[Flashback]
— Мой дракон недалеко, а моей деревни больше нет, — странница полностью обернулась к человеку. Сейчас начиналась новая жизнь. — Оу... — всадник замялся, — Если хочешь... Если хочешь, то можешь остаться у нас. Мы дадим еду и кров! Правда, оставайся! — глаза юноши так и загорелись, точно плазма внутри взорвалась. В сердце что-то укололо, опалив внутренности странным огнëм — Да! — без раздумий ответила Астрид и сжала кулак. — Тогда нужно будет представить тебя оц... То есть вождю, — шатен криво улыбнулся и взлохматил затылок, — Как твоë имя? — Астрид. — Хорошо, Астрид. Уверен, вождь согласится, когда узнает, что ты сделала, — воодушевлëнные глаза глянули на дома внизу, — Пока мы могли бы... Мы можем облететь деревню, — Иккинг чуть кивнул. Астрид тоже кивнула. Однако стоило промелькнуть мысли показать Ланию... — Но я полечу с тобой.[Конец Flashback]
— А здесь кузня, — между крыльями ночной фурии он не казался таким маленьким и хилым. Кузня производила почти такое же впечатление: окружëнная пригорками и отделëнная высотой, она выглядела вполне прилично, а всего в паре метров внизу... Астрид тронула бинты на предплечье; ветер вовсю пытался стянуть их. Кузню тоже как будто перебинтовали многочисленными железными заплатками на стенах. Не такая уж она и крепкая... С чего бы это? — Там Вороний мыс, а напротив скала Одина. — рука перелетела вбок, — В ней находится Большой зал. — Можно мне внутрь? — пальцы забарабанили по бинту. Иккинг повернул голову, и собственные волосы закрыли ему обзор. Девушка на это хмыкнула, пока чужая рука тут же залезла в чëлку. — А... Эм, конечно, — затылок снова взлохматили и поспешно обернулись против ветра. В тот же миг Беззубик резко развернулся, и отяжелëнный холодом воздух пролëг вдоль тела. По спине разлилось напряжение, и сидушку подбросило, а приземлилась она уже вместе с драконом. Затем Астрид спрыгнула, и ступни обожгла холодная каменная кладка. Тут же раздался голос Иккинга: — Двери довольно тяжëлые, давай помогу... — в лоб прилетела вода, когда вверх, сбрасывая капли, побежала небольшая вибрация, а в воздухе нарисовалась узкая тëмная щель, — Открыть... Астрид быстро протиснулась внутрь. В темноте только мелькнули какие-то светлые линии. Щëк вмиг коснулась сырая пелена, а на лицо дохнуло запахом солëной рыбы. Неизвестность делала темноту почти осязаемой. Астрид кожей чувствовала, как далеко стены, а босые ступни по прежнему холодил камень. Дверь тяжело заскрипела, и послышалось тяжëлое пыхтение Иккинга. Странница снова усмехнулась и рукой нашла дрожащее дерево, двинувшись вдоль. Пока рука скользила, успело показаться, что дверь ещё шире, чем снаружи, и блондинка ускорила погружение во тьму. — Беззубик! — точно стекло, окрик улетел далеко вперёд и разбился о стены. Но после короткой плазменной вспышки он потонул в грохоте, и темноту отбросило к стенам. На них тихо заблестел камень, смутно отражая десятки протяжных прямоугольных столов. До этих стен идти оказалось действительно далеко. А в центре зала... Ещё один стол. Но остальные меркли по сравнению с ним. Низкий, огромный и овальный, в своей середине он держал неглубокую яму, где вспыхнули кучи почерневшего угля. — Астрид? — знакомый голос странно быстро оказался рядом с необычным столом. Челюсть дëрнулась, и девушка тоже подорвалась в центр. Изо рта не вырвалось ни слова. Внутри тоже что-то вспыхнуло. Что-то неизведанное, вихрящееся в районе ранних лет. Когда она, например, впервые прочитала свиток вечно грустной матери, и та книга казалась такой взрослой. Но сейчас такой бесполезной, со всеми еë серьёзными мыслями о том, как тяжело покидать родной дом. Ради этих чудес, таящихся глубоко в человеческих головах, не страшно было покинуть ни дом, ни семью, ни престол... Аккуратно, как будто от лишнего движения всё могло потухнуть, Астрид приподнялась на мысочки и рассмотрела длинную яму. Мурашки мерно попадали на кожу при виде множества мелких огоньков, до сих пор бегущих по углям. Только в середине уже успели выделиться особенно высокие горы пламени. Неожиданно в воздухе появилась мелкая яркая искорка и подлетела кверху. Подняв за ней взгляд, Астрид резко сжала кулаки. Так вот почему кузня в таком состоянии. Вот, почему Миранда хотела убить того дракона, и почему у Иккинга нет ноги. С каменного потолка свисала громадная золотая статуя в виде дракона с пронзëнным брюхом... — Это не то, о чëм ты думаешь, — Астрид медленно перевела остекленевший взгляд на чуть блеющий голос юношы, — Мы больше не убиваем драконов! — Больше..? — блондинистые брови сошлись, — Как давно!? — к голосу налипла необычная твëрдость, даже в ссорах с матерью она не проявлялась. Эта твëрдость даже обрадовала. Эта злость точно настоящая, она вызвана на свободе! — Уже год, — Иккинг расправил плечи. — Всего год? — сказала Астрид ещё твëрже. — Да, год. Мы год не убиваем, а приручаем драконов, — чужие плечи под этой твëрдостью не прогнулись. — А где весь этот год была Миранда? На соседнем острове отдыхала? — девушка прыснула. — Крылатый Ужас убил еë дядю, — парень вздохнул, — Каждые десять лет он появлялся вместе с Орвиндейловым огнём. Миранда просто с ума каждый год сходила. И, между прочим, мы этого дракона не убили, — Иккинг возмущëнно качнул плечами. — Из-за меня. — также возмущëнно отозвалась всадница дневной фурии. — И уже целый год на счëте Олуха ни одного убитого дракона, — Иккинг вскинул брови. — А до этого? Почему вы только год как не убиваете драконов? — рука блондинки опустилась на бедро. — Потому что я приручил дракона, — шатен сделал шаг к Астрид, — И смог показать деревне, что не нужно их убивать, — и в чужих глазах снова что-то зажглось. Сердце бабахнуло. Неужели у непохожих на других в душе может так сильно пылать? ...[Flashback]
Она о тебе и не думает — Нет... — Кайла схватилась за голову свободной рукой, — Нет! Нет! Нет! Нет! — Прими верное решение! — прокричала мать. — Подумай об Астрид! — высказала тëтя Адена, не выпуская сестру. — Слушай сердце! — добавила королева Вена, не выпуская Кайлу. — Хватит! — вскрикнула девушка и рывком высвободилась из хватки рыжеволосой.[Конец Flashback]
И что же из всего этого надо было слушать..? Вокруг глухо моросил дождь, и Кайла брела под навесом земных ветвей. Мать была против, но Адена помогла попасть на Землю. Сквозь листья виднелось золотисто-алое небо. Как будто огонь, только запылëнный. — Подумай об Астрид! — Адена имеет ввиду, что Астрид не вернëтся. Она о тебе и не думает... На плечах в одну секунду вспыхнул огонëк и засвистел под давлением дождя пахучим дымком. Действительно, а где была гарантия, что это путешествие на Землю — временное? Астрид с самого начала хотела бросить всех, кроме Кайлы... И у младшей сестры у единственной была возможность узнать, куда уйдëт Астрид. Чëрт, надо же было так облажаться! И где теперь сестру искать!? — Слушай сердце! Ты вольна поступать так, как тебе хочется. Слова Вены сами всплыли в голове. Все остальные только указывали на то, что Астрид не собирается возвращаться. Лишь Вена велела никого не слушать и поступать так, как они с сестрой изначально планировали. Как им было удобно. Могло ли всë сложиться иначе, послушай Кайла Вену..? Неожиданно в небе расцвëл силуэт синего дракона. Он шëл на снижение. Да это же дракон Вены! Кайла ускорилась. Сквозь ветви слепили первые солнечные лучи, а пятки утопали в мокрой почве, продавливая всю траву. Сладостный запах леса щекотал лëгкие. Холодное утро всë стремительнее охватывало ветки, дождь и рыхлую почву. Интересно, а застала ли такое утро Астрид? Сделало ли оно еë счастливее? Наконец, за дрожащими листьями нашлась Вена. То, что женщина делала, выглядело странно: упав на колени, она пялилась на собственные, пальцы, запущенные в грязь. Вокруг собрались мелкие лужицы, и дождь нещадно избивал их, а заодно и вымочил до нитки длинную рубашку, захватив распущенные волосы. А Вена улыбалась. Те же капли всё чаще катились по вискам Кайлы, но они заставили девочку поëжиться. Понять земную королеву всегда было сложно. Но что будет, если попытаться? — Вена! — крик Кайлы заставил рыжую вздрогнуть, как язык огня; она подняла глаза. Кайла сделала с десяток шагов к королеве. Сердце забилось быстрее. Грязь прилипала к ступням всё сильнее, а на горизонте всё ярче сияло солнце. Не так ярко, как в космосе, но этого хватило, чтобы русоволосая разглядела безумную решимость в глазах Вены. Что эта рыжая фурия задумала..? — Что ты делаешь? — спросила Кайла, задрав голову и остановившись напротив женщины. Та переместилась с колен на сидушку и хлопнула рукой по грязи; Кайла от предложения отказалась мотком головы. Вена на это хлопнула сильнее, но Кайла осталась на ногах. — Как ты узнаешь, что происходит, если не решишься принять всю серьёзность положения? — голос королевы опять звучал слишком низко, заставляя дрожать. — Я-то?! — русоволосая вздрогнула, — Да это ты всегда само равнодушие! — и качнулась вперёд. — Это называется ответсвенность. Лидерам нельзя показывать волнения, но они должны понимать ситуацию, — рука Вены с особенной силой ударила в грязь, заставив оную полететь в колени Кайлы, — Ты уже испачкалась. Садись. Кайла, скрипнув зубами, села напротив Вены. Женщина не улыбнулась. — Теперь давай-ка поймëм, какая ситуация сложилась, — Вена потëрла ладони, размазав жидкую грязь. — Да просто бытовая ссора, — русоволосая усмехнулась, взмахнув плечами, — Ну, правда, мы немного закон нарушили и не понимаем, где искать Астрид, а так всё как обычно. Теперь яснее, что я чувствую? — сквозь зубы проговорила девушка. — Вполне. Жаль только, что ты могла и знать, где сейчас Астрид. И даже быть с ней потом. Внутри ëкнуло. Ноги быстро задрожали, бухая по грязи. — И что дальше?! Что делать?! Сердце слушать?! Что ты имела ввиду?! — Кайла вслед за ногами забила по земле ладонями; собственный голос подхватило эхо, а от кожи снова пошëл свистящий дым. — Чтобы понять, как решать проблему, надо бы саму проблему понять, — Вена наклонила голову, расширив глаза. — Это ничего не изменит! — брови русоволосой болезненно сжались. — Как и твои крики. Внутри снова бухнуло, сбив следующий поток слов, и младшая принцесса перестала раскидывать грязь. — Кайла... — спокойно произнесла королева альвов, — Скажи, ты жалеешь, что не хватило сил не слушать маму и не мешать Астрид? — Аргх... — девушка сжала вспыхнувшие красным кулаки. — Приму за да. Теперь ты досадуешь? Тогда засунь свою досаду подальше. Твоя досада и твоя ошибка не связаны. У тебя есть проблема. Вот и думай, как еë решать, а не ищи виноватых. — Ты думаешь, я не понимаю этого? — Кайла сощурилась. — Ты думаешь, что примешь правильное решение, когда выберешь ту позицию, которая бы не допустила потери Астрид. Хорошо, возможно, она была. Но сейчас ты потеряла Астрид. Какая позиция позволит её вернуть?[Flashback]
— Эй, а ну маши топором живее! — грузная женщина среднего возраста вся тряслась, вертя широким пучком с белыми цветами и отдавая воодушевлëнные указания тренирующемся на арене. Блондинка тринадцати лет вздрогнула и прильнула к сети. — Кайла, смотри, а у того белобрысого опора очень плохая, его же сейчас с ног собьют! — радостно оповестила она, просунув ладонь в отверстие. — Алан, на левую ногу опирайся во время атаки. И следи за ногами противника, он делает шаг перед каждой атакой! — в тот же миг раздался рëв военноначальницы. — Астрид, ты крутая! — русоволосая восхищëнно похлопала глазами и забила в ладоши за спиной сестры. — Жаль, мама этого не понимает, — лопатки Астрид скучнились, — Знаешь, Кайла, делать меня королевой против воли — нечестно, — в голосе так и сочилась ярость, — Когда-нибудь я убегу за моей секирой, — и тут девочка блаженно выдохнула, полностью облокотившись на сеть; лопатки опустились, — И ничто меня не остановит. А знаешь почему? — Почему же? — Кайла сделала шаг к сестре и подняла плечи. — Потому что я воин, — блондинка выгнулась назад и взглянула прямо сестре в глаза, — Удел воинов — бороться, — в синих глазах отразились яркие звëзды, — А это единственный смысл моей жизни. Ради спасения жизни разрешено пойти на многое.[Конец Flashback]
— Надо дать ей бороться! — вскочив, выдохнула Кайла. Еë грудь на выдохе не опустилась, а вдоль рук вспыхнуло алое, как отражение неба в лужах, пламя, коснувшись золотистой одежды. Та вспыхнула ярче солнца. — Вот именно, — Вена встала вместе с потоком ветра и, запустив руку в карман штанов, вдруг выудила и отпустила на этот ветер до боли знакомую ткань. — Это же Астрид! — удивлëнно воскликнула Кайла, подставляя тут же потухшие руки серебристому лоскуту. — Один из моих драконов принëс, — рыжая повернула голову в сторону гор, — Твой путь лежит в земли викингов. ... Хрясь. Невезучая альвейка, подслушавшая разговор Вены и Кайлы, упала замертво среди древесных стволов, а королева альвов вернулась на поле. Что же... Вена улыбнулась и глубоко вдохнула. Пора Кайле переступить через себя. Грудь напополам с сыростью наполнило спокойствие... Долгожданное спокойствие... Из-за наступившей тишины вдохи получались ещё глубже, чем обычно. Приятно. А рассветный дождь всё продолжался, изредка попадая по танцующим листьям. Вена быстро встала и вытянула руку. А затем махнула ей и сделала шаг навстречу дождю. В спокойствие подмешалось приятное волнение. Душа соприкасалась с решимостью и вырывалась наружу резкими выдохами и прыжками. А вместе с приземлениями, размазывающими мокрую грязь, в глазах размазывалась и собиралась вновь реальность. Сердце билось всё сильнее, метая Вену по дням своей жизни, как каждую каплю метал пронзительный ветер. А ведь сама жизнь похожа на дождь. Каждая капля — это чья-то судьба, которая падает с неба на землю и, разбиваясь, образует неповторимый узор своих действий. Своего танца жизни. И каждая жизнь, как дождь, завораживает и погружает. Вену радовало, что она убедила Кайлу в своëм новом мировоззрении. Всё-таки Уркен был прав: она помогала другим, чтобы успокоиться самой. Чтобы заполучить их радость. При знакомом образе сердце ударило особенно сильно, а перед глазами, окончательно заполнив взгляд, расплылось мерцание листьев, объятых огненным небом. И в этом мерцание сверкнул этот знакомый образ. Танец приобрëл особенную страстность и гибкость. Но по окончанию сердце пропустило ещё один слишком сильный удар: Айна ведь тоже любит. И это мешает ей увидеть что-то, помимо этих чувств. Чувств, что стали утешением неокрепшей тогда ещё восемнадцатилетней Айне. Вина перед этими чувствами это не более, чем способ их удержать и не развалится под гнëтом прежних страхов. Страхов быть брошенной самой. Айну надо от этого избавить, потому что эти страхи в еë чувстве вины перед Темми и прячутся. Она не хочет бросать свою любовь, как не хочет, чтобы бросили еë. Она просто не понимает, что королевская власть на такое не распространяется. И что это не единственный способ жить. Надо идти вперëд. С такими мыслями Вена запрыгнула на переливающейся загривок Нота. И, отдав честь шумящей листве, взлетела. Взлетела навстречу страхам единственного друга. И эту помощь Вена приносит не ради себя. ... Небесная королева нашлась у себя на балконе. Интересно, а она ложилась? Кровь на еë лице блестела особенно сильно. На приземление рыжей подруги Айнурия отреагировала вяло — просто повернула голову, и то не сразу. Вена, спешившись, рукой отогнала Нота и, задрав подбородок, подошла к блондинке. Глубокий вдох. — Айна, мне нужно кое-что тебе рассказать, — кулаки сжались. ... — Вот, каким на самом деле был Темми. И теперь тебе известна история того, как я сама полюбила. Потом вернулась в Альвьхейм и стала королевой, — рыжая причмокивала слова, как горькую похлëбку, — А потом война... Он понял, п, — Вена выплюнула обильную слюну, и та тут же заняла подбородок, — П-понял, что я не в отчаянии или горе... Он опять же показал, что я на самом деле чувствую... — слюна упала пенистым сгустком на ключицу и тут же впиталась в воротник; загорелая рука смяла рубаху, — Он обжëг мои руки в огне, пока они полностью не покрылись волдырями. Я не сопротивлялась, доверяла... — голова женщины откинулась; слюни повисли на улыбающихся губах, — И он сказал мне, что сейчас под ожогами не видно настоящей кожи, но постепенно она заживëт. И это будет хоть и не прежняя, но всё-таки тоже кожа... А потом родилась Астра. — И что теперь..? — прохрипела Айна, взглянув на подругу исподлобья. — Он своё уже сделал. Как и Темми. Нам с тобой пора отпустить их. Как мы отпускаем солнце на закате. За закатом всегда последует рассвет. Только вот это действует и наоборот. Нужно научиться это принимать и ждать, Айна, — уже прошептала подруга. — Мы все просто ищем способ не умирать, — Айна фыркнула, — Тешим себя "волшебной любовью", не смотря в будущее и держась за прошлое, — блондинка дëрнула рукой, — Этого не изменить, это закон, следовать которому не всегда хватит сил, а уж изменить мы его точно не сможем. Вена схватила предплечье женщины: — Да, ты права, что все мы такие: недоверчивые, ищущие, жалкие. Тебе кажется, что этого не изменить? Ты боишься, что не сможешь этого изменить? Но, — Вена встала, потянув за собой подругу, — Уркен был викингом, которого выгнали свои за хилость и болезненный вид. Все думали, что он тоже ничего не сможет. Но все викинги наполовину альвы. И основа нашего дара — понимание природы по чувствам, по малейшим колебаниям, которые одновременно могут улавливать все органы чувств. Но только звука мало, чтобы действительно услышать. Как и понимания наших ошибок мало, чтобы их решать. Ты недооцениваешь чувства, Айна. Какими бы слабыми мы не были снаружи, внутри мы чувствуем одинаково. Мы чувствуем чужую боль, даже если не можем друг друга поддерживать. И я твою боль чувствую. Ну, а чужое страдание для нас всë равно, что рассказ — мы выносим урок, мнение, — рыжая поймала взгляд блондинки; что-то в нем было, — И именно это делает нас сильнее. А не наши тела. Потому что рано или поздно ожоги унесут старую кожу и принесут новую. Из тысячи клеток, постепенно, тогда-то любой сможет менять нерушимые законы. Например, Астрид, — женщина замолчала и в тишине покинула небесную королеву. Внизу громко скрипнула ветка. ... Потрясение было слишком сильным, поэтому нога невольно проломила бревно, где Авелина прямо сейчас сжала кулак. Так вот, какая у них с сестрой родословная. Слабый викинг и полуальв. Девушка сплюнула. А мама там в экстазе философствует. Тьфу. Кто бы знал, что именно такое утро поджидало пепельноволосую при обходе замка в размышлениях о побеге Астрид? Нужно ли рассказать Астре..? — Авелина..? — блондинка вздрогнула и тут же обернулась. Выдох — Кайла, что тебе нужно? — раздражëнно сказала девушка, но тут взгляд упал на колышущуюся в руках русоволосой ткань, — Откуда..? — Авелина, я понимаю, что ты не можешь так считать, но признай, что именно законы и требования государств сделали ситуацию с Астрид такой отвратительной, — Кайла гневно раздувала ноздри, — Она ведь никогда не рвалась на трон, а в Царстве еë не любили! — Но это не ей решать! — громко вскрикнула Авелина, ещё раз топнув по бревну, — Законы — это часть нашей жизни! — Но эту жизнь нам подарили не они! — мокрые пряди Кайлы качнул ветер. — Иди убей кого-нибудь, ты жизнь этим изменишь!? Законы хранят нашу жизнь, нельзя так просто нарушать их! — Авелина спрыгнула на землю; вода неприятно затекла за шиворот. — Жизнь, от которой даже наследница бежит!? — русоволосая всплеснула руками. Авелина поперхнулась мокрым воздухом. Под дых что-то больно врезалось, остановив на месте. — Все эти законы, решающие где и когда нам быть... — начала Кайла. — Они нас оберегают! — перебила пепельноволосая. — Это всего лишь позиции! — Кайла сделала шаг к застывшей подруге, — Потому что все мы думаем, что правильная позиция спасëт нас от всего на свете! — Авелина оставалась на месте, вплотную к Кайле, — Но не позиции спасают в сложной ситуации, а наши осознанные и одноразовые выборы. В этом праве мы все абсолютно равны! Авелина закусила губу; по подбородку текли капли дождя, но все они собирались в одну большую каплю, всё не падающую с загорелой кожи. — Нам нужно отправиться...— голос Кайлы подхватило эхо, — ... В земли викингов. Внутри треснуло. — И отправиться в одиночку, Ав. Без поддержки государств. Гигантская капля слетела с подбородка и оглушительно разбилась о траву. Авелина хотела возразить этому безумному предложению, но земли викингов... Родина отца. — Хорошо, — голос дрогнул, и наследница альвов глубоко вдохнула, — Только возьмëм с собой Астру. — Обязательно, — улыбнулась русоволосая, и с еë подбородка тоже сорвалась огромная капля.