65. Квартира
22 июля Координаты, поступившие на телефон Зака, как только он завершил беседу, показались ему подозрительными — адрес располагался определенно в черте Анасиса. Неужели Канн живет в квартире?! Как-то это слишком мелко даже для производственника из среднего сословия, а уж для благочестивого — и вовсе позор. Но Зак уже дал свое согласие приехать, так что сцепил зубы и смирился со своей участью. Поскольку речь шла о приеме, даже если он пройдет в квартире, позволить себе приехать в повседневной одежде Зак не мог, следовало одеться соответствующе. Время приближалось к трем по полудни. До начала мероприятия Маргольфа оставалось уже не так много, так что решение свернуть опрос свидетелей показалось верным, хотя Зака изрядно злило, что за день они все не успели — завтра выходной, продолжить теперь удастся только в понедельник. Он напомнил себе, что прием тоже важен, и заставил себя смирился с вынужденной паузой в расследовании. Любимый гравимобиль быстро домчал Зака с Максом в поместье, и к пяти он уже перекусил и принял душ. Для этого приема Зак выбрал темно-синий смокинг с запонками и галстуком-бабочкой — не слишком торжественно, но и не повседневно. Перед самым отъездом он наказал Ральфу задокументировать полученные ими с Максом данные и отбыл на нежеланный прием. Управляющий заверил, что они сделают все в лучшем виде, и пожелал удачно посетить мероприятие. Гравимобиль, запрограммированный по полученным координатам, летел на место, не требуя участия в управлении, у Зака появилось время подумать. Напутствие Ральфа застряло в мозгу, словно заноза. Прием пресловутого Маргольфа — не то мероприятие, где бы он хотел оказаться. Он злился, что компаньон еще жив, и винил в этом переданную Бёрку Аду. Рассудительный Ральф своими увещеваниями побудил его начать расследование, которое теперь вынуждало его сомневаться. Он считал сомнения признаком слабости и до посещения конторы Фика был уверен в правомерности наказания рабыни. Теперь же сомнения только усиливались. Но... а что, впрочем, изменится в результате расследования? Зак успокаивал совесть мыслью, что Ада действительно подвела его. Она не выполнила приказ, повела себя своевольно, поставила свое желание выше требования хозяина. За такое она в любом случае должна быть наказана. С учетом вероломства проступка, Бёрк — прекрасный способ отыграться на ней на полную катушку. Нерадивая рабыня вернется другим человеком и навсегда запомнит, каково это — не подчиняться приказам. С приближением к месту назначения настроение у Зака портилось все сильнее. Оказаться на приеме в квартире ему еще не доводилось и казалось чем-то унизительным. Какой бы просторной она ни была, это квартира — не поместье, не дом, даже не таунхаус. Воодушевленный тон Маргольфа вынудил его согласиться, и Зак готовился к тому, что румянец стыда ему придется прятать под кожу усилием воли, светить белозубой улыбкой и всячески поддакивать компаньону на этом сборище. Машина приземлилась на крыше большого дома этажей в тридцать. Зак оставил ее сразу за взлетно-посадочной площадкой на парковке среди уже припаркованных гравимобилей. Он нехотя вышел на ровную забетонированную поверхность парковки и, словно пытаясь оттянуть неприятный момент встречи с Маргольфом, огляделся по сторонам. Приятный летний ветер обдал прохладой, тогда как от бетона под ногами шпарил жар. На крыше было безлюдно — она использовалась только в качестве парковки. Дом располагался в фешенебельном районе Западных предместий, но был явно построен очень давно, поскольку его окружали более свежие постройки — более высокие и из более современных материалов, то там то здесь закрывая вид и отбрасывая на бетон крыши бесформенные угловатые тени. Чуть поодаль, метрах в пятидесяти от паковки чернела глянцевой облицовкой модерновая тумба лифта, бликуя тонированными стеклами дверей под лучами закатного солнца. Высокие раздвижные панели разъехались в стороны, и на крышу вышел молодой человек в строгом черном костюме и при галстуке. Ошейника на нем не было. Он поздоровался с прибывшим благочестивым, представился Дани, помощником господина Канна, и предложил проводить гостя. Наверняка, Маргольф нанял его и еще несколько таких же в каком-нибудь агентстве — манеры, движения, жесты и даже тембр голоса у этого юноши бросались в глаза рабочей заученностью. В сопровождении Дани Зак вошел в лифт и почти сразу вышел, поскольку спуск на два этажа занял секунды три. Маргольф, оказывается, жил в пентхаусе. Заку это начинало нравиться и даже немного успокаивало бушующий в душе стыд. Как только двери лифта распахнулись, еще один такой же, как и Дани, помощник господина Канна услужливо поздоровался с гостем. За ним прямо от лифта простиралась красная ковровая дорожка, разделяющая отделанный темным мрамором пол холла на две части. Само помещение казалось даже слишком просторным для простого коридора от лифта к единственной квартире на этаже, его украшали выставленные вдоль стен кадки с живыми растениями, под высоким потолком россыпью сверкающих кристаллов светили причудливые дизайнерские люстры. Второй помощник не отличался манерами от безукоризненно услужливого Дани, точнее, кроме черт лица, он вообще не отличался от коллеги, будто они оба были клонами-киборгами. Он нарочито почтительно провел Зака по красному ворсистому ковру к настежь открытой двустворчатой двери в противоположном конце холла. Из квартиры доносились звуки живой музыки и гомон людских разговоров. У самого входа помощник Маргольфа вежливо попрощался и отправился обратно на свой пост у лифта. Зак вошел в апартаменты Маргольфа и едва не присвистнул. Страхи по поводу места проведения мероприятия улетучились мгновенно. Пространство внутри было стильно отделано, квартира оказалась трехэтажной с очень просторным холлом у двери, на который со всех сторон смотрели балконы второго и третьего этажей. От входа поднималась двухпролетная маршевая лестница, соединявшая оба яруса, где располагались стойки с закусками и стояли высокие столы. Оба этажа украшали изысканные архитектурные элементы — пилястры, колонны, аркады, барельефы, идеально подсвеченные многочисленными софитами. Яркий бело-желтый свет заливал все помещение, в таком освещении выгодно смотрелись там и сям расставленные манекены, разодетые в работы хозяина. Эта квартира недвусмысленно заявляла, чем занимается ее владелец и какой у него вкус. Здесь было приятно находиться — Зак оглядел присутствующих и понял, что нравилось тут не только ему. Пока гостей собралось совсем немного — от силы, человек двадцать. На приеме присутствовали в основном сетевики, и среди них большинство так или иначе оказались знакомы Заку, они приветственно кивали, стоило ему встретиться с ними взглядом. Он воспрянул духом — возможно, согласие посетить этот прием окажется в итоге неплохим решением! Маргольф, будто забыв про свой почтенный возраст, порхал среди гостей, общался и буквально излучал счастье. Создавалось впечатление, что он и вправду каждого здесь знает. Может, так оно и было, но Зак ставил на то, что эти рвачи пришли вкусно поесть и из вежливости делали непринужденный дружелюбный вид. Заметив прибытие Зака, Маргольф вежливо извинился перед Майлзом Форком, владельцем сети обувных магазинов «Вилка и шпилька», и направился навстречу. Интересно, что здесь делает торговец лодочками и кедами? Понятно, что выскочка разослал приглашения всем, кого повстречал на приеме в честь слияния, но Форку-то что здесь надо? — Я рад, что ты пришел, Зак! — радостно пропел очутившийся рядом Маргольф и, беря компаньона под руку, ненавязчиво повел в сторону лестницы. — У меня сегодня важный день, твоя поддержка мне крайне важна! Влажный блеск в горящих глазах Маргольфа выдавал его окрыленное возбуждение, и в свете последней прозвучавшей фразы это особенно напрягло Зака. Что задумал этот выживший из ума старикан?! — И что же это за день такой? — спросил Зак, изображая изумленное удивление. — Сейчас сам все услышишь, дорогой Зак! — заговорщически прищурился Маргольф и взял с кейтеринговой стойки два бокала — себе и компаньону. Зак и не заметил, как они поднялись на второй этаж и вышли на центральный балкон. Отпив немного сладкого, как нектар, вина, он окинул огромное помещение быстрым цепким взглядом — гости расползлись повсюду — несколько, собравшись в небольшую группу, что-то обсуждали, другие, кто парами, кто по одиночке прогуливались по изысканно украшенным площадям, с искренним интересом разглядывая одежду на манекенах и попивая искрящиеся в изящных бокалах напитки. Здесь же присутствовали и готовые чутко и молниеносно реагировать папарацци, явно приглашенные заблаговременно. Ничего не скажешь, старикан действительно постарался провести прием как полагается, со всеми присущими атрибутами и освещением в прессе. Стоящий чуть правее Маргольф приблизился вплотную к перилам балкона. — Дамы и господа! — торжественно обратился он к публике, собирая всеобщее внимание, и в считаные секунды взгляды всех присутствующих устремились на балкон. Моргнуло несколько вспышек. Ну, вот и началось... — Я рад, что вы все сегодня здесь, потому что этот прием я устроил не просто так! Он вдруг замолчал, видимо, от волнения, держа свой бокал двумя руками и перебирая пальцами по резному стеклу. Пауза начала затягиваться, и Зак уже собирался перехватить инициативу, но Маргольф все же собрался с мыслями, набрал в грудь побольше воздуха и продолжил. — Недавно мы с господином Фино, моим хорошим другом и отличным компаньоном, объединили наши предприятия и образовали новую широкопрофильную компанию «Канино». Теперь старик сделал запланированную паузу, чтобы дать прозвучать аплодисментам, которые не замедлили зашуметь со всех сторон. Зак тоже символически похлопал сводобной ладонью о запястье руки с бокалом, чтобы поддержать публику. Он пока не понимал, что на уме у компаньона, гулко стучащее в груди сердце мешало ему разделить его радость, но он пока достаточно владел собой, чтобы улыбаться и изредка кивать в знак согласия со звучащей речью. Когда хлопки стихли, Маргольф продолжил: — Как все мы помним, недавно в Анасисе прошел Фестиваль мод Конфедерации. — Он театрально-прискорбно понизил голос. — По его неутешительным итогам, стало ясно, что Конфедерации не хватает талантливых модельеров, свежей крови, новых идей! Я собрал вас здесь, чтобы объявить, что учреждаю студенческую стипендию от имени компании «Канино»! Она будет присуждаться лучшим студентам стефанианского технологического колледжа. Так мы сможем увеличить количество одаренных молодых людей в модной отрасли! Маргольф снова замолчал, ожидая аплодисментов, но их... не последовало. Первым начал громко хлопать сам Зак, едва успев отставить стакан на столик. И только вторя ему, жиденько подтянулись некоторые гости. Публика явно не оценила объявления Канна, не поняла, что он вообще хотел сказать или показать этим объявлением, да и самим широким жестом. Зак кожей ощущал, что начинает краснеть. Такой подставы от компаньона он, конечно, не ожидал. Впрочем, сейчас жалеть было уже поздно, сокрушаться и посыпать голову пеплом — тем более. Он снова взял красивый бокал, сделал широкий шаг, чуть заслоняя стушевавшегося Маргольфа от глазеющих гостей и закончил его речь: — Господин Канн прозорливо заметил, что в нашей индустрии не хватает талантов. Это совершенно точно! Все мы видели, кто занял призовые места со второго по десятое — верно, заслуженные модельеры. Это бесспорно! Но они стары! Вы же понимаете, что это значит? Понимаете? Он сделал паузу, давая публике подумать, и гости тихонько загудели, бормоча себе под нос пришедшие в голову ответы. — Правильно, дамы и господа! — будто услышав верное замечание, похвалил Зак. — Мы костенеем! Нам нужны новые идеи! Первое место занял кто? Аркадианец! Ар-ка-ди-а-нец! Вдумайтесь в это! Их самобытная культура сильно отличается от нашей, и все прочие конфедераты ахнули, увидев творения того человека. Чтобы достичь большего разнообразия вариантов, нам нужны новые кадры! За новую кровь! Зак в пафосном жесте поднял вверх свой стакан. На этот раз помещение взорвалось аплодисментами, так что идея Маргольфа уже не казалась такой безликой и серой. Сетевики довольно хлопали в ладоши, усердно кивали и активно переговаривались. Что же, эту ситуацию удалось выправить. Зак выдохнул, отпил вина, чуть успокоился. В качестве оратора его вновь сменил Маргольф и объявил, что скоро стартует конкурс караоке, а затем незаметно дернул компаньона за рукав со словами: «Отойдем в мой кабинет?». Канн, ясное дело, переживал. Сейчас он столкнулся с тем, чего не понимал, и Зак с удовольствием отправился с ним, чтобы все объяснить. Кабинет хозяина апартаментов был обставлен со вкусом и изобиловал новейшей техникой. На седьмом десятке лет этот старпер умудрялся в ней разбираться? Неприятно, но уважение к Маргольфу у Зака пока только росло, хоть он и старался убедить себя в обратном. Этот человек вызывал непрошенное восхищение даже сейчас, несмотря на выходку со стипендией. Ободряло лишь то, что ее удалось обернуть на пользу, все сложилось не так уж плохо. — Почему они так кисло приняли учреждение стипендии, Зак? — взволнованно спросил Маргольф с обидой в голове, плотно закрывая дверь кабинета. — Разве плохо — заниматься благотворительностью? Зак спокойно уселся на стул, расположенный с обратной стороны массивного письменного стола и жестом предложил Маргольфу занять свое место. Когда компаньон нехотя опустился в не менее массивное, чем стол, кресло, обитое эластоскином сочного красно-коричневого цвета, Фино размеренно ответил: — Во-первых, Маргольф, тебе надо успокоиться. — Зак сделал небольшую паузу, чтобы обеспокоенный старик начал остывать, повинуясь плавному тону беседы. — Во-вторых, ты хоть раз слышал, чтобы благочестивые учреждали стипендии? Это просто не принято, потому что рассчитано на слишком долгоиграющую перспективу. Все вложения, которые делают люди нашего круга, должны быть броскими, попасть на первые полосы, прославить имя. Таким «меценатам» нет дела до пользы, главное — огласка. Маргольф кивал, но по-прежнему выглядел очень сконфуженно. — Я заметил, что ты не забыл пригласить репортеров. Все отлично. После нашего с тобой выступления, — Зак не преминул указать и на свою роль, — они раструбят об этом. Ты, возможно, станешь законодателем моды на такие пожертвования. Хотя тебе следовало сначала обсудить такое со мной. Мы же вместе владеем «Канино», почему меня не спросил? — Думал, ты не будешь против... — неуверенно проговорил Канн. — Но идея же хороша? Ты поддерживаешь? — Нет, но стипендию мы уже учредили. — Отрезал Зак. Расписывать свои мнимые восторги ему точно не хотелось, но было желание спросить кое о чем: — Слушай, Маргольф, это никак не связано с тем, что твой выкормыш Тоби предал тебя, и ты теперь нового преемника себе присматриваешь? Зак задал вопрос с неприкрытым подозрением в голосе. Вся ситуация с этими стипендиями очень напомнила ему произошедшее между Маргольфом и его склизким протеже. Маргольф смотрел на него пару мгновений вообще не моргая, видимо, испытал шок от такого прямого остро поставленного вопроса. А может, уже забыл про предателя и пытался припомнить, о чем толкует компаньон. Он быстро оправился, махнул рукой и совершенно спокойно, даже как-то походя ответил: — Нет, одному человеку я точно больше не доверяю! Я тогда же переписал завещание, теперь выгодоприобретателем после моей смерти будет выступать благотворительная организация. — Он улыбнулся искренней довольной улыбкой, какая бывает у людей, когда они уверены, что совершили героический поступок, — если своих наследников не будет, я смогу хоть нуждающимся помочь... У Зака внутри, по ощущениям, все обвалилось. Вот это новость! Кровь мгновенно отхлынула от кистей и стоп, пальцы похолодели, неприятные мурашки пробежались по спине — его едва не передернуло. В голове вихрем пронеслось все случившееся с момента подписания договора о слиянии. Оказывается, уже тогда старый козел переписал завещание! Если бы Ада выполнила приказ... сейчас бы «Канино» делилась прибылью с благотворительным фондом для каких-то убогих! Размышления хаотично переключались с Маргольфа на Аду и обратно, но Зак усилием воли остановил этот мысленный водоворот и взял себя в руки. — Отличное решение! — выговорил он как можно более радостным тоном. — Только другим благочестивым не рассказывай. Не поймут. Маргольф смотрел с удивлением, очевидно не понимая, как такой великодушный жест можно понять превратно. Зак еще немного выждал, окончательно приходя в себя. Когда натянутая улыбка перестала быть вымученной, договорил: — Клановая система среди людей нашего круга не предполагает разбазаривание наследства на благотворительные организации. Даже когда дети разочаровали, все равно — все в семью. Компаньон наконец-то понимающе кивнул, а потом горячо поблагодарил за такой глубокий экскурс в культуру. Поверил наконец. Зак не солгал — благочестивые, кого он знал, отнеслись бы к подобному завещанию мягко говоря скептически, если не презрительно. Но даже если бы пришлось выдумать это, ему было не до правдорубства — сейчас важно, чтобы Маргольф больше никому не разболтал, как решил распорядиться состоянием и долей в «Канино». Стипендия — плевать, не такие большие деньги, особенно, если задрать планку до небес, но вот акции... Их следует вернуть! Только кому они теперь достанутся? Беседа на том завершилась, и оба соучредителя «Канино» вернулись к гостям. Зака еще в кабинете подмывало спросить, какому или каким фондам Маргольф решил все завещать, но он удержался от таких расспросов. Сейчас не время, не место для выяснения этой информации, и вообще лучше самостоятельно найти ее. Тогда великодушный компаньон продолжит спать спокойно, а он, Зак, сможет не спеша оценить масштабы катастрофы. Вернувшись как раз к началу конкурса караоке, Зак исполнил пару композиций и вежливо поставил Маргольфа в известность, что ему пора покинуть этот великолепный прием. Канн, конечно, в восторг не пришел, но понял компаньона — Фино означил вескую причину — срочные дела по работе. Договорившись о встрече для подписания документов по стипендии, Маргольф попрощался с ним и пожелал хорошей дороги. Сев в свой гравимобиль, Зак наконец-то остался наедине с собой и с минуту остервенело колотил в подлокотник. «Хорошей дороги, Зак!» — в голове так и вертелись эти слова Маргольфа. Ага, конечно! Дорога будет особенно хорошей после таких-то новостей! Но истериками делу не поможешь, Зак это знал как не кто другой. Он отдал голосовую команду везти его домой и попытался отрешиться от мыслей. Только что он получил слишком много информации, с ней следовало переспать и уже потом, наутро начать обдумывать. Когда Зак прибыл в поместье, не было и девяти вечера. Ральф встретил его у внутренней парковки для гравимобилей. Обычный, обходительный, ничего не подозревающий... Завидев его, Зак остановился со свирепым видом и едко проговорил: — Скажи мне, Ральф, почему ты не проверил, какие изменения внесены в завещание Маргольфа после того, как мы сдали ему Тоби? Вопрос того явно огорошил, и ответ прозвучал не сразу: — Я приношу извинения, господин Фино. — Управляющий потупился, как нашкодивший ребенок, и смотрел себе под ноги. — Я не подумал об этом. Он искренне раскаивался. При виде этой картины, Зак вдруг остро ощутил стыд. Усердный работник тут не при чем, он сам, как руководитель всей операции, мог бы предположить, что Маргольф найдет, как подстраховаться, но не подумал, забыл, расслабился. Зачем перекладывать вину на Ральфа? Зачем срывать на нем гнев? — Ладно, Ральфи, прости. Это не твоя вина, это больше мой прокол. — Зак сменил гнев на милость. — Пойдем, позови Лену. Надо подумать, что теперь с этим делать.66. Опросы
25 июля В тот вечер Лена и Ральф получили задания найти сведения о новом завещании Маргольфа. Ральф должен попытаться раздобыть требуемую информацию через Падиша Мори-Кернса, а Лена — по ей одной известным каналам. Это, вопреки внешней схожести, не было соревнованием. Исполнители понимали, что данные нужны уже вчера, и даже приготовились трудиться сообща, если придется. В конце концов, они оба в конечном итоге работали на Зака и ставили приоритетной целью выполнение поставленной задачи. Макс, к радости Зака, решил остаться в поместье на выходные, поразмыслить над делом. Данные о свидетельских показаниях короткими пояснениями уже красовались у фотографий опрошенных на электронной доске, посвященной расследованию. Утром понедельника, полюбовавшись на обрастающую информацией схему, Зак объявил детективу, что сегодня нужно продолжить опрос свидетелей, и после завтрака они вместе снова отправились в контору Фика Макли, теперь на девятнадцатый этаж, побеседовать с коллегами убитого Мису. В здании Макли их приняли довольно холодно, привратник явно удивился новому появлению Фино и его «костолома», и уже за спиной начал напряженно шептать по рации что-то невнятное о непрошенных гостях. Администратор внизу поздоровалась сдержанно и нерадостно. Заку было плевать, Фик не сможет помешать их опросам, кроме как вызвав полицию и потребовав выпроводить вторгшихся на частную территорию нарушителей, но этот трус ни за что не пойдет на такое. Зак и Макс беспрепятственно добрались до финансового отдела, где работал несчастный парень. Здесь планировка помещения была совсем иной, чем в отделе маркетинга — от лифта расходилось несколько коридоров, утыканных где открытыми, где закрытыми дверями по обеим сторонам. У каждой висела табличка с именами сотрудников, которые работали в соответствующем кабинете. На этот раз секретарь без пререканий составила им список имен близких знакомых Мису. Очевидно, первые сплетни успели докатиться до всех, так что эта девица, даже не дослушав просьбу до конца, взялась за линер и небольшой кусок пластикового листа. Как оказалось, убитый был общительным юношей, и опрашиваемых вышло около десятка. Зак и Макс ходили по кабинетам и задавали каждому сотруднику из списка вопросы о том, в каких отношениях с Мису состояла Адель, кто мог желать ему зла, что они помнят о том злополучном дне. Из десяти опрошенных только одна девушка заявила, что ничего не знала о связи Адель и Мису, никогда не видела их вместе, так что для нее его убийство на почве ревности оказалось неожиданностью. Остальные девятеро, как и в случае с маркетологами, рассказали одну историю на всех — Мису встречался с Шазой, а Адель втемяшила себе в голову, что он принадлежит только ей. Даже приводили однотипные примеры домогательств со стороны доставучей блондинки и добавляли, что убитый старался ее избегать. Снова выходило так, что из десяти близких знакомых Мису девятерых подготовили. Повезло, что до последней каким-то образом не добрались. Опросив всех, Зак и Макс вернулись в кабинет той свидетельницы, которая заявила, что ничего не знает об отношениях между Адель и Мису. При виде вернувшихся к ней мужчин, она сжалась, как будто хотела казаться меньше, чтобы ее не заметили. Понятное дело, занервничаешь, когда непонятный благочестивый и его ручной пес выбрали именно тебя, чтобы продолжить беседу. — Дита, спасибо, что согласились еще раз побеседовать. — Вкрадчиво начал Зак. — Так вышло, что вы одна ничего не знаете об отношениях Адель и Мису. Нас очень интересует, почему. Девушка сконфузилась, и так белая кожа на ее круглых щечках, обрамленных симпатичным рыжим каре, сделалась совсем бледной, словно она осознала, что сболтнула лишнего. Ее, видимо, и в правду не предупредили о том, что нужно говорить. — Не волнуйтесь. — Вмешался Макс. — Вы не совершили ничего криминального, вас ни в чем не обвиняют. Вы поможете, если скажете, где были, когда Мису постигла безвременная кончина. Бледность с лица Диты так и не улетучилась, но слова детектива ее ободрили, и она попыталась откинуться на спинку стула — не вышло, только сгорбленные плечи немного расправились. — Я два месяца провела в больнице, в псевдо-коме. Альпинизм на Сенейском каньоне окончился для меня плачевно. — С долей грусти ответила она. — Меня доставили в ближайшую муниципальную лечебницу, где врачи решили оставить меня без сознания на время заживления многочисленных переломов. — В псевдо-коме?! — изумился Зак. — Почему не платная клиника, где «умный хирург» даже самой простой конфигурации заживил бы ваши кости за считанные дни? — У меня только мама на Юноне. Мне не с чего оплатить такие медицинские услуги. — Девушка вздохнула. — Хорошо хоть, господин Макли вошел в положение и продолжал начислять мне жалование все время госпитализации. Зак пренебрежительно фыркнул. Фик лишился сотрудника на два месяца по причине нетрудоспособности, но не прибегнул к услугам платных клиник, чтобы ускорить его возвращение в строй. Значит, платить Дите ее жалование оказалось выгоднее, чем покрыть медицинские издержки за работу умного хирурга. Вот же жук! И предстал в выгодном свете, и не потратил лишнего! Зак одернул себя и вернул внимание Дите — кажется, она приняла его негодование на свой счет и притихла. — Продолжайте, пожалуйста. — Он принял заинтересованный вид. — Я просто о своем задумался. Так о чем мы? Вы были в больнице, когда Мису убили. Девушка кивнула и вернулась к рассказу: — Как оказалось, он погиб на третий день моего пребывания в больнице. Уже по возвращении ребята мне вкратце рассказали, что Адель из маркетинга убила Мису на почве ревности. — Она говорила скорбно, видимо, тосковала по нему даже по прошествии стольких месяцев. — Я спорить не стала, да и не было желающих обсуждать что-то и особо распространяться, но в его роман с Адель я никогда не поверю. Мису и Шаза незадолго до его гибели объявили о свадьбе. Мы с ним дружили, я хорошо знала его — он любил Шазу и ни за что бы не изменил ей. Рассказ показался правдоподобным. Макс для пущей верности попросил назвать примерные даты ее госпитализации. Странно, но Дита назвала их до дня точно, вероятно, хорошо помнила, а может, это тоже заготовленный ответ. В любом случае, убийство Мису пришлось на первую неделю отсутствия девушки на работе. Получается, когда процесс над Адой уже отгремел, в компании Макли происшествие просто замяли и старались не вспоминать. — Скажите, откуда вы знаете Адель? Вы были лично знакомы? — вдруг спросил Макс. — Или она часто появлялась здесь? — Адель? — переспросила Дита. — За два года работы ее, пожалуй, здесь видели чаще других. Маркетологи часто провожают «своих» клиентов к финансистам, чтобы передать из рук в руки, и их процент, — она лукаво усмехнулась, — никуда не сплыл по дороге, понимаете? — И почему Адель являлась чаще? — удивился Зак. — Может, у нее действительно было больше клиентов. Но я в это не верю. Обычно маркетологи единожды провожают каждого заказчика. Ведь дальше он уже знает, к кому из финансистов обратиться, нет смысла терять время. Адель же последний год являлась несколько раз с одним и тем же красивым господином. На этих словах Зака обдало холодным жаром, словно он уловил ту едва видимую и постоянно ускользающую ниточку, которая поможет раскрыть дело. Через пару мгновений пришло осознание, что и этот человек может оказаться таким же свидетелем. В любом случае требовалось имя, чтобы хотя бы поговорить. Макс тоже оживился, подался вперед на своем стуле и проникновенно спросил Диту: — Вы знаете, как зовут того джентльмена? — Нет, простите, мне очень жаль. — С неподдельным сожалением произнесла девушка. — Они с Адель всегда сразу шли в кабинет Мису, и я ни разу не слышала, чтобы к нему кто-то обращался по имени. Вот же черт! Зак выругался и едва не стукнул по столу кулаком. Тупик! Снова тупик. Его обуял гнев, направленный, впрочем, совсем не на Диту, но та вздрогнула. А следом он рассердился уже на финансистку: — И Мису ни разу не обмолвился с вами о том человеке?! — вскричал он, свирепо глядя на нее, — вы же дружили! Девушка не нашла, что ответить, и очень испугалась — в глазах блеснули крошечные капли. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Макс заговорил первым: — Большое спасибо, Дита. — Доброжелательно и вежливо произнес детектив, одарив своего нанимателя укоризненным взглядом. — Вы очень помогли. Будет лучше, если вы не станете распространяться о сути наших бесед. Пусть общепринятая версия, которую вы слышали от коллег, останется единственной, о которой мы узнали. Слова Макса, вопреки ожиданиям, не успокоили, а еще больше напугали несчастную финансистку. В отчаянии она прикрыла руками рот и не мигая смотрела на него, не в силах вообще ничего сказать. — Вы в безопасности, все хорошо. — Теперь и Зак решил ее успокоить. — Вам ничего не грозит. Ходят тут всякие, что-то вынюхивают, а вы что? Вы ничего не знаете. Выше нос! Дита медленно кивнула, осмысляя сказанное. Потом кивнула еще раз, бодрее. — Хорошо, — чуть подрагивающим голосом проскрипела она наконец, — я просто ничего не знаю. На этом Зак с Максом попрощались и покинули ее кабинет. Они сразу направились к выходу из здания. Здесь больше делать нечего. Оказавшись в гравимобиле, Зак указал пункт назначения — «дом» и, откинувшись в мягком кресле, гордо произнес: — Говорил же, найдется кто-то, до кого не добрались. — После разговора с Дитой появилась надежда на то, что удастся найти негодяя. — Так, глядишь, еще кто сыщется. Разве не так вы работали в полиции? — Похоже. Только держали себя в руках и не пугали и так перепуганных свидетелей вспышками гнева. — Укоризненно ответил детектив. — Вы бы видели, как она подпрыгнула, господин Фино. Зак промолчал. Ему и так было совестно, что он не сдержался при Дите — успел себя обнадежить, что получит ответ, и его отсутствие разочаровало слишком сильно. Зак не любил получать замечания, а тут его и вовсе усовестил человек из среднего сословия — вдвойне неприятно. Но спорить было не о чем, Макс прав. Он-то вел себя выдержанно и достойно. По прибытии в особняк взбудораженный Ральф встречал Зака прямо на парковке. Управляющий явно хотел что-то сообщить, но старательно придерживался правил приличия, поинтересовался, как поездка, как дорога, предложил обед, на который Зак сразу же согласился. Беседы с клерками отдела финансового планирования компании Макли утомили, да и поступила новая информация. Хотелось сначала перевести дух и уж точно не принимать новости на бегу. А эти, судя по настроению Ральфа, могли оказаться ошеломляющими как в хорошем, так и в плохом смысле. Сначала обед, все остальное после.67. Записка
25 июля Стол накрыли на четверых. Хотя Ральф и Лена уже успели пообедать, они присутствовали на трапезе за компанию, пока Зак с Максом поглощали по обыкновению изысканные блюда и восстанавливали силы. После обеда все четверо отправились в зал для совещаний, где Зак собирался внести новые данные на схему и обсудить собранную информацию. Лена сразу встала к широкому электронному экрану на стене, где отображалась схема расследования, и под диктовку Макса добавляла на нее полученные данные — имена, фамилии и показания опрошенных свидетелей, заодно прикрепляя к ним фотографии оных, взятые из сети. Зак с довольным видом наблюдал за процессом, пока не вспомнил, что Ральф собирался что-то ему сказать. — Ральф, теперь я готов слушать. Что у тебя есть? — обратился он к управляющему. — Узнал что-то через Мори-Кернса? Зак сначала спросил, но сразу спохватился и уже досадовал на себя, что поднял этот вопрос при Максе. При нем такое обсуждать не стоило. Все же, планируя убийство компаньона, не стоит так явно показывать посторонним свою заинтересованность в его личных делах. — От него тоже есть новости, но сначала я хотел показать вам это. — Сосредоточенным тоном проговорил Ральф и передал шефу клочок пластиковой бумаги, свернутый в два раза. — Мара принесла мне эту записку. Нашла в боковом кармане, когда собралась чистить вашу серую куртку. Зак с легким беспокойством развернул записку — размашистым почерком внутри были выведены слова: «Можно получить больше, сходив к ней домой» и адрес в черте Анасиса. Зак на пару мгновений остолбенел, пытаясь понять, как послание оказалось в его куртке и о ком в нем речь. Он перечитал сообщение еще раз, затем еще и еще. Сначала в глаза бросилось, что вместо координат был указан именно адрес. Писавший явно чаще пользовался общественным транспортом, а не такси. Затем насторожил почерк — писали от руки и в спешке, но с размашистостью явно переборщили, чтобы сложнее было опознать автора. И наконец, в серой куртке... серую куртку Зак надевал вчера утром, когда ездил опрашивать коллег Ады. Значит, записку подложил кто-то из них. Подпись отсутствовала, как и не раскрывалось, чей дом следует посетить, на первый взгляд — бессмысленный набор слов. Автор неплохо подстраховался — если бы послание попало не в те руки, доказать что-то или вычислить отправителя оказалось бы непростой задачей. — Что ж ты так долго молчал?! — возмутился Зак, глядя на Ральфа, а затем перевел внимание на Макса. — Слышите, детектив? Эту записку подложили вчера. Кто-то из тех, с кем мы говорили в маркетинговом отделе. Наш таинственный злодей добрался до всех, но не учел человеческий фактор. Нашелся свидетель, который не хочет молчать, несмотря на запугивания. — Выяснять кто, будем? — деловито уточнил Макс, принимая записку из рук Зака. — Нет, этот доброжелатель подкинул нам наводку, и так явно дрожа от страха. Не будем подводить несчастного под монастырь. — Зак упер внимательный цепкий взгляд в доску и взялся за подбородок пальцами одной руки, сложив вторую на груди. — К тому же, автор нам и не нужен, этих данных вполне достаточно, чтобы продолжить раскручивать клубок тайн, которыми обросло это дело. Макс ознакомился с содержанием записки и передал по цепочке уже Лене. Она как раз закончила вносить информацию на схему, и все четверо принялись обсуждать ее, строя версии. Но какими бы ни были предложенные варианты, но в воздухе висело ощущение обреченности подобных размышлений — обсуждай-не обсуждай, пока кусочков паззла сильно недоставало. Когда перебор версий пошел по второму кругу, Зак прервал совещание и отпустил Макса. Дальнейшее он собирался обсуждать наедине с Леной и Ральфом. Детектив не возражал. По нему сложно было наверняка определить, какие чувства он испытывает, за маской грубоватого беспринципного костолома скрываться могло что угодно. Зак предпочел думать, что расследование тяготит детектива — как-никак сейчас повторно расследуется дело, которое послужило причиной его увольнения, воспоминания не могут не терзать его. Когда за детективом захлопнулась дверь зала совещаний, отгораживая от остального дома защищенную от посторонних ушей комнату, Зак уселся за стол и кивнул помощникам сделать то же самое. — Что по завещанию? — Он поочередно посмотрел на каждого из них. — Лена, Ральф, что удалось выяснить? — Все, господин Фино. — Ральф буквально просиял, произнося это. Его обычно невнятно серые глаза будто потемнели на тон и блестели, а тембр голоса сделался чуть грубее. Видимо, ему пришлось попотеть, но все удалось, оттого он собой очень гордился. — Я выяснил, что Маргольф завещал все свое состояние и долю в совместном с вами предприятии фонду «Муза». Это благотворительная организация... — Помогающая неизвестным художникам, музыкантам и прочим деятелям искусства, — перебил Зак и мрачно добавил, — я знаю, чем они занимаются. Удалось ли вам получить какие-то данные по этому фонду? — Да, господин Фино. — На этот раз голос подала Лена. — Уже отправила по почте. В отличие от управляющего, лейтенант Бар-Нуум не испытывала особой гордости и, кажется, не видела в выполненной работе никакого достижения. Зак лениво заглянул в личный телефон, и правда, в уведомлениях мигало новое письмо. — Закончим беседы на сегодня. — Подытожил он. — Новая задача. Соберите все, что можно и нельзя, по учредителям «Музы». Чем грязнее, тем лучше. Начните с налоговой истории, держу пари, они по-черному обманывают минервианский фиск. Найдем им хорошую причину продать мне акции «Канино», когда те попадут в их липкие лапы.68. Сад камней
25 июля Когда Зак объявил, что обсуждение дела Ады пока приостановлено, Максу ничего не оставалось, как подчиниться и покинуть конференц-зал. Он решил пройтись по территории — парковый ансамбль и различные красивости, вроде сада камней и фигурно подстриженных деревьев радовали глаз, да и прогулка в тишине наверняка пойдет ему на пользу. Вряд ли, конечно, Зак успокоится на сегодня, особенно узнав, что всплыл еще один свидетель, но пока можно было немного отдохнуть, хотя усталости Макс не ощущал. Скорее, злость. Кроме показаний Диты, он уже слышал все, что сегодня повторили бывшие коллеги убитого Мису, и то, что в пятницу рассказывали знакомые с Адель маркетологи. Во время следствия, правда, опросили вдвое меньше народу, словно выбирали наугад, но свидетельские показания в дело вносили слово в слово, ничего не придумывая. Наверное, не пришлось, поскольку все ответчики к тому моменту были уже проинструктированы. Макс с негодованием вспомнил, как пытался доказать Сайлосу Арк-Харру, начальнику Шестнадцатого полицейского управления, что не могут все свидетели говорить одно и то же. На что негодяй пожимал плечами и приводил контраргумент, что не все показания идентичны, мол, Шаза сказала иное. Во время опроса свидетелей Макс еще не был уверен в коррумпированности шефа, считал происходящее какой-то досадной случайностью. На места все окончательно встало, когда обнаружилось явное временное несоответствие. Его выявил сам Макс и сообщил, что, по первоначальному отчету коронера, Мису погиб после шести вечера, когда Адель уже отсутствовала в здании, на что Сайлос пообещал во всем разобраться. И разобрался же! Отчет коронера спешно подредактировали, приведя время смерти в соответствие со свидетельскими показаниями, ведь записи с камер видеонаблюдения, где могла появиться девушка, таинственным образом засбоили в тот день и не записали ничего. Макса последние полгода обуревала жгучая ненависть к этому продажному червяку. Сайлос никогда не отличался непримиримостью и твердой позицией представителя закона. Конформизм — вот его основная черта. При любом удобном случае начальник управления зализывал до блеска ботинки каждого, кто мог хоть как-то повлиять на его карьеру. Очевидно, что подставившему Адель стоило только намекнуть Арк-Харру, что от осуждения девчонки зависит его положение, как тот принял все необходимые меры, вплоть до увольнения детектива, который не захотел закрыть глаза на несправедливость. Еще несколько дней назад Макс сомневался, стоит ли бередить старые тайны и начинать раскапывать правду о том убийстве, но теперь был уверен на сто процентов, что поступил верно. Зак Фино на удивление рьяно взялся за расследование, и вместе они продвинулись дальше, чем это удалось всем детективам, работавшим над делом почти год назад. Макс дошел до сада камней. Большая ровная площадка, обрамленная по краям невысоким ограждением из натурального дерева и усыпанная ровным слоем песка. Там и сям на ней лежали круглые и угловатые камни разного размера и цвета, а песчаная поверхность не являла на себе ни единого отпечатка человеческой ноги, только следы от зубчатого инструмента для разравниания. И вроде ничего особенного — очередной архитектурный элемент, и чем-то изысканным, вроде статуи, его не назовешь, но здесь очень спокойно думалось. Следя глазами за тонкими бороздками на песке, огибающими камни и сплетающимися между собой в замысловатых петлях и узорах, Макс даже успокоился, злость на Сайлоса как будто отступила, оставляя место потоку мыслей. Зак так и остался в конференц-зале для обсуждения еще каких-то вопросов с более доверенными сотрудниками. Интересно, что он затевает? А правда, интересно ли? Может, там просто идет обсуждение насущных вопросов. А может, Зак планирует что-то противозаконное? Макс всерьез задумался, хотел бы он об этом знать, и смог бы, узнав, закрыть на это глаза? Он мотнул головой, пытаясь отогнать такие размышления. Не стоит подозревать Зака в криминале, чтобы не подрывать едва возникшее к нему уважение. До встречи с Фино Макс не мог представить, за что можно уважать неподзаконных благочестивых. — Вот вы где, Макс! — по аллее к нему направлялся хозяин поместья. — Готовы прокатиться по адресу из записки? Вы его не припоминаете в рамках расследования? — Нет. — Отозвался Макс с готовностью в голосе — продолжить расследование ему хотелось сильнее всего. — Во время следствия мы ходили с обыском в квартиру, принадлежавшую Адель, опрашивали соседей. Но у той был другой адрес, на окраине, этот же располагается совсем недалеко от здания типографии, минутах в десяти пешком. — Тогда вперед! — ответно воодушевился Зак. — Посмотрим, что там удастся выяснить. Вернемся к ужину.