Заложники вечности

1782 год Первое задание с утра, которое поручили Гермионе заключалось в том, чтобы прибраться дома. В детстве Гермиона частенько по просьбе матери делала что-то по хозяйству, так что сейчас в просьбе её спасительницы не было ничего особенного. Но, несмотря на обыденность просьбы, сейчас Гермиона выбивалась из последних сил, дабы не просто сделать свою работу, а выполнить её настолько хорошо, чтобы всё чуть- ли не блестело от чистоты. И не то чтобы Гермионе это нравилось. Совсем нет. Какой вообще разумный человек будет получать удовольствие от столь монотонной работы? Разве что тронувшийся умом. Но сейчас, после всего пережитого, Гермиона даже в этом могла найти нечто умиротворяющее. Все же сожжение не прошло для неё даром. И к тому же она хотела угодить хозяйке дома. И чтобы та не прогнала её снова в религиозный ужас, от которого Гермиону всё ещё потряхивало, она исполняла поручение настолько хорошо, насколько только могла. Поэтому сейчас она с особым усилием протирала пустую колбочку. Попутно раздумывая, для какого рода настоек они использовались. В целом для неё это не имело значения, будь настойки целебные или нет, ей все равно было интересно узнать метод их приготовления и всё остальное более подробно. Но она осознавала, что вряд ли с ней поделятся этой информацией так просто. Всё же в этом доме она чужая, невесть откуда взявшаяся и могла даже представлять серьёзную опасность. — Моя просьба не включала в себя натирание каждого уголка до блеска, — объект её мыслей подошёл к Гермионе со спины, с любопытством наблюдая за её старательными действиями. — Не думаю, что ты уже оправилась после вчерашних брождений по лесу. — Извини, — Гермиона смущённо поставила колбочку обратно на камин, к ряду таких же и уже поблёскивающих от чистоты. — Я не хочу, чтобы ты пожалела о своём решении и поэтому стараюсь сделать все идеально. — О, прекрати, — лицо девушки повеселело. — Ты же не думаешь, что я выгоню тебя за плохо протёртые склянки или неубранную паутину? Гермиона отвела взгляд в сторону. — Если тебя это успокоит, то нет, я не собираюсь тебя за это выгонять, — добавила Белла, не получив ответа. Слова Беллы имели смысл, и всё же действительность разнилась с желаемым. Гермионе было чуждо выполнение работы наполовину, ведь именно благодаря приложенным усилиям она и могла помогать людям в их несчастьях. — И всё же я обязана тебе жизнью и сделаю всё, чтобы ты не пожалела об этом. Белла внимательно посмотрела на Гермиону, поражаясь такому рвению, но говорить о том, что жизнью девушка обязана только себе, не стала. Белла поняла, что перед ней был по-настоящему благородный и чистый человек, который к тому же шёл до конца. А эти качества были редки и тем ценнее. Она удовлетворённо хмыкнула и развернулась, чтобы уйти. — К твоему сведению, я отношусь к уборке менее серьезно. — бросила она перед самым выходом. После этого она покинула Гермиону, оставив её один на один со своими мыслями.

***

Мать постоянно брала Гермиону с собой, когда ходила за травами для снадобий. Она с самого детства учила её, и Гермиона хорошо знала отличия одного растения от другого и в чём заключается их польза, ей даже были известны целебные свойства и более редких трав. Использовала Гермиона свои познания только в благих целях, ради добра, ведь мать заложила в неё именно эти важные понятия и всегда повторяла: «Добро ради добра». Но было бы лицемерно говорить, что зло Гермионе было совсем неведомо. Нет, конечно нет. Гермиона много знала о ненависти, разочаровании и об отчаянии. Но она сдерживала это в себе, не позволяла выйти наружу и ещё больше насытить и без того скверный мир. Она таила свои негативные эмоции внутри, надеясь, что от этого мир станет хоть чуточку чище, добрее. Но убедилась, что всё это были лишь мечты. Глупые, наивные и совсем безнадёжные мечты. — Сегодня нам нужно найти лакричный пион, — подала голос Белла, идущая рядом с Гермионой, внимательно смотря под ноги. — Кто-то хочет сделать приворот? — Ради власти люди готовы на многое, — Белла осторожно перешагнула поваленное и порядком заросшее дерево. — Они считают, что деньги превыше всего, и ради этого я буду тратить своё время и силы на их пустые бредни. — Наивные. — Обнаглевшие, — поправила Белла. — Это повторяется из раза в раз, когда-нибудь я не сдержусь и заставлю их поплатиться. — А кто-то мне говорил, что эмоции нужно держать в узде и не позволять им брать верх над разумом, — отметила Гермиона, лукаво сщурившись. — Не стоит привлекать чужое внимание. В конце концов это твои заказчики, и их нужно терпеть при любом раскладе. Белла лишь пожала плечами и раздражённо выдохнула. Гермиона решила больше не затрагивать эту тему. Её попытка перевести всё в шутку была скорее похожа на упрёк, чего она совершенно не хотела. Она лишь пыталась быть голосом благоразумия, если ситуация обретала эмоциональный ход событий. Она понимала, что всё обойдется, но сколько бы Гермиона себя не одёргивала, продолжала напоминать Белле, что стоит всё же быть хоть немного терпимее к людям, возомнившим себя невесть кем. Что с них взять? Этих людей не исправить, но есть угроза стать похожими на них. Пройдя ещё некоторое расстояние, они наконец остановились. — В прошлый раз я наткнулась на лакричные пионы где-то здесь. Гермиона огляделась, пытаясь найти нужное им растение, но не нашла ничего кроме обычной травы. — В том месте была очень высокая ель. Я даже пометила деревья крестиками, чтобы найти было проще. Белла прищуренным взглядом оценила её, но столкнувшись лишь с уверенностью, махнула рукой. — Хорошо, тогда веди. Их путь длился ещё некоторое время. Непроходимые буреломы, торчащие корни, из-за которых Гермиона один раз даже благополучно свалилась, и ветки, ударявшие в лицо, отняли у них немало времени. В итоге до нужного места они добрались только ближе к вечеру. Когда Гермиона наконец заметила ту самую высокую ель, то сразу же подбежала к ней, коснувшись пальцами крестика. Она вдыхала хвойный запах, вспоминая матушку, которая всегда говорила благодарить природу за предоставленные блага. Наслаждаясь тишиной и идиллией, Гермиона услышала как позади неё вспыхнул огонь. Она взглянула на Беллу и не без восхищения увидела, как та умело контролирует небольшой шар пламени на собственной руке. — Сначало сделаем то, зачем пришли, Гермиона, — Белла легко погасила огонь, — все побочные действия после. — Да, извини, — она осмотрелась, замечая много различных трав. — Смотри, здесь ещё и черемица есть! — Для приворотного зелья не сгодится, но в качестве умиротворяющего бальзама — вполне. — Соберём всё сразу, чтобы хватило надолго. Гермиона опустилась на колени и принялась тщательно всё проверять, чтобы не собрать ничего прогнившего и ненужного. Она очень серьёзно относилась к сбору ингредиентов и считала важным использовать исключительно качественные, чтобы получить должный эффект. Белла, не теряя времени, тоже начала собирать травы. Но она всё время отвлекалась и многозначительно поглядывала на увлечённую Гермиону, которая кроме трав больше ничего не замечала и, по всей видимости, не собиралась. Поэтому, не выдержав, Белла окликнула её. — Гермиона? Она мигом подняла голову, оторвавшись от своего занятия. — Думаю, тебе пора не только убираться в доме и приносить травы, но и наконец-то начать использовать свой дар по назначению. — Ты хочешь, — глаза Гермионы от удивления округлились, — предложить мне самостоятельно создавать зелья? — У тебя должно получиться. Гермиона широко улыбнулась, и Белла пожалела, что не предложила ей этого раньше. Дело было в её гордости? Или же в боязни чего-то неизвестного? Каких-то новых перемен? А, впрочем, какая к чёрту разница.