Школьная жизнь ужасна, пока не появляется друг.

Она бредёт куда-то вдаль от книжного магазина. У неё снова началась бессоница, она уже не помнит, когда она нормально спала в последний раз. Теперь её сон снова по два-три часа. Скоро наверно начнёт засыпать на уроках, пару раз так и было в десятом классе, и как на зло это были уроки алгебры. Просыпалась она тогда от дикого ора математички. Тогда в начале сентября она прекратилась, а теперь она снова постучалась в дверь. Уже никакие таблетки даже не помогали, сколько раз она уже закидывалась снотворным в попытке поспать, у неё ничего не выходило. Видимо пора те «старые добрые» времена, когда она таскалась по городу. Да, и как теперь это папе объяснять? А с другой стороны, что она может поделать, если других занятий она себе найти не может! Могла бы писать ночью, она писала бы дальше свою историю, но мысли жутко путались, и голова жутко звенела, а виски сдавливали с нереальной силой. Перед глазами всё жутко поплыло, она почувствовала, как обо что-то запнулась и со всей силой полетела куда-то. Сознание окончательно потерялось. Ей и вовсе показалось, что она летела куда-то в бездну. Она проснулась ранним утром, точнее, как проснулась, кто-то с силой пнул её в живот. Только простонала от боли и кое-как разлепив глаза, посмотрела на утреннего разрушителя сна. Какой-то бомж, с заплывшим розовым лицом, глаз почти не было видно, обросший бородой, в которой кажется застряли какие-то крошки. Он улыбался своими гнилыми зубами. — Какого чёрта? — сонно проговорила она, еле поднимаясь. — Я подумал ты сдохла, вот и решил проверить. — Замечательный вариант, ничего по лучше не придумал? Почему сразу не поджечь? Если закричу, значит жива, — говорила она, отряхивая легинсы. — Так зажигалки нет! — он искренни возмутился. — Больной гандон, — прошипела она, направляясь к своему дому. Ей показалось, что она шла вечность, еле перебирая ногами, она дошла до дома. Ключами открыла дверь и на лифте поднялась на нужный этаж. Открыв дверь плюхнулась на пуфик, тяжело простонав. — Деля, чёрт, как же ты напугала меня. Где ты всю ночь была? Ты же сказала, что идёшь за книжкой, так и знал, что с тобой надо, — говорил мужчина, присаживаясь на корточки рядом с ней. — Пап, давай потом, я, я очень устала. Я уснула где-то. Где-то. — Где-то? Деля… — Пап, ты не подумай, я не принимаю, просто уснула, очень устала и уснула. Я в душ теперь, скоро в школу да? — Сейчас только шесть. — Полтора часа значит есть. Она специально включает холодную воду, чтобы хоть как-то взбодриться, но это слабо помогает. Она погружается в ледяную ванну целиком и резко дышит, холод окутывает её со всех сторон, и кажется наконец-то прогоняет остатки сонливости. Вылезает из ванной и вытеревшись, быстро переодевается. В портфель пихает учебники, и причёсывается перед зеркалом. — Дель, хоть позавтракай. — Потом, пап, в школе поем, — она устало садится на диван и приваливается к подушке. Просыпается от звонка будильника. Медленно плетётся в холл, надевает ботинки и громко хлопает дверью. — Чёрти что с ней творится, — шипит мужчина. В школу приходит одной из первой, снова залезает на крышу и хорошенько затягивается сигаретой. Когда-нибудь она бросит, когда-нибудь, но не сейчас. Витя, Даша и Алина, приходят одновременно, не сговариваясь поднимаются на крышу, и садятся рядом с Аделиной. — Привет, — тихо говорит Новикова, давая Спиридоновой сигарету. — И тебе, — она тяжело вздыхает. — Как ты? — Я? Да нормально, вчера какую-то книжку за бесценок вручили, — она пошарилась в портфеле и достала книгу. — О, «Путь дурака»! — воскликнул Витя. — Читал? — Да подружка все части прочитала, а потом резко пропала. — Серьёзно? — Ага, предки её искали, но я уехал, так что без понятия, чем история закончилась. — Алин, — Даша переводит взгляд на подругу. — Что случилось? Опять. — Да мать снова. Видеть эту мразь уже не могу, на улице спать пришлось. Быстрее бы всё это кончилось. Может, когда пройдёт суд, она поймёт, что я не виновата? Все дружно кивнули, но по правде сказать, в это никто не верил. Наверно такие, как Мария уже не изменятся. Ну разве что благодаря могиле, но это явно не их случай. Она будет продолжать искренни верить, что Алина во всём виновата. Потому что она так хочет. Потому что ей так нравится. Первым уроком должна была быть физкультура. Деля устало вошла в раздевалку, кажется она уже даже не помнила, что было на уроке. Какой-то бег, потом физрук сказал, что ей сегодня лучше посидеть. Наверно от недосыпания плохо с памятью, это всё оттуда. Она только сейчас поняла, что её одежды не было. Так, день начинает набирать обороты. Увидела хихикающие лица Алисы и Кати. — Что, Новикова? Ничего не потеряла? Может что-то из одежды? — Ну и где? — Не знаем поискать надо, — Катя лишь усмехнулась. Аделина лишь закатила глаза, а потом схватив портфель и одев ботинки направилась к выходу из раздевалки. — Дель, стой, подожди. Ну успокойся, найдём мы твои шмотки, — проговорила Алина, ринувшись за ней. — Алин, успокойся, нормально всё. — Какой нормально? Ты вот так собираешься идти? — А что такого? Соблазнять парней всё равно не чем. — Дель, ну подожди… — Алин, хватит, надо показать им, что клала я болт на их тупизм, — она только отстранив подругу, вышла из раздевалки, под недоумевающие взгляды девчонок. Она почувствовала недоуменные взгляды на себя, как только вышла из раздевалки. Да и к чёрту! Пусть пялются! Задолбали уже все. У же тупо не знаешь, что делать, как себя вести. Глотаешь всё это, начинают чморить ещё сильнее, отвечаешь, начинают только ржать над твоей реакцией. Наверно при травле в принципе нет каких-то правильных методов борьбы с агрессорами. Аделина пытается сделать вид, что ничего странного не происходит и продолжает спокойно идти по поллу. Сейчас почему-то только этот вариант ей казался правильным. Просто сделать вид, что ничего страшного и её вовсе не парит, что она идёт в одном белье по школе. Может, когда она сама ответит им на вызов, они перестанут. Хорошо хоть математичка не видит, а то вообще весело бы было. Слышит улюлюканье парней, чувствует, как пялются девчонки. Она не успевает опомниться, как чувствует, что чьи-то руки прижимают её к подоконнику, она испуганно вздрагивает, её резко разворачивают и она видит Котова перед собой. — Чё, Новикова, решила, чтобы все увидели? Так, по-моему тут даже смотреть не на что, — он лишь усмехается, а она чувствует его ладонь но своих трусиках. — Отпусти меня, гандон, — она зло смотрит на него, глаза впиваются в его лицо, это взгляд был, взглядом настоящей кобры. — Не, сначала развлечёмся, сама виновата, Ид, сама виновата. Сучка не захочет, кабель не вскочит. Деля чувствует, как его правая рука, держит её руки, а левой он пытается стянуть с неё лифчик, она лишь пытается увернуться, дергается, когда рука резко лезет в трусики, сильно сводит бедра. — Что здесь творится?! — громкий голос директора оглашает весь этаж. — Котов, Новикова, потрудитесь мне объяснить! — Игорь Степанович, понимаете… — начинает парень. — Не понимаю, и не хочу! Новикова, одежда твоя где?! — Спрятали её куда-то, — она лишь опустила глаза. — Давайте ко мне в кабинет и хочу поговорить с теми, кто решил сыграть с тобой в прятки. Живо за мной! Через десять минут в кабинете мужчины уже сидели Деля, Гоша и Катя с Алисой. — Так, Аделина, можешь мне теперь всё-таки объяснить, что произошло? — Мою одежду спрятали, ну я психанула и решила пойти так, — она потупилась, да в замечательном виде, она предстала, перед директором, полу-голая, блин. — И Гоша Котов, увидев меня попытался приставать, — не говорить же ему, что уже и вовсе начало попахивать каким-то изнасилованием. — Так, вы трое, остаётесь у меня. Аделин, можешь идти на урок, а с вами у меня состоится очень неприятный разговор, а завтра и с вашими родителями! — грозно говорит он, срываясь на крик. Новикова тихо заходит в кабинет, чувствует на себя какие-то жалостливые взгляды, Елена Степановна только поджимает губы и продолжает что-то говорить о треугольниках. Видать даже она сейчас боится сказать ей что-то. Деля только со вздохом садится рядом с Витей, чувствует, как он нежно сжимает её холодную ладошку и изображает что-то наподобие ободряющей улыбки. От неё становится немного спокойнее. Дверь класса резко открывается и они видят двух мужчин в форме. — Здравствуйте, Алина Холодова ведь в этом классе учится? — Здравствуйте, да в этом, а что случилось? — женщина шокировано смотрела то на милицейских, то на ученицу. — На допрос заберём её у вас. Девочка только кивает и схватив сумку с вещами быстро выбегает из класса, лишь бы не видеть их взгляды и лица в данный момент. Так и знала, что всё этим обернется. Она садится в машину и они едут в участок. Ну что, теперь всего лишь просидеть там наверно часика три, отвечая на их однообразные вопросы. Всего лишь. На часах было три, когда она освободилась. Да, ничего нового. Все те вопросы, которые она предполагала. Задрало уже! Ещё и суд теперь скоро! Замечательно блин! Может они все правы, что она сама виновата? Они ведь и правда сами были виноваты тогда. Начался геноцид русских, когда важные дяденьки из телевизиров вещали, что надо оставаться дома и не куда не выходить, особенно в темное время суток после комендантского часа, то есть после девяти. Она уже тогда нарушила запрет, просто дома было находится невозможно. Этот взгляд матери просто съедал её изнутри, кажется даже воздух в этой несчастной однокомнатной квартире был накалённый. Вот она сбежала, просто хотела побыть хоть немного наедине со своими мыслями, подумать сама. Переварить всё то, что произошло. Как-то переосмыслить. Дальше чёрная машина. Тут они, конечно ступили. Сколько раз им говорили не залезать в попутки. Но тогда ей казалось это самым оптимальным вариантом, она столько раз ездила на них, и не разу не было какого-то неадеквата. Не узнала в мужчине бывшего клиента-извращенца, но она честно не помнила его, три года прошло, она просто физически всех помнить не могла. Что её должно было смутить? Наличие тату, бред ведь. Когда он начал угрожать им пистолетом, у неё даже мысли не было бежать, когда дуло пистолета направлено в висок, тут уже не думаешь ни о чём. Её главная ошибка была в том, что она себя предложила. Не согласилась бы, ничего не было бы. Кто им сказал, что надо обязательно соглашаться, может ничего бы не было, не разденься она тогда. Голое тело заводит, это всем понятный факт. И ведь можно было просто потянуть время. Хоть как-то, разговорами, мольбами, просьбами. Менты правы. Почему они раньше не нашли эту чёртову бутылку? Просто был какой-то лютый страх. Какое-то оцепенение. Но они наверно правы, все они. Можно же было сделать всё легко и просто, допустим Деля их как-нибудь отвлекала, а она схватила бутылку с водкой и разбила бы о голову Вадима. И не было бы никакого изнасилования. Только она в этом виновата. Только она. Правильно говорят, сучка не захочет кабель не вскочит. Если бы она тогда решила остаться дома, то ничего бы не было. Если бы она села в попутку, то ничего бы не произошло. И если бы она сориентировалась там в квартире, не было сейчас статьи 131 УК РФ. Только она в этом виновата и никто другой. Алина только громко всхлипнула и разрыдавшись, начала медленно оседать на асфальт, закрывая голову руками. Только она виновата! Только она! *** Деля тихо вошла в квартиру, за столом сидел Валерий и что-то писал в ежедневнике. Он был уже в курсе того, что произошло с девочкой, ему позвонили. — Привет, пап, — со вздохом проговорила она, скидывая портфель. — Привет, Дель, я тут с тобой поговорить хотел, — начал он. — Я тоже, — она посмотрела прямо ему в глаза. — Это правда, что жертва сама виновата? Мужчина только вздохнул и усадил её за кухонный стол. — Дель, послушай, то что я сегодня узнал привело меня говоря в недоумение, — он кое-как искал приличные слова, для описания всей этой ситуации. — Просто понимаешь, они же стырили мою одежду и я пошла практически голой, это ведь по сути спровоцировало Котова. — Дель, провоцируют красные тряпки быков. А людей ничего провоцировать не должно. Мы ведь отличаемся от животных, что можем нести ответственность за свои поступки, так? Ими правят инстинкты, а мы можем спокойно сдержаться, было бы у нас желание. Послушай, ты тут ни в чём не виновата. Даже, если мужчина видит полу-обнажённую девушку, то я соглашусь это вызывает определенную реакцию, но это всегда можно удержать. Тут всё зависит от желания. В этом нет твоей вины. Если мужчина адекватный, то он не изнасилует девушку, даже если увидит, как она голая идёт, а если нет, то такое может произойти. Сама подумай, Котов захотел это сделать, но почему-то это не сдалала добрая половина парней, которые тебя видели. Это не твоя вина, это уже ЕГО проблемы. Ты, понимаешь меня, Деля, — он посмотрел в её глаза. — Да, пап, да понимаю, — она крепко обняла его. — Спасибо, — она улыбнулась и быстрол прошмыгнула в свою комнату. Получается она не виновата? Ну, если так подумать, то она прав, наверно. Это вообще была не её вина, с этой одеждой. Это Алиса с Катей её стащили. А ей в тот момент всё так осточертело, что она и психанула. Просто в тот момент для неё это был самый легкий вариант, просто получить своб одежду. Чем она сидела бы чёрти, сколько времени в раздевалке, пока Евгений Владимирович сначал проводил бы беседу с этими идиотками, а потом они нехотя, но вернули бы ей одежду. А так логика была проста, учителя заметили бы, и дело пошло бы быстрее. Папа прав, это ведь и правда захотел сделать только Гоша. И что такого невероятно возбуждающего было в девушке в белье? Сколько показов проводилось, где модели были в одном белье, но почему-то мужская часть зрителей не накидывались на них, как голодные волки. Она ведь даже не хотела вызывать не у кого такой реакции. Тем более это ведь Котов. После прочтения дневника Риты ей порой и вовсе казалось, что ему ничего не стоит вообще ЛЮБУЮ девушку изнасиловать. Сначала была та семиклассница на тусовке, потом Рита, теперь вот она. И как она и правда могла спровоцировать? Это животных провоцируют на реакцию, но не людей. Они ведь этим и отличаются, что люди могут себя контролировать, а животные нет, они изначально запрогромированны на инстинкты. А Гоша мог спокойно уержаться, почему все просто пялились в отличие от него? Потому что понимали последствия и просто могли и хотели держать себя в руках. Так вообще про любую девушку можно сказать, что спровоцировала. Будь она хот в парндже. Но Котову просто бесполезно что-то говорить. Он просто видел и хотел. Но он забыл, что надо спросить разрешение перед этим. Был уже вечер, за окном уже успело стемнеть, а часы показывали семь. Деля дописывала алгебру, когда услышала, как зазвонил телефон, Зефир только радостно подскочил, как будто он знал, кто звонит. Девочка тут же сорвалась и схватила трубку. — Алло, да. — Привет, Дель, слушай, есть предложение, встречаемся на нашем месте, — загадочно проговорил Витя и бросил трубку. Быстро надела курточку и ботинки, схватив попутно сигарету, и захлопнув дверь выбежала на улицу. Минут за сорок она добралась до их места. Теперь канопля, была занесена шапкой снега и её стебельки даже толком не было не видно. Не знающий человек и вовсе подумал бы, что это обычное поле, а не предмет незаконного бизнеса. У белых кирпичей уже стоял Витя и увидев Деля радостно помахал ей рукой. Рядом с ним был какой-то пакет. — Привет, а что? — спросила она, обнимая его и косясь на пакет. — Привет, баллончики с краской. Подумал, было бы прикольно порисовать, — и он подал ей синюю краску. — Класс, круто! Она схватила краску и как следует встряхнув её, написала первое, что пришло на ум: «Гоша-мразь!». Да не верх художества, но это первое, что ей просто захотелось написать. Витя усмехнулся, но в свою очередь написал: «Елена Степановна- сука». Деля только задумавшись недолго думая написала: «Жанна-шлюха». А парень добавил: «Миша Климов-гандон». Деля только засмеялась, потом быстро схватив другую краску, нарисовала, что-то наподобие школы, а Витя мигом добавил взрыв. Потом и вовсе нарисовали два пистолета и надгробие. Затем нарисовали подобие людей, которые убегали от стрелка, у многих уже сочилось кровь из раны. Они остановились только тогда, когда одна стена уже полностью была изрисована их художествами, а у самих на душе у них появилось странное облегчение, словно они отпустили всё то, что произошло с ними за эти два месяца с половиной. Аделина потянулась за розовой краской и нарисовало сердце, Витя быстро приписал их инициалы, после чего попытались нарисовать что-то наподобие свадьбы. И поняли, что краска, как и стена закончилась. Девочка испустила лёгкий вздох и присела на снег, Витя упал с ней рядом и обнял её за талию. — Дель, у меня сегодня родители в гости ушли, ночью их дома не будет, хочешь у меня останься, — предложил он. — Я только за, только папе скажу, а то я вчера ночью домой не явилась, опять, — она поджала губы. — Почему так? — они поднялись с земли и побрели домой. — Я хотела купить книжку. Вот, и… А спать я снова не могу, и где-то прикорнуть умудрилась, утром разбудил какой-то бомж Василий. — Дель, ты понимаешь, чем это обернуться могло, — проговорил он, крепче сжимая её холодную ладошку. — Вить, я всё прекрасно понимаю, но как видишь не произошло. И вообще, кому интересно насиловать спящую девушку? — Ну знаешь, мне кажется Котова бы это не остановило. — Котов это за рамками нашего мира. В его квартире ничего не изменилось, Рассел увидев старую подругу, лишь радостно кинулся к ней, лизать руки. Витя удалился на кухню ставить чайник, а Деля тем временем набрала Валерия, сообщив, что ночевать сегодня она будет у Вити. — Угощайся, — парень придвинул к ней, горячую кружку чая и батончик «Wispa». Новикова сначала посмотрела на него взглядом исподлобья, а потом резко разорвала обертку сладости и за два укуса проглотила его, и резко запила приторную сладость горячим чаем. — Может ещё? — неуверенно спросил он. Она только отрицательно помотала головой. — Не надо больше, — она поджала губы. — Вить, что нам теперь делать? — Ты про всю сегодняшнюю ситуацию? — Ага, что нам делать с Котовым и этими двумя. — Я не знаю, Дель, честно не знаю, пиздец одним словом. — Теперь надо что-то делать с Алиной, как на неё все среагируют, после этого… — она только крепче обхватила горячую кружку чая руками. — Мне кажется мы вообще всё это зря с Алиной начинали, суд и всё такое. Теперь только сильнее её прессовать начнут. — Дель, послушай, ты не зря это сделала, этот ублюдок должен сидеть, кто знает, может его сокамерники постараются, и на следующий день, опера найдут его мертвую сдохнувшую тушу. Он должен быть наказан. А Алина… Мы её не бросим! За Алину и двор, стреляю в упор! Справимся, слышишь! — он крепко прижал её к себе. Они расположились на кровати его родителей. Деля повернулась лицом к стене, и почувствовала, как он обнял её за талию, а после почувствовала его холодные пальцы на своей спине, немного дернулась, а потом почувствовала, как футболка, в которой она спит, медленно задирается. А после ощутила, как его губы целуют её спину. Лишь улыбнулась, а после чего заворочалась и повернулась к нему лицом. Витя лишь нагло улыбнувшись, потянулся к её губам и она ощутила осторожный поцелуй. — Извращенец, — засмеялась она. — Ты мне это уже, в который раз говоришь, — прошептал он ей на ушко. — Потому что так и есть, — продолжала смеяться она. Его ладони снова заползли под топ, и начали подниматься к её груди. — Вииить, — протянула она, убирая его руки и продолжая также улыбаться. — Хватит, спрячь свои гормоны и спи, — она снова отвернулась к стене. Парень лишь притворно вздохнул. — Сложно уснуть, рядом с ТАКОЙ девушкой, — прошептал он, но руки вернул на талию. Но не спалось. Витя то и дело ворочался с боку на бок. Он честно и сам гонял мысли, как им наконец-то выбраться из-под клейма изгоя. Как в них вообще попадают? Так, ну с ним и Делей всё понятно, Алина тоже. А Даша просто начала хорошо с ними общаться, поэтому автоматом стала изгоем. Чёрт! Так легко оказаться внизу иерархии, но как тяжело с неё подняться. И как подняться? В фильмах он видел, что просто главные лузеры набирались уверенности в себе, потом просто круто шли по коридору, что-то говорили главным придурком школы и бац! Их все любили, и они становятся популярными. Жаль, в реальности такое не работает. Сколько раз они им отвечали. Замахивались стулом, на них орали преподы, но ничего не помогало. Делю когда-то спасло, что она началась общаться с Инной, общение с крутым, одновременно делает тебя таковым в какой-то степени. Но там был ещё и другой факт. Деля была младше Инны, а если старшеклассник, общается с кем-то классом младше, то это автоматом делает последнего каким-то более менее крутым в глазах сверстников. Теперь же они были выпускниками, и общаться им было попросту не с кем. Никто из параллели в принципе не хотел с ними общаться, даже, если в тайне был с ними где-то согласен, школьный статус был важнее. Правильно кто-то говорил, что старшие классы похожи на выживание. Где хищники пытаются сожрать жертв. Может куда-то влиться, ага куда влиться-то? Чтобы влиться, надо, чтобы тебя приняли. А куда их примут? Кому они нужны? Да и каких-то адекватных компаний у них в школе не было. Что-то сделать, а что? Какой-то сумасбродный поступок? Ага, как они сегодня рисовали? Школу взорвать? Слишком затратно, и не законно. Это получается дважды в минусе. Не, конечно какой-нибудь Гоша оценит этот поступок и наверняка все одиннадцатые классы скажут им спасибо, но будут они это говорить, когда они увидят небо в клеточку. Это явно какое-нибудь административное правонарушение, а за такой точно срок светит. Может напугать их? А как? По-моему они уже их по всякому пугали. Разве что… Точно! А если пистолетом?! У Дели он есть, только напугать! И больше ничего, только напугать, с такими мыслями он уснул. Аделина танцевала на крыши, на ней были чёрные пуанты и такое же платье. Перед ней стояло огромное зеркало, где она видела невероятно тощую балерину. Над головой была какая-то большая зелена кнопка с цифрой сорок. Очередной прыжок и она нажала на кнопку. Отражение в зеркале, явно стало тоньше, теперь там была цифра тридцать, снова нажала, а отражение опять изменилось. Цифра двадцать пять. И на этом моменте, мир закружился перед глазами, стоять стало невозможно, как и танцевать. Отражение в зеркале пропало, потом она увидела скелета там. А после чего своё надгробие и причитание, Валеры, Вити, Даши, Алины, Инны. Она резко подскочила. Это сон! Резко сорвалась в туалет и засунув два пальца в рот, вызвала рвоту.