***
— Так что же было с остальными? — Эстелла тревожно вглядывалась в напряжённые глаза дворецкого и поверенного баронессы. — Кто вам сказал об этом? — Не важно, я хочу знать, что меня ожидает. Джон быстро взглянул по сторонам и наклонился к Эстелле: — Если вы не разделяете подобные взгляды, вам лучше уйти. Девушки иногда сходят с ума от отношений с баронессой. Она часто увлекается и быстро остывает, а для многих это остаётся слишком большим ударом. — А были ли у кого-нибудь долгие отношения с баронессой? — Бывало всякое, но я вас предупредил. Вы сейчас можете спокойно уйти. Вас возьмут в любой другой модный дом, я могу с этим помочь. — Я не хочу в другой. — Дело ваше.***
— Эстелла, за мной. Строгий оклик. Покорно, робко и со страхом, она идёт. Сегодня. Манящие и запретные чувства снова взяли верх. Почему? Хеллман сотый раз зарекается не спать с дизайнерами, моделями и снова нарушает свои же запреты. Всё это, как всегда, кончится плохо. Машина. Хеллман холл. Как всегда, жуткая погода. Штормит. Баронесса правда любит это. Она смотрит на испуганную штормом Эстеллу. В такую погоду лучше всего находиться в большом тёплом доме и заниматься любовью на большой уютной кровати, что покрыта белым пушистым мехом. В такую погоду хорошо пить горячий чай. В такую погоду вообще хорошо пить, а потом на минуту выйти на балкон под шквалистый ливень, чтобы остудить больную горящую душу. И снова заниматься любовью, обвивая длинными ногами длинные ноги, забывая обо всём. Эстелла испуганно жмётся. Ей непривычна вечерняя пустота замка, не привычно видеть минимум света, не привычно почти не видеть людей. Они с баронессой зашли в спальню. И кроме них никого. — Помоги мне переодеться, — раздался из-за ширмы манерный и властный голос. — Я? — удивилась Эстелла. — Ты видишь ещё кого-то? На сегодня я отпустила весь персонал. Мы в замке одни, не считая охраны. Эстелла удивилась, и тугой ком в животе сжался плотнее. Она зашла за ширму. Хеллман стояла к ней спиной, повернув голову, краем глаза следя за действиями Эстеллы. — Ауч, твои руки холодные, как ледышки. Да и сама ты трясешься, — баронесса повернулась и посмотрела на замершую Эстеллу глаза в глаза. Фон Хеллман стояла только в нижнем белье: кружевной тонкой грации. Платье чёрным водопадом упало к ногам. Баронесса пронизывающим холодным и жгучим взглядом окинула помощницу и потянулась к халату. — Там рядом с зеркалом бар. Налей мне и себе тоже. — Зачем вы сегодня взяли меня с собой сюда? — послышался голос Эстеллы из другого конца комнаты. — Разве тебя не предупредили? — О чём? — О том, что я сплю с девушками? Я велела периодически нашептывать тебе такую информацию. — Так это было с вашей подачи? — Естественно. Ты думаешь, я не слежу за сплетнями в своём модном доме? — Что вы от меня хотите? Чтобы я стала вашей новой любовницей? — Во всяком случае ты здесь. Ты не ушла, а раз ты здесь, то я буду пользоваться тобой. И не думай, что это проявление сентиментальности. Это такая же часть работы. — Работы? — А тебя никогда не интересовало как я разрабатываю образы? — Интересовало. — Если ты внимательна, то заметила, что я не делаю эскизов в офисе, но все принадлежности для рисования находятся у меня в спальне. — Заметила. — Я рисую только с живых моделей, — с этими словами баронесса подошла к Эстелле вплотную и взяла из её рук бокал с вермутом. — Ты опытна в сексе? — В каком плане? — Ты спала с женщиной? — Нет. В этом есть проблема? — Придётся научить тебя. После этих слов и глотка вермута баронесса взяла лицо Эстеллы в свои руки и поцеловала девушку в губы: долго, протяжно с наслаждением завоевателя. Эстеллу затрясло. — Боишься? — Н-нет. — Тогда чего? — Не знаю, — ответила Эстелла, едва попадая зуб на зуб. — Просто расслабься и доверься.