сгущались. Океан затих где-то за горами. В кулаках быстро запульсировало, а на локтях подрагивали волосы. — Хочу помочь нам обеим, — в очередной раз вздохнула Адена и тоже выпрямилась, — Ты отдала всю себя землянину, да..? Родители ведь отправились на поиски Асти, не попрощавшись и не узнав, какого нам... — бронированные плечи сестры опустились, — Тебе было некуда девать свои чувства... Кроме как в страсть. В Землю. Астрид стала отражением этой страсти, да? Собственные плечи тоже опустились, и вслед упала голова, рассматривая ноги так, как прошедшие года — с ненавистью. По губам, едва падая на юбку, заструилась кровь. Уныние, взрыв эмоций, всë перед ней сейчас. Блондинка облокотилась на парапет. Волосы прижали дрожащие локти, и боль разжала кулаки. История повторяется. Будущее стремится к устоявшимся образам прошлого, ведь будущее — это ожидания прошлого. Первое правило времени. — И ч-чем это... Помож-жет? — выплëвывая оставшуюся кровавую чëлку, проговорила Айнурия. — Теперь я точно знаю, с чем бороться, — скрестив руки, заявила Адена. Ветер прошелестел под виском. Дрожь стала почти такой же прозрачной, как холод, пронизывающий воздух. Всё уже давно умело прекращаться в теле. Не в душе. — Отвяжись от Астрид, — наклонившись к королеве, прорычала сестра. В глазах Айнурии засверкали звëзды, и боль вмиг слетела с корней волос. — Ты с ума сошла!? — королева сорвала руки с парапета и вся взвинтилась, — Ты хочешь вторую Астерию? Астрид — наследница. Она моя дочь! — Айнурия споткнулась, — Кхех! Да ты сама знаешь, как она дорога всем нам! — и с разворота ударила в парапет. Кровь залила нижнюю часть лица, а в пальцах рассыпалась тупая боль. Осколок мрамора грохнулся возле пяток. — Это не так!... — в глазах Адены резко блеснуло; королева сделала шаг назад, — Все только и делали, что осуждали еë, пытались изменить, как и ты! И Асти тоже пытались подстроить под народ! — золотоволосая развела руки, отчего королева пригнулась, — Астрид — живая странница и наполовину человек! — пятка Айнурии заскользила в чëм-то липком, когда сестра стала наступать вдоль парапета, — От неë твоë прошлое не зависит. Она никогда не станет твоими ожиданиями. Мир под тебя не подвернëтся! Это не то, чего ты добилась! Ты добилась полëта на Землю! Ох! — споткнувшись об осколок парапета, младшая сестра скорчилась и одной рукой ухватилась за грудь, а другой вцепилась в обломанный парапет. Доспехи так и звенели. Королева приземлилась на пол, а под взбесившееся сердце в глазах заплясали звëзды. Айна заломила пальцы и раскрыла рот, но оттуда не вырвалось ничего, и звëзды из глаз исчезли. Младшая сестра выпрямилась и молча отвернулась к выходу. — Дай Астрид уйти. Она не будет счастлива в Царстве, — в дверях она резко обернулась, — И разберись в себе! Пока зализываешь раны... Айна снова промолчала. Ветер тронул плечи, донесся ещё один хруст из леса. *** Злость вырывалась и обрушивалась на глупые ветки. Спина непроизвольно дëрнулась, когда треклятая ветка опять сломалась под ногой. — Тс-с... — Госпожа, небесная королева просила передать, — дрожащая, точно лист на ветке, рука выплыла из темноты. Вена быстро выхватила письмо и отправилась за спину служанке. Та не шелохнулась... *** Солнце медленно расцвело на морском горизонте, врываясь в волосы и тая на плечах. На ресницах, как и на крыльях фурии, висели блики. Казалось, само небо наступает сначала на Астрид, а затем куда-то назад... Всадница наклонила голову набок. Шелесты раздавались где-то внизу, в ушах разносился ветер, а где-то далеко вспыхивал и таял, как солнечный свет, птичий звон. Ресницы хлопнулись о скулы, и вслед за звоном утренний туман разорвал мелкий силуэт острова. Астрид тут же выпрямилась. Волны тихо бились в такт сердцу. Но их шум перекрыл звон, когда Лания, выстрелив ослепительной плазмой, поскорее утонула в ней вместе с лунной странницей. Настоящей странницей. Непредсказуемой и вольной, как свет. *** — Так, — Вена опëрлась на стол кулаками, разрывая холодный воздух злостными выдохами, — Отдала накопленное землянину? Боишься за Астрид, — женщина прикусила губу, — Неужели всë настолько запущено... — женщина ещё раз выдохнула, качнув лепестки рыжего цветка в горшке, — Неужели твоë чувство вины выражается так! — кулаки с размаху впечатались в заваленное пергаментами дерево, что даже люстра со свечами качнулась, как неожиданно один из свитков привлëк взгляд, — И ради кого..? — спина прогнулась, и на ней обозначились капли пота, — Ну почему ты ставишь чувства выше себя, ну почему никогда о себе, о других не подумаешь! Почему называешь вещи не своими именами!? — Вена выхватила злосчастный листок: «Отчёт номер один. На данный момент всадник Штормореза играет свадьбу с Гердой Белорукой»

[Flashback]

В нескольких шагах среди земляных комьев, поросших мхом, катились холодные воды. Лунный свет точно также скатывался по дрожащим листьям прямиком к волнам, и казалось, что именно он придавал неправильную форму высокому камню на том берегу. Лесной ручей во всю журчал, как будто ночной соловей, обтачивая берега. Вена невольно зажмурилась: в голове расцвëл совсем другой лес, осенний, вместо луны по беспокойной воде разливалось солнце, а шуму ручья вторили жуткие жути. Подросток лет пятнадцати, поëживасяь в кожаном плаще, смотрела на горы вдалеке. Над ними вовсю столпились облака. Но во взгляде не было ни облака сомнения. Ступня часто билась о листья на земле. — Так зачем ты меня позвала? — на том берегу встал широкий рыжий мужчина, укутанный в светлый меховой плащ, — Не бойся наших гостей! — и улыбнулся в бороду, подрагивая всем телом, отчего на поясе зазвенело лезвие, — Ух, собачий холод! — Боюсь! Очень боюсь! — девочка, тоже рыжая, тут же перепрыгнула через ручей; плащ так и надулся, точно туча, — Не нравятся они мне, пап! Я к ним в погреб залезла, а там оружие, драконьи шкуры и очень много тех тканей, про которые ты мне рассказывал! — из горла рвалось воодушевление, — Тех, которые очень дорогие! А те люди сказали, что они бедные! Это важно знать! — девочка подняла вверх кулаки, старательно сжимая брови. Мужчина нахмурился. Под плащом толстые пальцы медленно обхватили кинжал. — Так вот оно что, — массивная голова быстро завертелась, поблëскивая голубыми глазами; голос понизился, — Тогда беги-ка ты к Свену, лодочнику. Расскажи ему всё, что увидела и передай от меня привет, — сжав губы, мужчина развернулся и быстрым шагом ушëл в сторону гор. — Па-ап..? Всё же будет хорошо..? Они нас точно не могли услышать! — вопрос девочки остался без ответа. Кулаки сжались. На них снова стал падать лунный свет. Видение пропало. А на вопрос девочки еë отец так и не дал ответ. Неожиданно на том берегу ручья обнаружился чужой силуэт, похожий на широкий лист. Вена, вздрогнув, кинулась к древесному стволу. Пока она была погружена в воспоминания, кто-то пришëл к ручью! Благо, она застыла достаточно далеко от воды. — Темми! — у силуэта оказался женский голос, ласковый. Но это была не Айна. Неожиданно от тëмного камня на том берегу оторвался ещё силуэт и подошëл, начав громко целоваться с девушкой. Точно также, как с Айной.

[Конец Flashback]

Ещё один удар в стол. Неожиданно по ушам с такой же силой ударил звонкий треск. По полу рассыпались пергаменты. Вена охнула, склонившись на корточки к разбившемуся горшку. Среди глиняных осколков лежал ранний цветок. Адонис. Они обычно цветут в августе. А этот расцвëл сейчас... Ей не хватило сил сдержаться и не бить стол. Не хватило сил сказать Айне правду. Не хватило сил последовать за отцом. Не хватило сил защитить свою новую семью на войне между альвами и людьми... Но когда она пошла наперекор традициям, то альвейское государство стало самым сильным на континенте! Когда потребовала того, чтобы альвов пускали на небо, жизнь стала лучше для всех! Когда заставила всех работать, поставила всех в неудобное положение! На деле это только улучшило отношения двух государств! Каждый раз, когда делала по своему, рисковала, то всё по итогу становилось только лучше! Сквозь пальцы посыпались земляные комья, когда в ладонях оказался цветок с корнями. Сейчас ещё есть шанс пойти посадить его. Он вырастет. Откроется солнцу. Сможет прожить в дикой среде и самостоятельно, несмотря на раннее цветение! И если сейчас сказать Айне правду, несмотря ни на что... То это сделает еë сильнее. Нельзя этого сейчас испугаться. Иначе и Айна умрëт! С этими мыслями Вена пересадила адонис под свой балкон, а затем встретила рассвет на спине Нота. И тут... По синим крыльям застучали капли... Опять дождь на рассвете... Точно тëплые лучи, обволакивающие ранний цветок Адониса под балконом, по загорелой коже растянулись приятные ручейки. Влажный воздух вяло вошëл в лëгкие, оседая в горле водой, пока по коже распространялся холод. Небо приближалось. Пробивавшаяся сквозь тучи синь так и блестела, точно капля дождя в солнечных лучах. Ещё немного... Где-то прогорланила ворона. Веки сомкнуло сквозным ветром, и что-то натянуло набухшую рубашку на грудь. Тело пронзило мурашками, и глаза резко раскрылись. Дождь теперь шëл внизу. Вена выдохнула густой пар, и он тут же начал отдаляться вместе с тучами внизу. Женщина раскатисто, как ворона, засмеялась, разбрызгивая капли с лица и одежды и расставляя руки. Вокруг только сияло небо. Откуда-то снизу прямо в крылья Нота выстреливали столбы света. От каждого взмаха свет рассыпался, точно пыль. Голова кружилась. Стало так хорошо. Так холодно... *** В нос ударил мощный запах хвои. Где-то вдалеке в небе выросла узкая гора, а на самой еë верхушке выделилось яркое пятно. Похоже, там что-то есть... Астрид немедленно рванула. Небольшая хижина всё приближалась, купаясь в рассветных лучах, пока внизу мелькали пахучие деревья и поляны. Небольшое строение растянуло крышу в стороны, точно дерево ветки, когда Астрид спрыгнула с Лании. Невидимость еле вихрилась на коже: температура менялась, и конечности проступали. Времени мало. Глаза поблуждали по небу: Лания закружила где-то в ветряных потоках, не выбивая заметного хаоса крыльями, и Астрид улыбнулась результату тренировок. И сделала первый шаг. Так выверено, что ни шороха не издалось. Ещё шаг. Скользко. Ещё быстрее. Мягко. Маленькими шажками блондинка быстро добралась к краю и набрала воздуха. Ещё шаг. И новый мир затянет с головой... Астрид вздрогнула. Ладони медленно потянулись к деревянной крыше. Стало как-то странно. Огромное сизо-голубое небо разлилось над головой, как будто убегая от рассвета, покрасившего редкие облака. Под пальцами тихо обозначился мох, и колени тоже в него упали. Влажный. Астрид опустила взгляд. Мокрая крыша так и сочилась каким-то резким запахом и слегка мерцала. Осталось подтянуться. Выглянуть. И такое должно накрыть... Все эти мысли показались вдруг странными. Они были похожи на дым, когда огонь чем-то затушили. Да, она читала в свитках про людские обычаи. Да, видела, как рисовали деревни. Слышала рассказы. Но сейчас... Момент тянулся. Пальцы начали терять невидимость, проступая на мху. В нос всë также залетал запах мокрой древесины.

[Flashback]

— Любознательность — банальная защита от страха неизвестности: даже если результат окажется ужасающим, мы будем довольны тем, что его узнали. — Афина усмехнулась в тишину звëздной улицы. Ещё никто не проснулся. Царила неизвестность перед новым днëм. Астрид медленно отошла от чьего-то дома. Желание заглянуть пропало. ... — Мы рождаемся с четырёхкамерным сердцем. В нëм четыре отдела. Четыре сердца. Одно — наше, второе — для связи с миром, со струнами энергий. Третье — мечтам, магии. И четвëртое... То странное чувство, какое вызовет лишь дом. Родное такое чувство... Как же его объяснить? Это четвëртое сердце. Оно — дому, где забилось, — с непривычно прямой спиной вещала Адена, не опираясь на стол, как обычно. Две ученицы внимательно слушали.

[КонецFlashback]

Адена ещё в первый день учёбы доказала, что слушать еë имеет смысл. Афина всегда оставляла в Астрид нечто новое. И сейчас... Не фальшь ли это стремление? Одно дело стремиться к Земле... Но совсем другое — узнать еë изнутри. Что если эта деревня не вызовет в ней ничего..? Как и небесное царство... Да, недавняя встреча оставила много желания изучить эти земли. Познакомиться с этими людьми. Но... Но что будет, когда она их изучит? Что ей дальше делать..? Афина всегда утверждала, что надо следовать за своими желаниями. Адена — что рано или поздно всё изменится, но не все мы сможем измениться, и именно поэтому пока ничего не меняется. Они обе учили, что именно эти убеждения оставляют нас в живых. Наши различия. И что даже между ней вчерашней, изучающей новый остров и собирающейся убить свою первую драконоубийцу и сегодняшней, тянущейся к людской деревне, пахнущей мясом, хвоëй и мокрым деревом... Есть огромная разница. И сейчас... Что будет в этой деревне? Какой принцип к ней лучше применить? Афины или Адены? Чтобы не разочароваться..? Ведь иначе она потеряет свой смысл жить... Так тяжело... Так и должно быть..? Ведь всему нужен свой страх. Свой стимул. Руки и колени уже давно проявились. Только они тоже словно мхом заросли. Вот бы не уходить с этой крыши. Вот почему нет такой магии? Ну почему это просто не может быть возможно!? Астрид вдохнула поглубже. Лëгкие заполнились солëным ветром. На коже тоже было что-то солëное... В локтях распространилась тяжесть. На пальцах забегали искорки. Магия от бессилия... Нет! — Все мы ждём, что причина жить и моральные ценности решат за нас в тяжёлые моменты, — Астрид сплюнула. Магия рассыпалась в пыль на деревянной крыше. — И поэтому не видим иных решений, — вдруг раздался ещё один голос. Блондинка тут же вскочила, потянувшись за секирой. На лопатках и бëдрах как будто кожа разошлась. Как и невидимость. — Эй, стой, я не собираюсь драться! — неизвестный поднял ладони и заметно пригнулся. В рассветных лучах сверкнула растрëпанная чëлка и большие зелëные глаза. Иккинг. Появился, стоило расслабиться. — Мы с Беззубиком каждое утро делаем облëт, — чужая ладонь вытянулась в сторону чужой деревни, — Ты, кажется, хотела увидеть. Тебе туда. Астрид дëрнулась. Где-то вдалеке крикнула жуткая жуть. — Почему же не поднял тревогу? Я чужак, — от секиры раздался зловещий скрип. — А ты опасный чужак? Разве не ты этой ночью помогла нам — чужакам — прогнать дракона? И где твой? Не думаю, что стоит звать помощь. Тебе самой она нужна, — и чужая ладонь слегка качнулась, как бы приглашая на танец. На танец с новым миром. — А твой дракон где? — Астрид сощурилась. — За твоей спиной, там крыльцо есть. Ну же, не бойся, — шатен чуть улыбнулся и убрал обе руки по бокам от головы, — Я не драться пришëл. Астрид медленно, опираясь на правую ногу, повернула тело, не отводя головы от наездника. А затем также медленно убрала секиру, прислушиваясь и вздрагивая от каждого свиста. А затем, выдохнув, резко развернула голову к деревне. Сердце пропустило удар. И ничего. В этом мире осталась только яркая желтоватая деревня, растëкшаяся по скалистой земле, точно солнце по облакам. Вид на неë открывался просто потрясающий: рассвет обхватил длинную главную площадь, низкую пристань, стойла и просто огромные двери прямо в скале! Мимо пролетел дикий змеевик. Где-то внизу забулькали чайки, и влажный поток коснулся ключиц, пустив по телу мурашки. От него так и тянуло свежестью. Ощущения оказались смешанными, но потрясающими. Особенно щекотке в икрах способствовала гравитация, давящая на плечи. Хотелось лететь. Лететь над этим новым миром. Бороться с гравитацией, чувствовать воздух. А затем приземлиться. — Утром деревня действительно красива, — снова раздался голос, вернувший Астрид в реальность. Голова и руки дëрнулись. Иккинг стоял совсем близко, совершенно не боясь. На обкусанных губах мерцала широкая улыбка, даже зубы виднелись. Ровные. Прохладный ветер трепал и без того беспорядочные волосы, на которых сияло солнце, купаясь в рыжине. От ветра парня грела длинная меховая жилетка, такой же длины зелëная рубаха, кожаные подштанники и... У него отсутствовала нога. Астрид ещё раз оглядела викинга. Иккинг был частью деревни. Человеком. Наездником. И, похоже, воином. Таким хилым... Люди необычны. — А где твоя деревня? — спросил всадник ночной фурии. Неужели у них кто угодно может быть воином, наследником, героем? Это был просто несчастный патриот? — А где твой дракон? Или нечто большее..? — Эй..! — плеча что-то коснулось. Лицо тронул последний воздушный поток. Нос дëрнулся. Внутри расправил крылья невидимый дракон. — Мой дракон недалеко, а моей деревни больше нет, — странница полностью развернулась к человеку. Сейчас началась новая жизнь.