13. Утро вечера мудренее
4 ноября Прием продолжился. Зак вернулся к гостям, натянув привычную маску хорошего настроения. Шутливый, добродушный, уважительный и вежливый — таким он обычно представал перед гостями, таким же пытался казаться и сейчас. Благочестивые знакомые ценили его приемы не только за приятную благожелательную атмосферу, но и изобилие угощений и прекрасный сервис. Сегодня сервис подвел Зака, на душе скреблись кошки. Маска помогала лишь сделать вид, что ничего не произошло, но на кончиках пальцев ощущалось легкое напряжение среди гостей. Поведение рабыни действительно бросило тень на его репутацию — таков уж мир, в котором он вращался. И даже то, что Зак позволил сделать Хойту, не сильно поправило положение. Уроненное реноме теперь придется долго и упорно восстанавливать. Ближе к полуночи к нему подошел Хойт, уже неплохо подвыпивший, но неизменно самодовольный. — Твоя рабыня умеет скалить зубки! — ухмыльнулся Рамен. — Молодая еще. — Спокойно парировал Зак. — Как знаешь. — Собеседник махнул рукой. — Но если захочешь по-настоящему обломать ей рожки, запомни имя — Джей Пи Бёрк. Договорив, Хойт не стал дожидаться ответа, улыбнулся и отправился за новой порцией коктейля. Зак пришел в легкое замешательство — он вполне мог допустить, что плохо видит рабов, в конце концов, он никогда не занимался их воспитанием. Может, этот благочестивый ублюдок прав, а он, Зак, просто не заметил норова новой рабыни? Вечеринка закончилась за полночь. Распрощавшись с гостями, Зак подозвал Ральфа: — Что ты думаешь по поводу новой девки? — спросил он и решил уточнить, — Ады. — В каком смысле, господин Фино? — оживился управляющий. — Хойт сказал, что она с характером. Что ты думаешь? — нетерпеливо ответил хозяин. — Сложно сказать. Я склоняюсь к мнению, что она плохо обучена, — Ральф помолчал и нехотя добавил. — И не хочет признавать свой статус. Вот с этим, возможно, придется повозиться. Зак только кивнул и отправился спать. Он был уверен — Ральф разберется, что с ней делать, но засыпал все равно с тяжелым сердцем. Оставалось лишь надеяться, что наутро настроение улучшится. 10 октября Крепкий сладкий сон сделал свое дело. Зак проснулся после полудня уже другим человеком, будто вовсе позабыл об оскорблении, которое нанесла ему Ада. Он даже почти не злился на нее, глупую выходку оправдал молодостью и неопытностью и решил, что рабыня и так пострадала достаточно, чтобы озадачить Ральфа ее наказанием. Управляющий, должно быть, уже провел разъяснительную беседу, а уж он-то умеет доходчиво объяснять и не причиняя боли. Зак справедливо рассудил дать девчонке еще один шанс «полюбовно» исправиться. Этим же вечером. В конце концов, он взял ее для личных прихотей и реализации сексуальных желаний, это будет хорошая проверка — сделала ли она выводы из вчерашнего вечера. Напряженные дни на производстве в другом штате, да и вчерашняя неудача на приеме вымотали Зака сильнее, чем он полагал, так что этот день он решил посвятить отдыху во всех смыслах слова. В середине дня за легким перекусом изысками повара он вызвал к себе Ральфа. — Как себя чувствует моя несговорчивая игрушка? — поинтересовался он. — Ее состояние можно считать удовлетворительным, господин Фино. — Ровно ответил управляющий. — Подробнее, пожалуйста. — Настоял Зак. — Сулик осмотрел ее? — Да, господин Фино. Сулик заходил к ней с утра. — Продолжил Ральф. — Она была слишком ослаблена, чтобы работать, потому я оставил ее в апартаментах. Температура тела в норме, заражения в ранах нет, от еды она не отказывалась. Порезы едва начали затягиваться, так что Сулик рекомендовал постельный режим и покой. — Хорошо, пусть не работает по дому, пока не поправится. Хотя, это на твое усмотрение, может и вовсе не работать, поскольку она здесь для другой цели. Но на сегодня я отменяю рекомендации Сулика. — Зак усмехнулся. — Этой ночью покоя ей точно не видать. Ральф, как и положено, ничего не ответил. Зак и сам не знал, зачем сказал последнее, то ли похвастаться, то ли дать управляющему предостеречь себя, что-то, может, возразить или посоветовать. Даже задумался, предложи ему Ральф повременить с этим еще пару дней, стал бы он прислушиваться к словам верного помощника? После ужина Зак отправился в свой СПА-комплекс, набраться сил и зарядиться бодростью перед грядущим свиданием с Адой. Он был почти уверен, что вчерашняя трепка вправила дерзкой рабыне мозги, так что даже слабость не помешает ей доставить ему удовольствие в полном объеме. К тому же, пока в его чертогах не было ни одной женщины, которая бы не восторгалась его подтянутым атлетичным телом, густой шевелюрой и недюжим талантом любовника. А после всех СПА-процедур он будет еще свежее, еще красивее, даже чуть моложе! У Ады просто не будет шансов устоять. И хотя он всегда может взять ее силой, Зак все же хотел, чтобы их секс происходил по обоюдному согласию.14. Духи
5 ноября Массаж, который умел делать Сулик, мог бы вдохнуть жизнь даже в бездыханный труп, так что после него Зак чувствовал прилив сил и шел почти подпрыгивая от легкости в расслабленном теле. Он собирался зайти к Аде и пригласить к себе. За пятнадцать минут, данных ей на подготовку, он успеет создать в своей спальне приятную расслабляющую атмосферу. Где-то глубоко в душе он все еще оставался романтиком, но бизнес и статус вынуждали его прятать это качество. Расставляя свечи и зажигая ароматические палочки в спальне, он мысленно возвращался в те далекие годы, когда мог себе позволить открыто проявлять свое стремление к красоте и куртуазности. Двери в апартаменты его личной рабыни не запирались, так что он вошел беспрепятственно и без стука. Она обязана быть готова принять его в любое время. Ада лежала в кровати на животе, прикрытая простынкой по пояс. Спина выглядела удручающе некрасиво. Девушка нехотя повернула голову и, увидев гостя, одарила недобрым взглядом. Первоначальное желание Зака поговорить с ней по-человечески улетучилось. Ее глаза красноречиво заявляли, что она вряд ли хочет беседовать, скорее, мечтает послать ко всем чертям. — Жду тебя в своей спальне через пятнадцать минут. — Вместо задуманного ласкового предложения, сухо проговорил Зак. — У тебя пятнадцать минут, рабыня. Время пошло. С этими словами он вышел и отправился к себе. Зажигать свечи расхотелось, а надежда на обоюдожеланный секс растворилась, словно сигаретный дым в воздухе. Зак догадывался, что Ада может позволить себе ослушаться приказа, и уже начал сердиться. Вот же упертая девка! Ей предлагают отнюдь не плохие условия содержания, хозяин с ней нежен и ласков, а она постоянно скалит зубы. И наказана она была всего раз, и то за дело! Зак с трудом выждал положенные четверть часа. Он был уверен на 99%, что Ада не собирается подчиниться его приказу, так что отмерил данное ей время из принципа, потому что обещал его ей. Хотя, явись он по ее душу раньше, суть бы не изменилась — Ада так и лежит сейчас в кровати, не желая подниматься. Хозяин порывистым шагом прошел небольшое расстояние до ее комнаты и рывком открыл дверь. Как он и предполагал, рабыня не сменила положения, разве что ждала его появления и сразу бросила на него переполненный гневом взгляд. Зак взял себя в руки, спокойно прикрыл за собой дверь и, глядя в глаза строптивой девчонке, спросил: — Что именно в моем приказе оказалось непонятным, рабыня? — Вы, может, не заметили, хозяин Зак, но я плохо себя чувствую. — Ада ответила дерзким тоном и продолжала буравить собеседника взглядом. — Тебя не научили, что для тебя важно только то, что чувствует твой хозяин, да, рабыня? — Зак сделал пару плавных шагов к комоду с зеркалом. — Я человек! — девушка повысила голос. — Я человек, у меня есть желания и чувства. Последнее, что я сейчас хочу — пытаться встать. Мне больно! — Больно, говоришь?! — Зак рассвирепел. — Я покажу тебе разницу. Ада явно испугалась, услышав последнюю фразу, а может, и осознав, что сболтнула лишнего. Очевидно, хозяин произвел настолько устрашающее впечатление, что она даже попыталась встать, но вышло лишь приподняться на локти, и то, судя по гримасе на лице, через боль — от резкого движения порезы снова начали кровоточить. Зак уже не собирался останавливаться, злость затуманила рассудок — этой дерзкой неблагодарной девке следует преподать еще один урок, раз жизнь ее так ничему и не научила. В закрытом от Ады ящике комода хранились наручники и прочие девайсы, к которым мог прибегнуть хозяин, и Зак решил воспользоваться ими. Вооружившись двумя парами магнитных браслетов, он стремительно и неотвратимо направился к рабыне. Страх явно читался в умоляющем взгляде, она даже попыталась извиниться, сворачивая шею в сторону надвигающейся беды: — Я приношу извинения, хозяин Зак. Я готова… Зак оборвал ее слова добротной пощечиной. — Я не давал права голоса! — прорычал он, защелкивая холодные браслеты на тонких запястьях. — Я и так был к тебе слишком благосклонен! Ада расплакалась, уткнув лицо в подушку. Зак рывком притянул одну ее руку к спинке кровати и защелкнул на вертикальной стойке оставшееся свободным кольцо. Обошел кровать, повторил операцию со второй рукой. Ада не сопротивлялась, и в его в голову невольно закралась мысль, что она действительно не была в состоянии встать с кровати, когда он требовал… Но поворачивать назад было… поздно? Скорее просто не хотелось. Всполохнувший в миг гнев требовал расплаты и возмездия. — Пожалуйста, хозяин, не надо… — проскулила Ада, чуть повернув голову. — Не надо, — передразнил злобным шипением Зак, — было забывать свое место. Он окинул критическим взглядом получившуюся картину. Острые лопатки Ады четко обозначались под кожей с сочащимися кровью буквами. «Дрянь». В самом деле, маленькая, несговорчивая, наглая дрянь. Возомнила, что ему есть дело до ее настроения. Слишком добрым он себя с ней показал, а надо было сразу поставить на место. Глядишь, не дошло бы до всего этого. Он в раздумьях пару минут смотрел на распятую перед ним рабыню. Ее следует примерно наказать, прямо сейчас вызвать Ральфа, дать четкую задачу… Но Зак не мог оторвать взгляд от беззащитной беспомощной девушки, от ее бледной кожи, холмиков позвонков, очертаний ребер. Слабая. Тонкая. Одним ударом переломить можно. Возбуждающее зрелище. И еще сильнее накатила злость за то, что она вероломно разрушила так хорошо начинавшийся вечер. Все же, наказание в исполнение приведет он сам. Точка. Зак отошел к комоду уже не торопясь. Думать о том, откуда взялось желание самостоятельно проучить эту девку, он не стал, хотя этот вопрос ворочался где-то на заднем плане, в то время как на передний выходило отчетливое желание отыграться на ней за испорченное настроение. А ведь он действительно хотел провести вечер за бокалом вина в бликах теплого желтого света свеч и заниматься нежной любовью под приятную музыку. В ящике лежало несколько ремней, моток веревки, любрикант… Когда же он положил это сюда? Уже и не припомнить — скорее всего, для придания остроты сексу, уж наверняка не для наказания. Прошлых своих рабынь за неповиновение наказывать не приходилось. Он взял в руки длинный тонкий ремешок — узкую полоску мягкой кожи, взмахнул им в воздухе, услышал приятный свист. Но что-то в этом было неправильно, не так — как будто слишком скучно. Взгляд Зака скользнул по комоду, уставленному всевозможными баночками и тюбиками со средствами по уходу за телом, и остановился на стоящих у самого зеркала нескольких флаконах с духами. Идея экспромтом пронеслась в мозгу, овладевая им полностью. Аде наверняка будет больно, если разбрызгать спиртосодержащую жидкость по поврежденной коже, так и пороть не придется, хотя, наверное, стоит. Но сейчас… Он поочередно поднес к лицу флаконы с духами и выбрал самый приятный аромат — что-то сладкое и при этом пряное, свежее, словно сама жизнь, и сочное, как цветущее лето. Взяв стеклянный флакон с собой, Зак вернулся к Аде. Девчонка оставила попытки повернуть голову и взглянуть на него, но по подрагивающим плечам было видно, что ею владеет страх. Немудрено. Вчера Хойт с плетью и лезвием, теперь это — не везет? Она сама в этом виновата. Раздражение мешалось с желанием — потребности тела никуда не улетучились, несмотря на полное отсутствие романтики. Но Зак уже принял решение утолить жажду позже. После урока. Приблизившись, он взял Аду за волосы, повернул ее голову к себе и поднес флакон с духами к аккуратному тонкому носу. Она вскинула на него удивленный взгляд, сквозящий страхом и едва проглядывающейся надеждой. — Нравится аромат? — спросил он. — Да-а, хозяин Зак. — Неуверенно промямлила рабыня. — Хорошо. — Он осклабился. — Потому что пахнуть им ты будешь еще долго. Ада явно не чувствовала подвоха, и Заку это нравилось. Каким же будет ее удивление, когда он брызнет духами ей на спину! Он еще раз посмотрел на кровоточащие буквы и, поднеся флакон, нажал кнопку дозатора. Ароматное облако мельчайших брызг с едва слышным шипящим звуком вырвалось наружу и небольшим пятном осело на спине рабыни. Первое мгновение ничего не происходило, видимо, едкая жидкость не сразу добралась до поврежденного эпителия. Но буквально через секунду Ада заскулила, задергала руками в исступленной попытке освободиться. Зак переместил флакон и брызнул снова. И снова. Стоны становились громче, переходя в крик, девчонка отчаянно извивалась в путах, пытаясь вывернуться из-под обжигающего дождя. Приятный аромат сделался приторным, тошнотворно удушливым, но Заку нравилось даже это. Кровь на спине рабыни смешивалась с летучей жидкостью духов, размазывалась, оставляя некрасивые кляксы, кожа высыхала слишком быстро. Он открутил колпачок с дозатором и вылил остаток духов на спину Ады — девчонка взвыла от боли. Стоило думать, на этот раз спирта на спине оказалось столько, что от него не укрылись даже глубокие царапины. Обилие жидкости размыло кровавые разводы, слово «Дрянь» на несколько мгновений проступило четко и снова расплылось от выступившей крови. Рабыня все еще стонала в бесплодной попытке унять жгучую боль, когда Зак отставил пустой флакон на тумбочку и открыл окно. Следовало проветрить эту комнату, чтобы было чем дышать, кроме концентрированного запаха парфюма. Прохладный воздух быстро проник в помещение, Ада едва заметно задрожала, видимо, от холода — кожа на закованных в наручники руках покрылась мурашками. Она выглядела сейчас слишком беззащитно и соблазнительно, чтобы удержаться, и Зак не стал себя сдерживать. В конце концов, сегодня вечером он определенно намеревался заняться с ней любовью, и даже пусть так, он свое получит. Быстро раздевшись, он отбросил в сторону тонкую простынку и залюбовался аппетитными ягодицами рабыни. Ее фигура и так была идеально пропорциональной, но сейчас, подтянутые чуть вверх руки вынуждали ее прогибаться в спине, и формы казались даже более соблазнительными. Аппетитное тело так и взывало к нему, требовало овладеть им, но Зак старался не спешить. Ремень сам собой оказался в руке. Свист, удар, стон… Красная полоса перечеркнула округлые ягодицы четко по середине. Еще один удар, чуть наискосок. Стон, на этот раз более жалобный. Линии пересекались под острым углом, словно подарочные ленты. Третий удар. Еще одна красная полоса и на этот раз крик. Дальше пороть рабыню расхотелось. Желание выжигало здравый смысл, стирало рамки дозволенного. Зак уже жаждал не просто овладеть ею, а причинить боль. И хотя это было не в его правилах, она заслужила и искупит вину. Он вернулся к ящику и взял лубрикант. Выдавив небольшое количество склизкой субстанции на пальцы, он начал наносить ее на вожделенное колечко тугих мышц, и тут Ада, очевидно, осознав происходящее, запричитала: — Нет, нет-нет, хозяин, пожалуйста… Я не… Да что же с ней не так?! Такое поведение повергло Зака в ярость, дальше пытаться сделать правильно он не стал. Поделом ей. Тело Ады сопротивлялось его вторжению, сама она стонала от боли и всхлипывала. По ощущениям Зак уже понял, что в этот раз оказался первопроходцем. Ей было бы легче с должной подготовкой, но вина лежала исключительно на ней, что посмела вмешиваться и указывать. Зак не спешил, растягивал удовольствие, а стоны рабыни ласкали слух. Это было странное ощущение, которого с предыдущими рабынями он не испытывал — он насильно овладевал этой белокурой девчонкой, устанавливая и подчеркивая свою власть не только на словах и различиях в статусе, но и физически, самым прямым, что ни на есть, способом. Что Лита, что рабыни до нее с искренней радостью принимали все его желания. В Аде же он видел противника, которого хотелось покорить. В физическом плане это было просто — он мужчина и банально сильнее, он может взять ее силой, и она ничего ему не противопоставит. Но морально она не подчинялась, и оттого обладание ей сейчас казалось каким-то неполным, неправильным, незаконченным. Как будто этот жестокий секс не так интересен, как подобострастие в глазах и предложение себя без остатка. Через какое-то время Ада видимо приспособилась к ощущениям и полностью затихла, так что Зак едва слышал ее дыхание, заглушаемое подушкой. И снова возникло странное желание заставить ее страдать, чтобы слышать всхлипы и стоны. Он не стал противиться, протянул руку и больно сжал сосок рабыни между пальцами. Ада закономерно взвизгнула, прогнувшись в спине еще сильнее. Сексуальная картинка, сдобренная приятным звуковым оформлением, подстегнула Зака — он ускорил темп, увеличил размах, мощно вколачиваясь в ее тело. Девчонка зашмыгала носом, начала жалобно попискивать. Это окончательно вывело Зака из равновесия, и он наконец завершил свою скачку хорошим оргазмом. Тело покрылось потом, требовало отдыха и расслабления, и Зак не задумываясь просто опустился на лежащее под ним тело, с удовольствием вслушиваясь в сдавленные стоны. Конечно, дело было не в его весе, скорее, пот попал в раны, а трение кожи только усилило боль. Это было приятно, но Зак с досадой констатировал, что так и не получил сатисфакции за отвратительную выходку Ады на приеме. Наверное, накладывалось дальнейшее неповиновение и дерзость, которую рабыня себе позволяла. Мотнув головой, он встал, потянулся и отправился к себе. Хотелось принять душ, проанализировать вечер и придумать, наконец, что делать с этой несносной девкой. Уже стоя под приятными струями воды, он вспомнил, что не снял наручники и оставил девчонку прикованной к кровати. Первый порыв пойти и освободить ее был задавлен на корню. Оценив ситуацию с более холодной головой, Зак пришел к выводу, что ночь в таком положении не ухудшит ее состояния, но окажется неплохим уроком. Которым по счету, кстати? Окончательно уверив себя в мысли, что рабыня заслужила все, что он с ней сделал, Зак лег в кровать. Думать о том, как ее воспитывать, он предоставит Ральфу и на этот раз прямым текстом, доходчиво и настойчиво, чтобы добросердечный надсмотрщик проявил должную суровость с невоспитанной девкой. Раньше это качество Ральфа устраивало, но с Адой ему следовало держать себя иначе. На этой прекрасной ноте Зака наконец сморил сон.15. Башня
6 ноября Еще не пробило и десяти утра, когда Ральф вошел в кабинет хозяина. Зак вызвал его ни свет ни заря, как и позавчера, но на этот раз выглядел мрачным и недовольным, увлеченно листал что-то на своем лаптопе и даже не поднял голову на звук захлопнувшейся двери. — Доброе утро, господин Фино. — Вежливо поздоровался управляющий, чтобы обратить на себя внимание. — А, Ральф. Я рад тебя видеть. — Не поднимая головы ответил Зак. — Я хочу, чтобы ты плотно занялся воспитанием Ады. Зак так и смотрел в экран, говоря свои слова будто в воздух. — Конечно, господин Фино. — Сразу согласился Ральф, но решил уточнить. — Чего именно мне следует от нее добиться? Шеф вскинул на него негодующий взгляд. — А сам не догадался, Ральфи? Покорности, конечно! — он сжал челюсти так, что показались желваки. — На нее очевидно не действуют уговоры и увещевания. Она продолжает дерзить! Между прочим, Хойт на вечеринке предложил мне обратиться к специалисту, намекая, что в моих владениях эту проблему не решить. Докажи мне, что можешь сделать ее примерной рабыней. Это важно, черт побери! Зак пребывал в такой ярости, что почти кричал. Последний раз таким Ральф видел шефа много лет назад, и то, тогда Зак кричал не на него, а на управляющего производством из-за потери важного заказчика. Впрочем, хозяин так и не раскрыл сути пребывания Ады в его владениях и миссии, которую он собирался на нее возложить, возможно, именно поэтому он так переживает. — Конечно, господин Фино. Она станет как шелковая. — Сдержанно проговорил Ральф. — Ты уж постарайся, будь добр! — гневно ответил Зак. — Я вернусь на Минерву через месяц. К этому моменту она должна быть готова исполнить любой мой каприз. А теперь свободен. Ральф покинул кабинет шефа в легком смятении. Неприятный нагоняй, но заслуженный. Он сам принял решение не прессовать Аду раньше времени, и вот, к чему это привело. Он быстрыми шагами направился искать злополучную рабыню в единственное место, где ей надлежало находиться — в ее апартаменты. Открыв дверь, Ральф удивился. Картина была довольно нетипичная — Ада, спящая прикованной за руки к спинке кровати, сброшенная на пол скомканная простынка, перебуравленная кровать и стойкий запах парфюма в комнате, и это при открытом-то окне! Что могло тут произойти? Приблизившись, Ральф понял, что запах исходил от тела девушки — видимо хозяин Зак брызгал духами на ее раны. А еще на ягодицах остались следы от ремня. Не иначе, шеф хотел причинить ей боль. Жестоко. Это ж как надо было его рассердить, чтобы он опустился до такого? Ральф не мог припомнить, когда Зак целенаправленно причинял страдания своим рабам. Он прошелся до ванной, набрал в стакан воды и выплеснул в лицо Аде. Девушка закономерно встрепенулась, едва не всем телом подпрыгнув на кровати. Быстро мотнула головой по сторонам и затравленным взглядом уставилась на гостя. — Проснись и пой, рабыня. — Произнес управляющий. — Хозяин Зак недоволен тобой, мне приказано заняться твоим воспитанием. Это выглядело картинно, несуразно, будто плохая постановка в кино или театре. Будто один клишейный герой оглашает другому клишейному герою клишейный приговор. Но тут приговор был настоящий, а его герой действительно сердился на того, второго, который не оправдал возложенных надежд и подвел, если не сказать «подставил». — Хозяин Зак хочет, чтобы ты научилась подчиняться и выполняла все его желания. — Продолжил Ральф. — Я был слишком добр с тобой. Я признал свою ошибку и исправлю ее. Ральф видел, что Ада хотела возразить и едва сдержалась, чтобы не ответить. Хорошо, что не ответила — наказывать ее прямо в апартаментах ему не хотелось, хотя здесь и было все, чтобы как следует выпороть ее за очередное нарушение правил. Здесь его работа была закончена, и Ральф покинул ее комнату. В коридоре он связался с Сидом и Джо, озадачив их перевести Аду в Башню.16. Клетка
6 ноября Услышав голос хозяина по вживленной в ухо рации, Сид обрадовался. Скучно сидеть без работы, когда никого в клетках нет, наказывать некого, следить не за кем… Не то чтобы Сид по-настоящему получал от такого удовольствие, но без дела он в буквальном смысле чах. Джо, кажется, читал и так проводил свободное время, Сид же читать умел совсем плохо, потому не любил, когда Башня пустует. Сегодня хозяин Ральф приказал им с Джо забрать новую рабыню хозяина Зака из ее апартаментов и препроводить в Башню. Сиду это очень понравилось. Двойная радость — наконец-то появилась работа, да и та белобрысая девчонка с первой встречи ему приглянулась. Еще когда она неделю сидела в изоляционной клетке, он глаз не мог от нее оторвать. Это была сказочная удача, что наказывать придется именно ее — как совмещать приятное с полезным. Вместе с Джо они пришли в ее апартаменты. Напарник застыл у порога, заинтересованно оглядывая комнату, а Сид пожирал глазами свою будущую жертву. Ада боязливо покосилась в сторону двери и, когда осознала, кто пожаловал, обреченно уронила голову на подушку. Наверное, хозяин Ральф ее предупредил. Но он любит говорить общими фразами, так что Сид в душе ликовал — в действительности она узнает об условиях содержания от него и Джо, так что ему представится возможность лично собрать и впитать все ее отчаяние до последней капли. А отчаиваться будет с чего — выданные указания и тон шефа прямо свидетельствовали о суровости ее грядущей участи. Разблокировав наручники взятым с комода магнитным ключом, Джо бесцеремонно поднял Аду с кровати, а Сид сноровисто скрепил ее руки за спиной одноразовым фиксатором. Рабыня покраснела под направленными на ее нагое тело взглядами, лишенная одежды, как и возможности прикрыться. В любом случае, одевать ее они и не собирались. Джо взялся за цепь-поводок, Сид слегка толкнул в спину. Ада нехотя пошла, как овца на убой. Сид с довольным видом шел в сопровождающих — ему выдалась прекрасная возможность лицезреть сексуальную фигуру девушки, а кровавые буквы на спине только придавали картине дополнительную пикантность, напоминая о сцене на приеме с тем благочестивым. Ведя ее по территории, оба конвоира прекрасно представляли, сколько глаз увидит рабыню хозяина голой. Рабы-садовники, уборщики и все, кто окажется в тот момент на единственной аллее — а она проходит по территории, соединяя все постройки до самой дальней, собственно, Башни. Хозяину Заку не было дела до таких вещей, а ребята получали свое удовольствие от подобного унижения провинившихся невольников. Нагота подавляет — унизительная прогулка постигала каждого несчастного, кого они провожали в Башню. За несколько лет все рабы Зака к этому привыкли, и вряд ли вид обнаженной Ады произвел на невольных свидетелей какое-то особое впечатление, но сама рабыня надолго запомнит этот момент. Она явно очень стеснялась, шла сгорбившись, пунцовая, как рак, а конвоиры лишь делали вид, что не замечают ее стыда. Хозяин Ральф дал своим ребятам четкие указания, как обойтись с новой рабыней — запереть в клетке и оставить одну до вечера. Клетками назывались установленные во дворе камеры, собранные из карбоновых прутьев, очень напоминающие небольшие вольеры в зоопарке. Они предназначались для продолжительного заточения серьезно провинившихся рабов. Клетки находились под открытым небом, и решетчатая крыша пропускала внутрь все осадки, кроме того, они располагали специальными крепежами на прутьях, позволяющими фиксировать узника практически в любом положении. Это была идея Ральфа, именно он на заре своей работы привнес в рутину надсмотрщика такой вид наказания, как длительное пребывание в неудобной позе. И это кроме стандартной порки, лишения сна, электрошока и прочих воздействий. Единственное, чего Ральф не признавал — наказаний, влекущих серьезные травмы. Спокойный и уравновешенный надсмотрщик подходил к своей работе эффективно, использовал широкий спектр инструментов и достигал поставленных целей в короткие сроки. Что Сид, что Джо уважали это качество, даже в некотором роде стремились стать похожими на своего хозяина и одновременно наставника. Ада не сопротивлялась и шла относительно покорно ровно до первой же изоляционной клетки. Она, наверное, думала, что ее запрут именно там, и когда Джо натянул цепь ошейника, чтобы провести ее во внутренний двор, запротестовала. — Нет-нет! Не надо... — запричитала она. — Разве не сюда? Зачем дальше? У помощников управляющего было небольшое преимущество перед рабами хозяина, о котором Ада, возможно, не знала, а может, просто забыла свое место в очередной раз. Сид схватил первое, что попалось под руку — короткий, но увесистый хлыст — и стеганул девчонку через всю спину, как попало, прямо поверх резаных ран на лопатках до сцепленных запястий. Видать, очень ощутимо — Ада взвизгнула, выгнувшись, насколько позволял фиксатор на руках. Сид схватил ее за волосы и, заглянув в глаза, процедил: — Пошла вперед! Или еще раз ударить? Рабыня замотала головой, расплескивая по щекам скопившиеся в глазах слезы. Согласна, значит, если доходчиво объяснить. Джо снова потянул за поводок, и они довели ее до клетки сравнительно легко. Когда решетчатая дверь, едва шурша подшипниками, отъехала в сторону, Ада замерла как вкопанная, ошалело качала головой и совершенно не желала заходить внутрь. Сид, все еще стоящий за ее спиной с хлыстом в руках, недолго думая, размахнулся и опустил на ее спину второй сильный удар. На этот раз вышло еще больнее — она, продолжая захлебываться рыданиями, упала на колени, очевидно не желая повиноваться и одновременно признавая, что не в силах выносить причиняемую боль. Бить в третий раз стало уже страшновато — Ральф может и спросить за новые следы. На выручку пришел Джо, он просто заволок девчонку в клетку и бросил там. Освобождать руки ей не стали, поделом, за сопротивление. Замок карбоновой створки негромко щелкнул, возвещая, что пребывание Ады в Башне объявлено открытым. Она же, рыдая, валялась на полу клетки, будто все силы разом покинули ее тело, хотя и могла переместиться на узкую койку вдоль одной из стен. Впрочем, поручение хозяина они выполнили, и Сид связался с Ральфом, чтобы сообщить об этом. — Хозяин Ральф, мы заперли ее в клетке. — Проговорил он, прижав руку к правому уху. — Да, хозяин, конечно. Джо вопросительно кивнул, подразумевая немой вопрос о том, что делать с девушкой. Сид закончил разговор с хозяином и ответил: — Он приказал оставить ее одну до вечера, ничего не делать, даже не кормить и не поить. — Голос отдавал тоской и грустью. — Скукота. — Подожди немного. — Ответил Джо. — Ты еще пожалеешь об этих словах. С этой девкой нам скучать не придется. Теперь уже Сид вопросительно взглянул на напарника. Тот пояснил: — Читай ты книги, уже бы понял, что хозяин Ральф сильно сердит на нее, и потому нам придется часто ее навещать. Поверь, с ней будет чем заняться. На эту фразу Сид лишь обиженно хмыкнул, но спорить не стал. В глубине души он очень надеялся, что ему придется часто видеть эту девушку. Слишком красивая, слишком желанная и совершенно недоступная. Пару раз ему уже снились эротические сны с ее участием, и самый яркий был совсем недавно, сразу после экзекуции на приеме. Сид не отдавал себе отчет, что желает Аду, мог отфильтровать лишь тягу как можно больше контактировать с ней. Впрочем, он выступал в роли палача со всеми рабами, которые оказывались в Башне, но в случае с ней отчетливо осознавал, что пороть ее будет еще большим удовольствием, чем наблюдать за ней или пытаться найти общий язык.