***
Гермес широко улыбался, когда Билл Уизли и Флер Делакур-Уизли танцевали свой первый супружеский танец. Миссис Уизли была в слезах. Прижав руку к сердцу, она смотрела, как ее старший сын отправляется в путешествие, в котором она сама была в течение многих лет. Джинни широко улыбалась. Слезы любви катились из ее глаз, когда Гарри молча положил руку ей на поясницу для утешения. Рон нелепо пытался остановить свои слезы, но безуспешно. Это был счастливый день. Знакомые лица толпились в маленькой, но уютной палатке, которую Уизли поставили рядом с Норой. Напитки лились рекой, аппетитная домашняя еда миссис Уизли украшала длинный стол, а веселый оркестр играл музыку, развлекая гостей. Позже Флер нашла Гермеса болтающим с близнецами Уизли, и затем вытащила его на танцпол. — Ты прекрасно выглядишь, Флер, — похвалил Гермес с улыбкой. Это странно напоминало Святочный бал, когда ему было четырнадцать. Уже тогда он знал, что держит в объятиях самую красивую девушку. Флер ничуть не изменилась, оставаясь такой же красивой, как всегда. Ее силы вейлы немного ослабли после того, как она нашла свою пару, но все же от того, что он слишком долго смотрел на нее, его мозг затуманился. — Ты стал выше! — воскликнула она. Даже на каблуках ее макушка была на одном уровне с его подбородком. Тогда, на четвертом курсе, она была ростом до его щеки. — Что я могу сказать? Я постоянно расту, — нахально ответил он, кружа невесту на танцполе. Флер наклонила голову и издала мелодичный смешок. Когда он снова притянул ее в свои объятия, он нежно улыбнулся ей. — Я действительно рад, что ты нашла счастье в Билле, Флер. Он великолепен! Флер с любовью взглянула на своего мужа. — Это так, не так ли? — сказала она со своим сильным французским акцентом, мило покраснев, когда Билл улыбнулся ей в ответ. — На самом деле я думал, что я нравился тебе еще на четвертом курсе, — пошутил он с притворной обидой на лице. Она ущипнула его за бок, заставив взвизгнуть от боли. — Глупо, после всех этих лет, — хихикнула она, немного приподнимаясь на цыпочки, чтобы ущипнуть его за обе щеки. — В твоем сердце все еще нет девушки, Гермес? Блондинка. Пара серых глаз. Цветочный аромат. Глаза Флер расширились еще до того, как он смог солгать. — Есть! — ахнула она от удивления, положив руку на его сердце, которое, как он был уверен, бешено билось в его грудной клетке. Он покраснел и отвел взгляд от ее испытующего взгляда. — Как ее зовут? — спросила она с большим интересом в глазах. — Это не имеет значения, Флер, — быстро ответил он, отчаянно желая сменить тему. — В конце концов, этот день посвящен только тебе! — Когда она все еще смотрела на него с удивлением, он вздохнул и пробормотал себе под нос: — Как-нибудь в другой раз, Флер. Когда все… когда все вернется в норму. Ее голубые глаза немного потускнели, возможно, думая о мрачных вещах, свидетелем которых она стала за последние несколько дней. С тех пор как умер Дамблдор, Волшебный мир пребывал в полном хаосе. Люди начали бояться выходить на улицу с тех пор, как участились нападения Пожирателей Смерти. Даже мир магглов стал мишенью, многочисленные новости о таинственных атаках транслировались по телевидению. Сердце Гермеса сжалось от боли, когда он вспомнил, как предложил недавно потерявшим сознание Монике и Венделлу Уилксам подвезти их в аэропорт, чтобы они успели на самолет в Австралию. — Отметим нашу годовщину, уехав из этой страны, — пошутил Венделл, похлопав его по спине и поблагодарив за любезность. Моника обняла его, отметив, что было приятно, что их добрый сосед отвез их в аэропорт. После этого ему потребовалось немало усилий, чтобы покинуть аэропорт, и сердце разрывалось на две части при каждом его шаге. — Ты выглядишь грустным, маленький гриффиндорец, — сказала Флер, нежно положив руку ему на щеку. Она рассеянно провела по его темному мешку под глазом и нахмурилась. Он вздохнул и заключил ее в объятия, вдыхая ее аромат. К его ужасу, Флер пахла ванилью, а не знакомыми цветами. — Будь счастлива, Флер, — пробормотал он. Гермес поцеловал ее в лоб и передал обратно мужу, подчеркнуто игнорируя печаль в ее ясных голубых глазах. Гермес огляделся в поисках Гарри и вскоре обнаружил его сидящим на одном из столов с обеспокоенным выражением лица. — Ты в порядке, приятель? — спросил он, садясь рядом с ним. — Я только что понял, что я не знаю величайшего волшебника Волшебного мира, — пробормотал он, глубоко задумавшись. Брови Гермеса сдвинулись в замешательстве, затем он бросил быстрый взгляд на человека, с которым недавно разговаривал Гарри. Он узнал в нем Элфиаса Дожа, который написал для Дамблдора трогательную статью в последнем выпуске «Ежедневного пророка». — Что это такое? — Гарри внезапно съязвил. Он оглянулся на своего лучшего друга и нахмурился. — Что? — Ш-ш-ш, — сказал Гарри. Гермес поджал губы и обеспокоенно посмотрел на мальчика в очках только для того, чтобы услышать странный звук, которого раньше не было. Он посмотрел на зловещее черное небо, лишенное каких-либо звезд, несмотря на отсутствие яркого света в Норе. Мракоборцы, стоявшие снаружи, тоже выглядели встревоженными, и Гермес сам начал чувствовать беспокойство. В этот момент звук стал громче, пока яркий белый свет не ударил в самый центр палатки. Гарри и Гермес мгновенно вскочили на ноги, узнав патронус Кингсли. Рысь скакала вокруг и являла собой самое ужасное зрелище. — Министерство пало, — сказала рысь голосом Кингсли. — Министр мертв. — Среди гостей раздались испуганные вздохи. — Пожиратели смерти приближаются. Рысь растворилась в серебристом тумане, оставив после себя оглушительную тишину. Как только исчез последний туман, поднялся шум. Мракоборцы ворвались внутрь и спешно эвакуировали гражданских. Гермес почувствовал, как его глаза наполнились слезами при виде Флер и Билла, в их глазах было горе, когда они с любовью поцеловали друг друга. Он встретился взглядом с Роном через комнату. Рыжий прорвался сквозь толпу гостей и, наконец, добрался до своих лучших друзей. — Это оно, не так ли? — выпалил Рон. Это было скорее утверждение, чем вопрос, его голубые глаза пристально смотрели в глаза Гарри. Сам Гарри стал бледным и болезненным, но в его изумрудных глазах была стальная решимость. Он пристально посмотрел на Гермеса и Рона, и его губы сжались в глубокой серьезности. — Вы не обязаны идти со мной, — прошептал он. Несмотря на шум, Гермес прекрасно слышал его. — Охота за Крестражами опасна, и у вас нет… вам не нужно жертвовать своей безопасностью только для того, чтобы пойти со мной. Гермес проглотил внезапную нервозность, которую он почувствовал, и серьезно покачал головой, его кудрявые волосы дико подпрыгнули в воздухе. — Ты глуп, если думаешь, что мы бросим тебя, Гарри, — запротестовал он. — После всех этих лет… — Он потянулся и пожал Гарри руки. — Мы братья навсегда. Изумрудные глаза Гарри заблестели от благодарности, затем он перевел взгляд на Рона. Рыжеволосый схватил Гарри за другую руку и расплылся в широкой улыбке. — Братья навсегда. Мальчик-Который-Выжил сжал их руки, выражая распирающую благодарность за их дружбу, а затем аппарировал их подальше от шума, чтобы отправиться в, возможно, самое опасное приключение Золотого Трио на сегодняшний день.***
Айрис не понимала, почему она здесь. Когда она пробиралась сквозь унылые стены Хогвартса, студенты разбегались с испуганными взглядами, когда блондинка Пожиратель смерти проходила мимо. Айрис смотрела прямо и твердо, не желая показывать никаких эмоций, которые говорили бы им, что это ее очень беспокоит. Она действительно думала, что после побега со Снейпом и другими Пожирателями смерти в июне прошлого года ей разрешат не посещать седьмой курс. Она думала, что наконец-то присоединится к ближайшему окружению Волан-де-Морта, будет участвовать в планировании пирушек и нападений и слушать любую чушь, о которой болтал Темный Лорд, пока она играла роль с фальшивым обожанием в глазах. — Приказ Волан-де-Морта, — коротко ответил директор Снейп, когда она спросила, почему ей пришлось вернуться на седьмой курс. И Айрис, несмотря на внезапное отчаяние, расцветшее в ее сердце, знала, что у нее нет другого выбора, кроме как принять это. Потому что, как указал Снейп, это был приказ Волан-де-Морта. Никто не задавался вопросом, что происходило в его ужасающем сознании. Как и следовало ожидать, студенты избегали ее, как саму великую чуму. Враждебность в их глазах всегда пересиливалась явным ужасом от осознания того, что такие, как она, ходят среди них. В конце концов, насколько она знала, она была единственной студенткой Пожирателем смерти, посещающей Хогвартс; первой из своих сверстниц. У Айрис было подозрение, что ей приказали вернуться сюда, чтобы стать воплощением обещанного Волан-де-Мортом нового мира. Им нужен был образец, кто-то, на кого можно равняться, и кто был более подходящим, чем почти убийца Дамблдора? Рука Айрис задрожала, но она сжала ее в кулак. За лето она научилась лучше сдерживать свои эмоции. Снейп взял на себя задачу обучать ее окклюменции до тех пор, пока она сильно не устанет. Срывов стало меньше, потому что это было необходимо. Волдеморт ненавидел слабость; Малфои только что избежали сурового наказания благодаря ее помощнику, но, тем не менее, Темный Лорд никогда не забывал, что в конце концов она нарушила один из его важных приказов и позволила Снейпу убить Дамблдора. Айрис не хотела давать Волан-де-Морту повод для Авады. Она мельком взглянула на часы и поморщилась. Она опаздывала на свой следующий урок по Темным искусствам, но больше беспокоилась о том, чтобы пойти на него, чем прогулять. С тех пор как Пожиратели смерти проникли в Хогвартс, учебная программа изменилась. Студентов заставляли полностью овладевать Темными искусствами, так что изучение защиты от них было пустой тратой времени. Она очень хотела прогулять упомянутый урок, но после попытки сделать это однажды, Снейп приказал ей прийти в кабинет директора. — Ты должна соблюдать приличия, Айрис, — сказал ее суровый крестный. — Мне все равно, через что ты проходишь, но ради своей матери ты должен соблюдать приличия. Айрис сделала глубокий, успокаивающий вдох и закрыла глаза. Это все было ради ее матери, чтобы она была в безопасности. Люциус сбежал из Азкабана благодаря Волан-де-Морту, но все уважение, которое она испытывала к своему отцу, давно исчезло. Ее больше не волновало, что с ним случится, потому что это была полностью его вина. С другой стороны, ее мать… ее бедная, бедная мать, которая была только храброй и сильной… Думая о своей матери, Айрис заставила себя быстрее вернуться в гостиную и взять свои вещи. Если это означало, что ей придется выдержать еще один богом забытый урок, просто чтобы обезопасить свою мать, то пусть будет так. Когда она вошла в гостиную Слизерина, она была удивлена, увидев, что Тео и Блейз все еще были внутри, по-видимому, ожидая ее. Блейз уже держал в руках ее дизайнерскую сумку и сразу же встал, увидев, что она вошла. — Где, черт возьми, ты была? — он зарычал, в его глазах появилось легкое раздражение. — Я не просила тебе ждать меня, Забини, — огрызнулась она в ответ, пытаясь вырвать свою сумку, но он держал крепко. — Позволь мне понести ее за тебя, — отрезал он с ноткой решительности в голосе. Айрис вздохнула и остановила себя от того, чтобы в отчаянии провести рукой по волосам. — Тебе не следует разгуливать по Хогвартсу одной, принцесса, — сказал Тео, серьезно нахмурившись, также вставая с дивана. — Ты знаешь, что Снейп… — Я знаю, что сказал Снейп, — прорычала она, поворачиваясь на каблуках и поспешно выходя из гостиной. — Но я не ребенок. Больше нет. Мне не нужны телохранители. Тео фыркнул. — Правильно, конечно, телохранители, — язвительно ответил он. Щеки Айрис покраснели, но она отказалась оглянуться через плечо, чтобы бросить на него сердитый взгляд. — Где ты была? — настаивал Блейз, на этот раз мягко, шагая рядом с ней. Ее рука с палочкой снова задрожала, и ей пришлось прикрыть ее другой рукой, чтобы скрыть это от обеспокоенного взгляда Блейза. — Это не имеет значения, Блейз, — сказала она со вздохом. — Идем, мы опаздываем. — Айрис, — раздраженно прошептал он, хватая ее за локоть, чтобы она остановилась. У светловолосой слизеринки не было другого выбора, кроме как обернуться и посмотреть на двух волшебников. — Если ты все еще думаешь, что мы, черт возьми, делаем это, потому что Снейп приказал, то ты еще тупее, чем мы изначально думали. Она вызывающе вздернула подбородок. — Как ты смеешь так говорить со мной, — усмехнулась она, с силой отдергивая локоть. Тео, который всегда был беззаботным и раздражающим, выглядел слишком серьезным, что почти выбивало из колеи. — Мы не такие, как чертов Крэбб и Гойл, которые выполняли бы все твои приказы, Айрис, — сказал он, сурово нахмурившись. — Мы здесь, чтобы помочь тебе. — Помочь мне? — спросила она, гранича с визгом. — К чему? Чтобы наказывать презренных студентов Непростительными заклятиями? Чтобы наводить ужас на них? Чтобы… убить того, кого приказал мне наш драгоценный Темный Лорд? — Ш-ш-ш, — яростно прошептал Тео, быстро оглядываясь по сторонам, чтобы увидеть, есть ли там кто-нибудь, кто станет свидетелем ее тирады. Лицо Блейза потемнело, когда он потянулся вперед. Айрис почти отпрянула, но почувствовала, как он вытер влагу у нее под глазами. Айрис сделала глубокий, судорожный вдох, ненавидя себя за то, что снова расплакалась. — Я не слабая, — отрезала она. — Мне не нужна помощь. Тео вздохнул и придвинулся ближе, успокаивающе положив руку ей на поясницу. — Мы никогда не говорили, что ты слаба, принцесса, — сказал он в утешение. — Айрис Малфой никогда не бывает слабой. Никогда. Но это не значит, что тебе не нужна никакая помощь. Мы… мы твои чертовы друзья, как бы сильно ты ни ненавидела это дурацкое слово. Тебе не обязательно все переносить в одиночку. Не в это время, Айрис. Особенно не в этот раз. Она ненавидела себя за то, как много утешения дали ей слова Тео. Она не должна была полагаться на других людей после всего, что произошло. Это была ее вина, вина всей ее семьи, и люди не должны подходить слишком близко, если они не хотят, чтобы в конце концов им причинили боль. Но Блейз и Тео… такие упрямые парни. У Айрис всегда было подозрение, что они добровольно предложили свои услуги еще до того, как Снейп подумал о том, чтобы приказать им защищать Пожирателя смерти. Крэбб и Гойл были шутами; они не смогли бы защитить себя, не говоря уже о ней. — Как бы то ни было, — наконец пробормотала она, щеки порозовели, когда она увидела, как Блейз и Тео обменялись удивленными взглядами. — Мы чертовски опаздываем, так что поторапливайтесь, придурки. Тео не убрал руку с ее спины, против чего она совсем не возражала. В отличие от Крэбба и Гойла, которые обычно шли позади нее, Тео и Блейз без колебаний шли рядом с ней. Невольно ее губы изогнулись в легкой улыбке. Если бы ее отец увидел ее с ними прямо сейчас, он бы снова начал намекать на чистокровные браки. С тех пор, как эти два парня были завербованы в Отряд инквизиции вместе с ней на пятом курсе, Люциус настаивал, чтобы она выбрала достойного мужа для семейного состояния Малфоев. В конце концов, это была одна из ее важных обязанностей как будущей чистокровной жены. Хотя они оба были красивы и умны, с состоянием, которое почти соперничало с состоянием семьи Малфоев, их волосы… их волосы были недостаточно вьющимися. Или их глаза не были медового цвета. Или… или они не пахли ирисками. Айрис отчаянно пыталась отогнать эти воспоминания, когда они наконец оказались в классе Темных искусств. Не было смысла зацикливаться на прошлом. — Ах, мисс Малфой, наконец-то вы прибыли, — приветствовал Амикус Кэрроу, нынешний профессор Темных искусств, с плотоядной улыбкой. Его взгляд скользнул по Тео и Блейзу, стоящим по бокам от нее, но он не удосужился обратиться к ним. Она вздернула подбородок и, не став оправдываться, прошла по проходу к своему обычному столику в самом начале. Блейз и Тео сели по обе стороны от нее. — Как я уже говорил раньше, — сказал Кэрроу, неторопливо направляясь вперед, — сегодня мы узнаем о заклятии Круциатус. Айрис вздрогнула при упоминании о Непростительном заклятии. Воспоминания о том, как она стала жертвой этого ненавистного заклятия, нахлынули на нее. Блейз тихо положил руку поверх ее руки под их столом, передавая столько утешения, сколько мог. Глаза Кэрроу были яркими и угрожающими, когда он вытащил свою палочку и помахал ею в воздухе. Мгновенно впереди материализовались пять человек. Раздались испуганные вздохи, в то время как Айрис неуклонно бледнела. Лонгботтом, младший Уизли, Лавгуд, Колин Криви и Эрни Макмиллан стояли впереди, со связанными руками в цепях и выглядевшие еще хуже из-за ношения. — Эти пять учеников, — протянула Кэрроу, — были уличены в нарушении правил в этой школе. Мистер Филч позаботился об их задержании, но, с разрешения директора Снейпа. Я думаю, что было бы наиболее практично для всех вас, включая этих нарушителей спокойствия, выучить урок. — Вы не можете… вы не можете предполагать, что мы будем практиковать Круциатус на них, — воскликнул явно потрясенный Симус Финниган с крайним отвращением и ужасом в глазах. — Почему, мистер Финнеган, это именно то, что я предпологаю, — сказал он. — Пусть это занятие послужит вам уроком никогда не нарушать приказы Темного Лорда. В классе воцарилась мертвая тишина. Рука Айрис с палочкой снова задрожала, и на этот раз Тео схватил ее за руку, чтобы успокоить. — Итак, — продолжил скользкий Пожиратель смерти, — кто хотел бы стать добровольцем? Никто не осмеливался дышать, пока его глаза осматривали аудиторию. Айрис старалась не делать никаких ненужных движений, потому что знала… она знала. Ее сердце упало в желудок, когда взгляд Кэрроу остановился на ней. — Почему бы вам не выйти вперед и не показать свои навыки, мисс Малфой, — сказал он с ободряющей ухмылкой. — Я уверен, что это будет для вас не в первый раз. Блейз и Тео мертвой хваткой держали ее за руку под столом. Айрис сделала глубокий вдох, подавляя ужас, прежде чем позволить небольшой ухмылке скользнуть по ее лицу. — Конечно, профессор, — холодно ответила она, медленно поднимаясь со своего места. Ее руки были красными от хватки ее друзей, но она предпочла бы держаться за них, чем делать то, что собиралась сделать. — Вы должны соблюдать приличия, — слова директора Снейпа эхом отдавались у нее в ушах, когда она шагнула вперед и встала перед Джинни Уизли. Огонь и ненависть в ее глазах были освежающими; по крайней мере, несмотря на то, каким мрачным стал Хогвартс, все еще были те, кто не потерял свою искру. — Боишься, Уизли? — сладко спросила она, поднимая палочку и благодаря богов за то, что ее рука не сильно дрожала. Лицо гриффиндорки исказилось в уродливой усмешке. — Никогда, — прошептала она с горячностью, которая потрясла Айрис до глубины души. «Хорошо», — подумала Айрис, и облегчение разлилось по ее телу. — У нас нет целого дня, мисс Малфой, — уговаривал Кэрроу с отвратительной усмешкой на лице. — Мы должны дать шанс и другим. Ее серые глаза на мгновение стали стальными, прежде чем тщательно продуманное безразличие снова скрыло ее лицо. Айрис коротко взглянула на Блейза и Тео, в ее глазах был безмолвный приказ. Блейз и Тео слегка наклонили головы, признавая ее просьбу. Айрис сделала еще один глубокий вдох и подняла палочку. Это не принесло бы ей никакой пользы, если бы она выпустила слабое заклятие. Кэрроу наверняка донес бы на нее Волан-де-Морту, если бы увидел хотя бы легкое колебание у молодой Пожирательницы смерти. — Круциатус, — воскликнула она, не дрогнув. Полный боли крик Джинни заполнил весь класс. Кэрроу радостно хихикнул, не в силах заметить, как красно-синяя пуля попала Уизли в правую ногу. Она мгновенно потеряла сознание, прежде чем заклятие Круциатуса успело ослабнуть. — Ну-ну, какой мощный, — сказал профессор с разочарованием в глазах. Он оглянулся на охваченных ужасом студентов и сказал: — Только мощный Круциатус может привести жертву в бессознательное состояние в течение нескольких минут. Даже самым могущественным волшебникам трудно наложить идеальное проклятие Круциатус. Я сомневаюсь, что вы все сможете его наложить. Я, конечно, нет. — Его черные глаза снова остановились на Айрис, в них было выражение смиренного благоговения и очарования. — Кроме мисс Малфой. Айрис выпрямила спину, несмотря на полные ненависти взгляды, которые она получала от других студентов. — Конечно, — чопорно ответила она, удивляясь тому, как ей удалось откинуться на спинку скамейки, не дрожа, как осиновый лист. Урок Темных искусств затянулся еще на несколько часов. Кэрроу отобрал больше студентов, чтобы попрактиковаться на заключенных учениках. Блейз, Айрис и Тео были идеальной маской невинности и безразличия, ловко щелкая своими палочками под столом, чтобы выстрелить Оглушающим и Парализующим заклятием одновременно, чтобы уменьшить эффект Круциатуса. Они занимались этим с самого начала учебного года. До сих пор им каждый раз это сходило с рук. Амикус Кэрроу был толст как бревно и не распознал бы ничего странного, даже если бы это происходило прямо у него под носом. Айрис знала, что в будущем им никогда так не повезет. Были моменты, когда они были почти пойманы, и хотя ей было противно это делать, иногда ей приходилось закрывать глаза, когда один студент был вынужден наложить Круциатус на другого, опасаясь быть пойманным. Кэрроу был недоволен заклинаниями, которые применяли студенты, громко удивляясь, как, во имя Мерлина, они смогли применить мощный Круциатус, чтобы лишить жертву сознания. — Айрис, — пробормотал Блейз себе под нос. — Мы должны остановиться сейчас. Кэрроу начинает что-то подозревать. Но она решительно покачала головой. — Нет, — яростно прошептала она себе под нос. — Продолжай, Забини. Незаметно для Айрис Джинни Уизли начала смутно просыпаться от своего заклинания. Ее голубые глаза в замешательстве смотрели на трех слизеринцев, наблюдая за тем, как они тайно одновременно стреляли синими и красными заклинаниями за спиной Кэрроу.***
— Знаешь, Рон всегда был глупым. Короткая, грустная улыбка появилась на лице Гарри. — Всегда, — сказал он, слабо кивнув. Улыбка сползла с его лица, когда он снова тупо уставился в пространство, погрузившись в свои мысли. Гермес попытался выбросить из головы все гнетущие и ненавистные мысли, но медальон с крестражем, висевший у него на шее, очень затруднял это. Ранее тем утром Рон сорвался и покинул их палатку, больше не оглядываясь. Они с Гарри только что ужасно поссорились, Рон яростно указывал на вещи, которые задели Гарри за живое. — Чертов Мальчик-Который-Выжил, тебе никогда не нравилось, когда внимание приковано не к тебе, не так ли, Гарри? Что ж, последние новости: мир не вращается вокруг тебя и никогда не будет вращаться! — Тирада Рона все еще громко звучала в их ушах, сердце Гермеса разрывалось на две части, когда он наблюдал, как один из его лучших друзей поворачивается спиной и уходит от них. Он хотел полностью обвинить медальон. В конце концов, настала очередь Рона носить его и охранять от любого, кто хотел бы украсть его у них. Но, после беготни вслепую, все еще без какого-либо четкого расположения всех крестражей, они начали уставать от голода и истощения. В конце концов, один из них сломался бы. Гарри действительно сказал им, что они не обязаны оставаться, и поэтому предпочел поразмыслить над предательством Рона вместо того, чтобы бежать за ним. Ярость к рыжеволосому расцвела в его сердце. — Он всегда всем завидовал, — прошептал ему на ухо зловещий голос. — Всегда хочешь как лучше. ХА! Порядочный придурок никогда не заслуживал лучшего. Он всегда поворачивался спиной к тебе и Гарри. Забудь о нем. Он этого не стоит. Он ничего не стоит. Он ни на что не годен. Он… Гермес сердито сорвал медальон со своей шеи и бросил его на кровать. Гарри удивленно посмотрел в его сторону. — Гермес, ты знаешь наше соглашение… — Я знаю, Гарри, — сказал он с усталым вздохом. Ужасный вес, который, казалось, всегда давил медальон на владельца, наконец-то был снят, и все, что Гермес чувствовал, — это усталость и печаль. — Но… но подожди минутку, Гарри. Дурацкий медальон сводит меня с ума. Мальчик-Который-Выжил печально кивнул и снова уставился вдаль невидящими изумрудными глазами. Гермес устало провел рукой по лицу и бросил быстрый взгляд на маленький радиоприемник в их палатке. Это была тихая грустная песня, которая никак не улучшала их настроения. — О, черт возьми, — наконец пробормотал он. Гарри еще раз вопросительно взглянул на него, но Гермес уже хватал свою расшитую бисером сумку со своей импровизированной койки. Он смотрел на него несколько секунд, чувствуя, как сердце сжимается при напоминании о том, что когда-то это принадлежало его ныне покойной матери, прежде чем порыться внутри. Когда он отдернул руку, то теперь сжимал бутылку огненного виски. Взмахнув палочкой, бутылка зависла в воздухе, пока не достигла Гарри. — Огненный виски? — удивленно спросил Мальчик-Который-Выжил. — Я думаю, нам обоим нужно выпить, — сказал Гермес, небрежно пожав плечами, доставая еще одну бутылку для себя. Глаза Гарри комично выпучились. — Э-э-э… приятель, на случай, если ты забыл, мы находимся у черта на куличках, разбиваем лагерь в этой… этой чертовой палатке и убегаем от Пожирателей смерти, — медленно сказал он, глядя на Гермеса так, как будто тот сошел с ума. — Мы не можем позволить себе напиться прямо сейчас. На лице Гермеса появилась легкая ухмылка. — Не волнуйся, Гарри. Технически это не огненный виски. — Он откупорил крышку и сделал большой глоток. Он на мгновение закрыл глаза, радуясь ощущению жжения в горле. — Это имитирует вкус огненного виски без ужасного недостатка опьянения. — Когда Гарри все еще смотрел на него с сомнением, он настаивал: — Попробуй. Гарри медленно снял колпачок своей палочкой и слегка понюхал. — Ну, это действительно пахнет огненным виски, — сказал он, затем сделал маленький глоток. Расширившимися глазами он оглянулся на Гермеса. — На вкус как огненный виски. Ты, черт возьми, уверен, что в этом нет никакого содержания алкоголя? — Да, потому что я сделал его, — как ни в чем не бывало отметил Гермес. У Гарри от изумления отвисла челюсть. — Я экспериментировал с этим раньше, потому что напиваться очень неудобно для моей учебы. Так что, каждый раз, когда вы, парни, заставляете меня пить, я бы переключался на эту смесь. — Ты подлый ублюдок, — сказал Гарри с громким, удивленным смехом. — Так вот почему ты никогда не напивался! Гермес сделал еще один глоток. — Виноват, — сказал он с широкой улыбкой на лице. Гарри бросил кепку в его сторону, промахнувшись на несколько дюймов. — Придурок, — сказал Гарри с очередным смешком. — С тобой неинтересно, Гермес. — Он сделал еще несколько глотков, также закрыв глаза, позволяя жидкости промыть рот. — Мерлин, это так вкусно. Хотя я немного соскучился по ощущению головокружения. — Никогда не выдавай мои секреты, Поттер, — мягко предупредил он. — Или иначе. Гарри рассмеялся, пытаясь пересказать забавный случай, когда Рон был совершенно взбешен после победы в одной игре по квиддичу и станцевал «Макарену» на спор. Гарри даже комично встал и даже имитировал танец; танец резко отличался от очень грустной песни, гремевшей по радио. — Что, черт возьми, это было, Поттер? — воскликнул Гермес, тоже вскакивая на ноги, чтобы исполнить свою собственную версию «Макарены», и добавил другие дикие движения, от которых Гарри согнулся пополам от неконтролируемого смеха. Они пили огненный виски и танцевали всю ночь, смеясь до тех пор, пока не стало трудно дышать, смеясь до тех пор, пока слезы не полились у них из глаз. Когда все принесенные Гермесом огненные виски исчезли, а на полу валялись пустые бутылки, Гарри плюхнулся обратно на свое место. Улыбка сползла с его лица, но слезы все еще лились. — Рон всегда был чертовым придурком, — сказал он, и в тоне его голоса послышались нотки боли. Гермес вытер слезы с глаз тыльной стороной ладони. — Всегда, — прошептал он в ответ. Радио продолжало транслировать грустную песню, их мимолетное счастье ушло, и теперь все, что осталось, — это тяжелое бремя, которое у них не было выбора, кроме как нести.***
— Мисс Малфой, что вы здесь делаете? Старый смотритель подозрительно прищурился, когда Айрис вышла из его шаткого кабинета. Миссис Норрис мяукнула и уставилась на нее своими большими желтыми глазами. — Мне стало любопытно, какие новые методы наказания вы применяете к нарушителям правил, — плавно солгала она, и на ее лице появилась маленькая, симпатичная улыбка. — Я должна сказать, что они действительно замечательные, мистер Филч. Более… инновационные. — Дрожь пробежала по ее спине, когда она вспомнила ужасные приспособления для пыток, разбросанные по его кабинету, остатки крови, забрызгавшие некоторые из устройств. В его кабинете пахло палеными волосами, плотью и рвотой, и Айрис пришлось поспешно схватиться за предмет, который она собиралась украсть, чтобы сохранить свой обед в желудке. Довольная улыбка расплылась по лицу Филча, к счастью купившегося на ее ложь. — Директор Снейп был достаточно любезен, чтобы позволить мне использовать другие средства наказания, — сказал он с почтительным кивком. — Подходит для этих сопляков с грязными ручонками и маленькими хитростями в рукавах, а? — Верно, — сказала она, слегка побледнев при мысли о том, что ее подвергнут пыткам в его кабинете. Затем Айрис быстро пожелала ему спокойной ночи и направилась обратно в свою спальню. К счастью, приближался комендантский час, так что по коридорам бродило всего несколько студентов. Большинство студентов теперь боялись переступить черту, наказание гораздо более суровое, чем то, которое Дамблдор и другой профессор назначали нарушителям правил раньше. Поднявшись в гостиную, она вздохнула с облегчением, заметив, что Блейза и Тео нигде не было видно. Хотя их общество было для нее большим утешением в течение последних нескольких месяцев, она предпочла бы не отвечать ни на какие вопросы, которые, как она знала, они, несомненно, зададут. Она поприветствовала других студентов в гостиной холодным кивком, прежде чем, наконец, добраться до спальни. Другие девочки уже спали, плотно задернув занавески на своих кроватях. Айрис поспешно переоделась и забралась на свою кровать. Как только она задернула занавески на своей кровати и пробормотала тихое «Маффлиато», она, наконец, вытащила маленький радиоприемник, который украла из кабинета Филча. Такие устройства были запрещены в Хогвартсе. Они были немедленно конфискованы, потому что сотрудники обнаружили, что такого рода радио передавало новости о сопротивлении. Любой, кого поймают с ним, будет сурово наказан. Айрис все еще отчетливо помнила множественные круциатусы, которые Захария Смит получил от Алекто Кэрроу после обнаружения того самого радио, которым теперь владела Айрис. Айрис трижды постучала кончиком палочки по радио, прежде чем прошептать «Лонгботтом». Из радио донеслись тихие помехи, прежде чем безошибочно узнаваемые голоса начали сообщать о текущем состоянии Светлой стороны. Получить пароль для «Поттеровского дозора» было непросто. Айрис пришлось через Империус на Колине Криви сообщить ей пароль на сегодняшний вечер. Волшебник по имени «Ривер», который жутко походил на Ли Джордана, рассказал о недавних ужасных событиях, о которых не сообщалось в Ежедневном пророке. Айрис накинула одеяло на плечи, дрожа от всех ужасов, которые невинным людям пришлось пережить во времена правления Волан-де-Морта. — …Да, да, это правда. Теперь, подбирая последние истории нашего очаровательного, нашего горячо любимого главного Пожирателя смерти Сами-Знаете-Кого: до нас дошли слухи, что его продолжают видеть за границей, — продолжил парень по имени Рапир. Айрис узнала голос Фреда Уизли. Или это был голос Джорджа? — Ну, кто бы не хотел приятного маленького отпуска после всей тяжелой работы, которую он проделал, — ответил Ривер с саркастическими нотками в голосе. Рапир фыркнул. — Верно, очень верно, приятель, — сказал он. — Теперь вы все слушайте сюда, и слушайте внимательно. Просто потому, что наш горячо любимый, самый выдающийся, великолепный главный Пожиратель смерти находится за пределами страны, это не значит, что мы в безопасности. — Постоянная бдительность! — воскликнул Ривер. Айрис поймала себя на том, что слегка улыбается, теперь лежа на спине и продолжая слушать. — Черт возьми, да, постоянная бдительность! — ответил Рапир. — Говоря об этом, наши дорогие слушатели, по всей стране было замечено множество дементоров. Источники говорят, что все они выполняют указания Сами-Знаете-Кого. И так, мы просто хотим напомнить вам, что небольшой Экспекто патронум развеет этих педерастов. — Подумате очень счастливые мысли, прежде чем накладывать такое изящное заклинание, да? — ответил Ривер. — Лучше, чем поцелуй дементора, я бы сказал! — Рапир ответил фырканьем. — В любом случае, это все для этой специальной передачи «Поттеровский дозор», — сказал Ривер. — Прежде чем мы закончим, давайте все почтим минутой молчания память тех, кто пал. Айрис затаила дыхание, когда он перечислил список тех, кто погиб, сражаясь за Светлую сторону. Когда его имя не прозвучало, она сделала глубокий прерывистый вдох и улыбнулась с облегчением. — Мы не знаем, когда мы вернемся в эфир, но обязательно будьте начеку, слушатели! — сказала Ривер. — Следующий пароль будет «Грозный глаз». И на этом мы прощаемся. Удачи. Оставайтесь в безопасности. Сохраняй веру. И поддержите Гарри Поттера! Их голоса исчезли, и снова появились помехи, прежде чем по радио заиграла тихая, грустная песня. Айрис поерзала на кровати и натянула одеяло до подбородка. Когда музыка играла на заднем плане, убаюкивая ее, маленькая слезинка скатилась из ее серых глаз, и она подумала, слушает ли Гермес Грейнджер ту же музыку.***
Она знала это. Она чертовски хорошо это знала. Возвращаться в поместье Малфоев на Рождество было плохой идеей. Айрис раздумывала, остаться ли ей в Хогвартсе на Рождество или вернуться в поместье Малфоев. Хотя Хогвартс уже не был прежним, она предпочла бы его последнему, зная, что он будет кишеть Волан-де-Мортом и его кровожадными Пожирателями смерти. Но Нарцисса умоляла ее приехать, а ее мать никогда в жизни не умоляла. Кроме того, Люциус указал, что Волан-де-Морт ожидал бы, что она будет в поместье Малфоев, когда он прибудет. Самое меньшее, что она могла сделать, это показать свое присутствие и быть как можно более незаметной. Первые несколько дней, когда она вернулась, все было напряженно. Отношения ее родителей уже никогда не были прежними, и Нарцисса поставила перед собой задачу держать Айрис как можно дальше от Люциуса. Не то чтобы Айрис возражала, потому что у нее были другие причины для беспокойства, такие как ее ужасающая тетя. Беллатриса скрывалась в их поместье с тех пор, как вернулась домой, заявляя о том, что вернет им благосклонность Темного Лорда. Для Айрис все было механическим, она затаила дыхание, ожидая прибытия Волан-де-Морта и его приспешников. Но затем, однажды, когда Айрис, ее родители и Беллатриса Лестрейндж готовились в гостиной к прибытию Волан-де-Морта, Фенрир Сивый и Струпьяр притащили три знакомых лица в гостиную поместья Малфоев. Один был рыжеволосым, гораздо более худым и долговязым, чем в последний раз, когда она видела его. Другой, ужасно изуродованный, с огромными фурункулами на лице и нелепыми очками, которые были слишком велики для его деформированного лица. И последний… последний… Он совсем не изменился. Возможно, он немного похудел из-за месяцев голода и истощения, из-за чего выглядит немного изможденным и уставшим. Но его растрепанные вьющиеся волосы были такими же. Его большие, медового цвета глаза не изменились… глаза, которые смотрели на нее с мгновенным узнаванием, неоспоримое облегчение, пронизывающее тот факт, что она все еще была очень даже жива. Айрис в ужасе отвернулась, пытаясь заставить себя дышать через нос и успокоиться. Она не заслуживала этого облегчения в его глазах. За последние месяцы она совершила много ужасных поступков, и она не заслуживала того счастья, которое он выказал, когда его взгляд упал на нее. — Ну, что у нас здесь есть? — Спросила Беллатрикс, лениво накручивая прядь своих волос своей палочкой, когда она направилась к пленникам. — Видел, как они бегали вокруг, — сказал Струпьяр, бросая Рона на землю. Рыжеволосый уставился на него сквозь челку. Затем Струпьяр ткнул в него своим грязным ботинком и усмехнулся. — Я сразу узнал рыжие волосы. Определенно Уизли. И он… Один из похитителей швырнул Гермеса на землю. Струпьяр присел на корточки и схватил Гермеса за кудрявые волосы, чтобы поднять его голову. — Нежелательный номер два, — указал он с гордой ухмылкой. — Грязнокровка. — Итак… — Глаза Беллатрисы остановились на ужасно изуродованном волшебнике, и она взволнованно захлопала в ладоши. — Ты, должно быть, Гарри Поттер! — Нет! — взревел Гермес. Глаза сумасшедшей ведьмы снова остановились на нем. — Нет, пожалуйста, это не так. Мы просто охотились за едой. Последние несколько дней все было непросто. — Тишина! — Беллатриса взвизгнула, отбрасывая его голову в сторону. Айрис подавила вздох и побледнела, увидев кровь, которая начала литься у него изо рта. Ее тетя внезапно резко обернулась и посмотрела на нее. — Айрис, дорогая! — воскликнула она, быстро шагая к блондинке. — Ты учишься на их курсе, да? — Она взволнованно посмотрела на Люциуса. — Люциус, не так ли? Изможденный мужчина рядом с ней, с всклокоченными волосами и щетиной на подбородке, торжественно кивнул головой. — Так и есть, — сказал он, подталкивая Айрис вперед. — Айрис, скажи Беллатрисе, что это Гарри Поттер и его друзья. Взгляды Золотой троицы мгновенно остановились на ней. Айрис замерла, ее прошиб холодный пот. Уизли одарил ее самым мрачным взглядом, на который был способен. Лицо Поттера было слишком изуродовано, чтобы она могла расшифровать, что он чувствовал. Но ее глаза… ее глаза видели только его и внезапный страх на его лице. Ее зрение затуманилось, когда Айрис отвела взгляд. — Я… я не знаю, — заикаясь, произнесла она. — Я не совсем уверена. Мы не были близки. И… и я не видела их несколько месяцев. — Чепуха, дорогая, — сладко сказала Беллатриса с опасным блеском в глазах. Она схватила Айрис за подбородок и заставила ее оглянуться на своих однокурсников. — Ты была с ними шесть лет! Я уверена, что вы были хорошо знакомы. — Я не знаю, клянусь, — взмолилась Айрис, и маленькая слезинка скатилась по ее лицу. — Я клянусь. Она упорно отводила взгляд от Золотого трио, слишком боясь того, что она увидит в глазах Грейнджер. Беллатриса разозлилась, увидев влагу в ее глазах, и Айрис поспешно вытерла их. — Слушай очень, очень внимательно, Айрис, — сказала Беллатриса, ее голос теперь был опасно низким и угрожающим. Айрис нерешительно встретилась с ее убийственными черными глазами и подавила свой страх. — Подумайте о том, что скажет Темный Лорд, если мы лично доставим ему Гарри Поттера и его драгоценных друзей. Ха! Семья Малфоев, наконец, вернет его благосклонность. Но она яростно замотала головой и отказалась признать их. Беллатриса взвизгнула от гнева и отвесила Айрис звонкую пощечину. Блондинка с силой отступила назад и прижала ладонь к своей ноющей щеке. — Ты бесполезная сука! — прогремела она, обвиняюще указывая пальцем в ее сторону. — Все вы. Бесполезно! С земли Гермес Грейнджер отчаянно бился с убийственным выражением в глазах, но Струпьяр еще раз пнул его по голове, чтобы заставить замолчать. Нарцисса внезапно оказалась рядом с Айрис и обняла ее за плечи. — Никогда, никогда не бей мою дочь, Беллатриса, — сказала она голосом, который мог превратить воду в лед. Айрис взглянула на свою мать; она никогда раньше не видела Нарциссу в таком гневе. В последний раз она теряла хладнокровие, вероятно, в тот день, когда ее отец был приговорен к Азкабану. Беллатриса высокомерно подняла нос. — Нарцисса, дорогая, на самом деле, я очень разочарована твоей семье, — презрительно протянула она, затем отвернулась, чтобы посмотреть на своих гостей. — Отведите их пока в подземелье. Я напишу Снейпу, чтобы он попросил немного сыворотки правды, чтобы мы могли, наконец, узнать раз и навсегда, да? Похитители подняли Золотое трио на ноги. И Айрис очень, очень старалась не смотреть на него, но с треском провалилась. Тот факт, что он был все еще жив, принес ей огромное облегчение, но для него, и Поттера, и Уизли попасться под бдительный взгляд Беллатрисы… Айрис закрыла глаза и отвела взгляд. «Я говорила тебе быть в безопасности», — мысленно воскликнула она. — «Я же говорила тебе, Грейнджер». Когда она снова открыла глаза, он пристально смотрел на нее. Маленькая слезинка съежилась, когда его глаза цвета меда засияли теплом, а уголки губ приподнялись в легкой улыбке. Ей отчаянно хотелось вырваться и обнять его. Она ужасно скучала по его теплым объятиям, которые заставляли ее чувствовать себя в безопасности и утешали. Но она остановила себя, потому что не могла действовать опрометчиво, не тогда, когда Беллатриса дышала им в затылок. «ПОДОЖДИ!» Айрис вздрогнула и широко раскрытыми глазами наблюдала, как Беллатриса практически подлетела к Похитителям и схватила Гермеса. — Что это? — взвизгнула она, указывая пальцем на меч, висевший у него на боку. Айрис была слишком увлечена его взглядом, чтобы заметить это некоторое время назад. Гермес побледнел и пробормотал ложь, но Беллатриса уже оттащила его от Струпьяра. — Отведите двух других в подземелье, — приказала она. Затем она усмехнулась Гермесу и швырнула его на землю. Гермес попытался вскочить на ноги и убежать, но Беллатриса уже оседлала его на холодном полу гостиной, прижимая к земле. Поттер и Уизли кричали о кровавом убийстве, их голоса все еще отдавались эхом, даже когда они были заперты в подземелье. Айрис забыла как дышать. Беллатриса приблизила свое лицо к испуганному кудрявому парню, обнажая свои кривые, пожелтевшие зубы. — Где ты это взял? — спросила она. — Я… я не… Ее звонкая пощечина по щеке Гермеса сжала сердце Айрис. — Попробуй еще раз, — прорычала сумасшедшая ведьма. Она схватила меч и выбросила его из его руки. — Этот меч принадлежит Годрику Гриффиндору, и он был заперт в хранилище моей семьи в течение многих лет. МНОГО ЛЕТ! Как вы его заполучили? — Это не настоящий, я клянусь, — взмолился Гермес. — Это подделка. Мы воспроизвели его для… Пронзительный крик вырвался из его рта. Айрис подавила рыдание, когда Беллатриса нанесла раны на его руку. Она узнала этот меч. — ТЫ БЫЛ В МОЕМ ХРАНИЛИЩЕ? — Беллатриса закричала. — ТЫ ВЗЯЛ ЭТОТ МЕЧ ИЗ МОЕГО ХРАНИЛИЩА? — Я ничего не брал, я обещаю, я обещаю, — взмолился он, снова закричав, когда Беллатриса продолжила вырезать что-то на его руке. — Пожалуйста… остановись… — Айрис задохнулась, неосознанно рванувшись вперед, чтобы попытаться оттолкнуть Беллатрису. Но рука Нарциссы внезапно обхватила ее за руку, удерживая на месте. Она бросила быстрый взгляд на свою мать, но лицо Нарциссы ничего не выражало. Айрис закрыла глаза и смотрела в сторону, пока его крики, наконец, не стихли, и Беллатриса не захохотала во всю глотку. — Посмотрите, какую хорошую работу я сделала! — радостно воскликнула она, поднимая руку Гермеса в воздух. На его предплечье была вырезана грубая и кровоточащая надпись «Грязнокровка», навсегда запечатлевшая его статус крови на руке. — Приведи мне гоблина! — Затем Беллатриса приказала Люциусу. Взгляд старшего волшебника стал жестче. — Я не подчиняюсь твоим приказам, Беллатриса, — выплюнул он, его лицо исказилось в уродливой усмешке. Глаза сумасшедшей ведьмы загорелись мрачным весельем. — О, Люциус, дорогой, может быть, ты что-то забываешь, — заявила она. — Если бы не я, ты был бы сейчас мертв. — Люциус побледнел, но насмешка на его лице не исчезла. — Итак, приведи гоблина ко мне. СЕЙЧАС ЖЕ! Люциус отвернулся, не дожидаясь повторения, и вернулся через несколько минут с Крюкохватом. Пока Беллатриса допрашивала гоблина относительно подлинности меча, глаза Айрис были прикованы к Грейнджер. Он неподвижно лежал на земле, слишком измученный пытками и темной магией, переданной проклятым клинком. Единственным признаком того, что он все еще был жив, было его неглубокое, неровное дыхание. Ей нужно было добраться до него, убедиться, что с ним все в порядке, и она попыталась вырвать свою руку из хватки Нарциссы, но та только крепче сжала ее. — Мама, отпусти, — тихо взмолилась она, слезы все еще текли из ее глаз. — Не делай ничего опрометчивого, Айрис, — ответила Нарцисса стальным тоном. Ее мать бросила быстрый взгляд туда, где Люциус стоял рядом с Крюкохватом. Люциус бросал странный, растерянный взгляд в их сторону, но Беллатриса, к счастью, не замечала слез Айрис. — Я-я должна… пожалуйста. Внезапный громкий хлопок раздался по всей комнате. Экстравагантная люстра, висевшая над головой, с грохотом упала, и Айрис немедленно оттолкнула свою мать. Она разбилась как раз на том месте, где она и Нарцисса были некоторое время назад. Пока Поттер и Уизли сражались с Беллатрисой и Люциусом, они обменивались заклинаниями. Айрис присела на корточки и отползла подальше от шума, вслепую разыскивая Грейнджер. Она видела, как он прислонился к дальней стене, пытаясь встать и помочь своим лучшим друзьям, но все его попытки были тщетны. Его палочка была вытащена, и он пытался стрелять заклинаниями туда, где было общее направление боя, но пытки Беллатрисы так измотали его. Капли пота уже выступили у него на лбу, и он выглядел бледным… таким бледный. Он замер, когда его глаза встретились с ее. Она была в нескольких метрах от него, и Айрис обнаружила, что не может пошевелиться. Затем его глаза снова наполнились теплом, а на лице появилась легкая улыбка. — Я так рад, что ты жива, — прошептал он так, чтобы слышала только она. Ее сердце сжалось, потому что его слова были искренними. После всего, что она сделала, как он мог так сказать? Но Айрис подползла ближе, ее глаза не отрывались от его теплых карих глаз. Его рука уже была протянута, ожидая, когда она дотянется до него. — ОГЛУШЕНИЕ! Айрис немедленно увернулась, чтобы не попасть под Оглушающее заклинание. Когда она оглянулась туда, где был Гермес, Поттер и Уизли уже поднимали его и тащили прочь. Их предыдущий домашний эльф, Добби, дико произносил короткие заклинания, чтобы выиграть время для побега Золотого трио. — Не дай им уйти! — Беллатриса взвизгнула, бросая свой проклятый клинок в их сторону. Добби поспешно схватил Золотое трио, а затем все они исчезли. Беллатриса издала яростный крик и вслепую бросила темные заклинания. Айрис спряталась под люстрой, благодаря небеса за то, что они ушли.***
Гарри Поттер был мертв, и Волан-де-Морт призывал их присоединиться к темной стороне. Для Гермеса все было как в тумане, он все еще был в шоке при виде своего самого лучшего друга, которого он пытался защитить в течение многих лет, неподвижно лежащего на земле. Горе захлестнуло его, как огромная приливная волна, он даже не потрудился вытереть слезы, которые неуклонно текли по его глазам. «Гарри», — подумал он, его разум был слишком запутан, чтобы сформировать связное предложение. — «Гарри». Гермес закрыл глаза и сделал глубокий судорожный вдох. Если ему суждено было умереть сегодня, значит, так тому и быть. Будучи магглорожденным при правлении Волан-де-Морта, он знал, что ему придется еще хуже, особенно как знаменитому Грязнокровке, одной трети Золотого трио. Рон открыто плакал, его голубые глаза были полны гнева и горя, и Гермес попытался дотянуться до него, сказать, что он все еще рядом с ним, но он чувствовал себя слишком усталым и опустошенным, чтобы двигаться. Гарри Поттер был мертв, и он не знал, что делать. Невилл сделал заявление, которое вызвало бурю негодования с их стороны. Но как они могли все еще надеяться, когда Гарри Поттер был мертв? Единственный человек, который мог победить Темного Лорда, был мертв раз и навсегда, и вся надежда… вся надежда была потеряна. Взгляд Гермеса остановился на Пожирателях смерти, выстроившихся позади Волан-де-Морта, на их лицах были насмешки и издевательства, они хихикали, насмехаясь над тем, как Волан-де-Морт зарезал Гарри Поттера, как свинью. Но он игнорировал их все, отчаянно ища серые глаза, которые преследовали его во снах последние несколько месяцев. А потом он увидел ее и с удивлением увидел, что она тоже смотрит на него. Выражение ее глаз было неразборчивым, но это не имело значения. Если ему суждено было умереть сегодня, последнее, что он хотел бы видеть, были ее серые глаза. Внезапно раздался громкий шум. Речь Волан-де-Морта о новом мире была прервана, когда заклинание поразило его последний крестраж, Нагайну. — Какого черта? — задыхаясь, воскликнул Рон, его голубые глаза почти вылезли из орбит. Гермес проследил за его взглядом и ахнул от шока; Гарри Поттер был жив и бросал заклинания тут и там, уклоняясь от заклинаний, брошенных Волан-де-Мортом и его Пожирателями смерти. Он исчез за мощным взрывом, и Гермес больше не мог его найти. Он несколько раз моргнул и посмотрел на Рона. — Гарри только что?.. — Черт возьми, да! — воскликнул Рон со смехом, слезы все еще текли по его лицу, но больше от облегчения и счастья. Гермес облегченно рассмеялся вместе с ним, а затем оттолкнул его, когда желтое заклинание чуть не попало ему в грудь. Они продолжали колдовать, прокладывая себе путь через битву, бегая и бегая, не останавливаясь, даже когда Невилл вытащил меч Гриффиндора из Распределяющей шляпы и могучим взмахом обезглавил последний крестраж Волан-де-Морта. Последний кусочек его темной души вырвался из змеи и издал пронзительный крик. Волан-де-Морт стал свидетелем разрушения и разозлился, едва не поразив Невилла Убивающим заклятием, если бы Гарри не вмешался. Битва вокруг прекратилась, когда они увидели, как Волан-де-Морт и Гарри Поттер столкнулись лицом к лицу, пророчество разворачивалось прямо у них на глазах. Их заклинания встретились в середине с громким хлопком. В центре вспыхнуло Золотое пламя. И всего за мгновение ока Гарри Поттер смог одолеть Волан-де-Морта. Его Смертельное проклятие отскочило и ударило его в грудь. Волан-де-Морт опрокинулся и упал на спину, безжизненными глазами уставившись в небо. На этот раз Волан-де-Морт больше не вставал.